Игры во внушение

Проснувшись ранним утром от сильной головной боли и обезвоживания, парень лениво встал с кровати и интуитивно побрел на кухню, дабы приготовить спасительную кружку кофе, которая на самом деле убивала его, но Герман будто этого не замечал, выпивая по 5 кружек в день. Зайдя на кухню, он поставил чайник на плиту, после чего сел за стол, доставая из кармана халата пустую пачку сигарет, которая закончилась еще вчера. -Черт…Я и забыл, что выкурил последнюю вчера…-Тяжело выдохнув, проговорил он, кинув пачку в мусорку. Через несколько секунд, чайник начал напоминать о себе, выпуская клубы пара из своего носа. Налив себе кофе, парень сделал несколько живительных глотков, после чего горячая жидкость сразу согрела его и привела в некую бодрость, которая сопровождалась все той же головной болью, которая никак не хотела отступать. -Третий день уже ничего не помогает…Даже обезболивающие…-Пробурчав, Герман поставил чашку на стол и пошел обратно в комнату, чтобы одеться и пойти на ненавистную ему работу. Он одевался скромно и не отличался дорогими часами или золотыми запонками на рубашке. Это было обычно холодное утро. Улицы только начинали просыпаться и их медленно заполняли бегуны, у которых бег по утрам стал неотъемлемой традицией, без чего они уже не могли себя хорошо чувствовать последующее время. Герман, в отличии от подобных ему обитателей офиса, шел на работу не спеша, думая о чем-то своем. Его пустые глаза смущали прохожих, которые в попытке насладиться красотами раннего утра, пересекались с ним взглядом. Проходя мимо ларька, где он обычно покупал сигареты, Герман остановился, неуклюже покопался в карманах и найдя в них всего 6 рублей и трамвайные билеты, вздохнул, поняв, что день действительно будет сложным. Заметив, что молодые люди странно косятся в его сторону, Герман решил свернуть на узкую боковую тропинку у границы сада, который был неподалеку от офиса, прошел по ней шагов двадцать и остановился. И тут он заметил черную фигуру, неподвижно маячившую у входа. Герман медленно двинулся вперед. Размеренное движение мышц лица и шеи парня, казалось, успокоило фигуру, и она вышла на середину прохода. Фигурой оказался его начальник, который уже минут 20 ждал своего подчиненного, который явно припозднился с приходом на работу. Начальник знал, что с подчиненными нужно быть учтивым и не срывать на них сорвавшийся с языка зэков мат. Он сделал три шага вперед и вежливо поклонился начальнику, который чуть наклонил голову. -Почему ты опоздал? - холодно спросил Александр Григорьевич, смотря на Германа. -Я.…Простите, плохо спал ночью и никак не могу сконцентрироваться...Все время на что-то отвлекаюсь... - с ноткой виновности ответил он, тяжело выдохнув, ожидая дальнейшего выговора или упрека в свой адрес. -Ладно, иди работать, потом поговорим... - сказал он и удалился в сторону сторожки, что стояла в нескольких метрах от входа в офис. Несколько секунд Герман смотрел ему вслед, потом направился в сторону входа, облегченно улыбнувшись. Зайдя в офис, он прошел в приемную и отметился в книжке записи работников, после чего поплелся в свой кабинет. Он остановился на верхней площадке и застыл в задумчивости. Надпись на белой двери гласила: "Обеспечьте принтером каждого работника". Да уж. Если человек состоит на государственной службе, то его не покидают подозрения, что на рабочем месте у него на самом деле есть принтер. Такого рационального подхода Герман не встречал даже у философов и философичек, которые, по существу, были не лучше преступников. Такая уж была у них эпоха. И вместе с тем Герману было обидно - по его мнению, без принтера человек не мог нормально работать. В России очень популярен был миф о том, что в советское время человек был лишен возможности печатать. А если даже и мог, то в силу какого-то природного дефекта вынужден был делать вид, что у него нет бумаги и некому напечатать его мысль. Жизнь опровергла эту мистификацию. Слово «приоритет» было забыто. Нашему современнику доступно все, и проблема только в том, как его сформулировать. "Преимущество или неудобство?" - крутится в голове, и вот на работу ворвалась толпа служебных компьютеров, и все рабочие места были заняты компьютером. Последнее, конечно, жестоко и несправедливо - у компьютера гораздо меньше свободы, чем у человека, но это, так сказать, объективные вещи. И все-таки это произошло - каждый заработал по сотовому в библиотеке и попросил компьютер, чтобы прочитать, что он только что написал на ватмане или марке. Махинация была доказана. Но люди забывают, что альтернативы нет - можно напечатать слова, не выпуская изо рта сигареты, или ничего не напечатать, если не закуришь. В наше время все можно напечатать на компьютере, если есть его программа и графический процессор. Но осталось ведь не так много рабочих мест, где он работает. И люди считают себя прирожденными артистами. Поэтому не надо ругаться с компьютером, что он слишком медленно грузится, это тоже его работа. От него можно потребовать одного - чтобы он записал твою мысль в себя. Вскоре, зайдя в зал, он бессильно сел за стол, понимая, что сигареты он так и не купил, а остальные в этом месте их не курят, да и вряд ли бы даже заговорили с ним, что говорить о том, чтобы поделиться сигаретой, кроме его друга Михаила, которого не было сегодня по семейным обстоятельствам, никто не мог. -Ну и черт с ними… - подумал Герман, и эта мысль подействовала на него успокаивающе. Он поднял глаза на компьютер, стоявший перед ним на столе, и взяв несколько бумаг, что лежали рядом с ним, стал составлять отчеты по прибытию новых книг, клацая пальцами по клавиатуре. Работа была нервной, но в какой-то момент Герман, уже с первых строчек испытав мучительное удовлетворение от того, что создал себе такое печальное будущее, поймал себя на мысли, что поет какую-то песню. -Полчаса на то, чтобы быть с тобой, чтобы позабыть, что такое сон… - напевал он и эта мелодия, переливаясь, утекала из его сознания. Он оторвал взгляд от экрана и огляделся по сторонам. -Надо сходить и налить себе кофе, иначе я так с ума сойду...