«Любовь словами не понять, Её душой и сердцем только внять! Попробуй душу ты понять, И сердце станет трепетать! Попробуй к сердцу прикоснуться, И чувства сразу же проснутся!»
В тот день Михаил не ответил ни на один вопрос Саши. Но тот не возражал, лишь понимающе улыбнулся и скрылся за дверью. Тогда улыбка на лице Саши застыла на целый день. Он был просто не в состоянии её снять. Придворные дамы не могли от него оторвать глаз: сияющая улыбка, нежный взгляд глаз, сияющих серебром… Ах, всё в нем было прекрасно! Когда Михаил чуть оправился от событий, произошедших с ним, казалось, только вчера, Александр показал ему план застройки Москвы. К удивлению не только Саши, но и всех присутствующих, Михаилу пришёлся по душе этот план. Когда он сказал после просмотра всех бумаг: «Мне всё нравится», даже император, который всё это время занимался подписью бумаг, удивлённо уставился на Михаила. Московский в тот момент оглядел присутствующих, не понимая, что сделал не так, и прервал тишину в кабинете словами: – Я должен был сказать что-то другое?.. – Н-нет! – хором затараторили все. – Просто… вы обычно… ну… не соглашаетесь так быстро? – Хорошо, мне не нравится план, – ответил Михаил, с весельем разглядывая запаниковавших архитекторов, но потом продолжил: – Я пошутил, идиоты. Тогда Саша вместе с архитекторами наблюдали очень интересную картину: император гонится за Михаилом, крича вслед, что тот шутит плохие шутки и угрожая. В те секунды Михаил искренне смеялся, убегая от Александра Павловича и прыгая через столы в кабинете. Позже император всё-таки догнал его и дал ему лёгкий подзатыльник. Александр успел свозить Мишу в Москву, чтобы тот лично убедился, как идёт стройка. Там Михаил успел понадавать халтурщикам по шее. Александр бегал за Московским по всей Москве, пытаясь не упустить из виду. И откуда в Михаиле столько сил? Даже он уже выдохся, а тому хоть бы хны. Но Саша всё равно был рад за него.21 июля 1843 года
Когда город был приведен в божеский вид, император решил устроить бал в честь окончания работ в Москве. Начало мероприятия было назначено на семь вечера. Узнав про бал, Михаил старался скрыть за маской веселья своё беспокойство, но вернувшись в свои покои, скатился по стенке на пол, зарываясь пальцами в волосы и притягивая колени к груди. Мысли подкинули воспоминания об одном из приступов паники на балу: «Огромное количество танцующих пар окружало Михаила. Все они о чём-то говорили и улыбались друг другу. Нарастающая паника коверкала слова, превращая их в: «Боже, какой ты убогий», «Уйди, ты только всем мешаешь», «Действительно считаешь, что кому-то сдался? Смешно». Михаил метался из стороны в сторону, не зная, где искать спасения. Дыхание участилось, слёзы подступали к глазам, гул в ушах участился. Нельзя допустить, чтобы кто-то увидел слёзы! Делать нечего, Михаил пробирался сквозь танцующие пары, извиняясь и ища взглядом государя. Увидев его, он сразу побежал к нему, но тут же врезался в кого-то. – Михаил Ю… – начал Александр, но потом замолк, увидев слёзы в чужих глазах. Чёрт! Он заметил. Михаил обошёл Александра, кинув: «Извините». Тот лишь удивлённо смотрел на уходящую фигуру. Дойдя до императора, Миша с опущенной в пол головой промолвил: – Извините, я вынужден удалиться… – По какому случаю? – Плохое самочувствие. Император с подозрением посмотрел на Михаила, но не отпустить не смог. Выйдя из зала, Миша позволил слезам скатиться с его щёк. Тело окутала дрожь…» Мотнув головой, Миша отгонял от себя все воспоминания. До бала оставалось пять с чем-то часов. Нужно успокоиться и выглядеть подобающе своему статусу.21 июля 1843 18:50
