Седьмой Мечник

       Тобирама был почетным гостем и ждал вместе с большей частью военной силы Кири на кладбище. Пришло для деревни время кремировать мучеников пятьсот первого полка, погибших при исполнении служебных обязанностей. Атмосфера была мрачной, мизукаге стоял рядом со скорбящими семьями.        Его заинтриговало то, что Киригакуре следовали обычаю сжигать своих павших товарищей, а не хоронить их, как большинство других народов. Только Узумаки следовали тому же обычаю.        Он повернулся на восток вместе со многими другими, и они услышали тихий ропот в толпе.        Легкая улыбка появилась на лице Тобирамы, несмотря на ситуацию, в которой он находился.        — Это генерал.        — Генерал?        Весь пятьсот первый полк был довольно мрачен, но теперь, наблюдая, как их лидер марширует между ними, на многих лицах появилась улыбка. Тобирама наблюдал, как Наруто кивал каждому, кто приветствовал его. Ему стало как-то плохо, когда он увидел, что у Генгецу Хозуки была такая же улыбка на лице.        Тобирама ясно видел, как присутствие Наруто подняло пошатнувшийся боевой дух шиноби. Для многих он был героем, а для других непобедимым воином. То, как к нему обращались не только шиноби, но и простые гражданские, ясно дало понять хокаге одну вещь.        Люди приняли Наруто как своего генерала не потому, что так приказал их мизукаге, а потому, что они сами поверили в него, как в своего генерала после его действий и того, как он сражался за своих людей.        Тобирама видел в глазах шиноби ту непоколебимую веру в то, что что бы ни случилось, они никогда не проиграют, пока с ними будет их генерал.        Если бы в Конохе был такой шиноби...        Наруто наконец удалось дойти до мизукаге, который кивнул.        Затем новый генерал Киригакуре повернулся к скорбящим семьям и, не моргнув глазом, посмотрел им всем в глаза.        — Нет большей чести, чем умереть на службе своему народу. Ваши сыновья и дочери, отцы и матери, мужья и жены, братья и сестры пожертвовали всем, чтобы дать этому народу лучшее будущее. Я понимаю, что одних слов недостаточно за потерю, которую вы пережили, но я обещаю сражаться до последнего вздоха, чтобы защитить эту великую нацию, за которую эти храбрые воины отдали свои жизни, — искренне пообещал Наруто.        В ответ он получил мрачные кивки и взгляды, полные слез. Этого было достаточно, и он почтительно отошел в сторону, чтобы позволить семьям провести последний момент со своими погибшими близкими.        Достаточно скоро был зажжен погребальный костер, который разорвал последнюю связь мертвых с этой нацией и ее народом.        Мангецу увидел, что взгляд Наруто был прикован к нескольким маленьким детям, которые безутешно рыдали о потере членов своей семьи, несмотря на все попытки их матерей и других женщин успокоить их.        Все были шокированы, когда из дыма погребального костра поднялись несколько темных человекоподобных фигур. Сначала люди были в ужасе, но эти человеческие фигуры оставались парить в воздухе, просто глядя на них. Люди восприняли их как души своих павших воинов.        Мангецу и несколько других опытных шиноби видели, как Наруто тайно поднял два пальца, призывая пепел, из которого он создал эти фигуры, подобные душам. Несмотря на то, что они были ненастоящими, эти души подняли руки на прощание, дети наконец перестали плакать и с тяжелым сердцем повторили этот жест.        Генгецу выругался, когда посмотрел на небо. Его сомнения вскоре превратились в реальность, когда пошел проливной дождь, угрожающий смыть горящий погребальный костер. Для семей было бы крайне жестоко снова увидеть изуродованные тела своих близких в полуобгоревшем состоянии. Он был не одинок в этих мыслях: Тобирама встал рядом с ним, и оба каге объединили свои силы, чтобы возвести на кладбище куполообразную структуру, которая защитит каждого шиноби, а также мирных жителей от проливного дождя. Когда люди были в безопасности, каге обратили свое внимание на погребальный костер, который должен был гореть любой ценой.        