-подумал Герман и встав из-за стола, пошел на маленькую кухоньку, где стояла кофемашина. На кухне никого не было, и он вошел внутрь. Кофеварка как всегда была сломана, что совершенно не удивило его. Уже в который раз ему пришлось переключать кофеварку на чайник. С минуту он стоял возле плиты, потом, недолго думая, достал из шкафа стакан, налил в него кофе и выпил залпом, будто забыв, что нужно дышать. Кофе подействовал на него странным образом - вместо резкого подъема настроения пришел вдруг озноб, а вокруг повисла противная горячая тяжесть. Голова пошла кругом, и Герман завертел пустой стакан в руках, чувствуя явное головокружение. -Ну, полно, - сказал он себе, - дело-то серьезное. Он налил себе еще кофе, выпил его, еще раз покрутил пустой стакан в руке и вышел в коридор. Без всякого эффекта, точно так же, как и минуту назад, на него повеяло запахом плесени и помойки, но теперь это ощущалось сильнее. Нужно было чем-то себя занять, и он стал рассматривать открытые двери, ведущие на лестничную клетку. -А вдруг кошка или гадина какая? - подумал Герман и вошел внутрь. Не заперто, конечно, а на двери и было написано: "Отдел пустоты" - как надо и запомнить. Да, на дверях отдела пустоты, как раз под снятой табличкой, была еще бумажка: "У нас занято". И я вспомнил, что мне говорил К. Сан, главный «евнух» данного заведения. Евнухом его кличут из-за того, что в свои 43 года он так и не смог найти себе девушку, отдаваясь полностью работе. Герман нажал на ручку. Дверь распахнулась, и он еле успел проскочить внутрь, когда она захлопнулась за его спиной. В нос ему ударил резкий металлический запах - видимо, возле двери был мусорный бак, а затем раздались негромкие звуки, как будто что-то упало на пол. Он несколько раз глубоко вздохнул и обернулся к двери. Это все казалось ему очень странным. Небольшое помещение, стены которого были заставлены различными товарами в тяжелых коричневых пакетах, и вокруг - до потолка - высокая стальная стойка. Между пакетами стоял маленький магнитофон. Пол был устлан разноцветными картонными пачками - их лежало на самом виду в изобилии. По углам стояли три высоченных шкафа - ими словно кто-то нарочно насыпал коробок за коробком в ряд. Из шкафа на него мрачно глядел маленький китайский телевизор, накрытый старым ковриком из пластика. На экране все время мелькала какая-то белая рука, помахивающая в сторону «Океана». Это было небольшое кафе на другой улице, недалеко отсюда. Что это, подумал Герман, уловить было невозможно, но было видно, что там что-то происходит. Сделав несколько шагов к двери, он пулей вылетел из комнаты, закрыв за собой дверь. -Что за чертовщина? Мне точно нужно выспаться...-выдохнул Герман и направился обратно в зал, чтобы забрать свой портфель. Заходя, он стал собирать портфель и поспешил к выходу, но дорогу ему перегородил Александр Григорьевич. - Постой, - сказал он, - нужно поговорить. Можно? Герман мотнул головой. - Пошли ко мне, - сказал Александр Григорьевич, смотря на подчиненного, - Только быстрее. - Я больше никуда не поеду, - сказал Герман, открывая входную дверь, - и не пойду на службу тоже. - Но почему? - спросил Александр Григорьевич. - Я сегодня ночью видел вещий сон...Просто невероятный, - сказал Герман и с досадой провел ладонью по лицу. - Я же знаю, это все плод твоего воображения. Сколько ты всего видишь в своих снах? - спросил Александр Григорьевич. - Сотни вещей, - сказал Герман. - Вот и верь после этого в вещие сны…- Александр Григорьевич тяжело вздохнул, - Я говорю вполне серьезно. А то этот сон начинает казаться тебе плодом твоей извращенной психики. Скажи, ты и вправду думаешь, что есть некая связь между твоим сегодняшним днем, и странным сном, что ты называешь «вещим»? Герман молчал. - Подумай еще, - сказал Александр Григорьевич, - Подумай еще, черт побери! Герман закрыл глаза. - Послушай, я серьезно. Знаешь, что? Я сегодня несколько часов читал очень занятную книгу, и со мной происходило то же самое. Когда я вижу какой-нибудь сон, я никак не могу сообразить, что это сон. - Если это сон, - сказал Герман, - я ничего не хочу знать. -А если это явь, какая разница, в чем там дело? Александр Григорьевич посмотрел на часы и встал. - Если ты хочешь побыстрее улечься спать, - сказал он, - я подброшу тебя до дома… -Нет, я доберусь сам, не маленький… -Ладно…Спокойной ночи… -Проговорил начальник и скрылся за дверью. Мы простились у его двери. Было уже совсем темно, когда я подходил к дверям своего дома, который давно уже должен был развалиться на маленькие кирпичики, но стоял. Все же, в советские времена строили на совесть. Навстречу мне из подъезда вынырнули две тени. -Ничего, - подумал я, - они найдут, чем заняться. Он вошел внутрь и поднимаясь по лестнице, наконец понял, что пришел домой. Закрыв за собой дверь в свою комнату, он сел на кровать и прижал холодную руку к груди в области сердца, словно пытаясь остановить еще бьющееся сердце. Его глаза начали мутнеть, и он заснул.