We'll twist and tangle as our destinies unwind

– Все готово! – радостно защебетал Феликс, возвращая ноутбук Джисону. Младший посмотрел на него с удивленным выражением лица и взял ноутбук в руки, рассматривая его. – Уже? – Феликс что-то промычал и потянулся за содовой. Джисон усмехнулся и закрыл ноутбук. – Я начинаю думать, что ты какой-то волшебник или типа того, – Феликс фыркнул на комментарий Джисона и откинулся на диване рядом с младшим. – Спасибочки. – Без проблем! – Джисон спросил Феликса, может ли он взглянуть на его компьютер, потому что он работал очень медленно где-то неделю или около того назад, и младший взял ноутбук, сразу же принимаясь за работу. После этого они погрузились в уютное молчание и смотрели какое-то шоу, которое показывали по телевизору, но потом Феликс заговорил. – Ты очень хорошо выглядишь в этой одежде, – Джисон взглянул на Феликса, который уже смотрел на него и улыбался. Он подумал о разговоре, который состоялся у него несколько дней назад с Минхо, о том, как принимать комплименты. Но это все равно было тяжело. – П-правда? Феликс хмыкнул в ответ на сомнение в словах Джисона. – Тебе стоит почаще так одеваться. Я имею в виду, за пределами нашей квартиры и концертов. Джисон подумал об этом. Да, может быть, он мог бы попробовать носить такое почаще; может быть, в колледже или на встречах с Хенджином и Сынмином. Он застенчиво улыбнулся при мысли о том, что старые друзья могут похвалить его выбор одежды. – Ага, я мог бы попробовать… – Феликс кивнул и вернулся, чтобы сосредоточиться на шоу. – Я… – начал Джисон, и Феликс снова посмотрел на него. Он думал о том, что хотел сказать, о чем-то, от чего хотелось поскорее избавиться, или, по крайней мере, о чем хотел поговорить, чтобы попытаться разобраться в этом. Дело в том, что… Джисон был почти уверен, что влюблен в Минхо, но это было сложно. Влюбленность всегда такова, особенно в начале. Особенно с кем-то таким непохожим на Джисона, каким был Минхо. Джисон прикусил нижнюю губу и засомневался на мгновение; даже если Джисон любил Минхо, Минхо никак не мог ответить ему взаимностью, по крайней мере, так скоро. Если в том, на что намекали Феликс, Чанбин и сам Минхо, была доля правды, то старший не был любителем отношений и обычно предпочитал только интрижки. Джисон решил принять то, что отношения с Минхо могут оставить его с разбитым сердцем, но думать об этом, конечно же, было сложно – особенно после того, как он осознал, что любит Минхо. – У меня есть друг, – сымпровизировал Джисон, как только понял, что слишком долго молчал, – он с технического, занимается организацией концертов и прочим, – Феликс промычал, терпеливо ожидая рассказа Джисона. – Его зовут Чан, я встретил его на одном из тех панк-концертов много лет назад. Он… он тоже думает, что я хорошо выгляжу в этой одежде, – Джисон заставил себя улыбнуться, и Феликс игриво ударил его по руке. – Видишь? По общему признанию, ты очень хорошо в этом выглядишь. Джисон промычал и откинулся на диване, пытаясь унять бурю, бушевавшую в его груди. Джисон глупо улыбался, глядя на Минхо, пока тот рассказывал ему смешную историю, которая произошла у него на работе. Младший был в особенно хорошем настроении в тот вечер, потому что Минхо попросил его сходить в любимое старшим заведение с раменом, но они не могли посещать его слишком часто. Это место не было каким-то изысканным или высококлассным, но было приятно хоть раз поесть вне квартиры. – После того, как ты пришел на днях, чтобы встретить меня, все в гараже спрашивали о тебе, – Джисон поднял одну бровь, удивленный комментарием, и почувствовал, что его уши слегка покраснели. Минхо потянулся через стол и взял одну из рук Джисона в свою, переплетая их пальцы вместе, улыбаясь этому ощущению; Джисон подумал, что они подходят друг другу, как кусочки пазла. – Я надеюсь, ты не возражаешь, что я хвастаюсь тобой. Знаешь, модный парень из колледжа, который лучше своих собственных профессоров и все такое, – Джисон покраснел еще больше, когда Минхо игриво ухмыльнулся. Но он не стал этого отрицать, что, определенно, было шагом вперед. Минхо извинился, чтобы сходить в уборную, прежде чем они отправятся домой. Джисон воспользовался своим шансом, подошел к стойке, чтобы расплатиться, и подождал там Минхо. Когда старший подошел, он достал свой бумажник, но Джисон остановил его. – Я уже заплатил, – беспечно сказал Джисон, но затем увидел, как лицо Минхо полностью