К их удивлению, Наруто вышел из-под купола, защищающего всех остальных от дождя.        Генерал теперь стоял на страже у горящего костра по стойке смирно.        Ни одной капле дождевой воды не удалось достичь костра, поскольку все они были отведены в другую сторону, что позволило сжечь трупы без каких-либо повреждений.        Чтобы это произошло, Наруто пришлось стоять под проливным дождем почти два часа, чтобы сохранить контроль над ситуацией.        Он расслабился только тогда, когда последнее тело сгорело дотла, и создал несколько глиняных горшков, в которые поместил этот пепел для семей.        Он промок с головы до ног, его когда-то хорошо выглаженный мундир был в беспорядке, и он сильно дрожал, когда повернулся к толпе.        В глазах всех и каждого присутствовала только одна эмоция, которая удивила шиноби Кири.        Уважение.        Наруто с помощью своих сил заставил горшки с прахом павших солдат левитировать и лететь к семьям погибших. Он позаботился о том, чтобы доставить каждое из них правильно и с уважением.        Генгецу присоединился к нему и доставил три горшка одной скорбящей женщине. Ее муж был в одном горшке, ее брат в другом, а ее старший сын в последнем. Единственный живой член ее семьи, ее младший сын, стоял около нее, когда каге и генерал подошли к ним.        — Ваш муж, брат и сын были храбрыми воинами. Их жертва никогда не будет забыта этой деревней. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, пожалуйста, придите ко мне… — предложил мизукаге, но женщина покачала головой.        — Мне не нужна ваша помощь, господин мизукаге, — уважительно отказалась она.        Генгецу потерял дар речи, так как знал, что она принадлежала к обычной гражданской семье, которая не имела надлежащей поддержки со стороны деревни, кроме денежной, которую предоставлял Наруто. Ее преследующий взгляд нашел Наруто, и она накинула повязку своего павшего мужа, танто своего брата и бронежилет своего старшего сына на своего младшего сына, прежде чем представить его Наруто.        — Возможно, я потеряла трех воинов, но у меня все еще есть еще один, кто будет сражаться за эту нацию. Генерал, пожалуйста, сделайте его хорошим шиноби, таким как его отец, его дядя и его старший брат, — попросила женщина, лишив мизукаге дара речи.        Генгецу не знал, что сказать. Часть его была переполнена гордостью за преданность этой женщины деревне, с другой стороны, он не хотел, чтобы она потеряла последнего члена своей семьи на войне. К счастью, Наруто встал на колени рядом с мальчиком.        — Война приносит смерть, боль и страдания всем. Особенно это поколение, которое не знает войны, никогда не должно становиться ее частью. В смерти нет славы. Он должен жить, — мягко сказал Наруто, даже когда он взъерошил волосы ребенка.        Затем он посмотрел на мать, у которой снова появились слезы на глазах.        — Он — будущее, ради которого мы, шиноби, должны терпеть. Так что, пожалуйста, держите его в безопасности. И если однажды он действительно захочет сражаться по собственной воле, я возьму его к себе. До тех пор пусть он живет жизнью, которой у нас никогда не было, — попросил Наруто.        Тобирама смотрел, как Наруто снова встает на ноги и смотрит на каждого шиноби вокруг него.        — Давайте закончим эту войну, чтобы нам не пришлось посылать маленьких детей на войну и видеть их смерть.        Тобирама почувствовал, как гордость переполняет его грудь, когда люди начали медленно, но верно соглашаться с молодым Намикадзе. Он не мог обнаружить ни лжи, ни скрытых чувств в сердце Наруто, потому что это было истинным желанием мальчика. Правда, что мальчик беспокоил Тобираму, потому что он во многом был похож на Мадару, но была часть его, которая унаследовала волю и мечту Хаширамы.        Старший брат, даже сейчас твое наследие живет. Может быть... когда-нибудь мы сможем достичь мира, о котором ты всегда мечтал.

