***
Десять лет назад.
Тобирама вздохнул с облегчением, увидев своего старшего брата, лежащего плашмя на коре высокого дерева. Он был ранен и выглядел очень усталым, однако Мито уже лечила самые тяжелые из его ран, делясь с ним своей чакрой и исцеляя его. Дюжина воинов кланов Сенджу и Учиха окружили Первого Хокаге, готовые защитить Хокаге ценой своих жизней, если потребуется, в опасной и раздираемой войной Стране Молний. — Тобирама… — хриплым голосом сказал Хаширама. Младший Сенджу мгновенно опустился на колени рядом со своим братом и положил руку на плечо Хаширамы. — Я здесь, брат, — спокойно ответил Тобирама, хорошо скрывая свой гнев на ублюдков, которые сделали это с его братом. — Сможешь ли… ты… телепортировать… нас… всех… на поле боя? — устало спросил Хаширама. — На поле битвы? Ни за что, ты что, с ума сошел… Хаширама? — яростно спросила Мито, отчаянно пытаясь залечить раны Хокаге. — Дети… — прошептал Хаширама. — Что? — нахмурившись, спросил Тобирама, чувствуя тот же вопрос в глазах их товарищей. — Дети Узумаки. Спецназ, отправленный из Узу… они спасли меня из ловушки и в настоящее время сдерживают вражескую армию, выигрывая нам время для побега, — грустно сказал Хаширама. — Узумаки? С каких это пор у них появилось подразделение спецназа, достаточно сильное, чтобы противостоять армии Деревни Скрытого Облака? — спросил Кагами Учиха, сын Изуны Учихи и будущий лидер клана Учиха теперь, когда Мадары и Изуны не было. Многие взгляды были обращены на Мито, у которой хватило чести опустить голову, когда она раскрыла секрет, известный только членам клана Узумаки. — После того, как Эпоха Воюющих Провинций закончилась, наш клан потерял довольно много людей. Чтобы защитить себя от наступлений Деревни Скрытого Облака, Первый Узукаге привел в действие план по созданию силы чрезвычайно талантливых детей, которые могли бы защитить Узу от невероятных трудностей. Эти дети должны были обладать особыми способностями, достаточно мощными, чтобы победить даже хвостатых зверей, если потребуется. По этой причине они выбирали лучших и умнейших детей из нашего клана, экспериментируя над их телами, в надежде создать новый Кеккей Генкай. Когда я вышла замуж за Хашираму и приехала в Коноху, проект был на стадии подготовки. Я не знаю, что произошло после этого… многие в клане были против этой идеи, поскольку сама суть создания нашей деревни заключалась в защите маленьких детей от бесполезной смерти на фронте. Но, несмотря на новую эру, мало чего изменилось, — посетовала Мито. К всеобщему удивлению, Хаширама начал вставать на ноги, несмотря на протесты своих товарищей. Когда они попытались остановить его, то получили опасный взгляд от Хокаге, который заставил даже Тобираму отступить. — Перенеси нас на поле битвы, Тобирама. Тобирама очень хорошо знал, что нельзя пренебрегать желанием старшего брата, стоит ему принять решение. Одного взгляда в темные глаза Хаширамы было достаточно, чтобы показать его решимость защитить детей Узумаки, даже если это означало подвергнуть их жизни опасности. — Да будет так. Все, возьмитесь за руки друг с другом и дотроньтесь до меня, — вздохнул Тобирама, собирая чакру для дальнего рывка. Это требовало значительных усилий, но если Хаширама хотел, то Тобирама сделал бы это. Его брат был во многих вещах наивен и слишком мягок, но Тобирама помнил своих двух младших братьев, погибших на войне. Зная эту боль, он очень хорошо мог понять желание Хаширамы предотвратить повторение такой трагедии. Воины Сенджу и Учиха взялись за руки, прежде чем дотронуться до Тобирамы. Мгновение спустя все они исчезли с того места. В следующий момент они появились с другой стороны запланированного прыжка, и почти все, включая Хашираму и Мито, растянулись на земле, поскольку они не привыкли к такому типу путешествий. Возможно, это было хорошо, поскольку они не сразу стали свидетелями того ужаса, который узрел Тобирама. Трупы. Несмотря на то, что он пережил Сенгоку Джидай, известную массовыми