Часть 1
21 апреля 2023 г. в 14:17
Из-за грозы рейс откладывался. Ренджун, потратившись на безумно дорогой ненавистный чёрный кофе, приготовился провести в зале ожидания ещё четыре часа. Он забился с чемоданом в самый угол, свернулся на пластиковом сидении, уставившись в непроглядную серость за окном — асфальтовые взлетные полосы с застывшими на них самолётами, небо и косые струи дождя, яростно стучащиеся в закалённое стекло. Может, не стоило улетать?.. Ренджун представил, как подхватывает за ручку чемодан, потом долго ловит такси там, в мокрой серости улицы, едет в их общий с Марком дом, стоящий пустым и холодным. Марк был на работе, опять мотался по Ванкуверу с кобурой и без зонтика, ловил очередных ублюдков. Так же, как и вчера, и позавчера, и неделю назад, год — он работал столько, что иногда было вообще непонятно, как в нём остаются силы. Он почти всегда был уставшим и нервным, с тёмными кругами под глазами и тусклой улыбкой — пытался отдавать остатки себя мужу, но проблема состояла в том, что этого всё равно было мало. Ренджун зажмурился. Перед глазами стояла виноватая, неровная улыбка, и умоляющие глаза.
«Детка, я люблю тебя, ты ведь знаешь это?»
Ренджун хотел бы сказать, что знает, но вот уже полгода был ни в чём не уверен. Даже в собственных чувствах. Он устал приходить домой после дежурств в больнице, в одиночестве проводить вечер, пялясь на очередное шоу по телевизору, а потом укладываться в постель, оставив край одеяла для человека, который мог даже не прийти домой. Если бы это был не Марк — глядящий на него так, словно видит перед собой божество, лучшее, что есть в этом мире, потрясающее создание — Ренджун давно бы решил, что ему изменяют. Впрочем, в каком-то смысле это так и было: работа трахала Марка так, что больше ни на что времени и сил не оставалось. Мало того, она ещё и не приносила значительных денег (не то, чтобы можно было купить целую маркову жизнь хоть за какую-то сумму зелёных бумажек). Ренджун был замужем, а всё равно одинок. Готовил на двоих ужин, чтобы выбросить его три дня спустя испорченным, ходил в больницу, где принимал пациентов, периодически прикладывался к бутылке по вечерам, когда становилось особенно невмоготу. Он знал, что с этим необходимо что-то делать, потому что всё внутри уже не болело и лишь наливалось тупым онемением. Но осознать в полной мере смог только тогда, когда в их первый за эти полгода полноценный выходной, рассмеявшись над глупой шуткой ситкома о зарплате постоянно отсутствующего мужа главной героини — «Кажется, это про нас», — услышал в ответ от Марка:
— Ты можешь завести любовника, если не хватает внимания и денег.
— Что? — переспросил Ренджун. Он был пьян, и ему всё ещё было весело. — Любовника?
Марк переложил из одной руки в другую открытую банку пива и принялся шуршать чипсами. Он не шутил. Горький комок подскочил к горлу, Ренджун заморгал часто, открывая и закрывая рот. Марк всегда ревновал его. Забавно ворчал, когда кто-то из пациентов приносил конфеты или цветы, требовал сказать имя и фамилию, чтобы пробить по базе — а вдруг что? — когда они вместе танцевали на вечеринке, всегда держался рядом, и ладонь его лежала на пояснице тяжёлым, уверенным весом. Он всегда глазел выразительно на всяких придурков, проявляющих излишнее и неуместное внимание к Ренджуну. А теперь…
— Ты хочешь, чтобы я нашёл себе мужчину? — выдохнул Ренджун.
В нём пробуждалась острая, щемящая обида. Марк говорил так, словно знал, что он будет терпеть, затыкая потребности чужим вниманием. Из раза в раз возвращаться в холодную постель, и никогда не подумает даже о том, чтобы потребовать большего.
— Думаешь, я не смогу сделать этого?
Марк застыл. В расширенных зрачках его мельтешили цветные картинки очередного сериала, смотрел который он с середины потому, что почти никогда не бывал дома по вечерам. Растерянно он дёрнул плечом, и виноватая улыбка искривила уголок его рта:
— Это шутка. Детка, ты чего?
Голос его прозвучал с сожалением, и Ренджун закусил губу. Конечно, Марк не имел в виду ничего такого: он нередко глупо шутил, и раньше Ренджуну это виделось частью его обаяния. Но теперь он почему-то не мог перестать об этом думать. Ночью, накрывшись одеялом с головой, он вдруг осознал: Марк не боится его потерять. Привык, что Ренджун всегда здесь, дома — вечно понимающий и ждущий его, готовый ловить каждую минуту его времени, подстраиваться под него. Но пока для Ренджуна эти отношения стояли на первом месте, для Марка его занимало полицейское управление. Это была константа.