***

       Ино была занята готовкой ужина, Наруто сидел за своим рабочим столом и преданно делал заметки и наблюдения о каждом члене пятьсот первого полка. На ее вопросы об этом он сообщил, что планировал разделить пятьсот первый полк на более мелкие легионы, возглавляемые подходящими командирами. Вместо того чтобы направлять такое большое войско на одну миссию, они могли разделить их и сделать так, чтобы пятьсот первый полк помогал в самых трудных местах и выполнял миссии в одно и то же время.        Она никогда не разбиралась в крупных военных стратегиях, но одного взгляда на Наруто было достаточно, чтобы понять, что он создан для этой задачи. В каком-то смысле она очень гордилась им, поскольку в подростковом возрасте она была шпионкой, никогда не бывавшей на передовой, поскольку Хаширама постановил, что для маленьких детей слишком опасно принимать участие в Первом мире ниндзя.        С другой стороны, Наруто в то время уже был командиром, возглавляя самых смелых и отважных детей своего поколения, которые без колебаний отдали свои жизни за Хашираму Сенджу.        — Ужин готов, — объявила она, отвлекая его внимание от его заметок, которые он хотел использовать позже, чтобы отправить официальный запрос мизукаге через отчет.        — Спасибо. Потом я помогу с посудой, ведь моя готовка не очень, и меня лучше не подпускать к плитке, — пошутил он, что заставило ее рассмеяться.        — А я запомню это, — игриво предупредила она его, когда он встал из-за стола, чтобы подойти к их обеденному столу.        После короткой молитвы они оба принялись за приготовленные ею суши. Она наслаждалась тишиной, наблюдая, как Наруто спокойно ест свой рис.        — Ты хорошо поработал на кладбище, хотя ты не был обязан идти так далеко, — она хвалила, но в то же время предостерегала.        — Они были моими людьми. Я должен был убедиться, что они были кремированы со всеми почестями, — Наруто небрежно отмахнулся он от похвалы.        — Наруто... ты помнишь, кому мы действительно служим? — нерешительно спросила Ино.        Она мгновенно пожалела о своем вопросе, когда он бросил на нее многозначительный взгляд, который прервался только тогда, когда он устало вздохнул через несколько напряженных секунд.        — Ты не понимаешь... — сказал он нерешительно.        Он поднял голову, когда она положила свою руку на его. В ее глазах не было ничего, кроме бесконечного терпения и тепла.        — Я не могу изменить то, как меня воспитывали. Я вырос в семье военного. Сила и честь... это то, что мой отец говорил нам, — сказал Наруто с легкой улыбкой.        — Ты любил его, — предположила Ино.        — Уважал его и то, за что он выступал. Он был тем, кто боролся против своей деревни, чтобы дать приют моей матери в Узу, женился на ней, несмотря на то, что у нее уже был сын, который не был от него, — признался он, полностью удивив Ино.        — Тогда кто был твоим биологическим отцом? — нерешительно спросила Ино.        — Мать никогда не называла его имени. Сейчас это не имеет значения, но я вырос, наблюдая, как мой приемный отец сражается за свой дом. Он был моим кумиром, моим героем. Тем, кто заступался за своих людей и деревню, даже если это означало смерть для него, — сказал Наруто с гордостью.        — Жаль, что я не встретила его, — сказала она с улыбкой.        — Сила и честь. Он научил меня этому…

***

Двадцать лет назад.

