Любовник

      Тарталья всегда был лучшим. Не бывало такого, что Предвестник Фатуи, баловень Её Величества великой госпожи Царицы, проваливал хоть что-нибудь. Разве что ту треклятую миссию с кражей Сердца, да и её не по-настоящему. Это было частью плана Архонтов.       С детства, с тех самых пор, когда он упал в треклятую Бездну, Тарталья уяснил одно — как только ты станешь хуже кого-то, ты будешь уничтожен. Возмужав и подавшись в Предвестники, он немного дополнил своё знание. Уничтоженным ты перестанешь быть нужным. На кой чёрт Владычице Крио побеждённый юнец? Нет, он сразу же будет заменён.       Так горделивый и счастливый малыш Аякс вырос в ищущего доказательства своей мощи Чайльда Тарталью. Практически ни дня его не проходило без боя — а вдруг он станет хуже, откатится в развитии? Но нет, каждый раз он выходил победителем. Разве что сестрицу Люмин чуток жалел. Никто не захочет быть сожранным заживо Яксой, в конце-то концов. Хотя, будь Сяо посговорчивее, он бы уже наверняка был вовлечён в бой… Он лишь отмахивался и хрипло цедил, что не убивает людей. Что ж, его проблемы.       Он ведь попросту не мог стать хуже, верно? Он же первый среди воинов! Даже госпожа Нин Гуан, поначалу боявшаяся дать ему лишнее компроментирующее дело, сейчас охотно посылала его к чёрту на кулички со сворой Миллелитов. Они, к слову, были на порядок хуже Фатуи. Или же в свою будущность Предвестником он тренировал особый легион? Чайльд не помнил.       В общем, законная часть жителей Ли Юэ быстренько признала юношу. Незаконная-то, к его тихой гордости, уже давно тряслась.       Но вот Чжун Ли? Нет, Тарталью уже давно не волновало его мнение о своих навыках боя. Архонт соглашался проводить с ним поединки, используя свои примочки, и этого вполне хватало. Вряд ли Чжун Ли стал бы так делать, если бы не был уверен в своём возлюбленном.       Вопрос заключался совершенно в другом. Гуй Чжун, Архонт Пыли. Изначально Тарталью эта милостивая Богиня мало интересовала. Ну была подругой Моракса, ну погибла. Ну придумали сумасшедшие историки им такую же сумасшедшую любовь. Так, сказочка для девочек.       Но потом, во время одного из разговоров по душам, Чжун Ли признался, что они действительно были возлюбленными. Не то чтобы он это вообще скрывал, конечно. И память об этой женщине была ему дорога.       Тогда Чайльд решил узнать об этой даме побольше. Стал искать книги, даже слушал некоторые истории, между прочим, недурно рассказанные. И что он понял? Гуй Чжун была идеальна. Не было бы дела, в котором она бы оказалась плоха, кроме ратного. Мудрая, добрая, сострадающая… У Тартальи попросту не хватало слов. Она была лучшей парой для Моракса.       И, как жаль, она погибла. Люди вместе со скрывшимся Архонтом будут воздавать ей должное до скончания веков, а Чайльд будет тихонько скорбно сидеть подле него. Ну или не тихонько, значения это не имело.       Только вот грустить он действительно будет. Зачем Чжун Ли, рядом с которым была такая женщина, западать на него, абсолютного идиота в эмоциональном плане? Что он сможет дать Архонту? Всунуть ненужное Сердце и упасть чуть не замертво? Нет, Чжун Ли этого хотеть уж никак не может.       Наверняка вся его любовь — не более чем мимолётное чувство, настигшее его в попытке избавиться от тяжких воспоминаний о Богине.       И ведь не спросишь. Что Чжун Ли ему ответит? «Да, действительно»? Уж точно нет. Скорее всего, он сам ещё не понял природу своих чувств.       А вот Чайльд понял. Ни с кем не поговорив, не попытавшись выяснить. А зачем? У него на родине так никто не делал. — Ты слышала?       Тарталья обернулся. Он специально сидел на ограждении впритык с домом, чтобы искательницы пикантностей его не сразу заметили, а в случае чего просто невинно улыбнуться. Старые грымзы на это всегда велись.       