убийствами и опустошительными сражениями… Тобирама все еще чувствовал отвращение к количеству крови, пролитой перед ним. «НЕТ!» Мучительный крик Мито разнесся по смертельно безмолвному полю битвы. Узумаки карабкалась вперед к десяткам и сотням мертвых маленьких детей, неподвижно лежащих на поле боя. — Боже… они все мертвы, — в ужасе прошептал Кагами. В соответствии с его заявлением, поле битвы было усеяно трупами, большинство из которых принадлежали Кумогакуре. Несмотря на это, Тобирама легко заметил шиноби с гербом Узумаки на спине, лежащих мертвыми. Почти все они были подростками, а некоторые даже моложе. За каждого убитого Узумаки умерли две дюжины шиноби Кумогакуре. — Неужели никого не осталось? — жалобно спросила Тока Сенджу. Хаширама яростно ударил кулаком по земле, закрыв глаза и сосредоточившись. Осознав этот шаг, Тобирама также направил свою чакру в надежде найти выживших. Они долго искали какие-либо признаки жизни, но были разочарованы. Тобирама сжал кулак, увидев плачущую Мито, прижимающую одного из маленьких детей к своей груди. Именно тогда Тобирама почувствовал это. Слабый тлеющий уголек среди умирающего мира. — Восточная сторона, — доложил он, предупредив своих товарищей. Все вместе они бросились в этом направлении, высматривая любых отставшихся врагов, которые могут попытаться напасть на них. Однако дети Узумаки позаботились о том, чтобы ни один враг не остался в живых. Хаширама сузил глаза, когда увидел перед собой гигантский кратер. Почувствовав слабые следы грязной чакры, он жестом приказал своим товарищам отойти от него. Даже Мито неохотно присоединилась к ним в надежде найти кого-нибудь из членов своего клана, кто мог выжить в этой бойне. — Я до сих пор не могу поверить, что они сражались против такой огромной силы, — недоверчиво прошептал Кагами. Тобирама присоединился к своему брату, поскольку оба Сенджу пытались выяснить, безопасно ли для их группы спускаться в тот кратер, где они могли ощущать все еще присутствующую грязную чакру. Только когда они были уверены, что с риском можно справиться, шиноби кивнули и последовали за своими товарищами. Когда они приблизились ко дну, глаза Тобирамы расширились, стоило ему увидеть неподвижно лежащий, изувеченный труп двуххвостого. Гигантскую кошку не было видно издалека из-за дыма, но вблизи все увидели, что она была жестоко изрублена. Ей выкололи глаза, разорвали ноги, и печать взорвала ее изнутри. Акт чистой ненависти, лишенный всякого милосердия. — Кто мог это сделать? — нерешительно спросила Тока Сенджу. Хорошо известно, что Хаширама и Мито обладали способностью обуздать хвостатых зверей. Мадара и Изуна тоже обладали потенциалом, даже Узумаки были достаточно сильны, чтобы контролировать такие силы, но убить хвостатого зверя? Это был подвиг, не совершенный в последние столетия в мире ниндзя. Прежде чем какие-либо дальнейшие вопросы могли возникнуть в умах шиноби Конохи, все они увидели маленького мальчика, одетого в рваную униформу Анбу, лежащего плашмя на земле, в нескольких метрах от убитого хвостатого зверя. Судя по медленным и едва заметным подъемам и опусканиям его груди, мальчик был жив. Они бросились к нему. Самое первое, что Тобирама понял, это то, что в отличие от остальных Узумаки, у этого ребенка были абсолютно светлые волосы и угасающие голубые глаза. На его груди была неприятная рана, и он все истекал кровью из других ран, нанесенными по всему телу. Его разбитый меч валялся рядом с ним, но один взгляд в глаза сломленного мальчика показывал, что он ждет смерти и у него не осталось сил сражаться. Именно Хаширама узнал этого ребенка, которому на вид было лет четырнадцать или пятнадцать. Лис. Этот мальчик был капитаном данного отряда. У умирающего мальчика не осталось сил даже посмотреть на Хашираму, стоявшего на коленях рядом с ним. Мито уже встала на колени с другой стороны от мальчика и начала использовать исцеляющее дзюцу. Тобирама почувствовал, что чакра мальчика угасала, и понял, что у него