       По узким коридорам деревенской больницы бежал мальчик с блестящими светлыми волосами. Среди моря красноволосых он был единственным солнечным лучом, когда он мчался вперед, вызывая проклятия и крики как у нескольких их медперсонала, так и у посетителей. Даже несмотря на обрушившийся на него жар, на лице этого ребенка была заразительная улыбка.        Наконец, он добрался до общей медицинской палаты и вбежал внутрь, где его встретил высокий и широкогрудый красноволосый мужчина ростом почти два метра, смотрящий на него сверху вниз с поднятой бровью.        В отличие от мальчика, у этого мужчины были фиолетовые глаза и острый подбородок. У него были колючие красные волосы, и он был одет в форму джонина с мечом за спиной.        — Ты кого-нибудь убил? — с ухмылкой спросил старший.        — Может быть, в следующий раз, — нахально ответил мальчик, вызвав смех у красноволосого мужчины постарше, когда он поднял мальчика с земли и взял на руки.        Мальчик ткнулся носом в грудь мужчины с довольной улыбкой, пока они оба шли к одному из ближайших медицинских кабинетов.        — Каа-сан сказала, что ты, наверное, не придешь... — сказал маленький мальчик.        — Это глупо. Как я могу оставить вас, ребята, одних в такое время? Я всегда буду рядом со своей семьей, — пообещал пожилой мужчина.        — Обещаешь? — с надеждой спросил маленький мальчик, вызвав улыбку у старшего мужчины. Он взъерошил ему волосы.        — Обещаю, Минато!        Отец и сын подошли к двери, где их ждала медсестра.        — Подпишите здесь, пожалуйста, Яхико-сан, — коротко приказала медсестра.        Яхико Узумаки вздохнул, но выполнил просьбу, подписал документы и сопроводил своего приемного сына в комнату, где в настоящее время на кровати покоилась красивая женщина в больничном халате, с длинными светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. Увидев ее, Минато расплылся в широкой улыбке. Он взволнованно закричал и побежал к ней после того, как довольно резко вырвался из рук отца.        Она остановила его, прежде чем он успел запрыгнуть на ее кровать, и как раз вовремя. Минато увидел крошечный сверток, лежащий рядом с ней. Их похожие взгляды встретились, когда она взъерошила ему волосы, поднимая младенца к нему.        — Познакомься со своим младшим братом, Минато-кун, — сказала Иноуэ Намикадзе с улыбкой.        — Почему он такой красный? — многозначительно спросил Минато, прищурив глаза и глядя на спящего младенца.        — Младенцы действительно выглядят так. Даже ты был таким, когда родился, — терпеливо объяснила Иноуэ и ухмыльнулась, когда ее старший сын указал пальцем на свои волосы.        — Но у меня светлые волосы, а у него красные, — защищаясь, возразил Минато.        — Ну, у меня красные волосы, это проблема? — игриво спросил Яхико, даже зайдя так далеко, что на его лице появилась небольшая фальшивая гримаса, заставившая Иноуэ захихикать.        Она видела замешательство и нерешительность в невинном взгляде Минато, когда он разрывался между любопытством и страхом задеть чувства отца. К счастью, оба родителя решили не травмировать мальчика еще больше — Яхико взял его на руки и посадил рядом с матерью и младшим братом.        — Его имя Нагато. Ты теперь старший брат, Минато-кун, — радостно сказала Иноуэ.        — А ты помнишь, что я говорил тебе о старших братьях? — спросил Яхико с улыбкой, которая вызвала такую же улыбку и решительный взгляд в глазах этого маленького мальчика.        — Они защищают своих младших братьев, — покорно вспомнил Минато.        — Молодец, сынок, — с улыбкой похвалил Яхико.        — Хотел бы ты подержать своего младшего брата? Помни, будь очень нежным… — велела Иноуэ.        Минато нетерпеливо кивнул и бережно взял своего младшего брата в свои маленькие руки, хотя Иноуэ и Яхико поддерживали их. Младенец медленно открыл свои фиолетовые глаза и поднял крошечный палец, который Минато нежно схватил.        — Я защищу тебя. Вместе нам будет так весело…        Их момент покоя был нарушен, когда другой джонин вошел в комнату, заставив Яхико подойти к мужчине. Минато и Иноуэ несколько мгновений смотрели, как Яхико спорит, прежде чем вздохнуть и вернуться к ним.        Лицо Минато вытянулось, когда его отец вернулся к ним с извиняющимся взглядом.        — Мне нужно идти. Это чрезвычайная ситуация. Отряд чунинов пропал недалеко от границы деревни Скрытого Облака, — объяснил Яхико.        — Тогда выполняй свой долг. Я присмотрю за этими двумя, пока тебя нет, — с тяжелым сердцем пообещала Иноуэ.        Минато наблюдал, как его отец поцеловал его мать и маленького сына, прежде чем взъерошить ему волосы и посмотреть ему в глаза.        — Тебе нужно идти? — грустно спросил Минато.        — Ты бы стал драться, если бы кто-то угрожал твоему брату? — спокойно спросил Яхико и улыбнулся, когда Минато еще сильнее обнял своего крошечного брата.        — Да, — честно ответил мальчик.        — Эти чунины тоже мои братья. Как старший по званию и товарищ, я обязан охранять их, — честно объяснил Яхико.        — Но они не твоя семья. А мы… почему ты не можешь остаться? — с горечью спросил Минато.        — Сила и честь, сын мой. Неважно, принадлежим ли мы разным семьям, разной крови. Будь у нас разного цвета кожа или убеждения. Несмотря на все эти различия, каждый человек, желающий сражаться за нашу нацию, — мой брат. Эти узы связывают всех шиноби… когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю, — уверенно сказал Яхико.        С этими словами Яхико ушел, оставив жену и двух сыновей в тихой больничной палате.