Все уже собрались в зале. Дамы выглядели просто чудесно: прекрасные платья, элегантные причёски, дорогие украшения, обрамляющие тонкие шеи. Кавалеры не уступали дамам по красоте: черные костюмы, сдержанные прически, у большинства лайковые перчатки, но и замшевые тоже можно было проглядеть. Все выглядели просто чудесно! Михаил находился в зале, принимая поздравления от других городов. Некоторые из них звучали с ноткой раздражения, но он старался не обращать внимания на это. Когда все города поздравили Михаила, они разбрелись по своим компаниям и уже не обращали на него своего взора, забыв о нём. С каждой одиноко проведённой минутой, Мише становилось всё беспокойнее. «Где же Александр?» – вдруг всплыло в голове. За время восстановления города Миша с Сашей значительно сблизились. Михаил был благодарен, что тот не бросил его в трудное время. А Саше было в радость видеть на лице возлюбленного счастье. Они стали больше проводить времени вместе. И теперь как-то совсем не привычно стоять на балу в одиночку. Скоро должны будут начаться танцы, поэтому Миша поспешил прильнуть к стенке, чтобы не быть в эпицентре событий. Но даже это не спасло ситуацию, паника всё равно давала о себе знать: ладони начали бесконтрольно потеть, снова чувство потерянности и тревоги. Вдруг он увидел перед своими глазами мясо. Его начало тошнить. Глупое сознание подкинуло очередное воспоминание из далёкого прошлого: «И снова Михаил лежит раздетым перед своими мучителями. Одежда была разорвана в клочья и брошена куда подальше. Все присутствующие откровенно измывались над бедным ребенком, говоря: – Хватит кричать, блядь! Действительно считаешь, что кому-то сдался? Смешно, – плюнул один из приближенных хана, параллельно душа Мишу. В скором времени тот начал задыхаться, его руки непроизвольно схватились за руки насильника, пытаясь освободить шею, но слабость не позволила этому произойти. Когда Михаил начал закатывать глаза, его отпустили. Он резко закашлялся, сплевывая кровь. Горло было разодрано из-за непрекращающихся криков, моливших о помощи. Не дав отдышаться, Михаила схватили за шкирку, отбрасывая к стенке юрты. Больно ударившись головой об конструкцию, Миша потерял зрение. Паника заставила оглядываться на каждый шорох, вжимаясь в стенку. – Дэгэй, ты перестарался, – смеясь сказали мужчины. – Оставь его там, пора обедать. В комнате запахло мясом. Михаил не ел три дня. Ему было плохо. Живот предательски заурчал, давая новый повод для издевательств со стороны насильников: – Есть хочешь, тварь? Так окажи услугу. Миша знал, что подразумевается под «услугой», поэтому лишь поджал губы, оставшись у стенки. – Перехотел? Ты мог бы получить еду за ублажения, но, похоже, еду ты не получишь, а вот удовольствие нам доставишь, – довольная улыбка растянулась на лице присутствующих. – Не надо… – слёзы градом падали с подбородка, а тело лихорадило. – Прошу, отпустите… – Отпустить? – наигранно сделав задумчивый вид, протянул хан. – Я подумаю. В юрте раздавались звуки чавканья и жевания. Миша уже окончательно отчаялся. Казалось, он в этом месте уже месяц, но прошло только шесть часов. Невыносимых шесть часов. Зрение понемногу возвращалось, но всё ещё было размыто. Пока ордынцы ели, тот расфокусированным взглядом смотрел на выход из юрты. Сердце сжималось при мысли, что московский князь знает о всём, что происходит, и добровольно отдает его на растерзания орде. – Эй, ты не слушаешь меня? – с раздражением спросил Есугей, надвигаясь на Мишу. – На колени, живо! Михаил старался собраться с силами, чтобы встать, но даже головы не смог поднять. Тогда его схватили за пшеничные волосы и потянули вверх. Тот сморщился, но голоса не подал. – Соси, – в нескольких сантиметрах от лица Миши находился пах Есугея. – Мне ещё раз повторить? – руки угрожающе натянули пряди волос. Михаил несколько секунд пялился на член. Горло сдавило спазмом. Но пришлось открыть рот и дать