осталось не так много времени. Он, казалось, испытывал огромную физическую и душевную боль, будучи единственным, кто выжил из своей группы. Судя по значку, спрятанному под его броней, он был командиром ныне уничтоженного спецназа Узумаки. Поистине печальная судьба. Кагами Учиха и Тока Сенджу вздрогнули, когда Тобирама осторожно обнажил свой меч и шагнул к умирающему мальчику, который слабо посмотрел на него. — Ты сделал достаточно, дитя. Ты заслужил быструю смерть, — похвалил Тобирама, поднимая меч, чтобы нанести милосердный удар, который положит конец страданиям мальчика. — Подожди, Тобирама! — встревоженно воскликнула Мито, бросившись между мечом Тобирамы и умирающим мальчиком. — Но… — возразил Сенджу, однако получил убийственный взгляд от своего старшего брата. — Ты не тронешь его, — яростно предупредил Хаширама, позволив своему убийственному намерению захлестнуть их всех. Тобирама вздрогнул и опустил меч к большому облегчению Мито. Хаширама все же одарил брата предупреждающим взглядом, убеждаясь, что тот остается на месте. — Убей… меня… Хаширама, — прошептал умирающий мальчик. Тобирама наблюдал за борьбой ребенка, как он использовал свои последние силы, чтобы посмотреть на Первого Хокаге с довольной и горько-сладкой улыбкой. — Умереть… в твоих… руках… честь… для меня… Тобирама удивленно моргнул, услышав эти слова, поскольку они вернули воспоминания о другом дне, когда другой мужчина сказал им те же слова. Он не мог не заметить, что иногда голубые глаза мальчика краснели. Это длилось всего мгновение, но воин Сенджу не упускал из виду этого. Он был дальним родственником клана Учиха? — Держись… держись… и не теряй надежду… капитан, — подбадривал Хаширама, когда он начал вливать свою жизненную энергию и чакру, чтобы исцелить мальчика. В ответ парень лишь слабо ухмыльнулся. — Если я не спасу тебя прямо сейчас, это только разозлит молодых Узумаки, которые следуют за тобой и смотрят на тебя, как на своего героя. Кроме того, ты спас мне жизнь, — искренне возразил Хаширама, что чуть не довело мальчика до слез. — Все мое… поколение… пало… на этом… поле… не осталось… тех… кто считал бы… меня… героем… — жалобно сказал юноша, когда он взглянул на бесчисленные тела членов своего клана. — Они появятся со временем. Давай, не сдавайся. Ты ведь говорил мне о своей мечте, не так ли? О мире, свободном от войны? — мягко спросил Хаширама, он уже залечил раны мальчика, хоть и ценой своей жизни… После этих слов старшего брата Тобирама вложил меч в ножны и увидел, как мальчик смотрит на тело мальчика с темно-красными волосами, лежащего мертвым в нескольких метрах от него. Затем он взглянул на поле битвы, где также лежали мертвыми остальные его товарищи. — Это невозможно. Мы… больше… не похожи… друг… на друга… — прошептал Наруто, глядя на Тобираму и Мито вместе с другими, окружавшими Хашираму. Кулак мальчика сжался, когда он посмотрел на разрушенное поле боя. — У меня… больше… нет семьи… — горестно признался мальчик. — Мне… больше некого… защищать. Ты… виноват… во всем… из-за тебя… и… твоего глупого… решения… отдать Кумо… биджу… и… началась… эта война… мой брат… умер… из-за твоих… ошибок, — яростно завопил мальчик. Его теперь красные глаза горели ненавистью, несмотря на то, что усилия стоили ему еще больше крови. Хаширама не смог смотреть в глаза мальчику, прекрасно зная, что именно он отдал хвостатых зверей Кумогакуре, что только укрепило их уверенность в себе и их стремление править миром. Решение, положившее начало Первой Мировой Войне Шиноби, повлекшее за собой гибель маленьких детей. — Ты… и твое… видение мира… однажды… приведут… к уничтожению… этого… мира, — болезненно прошептал Наруто. Тобирама никогда раньше не видел, чтобы его брат замирал, но, услышав эти слова от этого мальчика, Хаширама окоченел и уставился на ребенка с новым чувством в глазах. — Мадара… — жалобно прошептал Хаширама, сжимая кулаки. Мито и Тобирама были единственными, кто знал, что эти слова значили для