Поначалу Ренджун ещё пытался что-то исправить: записал их к семейному психологу, составил по его совету дурацкий календарь общих дел. И даже надеялся — неискренне, из последних сил, — что всё ещё можно исправить. Но вот, где он был теперь. На дерьмовых пластиковых сидениях аэропорта, ожидающий рейс в Сеул.
Не было пути назад. Даже если Марк отказывался подписывать документы и продолжал обещать всё исправить.
В Сеуле была переменная облачность. Получив свой багаж, Ренджун с удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух, пахнущий свободой и новой жизнью. Ноги ощущались тяжёлыми, словно деревянные колоды, и ходилось на них так же. Оттащив чемодан в сторону, Ренджун устало потёр лицо ладонью. Сколько лет прошло с тех пор, как он был в Корее?.. Кажется, около пяти. Если бы не Джой, подруга со времён университета, пообещавшая место терапевта в частной психиатрической лечебнице, Ренджун не вернулся бы Корею: улетев с Марком в Канаду после окончания учебы, он потратил кусок нервов на то, чтобы подтвердить квалификацию и получить медицинскую лицензию. Он не планировал возвращаться, улетая, окрылённый этой влюбленностью и новыми возможностями, а теперь приехал туда, откуда начинал. Но принять предложение Джой означало оказаться далеко от Марка, и одного этого было достаточно для того, чтобы Ренджун согласился. Он не мог позволить себе поддаться на мучительно сильное желание снова ему поверить и всё вернуть. К тому же в Корее их брак был не больше, чем фикцией. Плевать, если Марк не подписал документы, здесь он мог ими подтереться. Ренджун никогда не думал, что будет благодарен гомофобным законам этой страны, но теперь искал в них защиты и утешения. Слишком легко было представить, что они с Марком совершенно не связаны, и больше Ренджун ничем ему не обязан.
На парковке Джой не оказалось. Ренджун помыкался с чемоданом вдоль рядов машин, спотыкаясь от усталости после двенадцатичасового перелёта, и только долгих полчаса спустя догадался проверить телефон. Там было три пропущенных с незнакомого корейского номера, и Ренджун, поколебавшись пару секунд, нажал на вызов.
— Здравствуйте, — мурлыкнул низкий, приятный голос. — Я стою на выходе, чёрный Мерседес. Где вы сейчас находитесь?.. А, подождите! Вижу.
Звонок прервался, и Ренджун глупо уставился на экран телефона. Джой попросила кого-то встретить его? Из-за того, что рейс отложили, она не успевала приехать в аэропорт, потому что заступала на дежурство, хотя продолжала настаивать, чтобы Ренджун не ехал сам: Санни Сайд находился недалеко от Сеула, и там же работникам предоставлялось общежитие. Конечно, найти лечебницу Ренджун мог и по Гугл картам, но вот такси туда ездили неохотно, и добираться без своего транспорта было настоящей проблемой. Несмотря на занятость, Джой пообещала, что как-нибудь этот вопрос решит — решение оказалось высоким, темноволосым, с вежливой улыбкой и тёплыми руками.
— Джемин, — парень протянул ладонь для рукопожатия. — Ваш новый коллега. Джой ведь писала, что я встречу вас? У неё дежурство.
— Я Ренджун. Спасибо, что согласились помочь, — устало Ренджун улыбнулся. Кажется, они были ровесниками: за время, проведенное в Канаде, он успел отвыкнуть от зашкаливающего эйджизма корейского общества, и потому осторожно предложил: — Давайте на ты?
— С радостью, — просиял новый знакомый.
Ловко перехватив чемодан, он подошёл к машине, загрузил туда багаж и галантно открыл дверцу. Нырнув в уютный салон, Ренджун сложил на коленях сумку, и, подавляя зевок, полюбопытствовал:
— Значит, ты тоже работаешь там? — надеясь разговорами разбавить неловкую тишину.
На Джемин оказался штатным стоматологом в Санни Сайд — пожалуй, это объясняло, почему зубы его были такие белые и ровные, и он настолько охотно их демонстрировал. Структура нового рабочего места была Ренджуну уже знакомой: как-то он проходил стажировку в частном курортном центре, и она мало отличалась от той, что была в дорогих закрытых психиатрических лечебницах. В штате состояли специалисты всех профилей, начиная от косметологов, заканчивая хирургами. Санни Сайд могла похвастаться большим коллективом — одних терапевтов там было трое, а психиатров так вообще около пятнадцати человек. Джемин, единственный стоматолог, забавно наморщил нос, когда принялся подсчитывать фамилии, но так и не закончив, бросил, резюмируя:
— Тебе это ни к чему. Всё равно работать будешь в основном с коллегами-терапевтами. И со мной иногда пересекаться: мой кабинет тоже на первом этаже, в самом конце.