вдалбливаться в себя. Было противно и больно. Миша старался подавить рвотный рефлекс. Спустя минуту, Есугей, не выходя из него, кончил прямо в глотку. Михаил начал судорожно кашлять, пытаясь избавиться от спермы. Слёзы снова наполнили глаза. – Скучно, – с ноткой усталости промычал хан. – Отвезите его обратно в Москву. Так и поступили. Оказавшись в Москве, Михаила прижали к стене собственного дома, злорадно шепнули: «Хорошая игрушка» и оставили в одиночестве. Миша зашёл в дом и сразу упал в обморок от голода и усталости». Опомнившись, Михаил почувствовал, как ноги превратились в вату, а в горле были неприятные позывы. Закрыв рот правой рукой, он медленно шагал в сторону выхода, боясь упасть. На выходе его путь преградил Александр. – Михаил Юрьевич, куда вы снова уходите? – с недоумением вопросил Саша. Московский ничего не ответил, убегая с глаз долой. Саша погнался за ним, попутно задавая вопросы. Они неустанно бежали минуты три. Уже на улице Михаил свалился на колени. Саша догнал его и обеспокоенно опустился рядом, вглядываясь тому в лицо. Оно было таким несчастным и уставшим от жизни, что у Александра начало щемить в сердце. – Я так устал… Вечная обуза в глазах окружающих. Такой жалкий, – всхлип. – Знаешь, я даже сейчас завидую вам. Ваша семья любит и оберегает вас… Я… – всхлип, – я… простите! Зачем я говорю вам это? Снова ошибка… Возвращайтесь на бал, мне не место там, я всё испорчу… Александр пододвинулся к Михаилу, осторожно притянув его к себе, чтобы обнять. Он успокаивающе разглаживал складки на его плечах. Миша продолжал лить слёзы и в какой-то момент поднял заплаканные глаза на Александра, спросив: – За что вы так добры ко мне? Почему не ударите? Почему?! – от бессилия он начал бить в грудь Сашу, который, не смотря ни на что, оставался на месте, лишь крепче обняв того. Из Зимнего дворца начала доноситься музыка для вальса. Александр аккуратно встал на ноги и протянул Михаилу ладонь. Тот растерянно смотрел на неё, не понимая, чего от него хотят. – Я… – Михаил Юрьевич , я хочу пригласить вас на танец, – Александр со всей нежностью посмотрел в глаза Мише и, продолжая смотреть в них, дополнил: – Доверьтесь мне, – лёгкая улыбка озарила его лицо. И Миша решил довериться. Он протянул дрожащую руку навстречу тому, с кем проведет свою вечность. Александр бережно обхватил его талию правой рукой, а левую руку Миши положил к себе на плечо. Свободные руки сцепились в замок. Александр повёл пару. Сначала были медленные и неуверенные движения, но с нарастающей музыкой, ускорялся и темп вальса. Они будто парили над землёй, кружась в танце. Только они и никого больше. В какой-то момент пара столкнулась лицом к лицу. Михаил отвёл небесные омуты от смущения, а Александр в этот момент глядел прямо в душу его первой и последней любви. «Сто с лишним лет я ждал этой минуты, не стану более тянуть», – пронеслось в мыслях Петербурга. Он поддел подбородок Михаила, заставив на себя взглянуть и с трепетом выдохнул, поглаживая второй рукой его щёку. – Я люблю вас! Это мой ответ, – глаза Михаила распахнулись мгновенно. – Любите?.. – Да, я люблю вас. Александр придвинул лицо Михаила ближе к себе, взглядом прося разрешения. Тот совсем растерялся, но стоило только обратить взор на глаза, в которых плескалась надежда и безмерная любовь, кивнул, тем самым давая разрешение. Через секунду Мишиных губ коснулись чужие. Это был простой поцелуй в губы, но такой бережный и любовный. Отстранившись на момент, чтобы взглянуть друг на друга, они совершили второй поцелуй, который был более уверенный, чем прошлый, но не менее ласковый. Когда воздух закончился в лёгких, а сердце трепетало от блаженства, они разорвали поцелуй. В тишине улицы оба прошептали: – Я люблю вас, Михаил. – И я вас, Александр.