Хаширамы. Это были те же слова, которые Мадара сказал Хашираме незадолго до того, как Первый Хокаге убил Учиху. Хаширама рассказал это только своей семье. Хаширама и его жена были удивлены, когда Тобирама опустился на колени рядом с ними, чтобы влить свою чакру в тело умирающего мальчика. — Почему? — спросил мальчик. — Твоя смерть ничего не изменит. Как их лидер, ты обязан осуществить мечты своих погибших людей. Стремись осуществить эти мечты. Помни, за что они умерли, и это придаст тебе сил, — серьезно сказал Тобирама. — Моей… целью… была защита… моего… брата… и моих… людей… и… я… не справился… так что… я… не заслуживаю… этого… — отказался мальчик. Он был удивлен, когда Тобирама положил руку ему на лоб и посмотрел в его красные глаза. — Ты будешь голосом мертвых. Тобирама увидел, как глаза мальчика расширились, когда он услышал эти слова. Сенджу не знал почему, но что-то внутри него надеялось, что мальчик поймет, что он пытается сказать. К счастью, похоже, они оба смогли понять друг друга, когда в глазах мальчика появилась надежда. — Я... буду... больше... чем... это…***
— Сенджу Тобирама. Тобирама наблюдал за теми глазами, которые были такими же, как и много лет назад. Мальчик казался удивленным, увидев его живым, не говоря уже о том, чтобы тот снова спас ему жизнь. — За Родину. Тобирама слабо улыбнулся, когда мальчик повторил кодовое слово, используемое оперативниками, в настоящее время размещенными в Киригакуре в рамках совместной программы Узу и Конохи. — Значит, это путь, который ты выбрал... — спокойно сказал Тобирама. — Теперь я понимаю, почему командование хотело, чтобы мы напали на это место. Узнав, что вы все еще живы, Коноха испытает облегчение, — честно сказал Наруто с уважительным кивком. — Почему ты выбрал этот путь? — с любопытством спросил Тобирама и увидел, что Наруто смотрит в небо, сжимая кулаки в ярости. — Война — это бесконечная часть человечества. Однако мы не должны воевать без нужды, если только мы не хотим распространять боль и ненависть. Моя мечта умерла вместе с моим братом и товарищами, но их мечты все еще живут во мне. Пока есть жизнь во мне, я буду защищать их мечту, какая бы боль не встретилась на моем пути. Это мой путь, — решительно ответил Наруто. — Что это за мечта? — спросил Тобирама. — Защитить Узу и его союзников. Я сделаю все, что возможно, — признался Наруто, заслужив тонкую улыбку Тобирамы. — Как тебя зовут? — спросил бывший Хокаге. — Наруто Намикадзе. — Я считаю, что это полуправда. По твоей чакре я вижу, что ты действительно принадлежишь к клану Намикадзе, но хороший шиноби не стал бы раскрывать свое настоящее имя, — сказал Тобирама с ухмылкой, заслужив такую же улыбку от мальчика. — Я стал Наруто в тот день, когда вступил в ряды «Отряда S». Мальчика, которым я был раньше, больше не существует… Я уже почти не могу вспомнить это имя, — с ностальгией сказал Наруто. — Держись за это, несмотря ни на что, — посоветовал Тобирама. В этот момент они оба увидели, что Мэй теперь была окружена несколькими ниндзя. Они были одеты во все черное, с тяжелыми мечами за спинами, их лица были закрыты пустыми масками, а чакра биджу окутывала их. Тобирама увидел, как темно-красный меч в руках Наруто загорелся еще ярче. Яркое доказательство его ярости и ненависти к людям, которые забрали у него все. Сенджу не упустил тот факт, что по мере того, как росла ненависть мальчика, росла и его сила. Но было и кое-что еще. Он смог узнать его, поскольку клетки Хаширамы были в нем с того дня, как Первый Хокаге поделился с ним своей жизненной энергией. Слабые следы чакры Мито также находились у него, но присутствие другого шиноби затмевало их всех. Тобирама знал этого человека из своего прошлого... — Нидайме… в Вашей нынешней ситуации Вы знаете, что далеко не уйдете. Даже если Вы убежите, враг поймает Вас, — предупредил Наруто, наблюдая, как начинается битва между Мэй и Кинкаку. Тобирама знал это очень хорошо, так как его раны начали вновь открываться, и достаточно