***

Шесть месяцев спустя.

       Слезы катились из глаз Минато, когда он доводил себя до предела, бегая так быстро, как только мог. Несмотря на все его попытки, финишная черта была по крайней мере в километре от пляжа, и его противники с легкостью бежали впереди него.        Я не проиграю.        Не имело значения, что он сейчас мчался вместе с целой командой джонинов по пляжу Узу, большинство из которых были друзьями и товарищами его отца. Старшие мужчины улыбались его усилиям не отставать от них.        — Яхико, а твой сын не плох, — прокомментировал один из старших джонинов.        Минато было трудно их различить из-за схожих черт лица и почти одинакового цвета волос. Только его отец выделялся этими колючими волосами и новым неприятным шрамом на лице, который он получил, когда несколько недель назад отправился спасать отряд чунинов. Его действия и действия его отряда спасли этих чунинов. Пусть его отец и получил ранения, это ничуть не сломило дух мужчины.        — Ничего. Покажи им, на что ты действительно способен, маленький волк, — подбодрил Яхико с ухмылкой.        Джонины вскрикнули от удивления, когда Минато отпрыгнул от песка и приземлился на скалистые морские волны. Многие мужчины бросились к воде, чтобы спасти ребенка от утопления, но остановились, когда увидели, что он балансирует на волне и стоит.        — Он может ходить по воде...        — Ты научил его этому, Яхико?        — Да он же настоящий вундеркинд…        Минато рассмеялся, увидев их ошеломленные взгляды, которые стали еще более веселыми, когда он использовал волны, чтобы доставить его вперед к финишу. Поняв, что их вот-вот обгонит ребенок, джонины бросились на полной скорости рядом с Яхико.        Мальчик прыгал по волнам, почти так же, как джонины по песку. Все воины заметили, что умение мальчика обращаться с водой было неординарным даже в этом возрасте.        Несмотря на то, что они легко победили ребенка в гонке, все ждали, пока Минато достигнет берега. Тем не менее, он был немного далеко от финиша и казался полностью измотанным.        — Я не могу… — устало прошептал Минато и вздохнул с облегчением, когда его мать, которая ждала их всех на финише вместе с его младшим братом, встала, чтобы подойти к нему.        Однако ее остановили Яхико и его товарищи, которые смотрели на Минато с чистой решимостью.        — Нет горы сильнее, нет неба выше, волны выше, и дороги длиннее! — серьезно заявил Яхико.        Минато посмотрел на своего отца, когда устало лежал на песке почти в сотне метров от финиша.        — Я сильный, я быстрый, я чертова сила природы! — прокричал другой джонин.        Минато не чувствовал силы ни в ногах, ни в теле, но кое-что ощущал в руках. Собрав последние силы, он начал ползать на обеих руках.        — Нет врага сильнее меня!        Минато видел, как все шиноби смотрели на него, ожидая его, пока он полз. Ни один из них не выглядел разочарованным, вместо этого в их глазах он видел ободрение и гордость.        — Не сдаваться, не отступать, не ныть!        Его руки кричали в знак протеста, но он продолжал ползти вперед, пока финишная черта приближалась все ближе и ближе. Он увидел слезы радости в глазах матери.        — Мы братья!        Он полз дальше, даже если его руки вопили в яростном протесте.        — Мы бойцы!        Он увидел, как его младший брат с любопытством смотрит на него, даже если ребенок ничего не сказал... Минато знал, что его брат, вероятно, тоже хотел, чтобы он закончил это путешествие.        — Мы воины Узумаки!        Минато с триумфом закричал, когда он прополз через финишную черту, уже в следующую секунду истощение полностью охватило его, и он устало вздохнул. Прежде чем его мать смогла подойти к нему, джонины осторожно подняли его и положили себе на плечи.        — Молодец, сопляк, — похвалил один из джонинов.        — Он больше не сопляк, — возразил другой джонин.        Яхико взъерошил волосы сына с гордостью, сияющей в его ярких глазах.        — Это мой маленький волк.