Ренджун поддерживал беседу вяло, больше кивал, борясь с желанием опустить голову на грудь и окончательно закрыть глаза. Шуршание шин и ровное скольжение машины по асфальту действовали умиротворяюще, а долгий перелёт и ожидание в аэропорту настолько вымотали, что он едва шевелил губами. Впрочем, не было похоже, чтобы Джемина это беспокоило: спустя всего полчаса он стал говорить тише, а потом и вовсе умолк, приглушил музыку, и Ренджун сам не заметил, как уснул. Очнулся он от того, что кто-то коснулся плеча, мягко сжал его в пальцах перед тем, как скользнуть ниже, огладив руку и оставаясь на запястье, заставляя сладкие, колкие мурашки вспыхнуть на коже. Когда последний раз кто-то касался его вот так?.. Потерев сухие глаза, Ренджун повернулся и не сдержал тихого вздоха. Джемин глядел пристально и внимательно, так, будто видел что-то крайне любопытное. Взгляд его сместился ниже, к губам, будто пытаясь прочесть слова до того, как они прозвучат, и от этого мурашки засуетились, и дыхание на мгновение перехватило.
— Мы приехали, — сказал Джемин, медленно убирая ладонь. — Пойдём. Я покажу тебе комнату.
Кивнув, Ренджун послушно выбрался из машины, взял чемодан за ручку и побрёл следом. Общежитие, предлагаемое работникам Санни Сайда, находилось поодаль от огороженной территории лечебницы. Было это внушительного вида четырёхэтажное здание, белеющее стенами в уютном полумраке позднего вечера. Пройдясь по гравийной красной дорожке, освещенной ярко фонарями, Ренджун толкнул дверь в холл. Здесь были гранитные полы, маленький фонтанчик в зелёной зоне и стойка ресепшн в углу, над которой виднелась темноволосая макушка.
— Джисон, — перегнувшись через стойку, Джемин протянул руку, — наш новый терапевт приехал. Дай свободный номер. Отвлекись уже от Кэнди краш!
На отполированное дерево шлепнулись номерки с ключами, и на Ренджуна уставились два чёрных блестящих глаза.
— Здравствуйте, — сказал парень, не утруждая себя тем, чтобы подняться. — У нас свободных только два номера: рядом с Джемин-хёном на первом этаже и на четвертом. Но лифт не работает. Какой возьмёте?
Ренджун осоловело моргнул, но сказать ничего не успел. Схватив один из номерков, Джемин взял чемодан и скользнул вглубь коридора слева.
— Ага, — сказал Джисон, подбирая оставшийся ключ. — Ну, удачи.
Он снова уставился в телефон, пропадая из виду, и Ренджуну не оставалось ничего иного, кроме как поблагодарить и пойти следом за провожатым. Судя по тому, что выход на лестницу они миновали, Джемин теперь был его соседом. Отперев дверь предпоследнего номера на этаже, тот пригласительно распахнул её, и Ренджун с любопытством огляделся. Апартаменты были отличными: здесь находилась спальня, отделённая перегородкой от пола до потолка, небольшая гостиная, санузел с закрытой душевой кабиной и даже маленькая кухня. Сунув чемодан в угол, Ренджун со стоном плюхнулся на кровать, и Джемин, стоящий рядом, улыбнулся.
— Как тебе жильё? — спросил он, подходя ближе.
— Отлично, — сонно Ренджун показал большой палец. — Лучше, чем я представлял психбольницу.
— Поверь, здешние пациенты живут в куда более роскошных условиях, — хмыкнул Джемин. — Публика тут специфическая. Но ничего, ты привыкнешь. А пока лучше отдыхай. Завтра, как проснешься, сходи позавтракать: здесь отличная столовая. Можешь написать мне, с радостью проведу экскурсию.
— Спасибо, было бы здорово, — едва слышно пробормотал Ренджун. Сон снова начинал тянуть к нему свои цепкие лапы, и говорить становилось всё труднее.
— Спокойной ночи, — улыбнулся Джемин.
Кивнув, он бесшумно вышел, закрыв за собой дверь, и Ренджун одной лишь силой воли заставил себя подняться. Как бы ни хотелось сейчас поддаться искушению и уснуть в одежде, позволить себе подобное он не мог. Приняв душ и почистив зубы, он надел пижаму и забрался под одеяло. Внутри было пусто и спокойно.