Всё-таки искать источники сплетен гораздо лучше, чем таскаться с поехавшим учёными по всему Ли Юэ. Правда, ниточек к Департаменту пока что не было. Но Нин Гуан была довольна уже имеющимся. По её словам, у неё была «некая помощница». — Потише. — Почтенная госпожа Мей Хао, вдова богатого торговца, сложила руки за спиной.       Вторая дамочка, Ли Ань, склонилась к самому уху подруги и громко отчётливо зашептала. — Я кое-что узнала. — Она воровато оглянулась, так и не заметив Чайльда. — К ней сходила. Помнишь, мы говорили?       Тарталья подобрался. Неужели эти старухи скажут наконец что-то новое?       На самом деле, старухами дам назвать было нельзя. Старшая из них не дотягивала даже до пятидесяти пяти, младшая — и подавно. Но вот характер… — Она говорит, те новости — правда. Нет, ну каково? — Не может быть. — Мей Хао приподняла выщипанные брови. — Не верю. — Нет, ты что. Она никогда не ошибается. Помнишь, как она первая узнала о покушении на твоего мужа? Мы все сидели в полном незнании, а она сказала. И люди, люди! Не может ошибаться столько человек!       Женщина нахмурилась. — Но тогда… Но тогда что же мне делать, Ань? А если он снова начнёт давать распоряжения? Нет, так нельзя. Только мы вышли в свободное плаванье, как… — Да, женщина твоего ума выиграла от сложившейся ситуации. — Ли Ань бодро покивала. — Но всё же… я не об этом хотела тебе сказать. — Не об этом?       Чайльд видел, как тёплый свет уличного фонаря отразился в красивых глазах лиюанки. Да, её супруг определённо имел возможность выбрать лучшее. Что ж, на то он и богат, в конце концов. — Да. Я узнала ещё кое что… она поведала. Совершенно секретно. Наверху поговаривают, Снежная вмешалась. Такое говорят! Будто…       А что говорили, Тарталья уже не услышал. Мей Хань, очевидно что-то заметив, оттащила подругу за расшитый рукав подальше, опасно сверкнув чёрными надменными глазами.       Эх. А Чайльд было подумал, хоть узнает что-нибудь.       Судачили старухи на заезженную тему — Моракс действительно жив? Об этом говорил каждый хоть немного связанный с Департаментом житель, и Нин Гуан это мало волновало.       Нужны более специфические слухи. Например, про Разлом дамы не говорили, хоть явно интересовались. Их аккуратные носики привлекала любая скандальность. Но их информаторша — увы и ах! — была абсолютно не в курсе.       Воля Небес даже радовалась этому. Не хватало ещё, чтобы информация о самом слабом месте Ли Юэ расползлась по миру. Этим могут воспользоваться уже не одни любители пикантностей.       Тарталья со вздохом двинулся им вслед. До ужина, обещанного Чжун Ли, оставалось ещё более часа, и делать было всё равно нечего. — …господин Тарталья. Мне он нравится, — едва слышно пролепетала Ли Ань.       Мей Хао изящно махнула закрытым веером в сторону подруги и молча кивнула. — Ты представляешь! Она говорит, это совершено точно! — Ну и зачем ему помогать Мораксу? Он же служил в Снежной.       Ли Ань расплылась в улыбке. — Верно. Но это не всё… Поговаривают, они вместе.       Чайльд споткнулся и еле успел отскочить в тень. Какого чёрта? О роде их связи даже Нин Гуан точно не знала! — Мне кажется, из-за этого он и… Ну да, тогда всё сходится. — Ли Ань нахмурилась, озабоченно соображая.       Кукольное личико Мей Хао загорелось интересом. — Действительно? — Да, но какова Царица! Что творит!       Дамы ещё немного пошушукались о Богине Любви и с чистой совестью — нет-нет, они не о об этих пикантностях думают! — перешли к более интересному вопросу. — Как низко он пал. — Красный дракон с раскрывшегося веера вдовы остро зыркнул на Тарталью. — Как низко. После такой мудрой, великой женщины потащил в постель убийцу.       Ли Ань закивала. Её синие глазки блестели от накала страсти.       Они остановились.       Чайльд быстро прошмыгнул к ближайшей кадке с цветами. Девы его не заметили. — Думаю, итак понятно, что господин Чайльд скоро будет заменён. — Мей Хао сделала невинное лицо. — Он — не более чем способ достижения цели.       