скоро он столкнется с истощением чакры. Его не кормили несколько дней, а уровень воды в его организме был опасно низким. Даже если он убежит, вся армия Деревни Скрытого Облака вскоре обрушится на него, чтобы либо схватить, либо убить. И на этот раз он скорее умрет, сражаясь, как шиноби, чем умрет медленной смертью в камере. Однако это не принесло бы никакой пользы ни ему, ни его деревне. Он мог только надеяться, что его ученики смогли защитить свой дом как можно лучше. Тем не менее, они были очень молоды и плохо знакомы с войной — он должен был вернуться домой, чтобы защитить Коноху, иначе все, за что он и Хаширама сражались, будет напрасно. — Тогда что ты предлагаешь? — спросил Тобирама. — Сражайтесь вместе со мной и завоюйте доверие Киригакуре. Я не думаю, что меня похвалят, если я дам Вам сбежать, но если Вы останетесь, я гарантирую защиту от Мизукаге. Возможно, даже удастся заключить союз между нашими деревнями в этой войне, — осторожно предположил Наруто, не зная, как отреагирует Тобирама. — Снова сделать меня пленником? Чем это будет отличаться от моего положения здесь? — серьезно спросил Тобирама. — Киригакуре нужны союзники, чтобы выиграть эту войну, как и Конохе. Но наши лидеры слишком горды, чтобы признать это и сделать первый шаг. Я предлагаю Вам стать мостом между нашими деревнями, — искренне сказал Наруто. — Кири, угрожая моей жизнью, получит преимущество в переговорах. Зная мой народ и моих учеников, они сделают все, чтобы вернуть меня, и Кири воспользуется этим, — резко упрекнул Тобирама. Он был ошеломлен и замолчал, когда Наруто затем рассказал ему о состоянии войны и количестве потерь, понесенных Страной Огня и Узу. Знание того, что Суна также присоединилась к союзу Кумо и Ивы, заставило Тобираму сжать кулаки, стоило ему понять, насколько отчаянным было положение его народа. Именно тогда Наруто встал перед ним. — Однажды я спас Вашего брата. Хаширама поверил в меня, и ради этой веры я пожертвовал всем. В случае, если Кири будет угрожать Вашей жизни, я благополучно верну Вас в Коноху любой ценой, — честно сказал Наруто. — Почему тебя так сильно волнует моя жизнь? Я спас тебя в прошлом, но мы едва знаем друг друга, — спросил Тобирама, но Наруто небрежно пожал плечами. — Верьте или нет, но моя мать считала Вас дорогим другом. Перед смертью она велела мне разыскать Вас и служить Вам. Сказала, что она чем-то бесценна обязана Вам… Я сделаю все возможное, чтобы обезопасить Вас, Нидайме, — пообещал Наруто. — Я бы нашел Вас раньше, если бы мой младший брат не попросил меня остаться с ним в Узу и сражаться с их врагами. Ну, теперь это не имеет значения… что Вы скажете? Я знаю, что это немного, но это все, что я могу предложить. Тобирама почувствовал, как его сердце екнуло, когда он увидел улыбку Наруто, и в этот момент к нему вернулось преследующее чувство. — Ее звали Иноуэ Намикадзе? — нерешительно спросил Тобирама, и на этот раз удивился Наруто. — Значит, Вы ее знаете. Я всегда думал, что она выдумала это в свой последний час... Может быть, в ее последнем желании была доля правды, — прошептал Наруто, когда его раны зажили благодаря силе Первого Хокаге внутри него. Он оглянулся на Тобираму и был еще больше заинтригован, когда бывший Хокаге по-настоящему занервничал. — Сколько тебе лет? — спросил Тобирама. — Двадцать четыре, — ответил Наруто, теперь сбитый с толку таким вопросом, который ему задали. Он отвлекся, когда услышал крик Мэй, и понял, в какой опасности они все оказались, поскольку всех воинов Кинкаку окутывала чакра биджу. Тобирама наблюдал, как Наруто повернулся к Кинкаку, поднимая свой меч. — На этот раз я защищу своих товарищей. С этой решимостью мальчик исчез в темной вспышке. Большинство людей не смогли бы увидеть движение, но теперь Тобирама мог видеть то, чего раньше не мог. Ту слабую силу, которую он чувствовал внутри этого мальчика. Ту, которая была тщательно скрыта, и что-то, что Тобирама понял только сейчас. Это была его собственная сила.