***

       Пятилетний Минато снова стоял в той же больничной палате, но на этот раз у его матери не было другого ребенка. Вместо этого его отец отдыхал на той же кровати, пытаясь дышать. Медики сделали все возможное, чтобы залечить его раны, но его травмы были серьезными и многочисленными.        Ведь он прямо перепрыгнул через взрывчатку, которая уничтожила бы весь его отряд.        Его действия спасли несколько жизней, но дорого обошлись ему.        Минато стоял рядом со своим отцом, а его мать была рядом с ним со слезами на глазах.        — Эй... маленький волк, — прошептал отец, когда Минато схватил умирающего за руку.        — Я здесь, отец, — заверил Минато.        — Я знаю... Обещай мне... что… ты... будешь... заботиться... о твоей... матери... и... маленьком... братике... Я... знаю... ты можешь... сделать... это, — болезненно спросил Яхико, даже когда Иноуэ предложила ему стакан воды.        — Я сделаю это, — грустно прошептал Минато,        — Не будь таким… сынок... Нет... большей чести... чем умереть... защищая свою... семью... и дом, — устало подбодрил Яхико.        — Почему ты рисковал собой ради других? Они все в безопасности, а ты здесь… — сердито сказал Минато, заслужив улыбку отца.        — Я... уже… говорил тебе это... братья... заботятся... друг... о друге... хороший... командир... всегда... защищает своих... подчиненных... и оберегает их. Когда-нибудь... у тебя будут... собственные братья... может тогда ты поймешь... о чем я говорю... Заботься о своих... близких... заботься о благополучии тех... кто следует за тобой, независимо от того... насколько ты отличаешься от них... Это черты шиноби Узумаки... Что говорят слова.. нашего клана? — серьезно спросил Яхико, хотя свет в его глазах начал меркнуть.        — Семья. Долг. Честь, — повторил Минато со слезами, которые теперь свободно катились из его глаз, даже когда он слышал, как всхлипывает его мать.        — Пообещай… мне… что будешь… следовать этим… словам… — тихим шепотом попросил Яхико.        — Я буду, отец, — яростно пообещал Минато, пытаясь сдержать собственные слезы.        Его отец нежно взъерошил ему волосы и кивнул матери, прежде чем его глаза навсегда закрылись.