Тарталья мысленно показал ей язык. О, если бы она только знала, как ошибалась! Хоть Чжун Ли и согласился принять Сердце, сделал он не по своему желанию. Иначе Чайльд бы попросту умер. — Но променять память о Гуй Чжун на это… — Мей Хао фыркнула. — Мы же не знаем точно, дорогая. — Ли Ань приподняла накрашенные бровки. — Может, этот Фатуи не первый.       Женщины обменялись удовлетворёнными взглядами. — Думаю, нам придётся это выяснить.       Ли Ань с радостью кивнула. — Боюсь, что да, — скорбно молвила она. — Я постараюсь.       Подруги лукаво переглянулись. — Да, нам стоит побольше узнать о его любовниках…       Мей Хао задумчиво обмахнулась веером. — А я хотела за Чайльда свою дочь сватать. — Ли Ань всплеснула руками. — Какой кошмар. Он ещё и… и с мужчинами. — Ха! Перед Мораксом мало кто устоит. Я слышала, это снежанец рвётся к власти. Что ж, он её получит. А то, что ему пришлось продать тело — это у них в Снежной нормально… — Но не у нас в благочестивом Ли Юэ! — воскликнула Ли Ань.       Мей Хао шикнула, взмахнув веером.       Они неторопливо направились к выходу из Гавани. Чайльд продолжал стоять, тупо пялясь в кадку. Он упёрся в неё руками.       Хоть желание этих дамочек добавить везде блеск дешёвеньких романов из Инадзумы и было смехотворно, в чём-то они были правы. Особенно невинная вдовушка, великая сплетница.       Действительно, кто он по сравнению с Гуй Чжун? Искусное красивое тело, не более. Ну, с ним ещё легко общаться. И всё. Идеальный вариант для Чжун Ли.       Захочет ли Архонт жить с ним долго? Тарталья надеялся на это. Но много ли счастья жить в сознании своей ничтожности?       Любовник. Он всего лишь любовник. Не возлюбленный. Богиню же иначе никогда не называли. Ну конечно, в их с Чжун Ли романе похоти ни капли не было. Не то что сейчас…       Тарталья никогда никого не любил в романтическом плане. Однажды он пытался переспать с какой-то девушкой, но разошлись они ни с чем. Это оставило осадок.       И вообще, Чайльд прекрасно понимал, что любовь к телу никогда не станет любовью к духу. Вот что было важно.       Тарталья привык полагать, что любовь духовная до телесной никогда не опускается, пока сам не влюбился. Теперь-то он понимал, что ошибался.       Но любит ли Чжун Ли его душу? Можно ли вообще полюбить этот сосуд, наполненный чёрной грязью, именуемый его сердцем? Иногда Чайльду до одури хотелось залезть себе внутрь и разбить сосуд, вылить накопившуюся грязь.       В злодее ничего прекрасного быть не может. Иначе злодеев бы любили. Тарталья был злодеем, самым настоящим. Так могут ли его любить? Любить по-настоящему, желая дарить лишь счастье и стирать боль?       Сможет ли он перестать быть злодеем, вырвать это из себя и стать хорошим, лучшим для Чжун Ли? Идеальным? — Чайльд!       Юноша поспешно обернулся. Люмин улыбнулась и, стукнув каблучком о тротуар, помахала ему. Отпущенный малыш Тевкр подбежал к брату. — А Сяо где? — Тарталья обнял подругу и прижал братика к ноге, ероша спутанные волосы. — Где-где? — Летающая компаньонка упёрла упитанные ручки в бока. — Слинял опять! Монстров много развелось, видите ли!       Люмин косо глянула и Паймон и молча повернулась к Чайльду. — Это его долг — защищать Ли Юэ, — убеждённо сказала она. — Раз уж жив Мо… — Девушка быстро оглянулась. — Кхм. Адепты должны защищать Гавань.       Тарталья усмехнулся. — К слову, о его живости. Некие дамы кое-что раскопали. — Правда? Они становятся опасны? — Люмин заглянула в кадку. — Не думаю. В любом случае, это решать Воле Небес. Я же прос…       Мальчуган дёрнул брата за перчатку и ударил плюшевой игрушкой в живот. Ему порядком надоедали скучные взрослые разговоры. Делают из мухи слона! Даже добрый дядечка Ли скатился туда же и судачил с братиком о каких-то глупостях. Как он мог! — Понял. — Чайльд рассмеялся. — Куда пойдём? — Поесть! Паймон проголодалась! — Девчушка топнула ножкой. — Ну уж нет. Я уже обещал… — Ты говорил. — Люмин кивнула. — Мы подождём господина Чжун Ли. — Нет! Паймон хочет есть! — Паймон всегда хочет, — передразнил её Тарталья. — Можно сходить за закуской.       