***

       Минато вздрогнул, когда громогласный рев эхом разнесся по небу, даже когда погребальный костер его отца горел в нескольких метрах от него. Его мать изо всех сил старалась утешить маленького Нагато, так как младенец был почти в истерике.        Вокруг них стояли товарищи, ради которых Яхико Узумаки пожертвовал своей жизнью.        Тот факт, что появился сам узукаге, был свидетельством храбрости и благородной жертвы его отца ради спасения жизней своих людей.        Маленький мальчик увидел, как узукаге преподносит боевое снаряжение его покойного отца, завернутое в флаг Узу, его матери, которая принимает его с уважительным кивком. Затем она посмотрела на своего старшего сына...        Глаза узукаге расширились, когда он увидел, как светловолосый ребенок надел маску, которую носил его отец во время боевых миссий, и маленькое танто на спине.        Слезы катились из глаз ребенка, когда он вспоминал все моменты, которые он провел рядом с отцом, и то, что он никогда больше не испытает их снова.        Он вспомнил обещание, которое дал своему старику, глядя на свою мать и младшего брата.        Он также увидел джонинов, которые были частью его семьи. Они кивали ему, заставляя слезы течь из его глаз, потому что они приняли его как одного из них. Так же, как они приняли его отца.        Его сердце разрывалось, когда невыносимая боль угрожала поглотить его, пока он смотрел, как сгорает его отец.        Его зрение затуманилось красным, вызвав потрясенные вздохи у всех вокруг него.        Но все, что он помнил, это убеждения отца...        Семья... Долг... Честь... Я буду жить... этими словами... и оберегать всех... Я обещаю... отец.

***

       Ино была довольно мрачной, осторожно высвобождая свою руку из его. Она посмотрела на него и не могла поверить, что он позволил ей увидеть те воспоминания, хранящиеся в его памяти. Это казалось таким реальным. Почти до такой степени, что она чувствовала себя частью этого путешествия, каким бы коротким оно ни было.        Наруто уже встал со своего места и взял обе тарелки, прежде чем двинуться к раковине на кухне.        Теперь она смотрела на него и не могла не понять некоторые решения, которые он принял за последние несколько дней.        — Мизукаге снова был прав, назначив тебя генералом, — честно сказала Ино, но, к ее удивлению, он покачал головой.        — Я стал генералом не только потому, что так приказал каге, но и потому, что люди решили принять меня. Может быть, я лжец и предатель, но та часть меня, которая все еще Минато Намикадзе, все еще верит в то, что нужно жить с убеждениями, переданными мне моим отцом. По правде говоря, я просто неудачник, который не смог сдержать ни одного своего обещания. Я был беспомощен, когда умер мой отец, и я даже не смог сдержать обещание защитить свою мать и младшего брата. Моих товарищей из «Отряда S». Раз за разом я только подводил всех. По правде говоря, когда я смотрю на эту деревню и ее жителей... я вижу семью, которую я потерял. Семью, которую я подвел... Вот почему я не хочу снова потерпеть неудачу, — грустно признался Наруто.        Она не знала, что сказать, чтобы помочь ему справиться с бременем, которое он нес столько лет. Ино ясно видела, что эти неудачи преследовали его. Любовь, которую он имел к своей семье, стала его проклятием, которое привело его на этот путь мести... И все же настоящий он был все еще жив там, определяя себя через свои действия.        — Я все еще хочу, чтобы ты подумал о моем предложении приехать в Коноху после завершения этой миссии. Ты по-настоящему полюбишь деревню и ее жителей. Может быть, даже найдешь что-то, что сможет заполнить дыру в твоем сердце, — искренне предложила Ино, заставив его улыбнуться.        — Даже после всего, что я сделал, ты все еще веришь, что такие подонки, как я, заслуживают мира? — с любопытством спросил Наруто.        — Да, — ответила она, не задумываясь.        — Почему? — прошептал Наруто, не в силах понять, что она увидела в таком неудачнике, как он.        — Потому что ты мой друг.        Он удивленно моргнул и не мог не смотреть на нее.        Друг. Слово, которое он не слышал уже очень давно. Его друзья погибли на поле боя вместе с его семьей, после чего он просто работал вместе с сообщниками и краткосрочными партнерами по миссиям. Он сам решил дистанцироваться от других, он решил идти один из страха снова потерять близких ему людей.        — Тебе лучше не становится моим другом, Ино. Это небезопасно для тех, кто это делает, — поддразнил он с ухмылкой.        — Это снова говорит твой страх. Нравится тебе это или нет, но как только эта миссия завершится, ты отправишься со мной в Коноху, где я выбью из тебя всю эту вину и бремя, — откровенно сказала она ему.        — Разве я не имею права на выбор? — спросил он тупо.        — Нет. Зная тебя, просто будут более опасные миссии, в которые ты будешь погружаться. Иногда мне кажется, что ты хочешь умереть на поле боя, чтобы искупить свои грехи, — предложила Ино.        Она увидела, как он застыл всего на секунду, пока ставил посуду обратно в разные ящики. Другие могли не заметить этого тонкого движения, но такую телепатку, как она, не так-то просто обмануть. Это только укрепило ее решимость вернуть его в Коноху, где он мог восстановить себя и обрести покой.        — Не беспокойся и о медицинском заключении. Сакумо-сан и его команда следят за ниндзя-медиками, которые исследуют твою кровь. Они обязательно удалят любую информацию, которая может поставить под угрозу твое прикрытие, — пообещала Ино.        — В этих отчетах нет ничего удивительного, — пожал плечами Наруто, вернувшись и положив руку ей на плечо.        — Хочешь десерта? Я угощаю, — предложил он с улыбкой, заставив ее слегка покраснеть.        — Ты слишком добр.        — Значит, да?        Она кивнула и взяла его за руку, поскольку они оба решили насладиться тем небольшим миром, который у них был, прежде чем пламя войны снова затянет их обратно в ад.

***

Больница Киригакуре.

       Руки Сакумо дрожали, пока он читал медицинское заключение Наруто Намикадзе. В комнате было еще два ниндзя, оба шпионы Конохи, которые в настоящее время следили за тем, чтобы две лабораторные крысы Кири не вспомнили об этом вмешательстве.        — Капитан, что случилось? — спросил один из Анбу в маске.        Сакумо передал этот отчет своему подчиненному, который вскоре ахнул от шока, прочитав то же самое, что и Сакумо несколько минут назад.        — Капитан, это...       — Да, отчеты не лгут. Наруто является членом клана Намикадзе, но в нем также есть ДНК кланов Сенджу и Учиха. Кровь Сенджу в нем так же сильна, как и Намикадзе. И силой Учиха, которая прячется в тени... — объяснил Сакумо.        — Мы должны немедленно довести эти сведения до Тобирамы-сама, — предложил Анбу.        — Мы это сделаем. Но сначала измените этот отчет и сотрите все следы ДНК Сенджу и Учиха. Если Кири узнает правду, они сразу же поймут, что Наруто каким-то образом связан с Конохой и ее союзниками. Это будет катастрофой... — с тревогой сказал Сакумо.        — Понятно, капитан. Мы сотрем эти записи, но знает ли об этом Наруто? — нерешительно спросил Анбу.        — Я не знаю. Возможно, он не знает... — предположил Сакумо. Даже он уже не был уверен, что было правдой.        — Тогда мы должны сообщить ему?        — Вы что, с ума сошли? Мы не будем делать ничего подобного, пусть Тобирама-сама сначала узнает эту информацию. Он будет самым подходящим человеком, чтобы посоветовать всем, включая Наруто, дальнейшие действия, — твердо упрекнул Сакумо.        Он получил твердые кивки от своих подчиненных. Они приступили к работе, чтобы убедиться, что Киригакуре узнает только то, что они позволят.        Тем не менее, Сакумо не мог не чувствовать себя неловко.        Да что же, черт возьми, ты такое… Наруто Намикадзе?