Компаньонка удовлетворённо кивнула. — Тогда я хочу леденец! — Тевкр дёрнул брата за штанину. — Мы можем сходить на оперу Юнь Цзинь, — предложила Путешественница. — Там будут подавать еду. — Ну нет! Она пищит, как противный комар! Хотя такая добрая тётечка… — Мальчик опустил голову. — Я видел тётю с балалайкой. Она такие звуки делает! Но сейчас я её не слышу. — Балалайкой? — Тарталья поднял брови.       Люмин махнула рукой. — Гитарой. Он про Син Янь. Мы её действительно вчера видели. — Нет, к Син Янь я не пойду. Во всяком случае, не с Тевк… Я же Искатель приключений из Мондштата! Какая мне… — Точно. — Люмин кивнула и вздохнула. — Мондштат? Ты там был? — Тевкр запрыгал. — Я рассказывал. Хочешь, повторю? — Конечно!       Одноглазик ударил Чайльда в живот — знак одобрения.       Паймон громко икнула и разразилась трелью жалоб, топая по воздуху своей маленькой ножкой. — Паймон всё ещё хочет есть! — сообщила она. — И вообще, разве мы не должны вернуться в Ваншу пораньше? Ещё намучаешься, укладывая Тевкра!       Люмин со вздохом согласилась. — Действительно, нам пора. Не хотелось бы мешать вам с господином Чжун Ли. — В глазах девушки промелькнуло нечто лукавое. — Ах да, насчёт щенка… Боюсь, скоро нам придётся взять его себе. Тевкр отказывается с ним расставаться. — Ну и ладно. — Чайльд пожал плечами. — Я не против. — Отлично. — Путешественница задрала голову, задумчиво глядя на померкшее небо. — Тогда до завтра?       Тарталья кивнул. — Пока.       Девушка печально улыбнулась. — Пока. — Ну наконец! — Паймон довольно облизнулась. — Пока, рыжий хитрюга! Мы идём есть! — Ты летишь, — звонко брякнул Тевкр. — Пока, братик! Приходи завтра к Одноглазику, ладно?       Дав братику наичестнейшее обещание и попрощавшись с Люмин, Тарталья молча побрёл в сторону ресторана. Смотреть, как исчезают в воздухе сестрица Люми и малыш Тевкр, ну очень не хотелось.       Сян Лин уже сновала между столиков, с глубочайшим интересом расспрашивая гостей. Чайльд улыбнулся.       В Ли Юэ так много людей могут жить счастливо, не погрязая в верности Архонту. Это претило. В Снежной всё было совершенно иначе. Даже Лука, жених Тони, простой художник, и тот всё время думал о Царице.       Тарталья, наверное, уже никогда не забудет страха в его глазах при первом появлении юного Предвестника. Все знающие на него смотрели так. Все, кроме родных. И кроме Чжун Ли. Тот никогда не проявлял и доли страха. Наверное, именно этим он и зацепил тогда ещё Фатуи. — Господин Чайльд! — К стоящему в раздумьях юноше подскочил один из Миллелитов, тяжело дыша. — Я едва Вас нашёл, господин… — Да что стряслось? — Тарталья недовольно обернулся. — Вам письмо. — Мужчина собрался. — Мне передал кто-то из Фатуи. — Письмо? От Фатуи?       Чайльд удивлённо принял запечатанный конверт. С какой это стати ему пишут? Может, это Лука прислал? — До свидания, господин Чайльд. Мне пора заступать на пост.       Милеллит, стуча копьём, понёсся в обратном направлении. Тарталья косо посмотрел на обернувшихся людей и надорвал бумагу. Пусть думают о чём хотят. В конце концов, что такого сможет придумать эта лисица Мей Хао?       Чайльд бездумно бросил конверт на ограждение и даже не обернулся, когда тот с шорохом упал назад. Юноша быстро расправил дорогую тонко пахнущую бумагу. Откуда у Луки столько денег? Неужто действительно нашёл заказ?       Тарталья опустил глаза на ровные строчки и замер. Нет, то не рука Луки. Он отлично помнил летящий почерк художника. А это…       «Аякс, неужто и ты был верен мне лишь из-за страха?»       Чайльд молча уронил руку. Этого он никак не ожидал. Царица не должна была писать предателю.       «Я так надеялась на твою смелость и преданность. Видно, даже Крио Архонт способен ошибиться. Не стоило мне привязываться к тебе. Что ж, я горько поплатилась.       Ты мог уйти много раз, я знаю. Я ждала, когда же ты взбунтуешься против действий Фатуи. Ты молод, ты многого не понимаешь. Я видела, как тебе претят наши способы. Но ты остался. Это не стало для тебя преградой.       Преградой оказалось что? Любовь? Не думаю, что ты её действительно испытываешь. Ты просто хочешь всего и сразу, Аякс. Так не бывает. Ты хочешь получить то, что имеют другие — отношения.       Я знаю тебя очень долго. И очень долго ты мне дорог. Я пишу это, чтобы ты понял: я прекрасно понимаю твою душу. Ты не способен на любовь. Ты можешь быть привязан, предан, но никак не влюблён.       Возможно, ты действительно испытываешь некие… чувства к Гео Архонту, я не спорю. Ты даже пошёл на предательство ради них.       Я не виню тебя, нет. Я вижу твоё будущее, и мне жаль тебя. Кто протянет тебе руку, когда вы разочаруетесь друг в друге? Никто не защитит тебя в Ли Юэ. Мне больно.       Ты всегда казался хорошим, ты мог добиться многого. Теперь же ты на всём поставил крест. Я не приму тебя обратно, не смогу принять. Ты отобрал мою уверенность.       И что же делать твоему младшему брату, Тевкру, Аякс? Ты слишком склонен к эгоизму. Пойми меня: ты не герой. Ты сам признавал, что ближе ты к злодею. Ты погубишь всех.       Неужто ты действительно веришь Мораксу? Нет, это невозможно. Ты не настолько глуп.       Ты не сможешь победить, Аякс. Никто не бросится на твою защиту. Лучше сдайся. Верни мне Сердце. Тогда я смогу вернуть тебя к себе.       Ты не будешь Предвестником, нет. Ты будешь жить со мною во дворце. Тебе придётся доказать пригодность. И тогда, лет через пять, твоя репутация будет восстановлена. Тогда и ты получишь возможность снова засиять. Я знаю, ты не хочешь. И заставлять не в силах. Я прошу. Я, великая Царица!       Ты — хаос, а Снежная — лёд. Ты видишь во мне то, чего не разглядеть другим: мою печаль, мои страдания. Ты сможешь отвернуться, зная это? Неужто ты настолько эгоист?       Нет, я верю, ты не такой. Ты предан мне, ты просто оступился. Ошибку ту готова я простить. В конце концов, ты человек, юнец. Что разум для тебя?       Я попросила. Ты решай. Пока что так всё и оставим.       Не дай Селестии позволить преступить тебе границы Ли Юэ — Фатуи тут же нападут. Неужто это жизнь для Тевкра?       На Моракса тебе надежды нет. Он Гавань защитит, тебя оставит. На что ему предатель и подлец? Лишь я могу смириться с твоим характером, Аякс.       На этом всё. Я попрощаюсь. Надеюсь на благоразумие твоё. Надеюсь лицезреть когда-нибудь Тарталью, горящего во славе во своей. Пока что ты Аякс, предатель. Решай.»       Юноша молча смотрит на плывущие огни Ли Юэ. В воздухе раздаётся гул голосов, кажется, мимо проскакивает ребёнок, но Тарталья даже не дёргается. Он ослаб.       Действительно, к чему Чжун Ли его проблемы? Он и без того мучается. Достаточно его возни с шебутным Тевкром.       Нет, не в правилах Тартальи приносить родным неприятности. Он должен разобраться сам. Он хитрый, он справится.       Что делать с Сердцем? Не отдаст же он его. Не для этого он столько сотворил.       Почему его вообще волнует послание той, от кого он отвернулся? Почему-то до этого, когда он прорабатывал свой план, совесть ни разу не кололась. Ни разу он не вспоминал, сколько для него сделала Царица…       А ведь он считал, что честно заслужил это своим трудом. Дурак! Вот что, значит, она чувствует.       Да, всё верно. Он не способен полюбить. Он слишком эгоистичен и хитёр, чтобы отдать кому-то свою душу. Его просто тешит мысль, что он способен с кем-то быть, кому-то отдаваться. Что ему есть, куда прийти…       Любовник… Да, так и есть. Должно быть так. Не больше и не меньше. Она права…       Чайльд молча побрёл туда, где было тихо и успокаивало море — в засыпающую гавань.