изменилось на серьезное, мрачное выражение. Джисон нахмурился на это и забеспокоился еще больше, когда Минхо пробормотал простое «окей», сухим, строгим тоном. Минхо не держал его за руку, пока шел к мотоциклу, старший, также, не сказал ни слова, и Джисон не мог перестать думать, что он мог сделать не так, чтобы так расстроить Минхо. Оказавшись у мотоцикла, Минхо протянул Джисону свой шлем. – Я отвезу тебя домой, хорошо? – и Джисон снова нахмурился, сбитый с толку. – Я... я думал, что останусь у тебя сегодня вечером… – Минхо цокнул, отчего сердце Джисона сжалось в комок. – Я не в настроении. И снова, тон Минхо был суровым, и он даже не посмотрел на Джисона. Младшему хотелось плакать от такого отношения, он не понимал, что происходит. – Я… я сделал что-то не так? – спросил наконец Джисон дрожащим голосом. Минхо раздраженно вздохнул и положил шлем на мотоцикл, затем скрестил руки на груди. – Почему ты заплатил? Джисон моргнул, глядя на Минхо, не понимая, что имел в виду старший. – Чего? – Минхо закатил глаза, и Джисон почувствовал себя ничтожеством из-за обидного отношения Минхо. – В ресторане, почему ты заплатил? – Я... я не знаю. Я просто…Пару дней назад ты сказал мне, что вам с Феликсом в этом месяце нужно экономить, – Минхо застонал, и Джисон неосознанно сделал шаг назад, как будто он не хотел, чтобы Минхо услышал трещины, которые образовались в его сердце в тот момент; он никогда не видел Минхо таким, он не понимал, почему Минхо был так груб с ним. – Я могу заплатить за ужин со своим парнем, знаешь? – выплюнул Минхо, яд был в каждом слове. – Я пригласил тебя на свидание, я в состоянии заплатить за него. Я не хотел, чтобы ты платил за меня. Ох. Так, дело было в деньгах. Джисону внезапно стало холодно, и он обеспокоенно прикусил нижнюю губу. – Мне не нужны твои деньги, – и это ранило Джисона до такой степени, что возврата не было. Неужели Минхо так сильно презирал его деньги? Означало ли это, что он тоже ненавидел Джисона из-за этого? Джисон почувствовал, как жар приливает к его лицу, но на этот раз это была не застенчивость, а ярость и новое чувство разочарования. – Я просто хотел сделать для тебя что-нибудь приятное, – Минхо снова закатил глаза, отчего Джисон разозлился еще больше. – Это всего лишь ужин, в этом нет ничего особенного. Это всего лишь деньги. – Конечно, для тебя это «всего лишь деньги», – после этого Джисон сделал шаг назад. Саркастический тон, которым Минхо произнес эти слова, задел младшего до глубины души. – И что это значит? – Забудь об этом, – наконец вынес приговор Минхо. – Едем домой, – он мягко взял Джисона за руку, чтобы притянуть его поближе, чтобы помочь надеть шлем, но Джисон отстранился. – Нет. Скажи мне, что это значит. – Это значит, что ты богатенький ребенок и ты – ничего не понимаешь. Счастлив теперь? Джисон почувствовал, как все лицо вспыхнуло, а гнев уютно обосновался в его сердце. Он сжал кулаки по бокам и посмотрел на Минхо с огнем в глазах. – Нет, я не счастлив. Просто потому, что я богат, это не значит, что я не знаю цены деньгам или тяжелой работе. Минхо саркастически фыркнул. Джисон находил невероятным, как все, что Минхо говорил и делал, злило его еще больше. – Ага, тяжелая работа, – Джисон поднял бровь на это, призывая старшего продолжать. Но, конечно же, это был Минхо, так что, конечно же, он не остановится. – Ты – избалованный ребенок, который в основном живет за счет своих родителей. Почему Минхо решил направить свой гнев, взорвавшись, как бомба, Джисон не знал, но в чем младший был уверен, так это в том, что он имел такое же право взорваться так же, как и его парень. – Ну, по крайней мере, я, блять, не бросил колледж. Когда Минхо пристально посмотрел на него, Джисон понял, что переступил черту, которую не должен был. Но потом он подумал, что Минхо тоже переступил эту черту, так что теперь он не знал, что делать. Минхо не ответил на его слова, и на мгновение в том море тишины, которое установилось между ними после слов Джисона, младший подумал, что вот оно, вот что их разлучит. И это причиняло боль, но гнев теперь занимал в его сердце больше места, чем любовь, которую он испытывал к Минхо, так что это причиняло меньше боли, чем он думал. Но затем, Минхо выдохнул, и Джисон увидел непролитые слезы на его глазах, и в этот момент Джисон понял, что…Минхо никогда не плакал. И все же он этого не сделал, он сморгнул слезы, прежде чем они успели пролиться. – Мне жаль, – сказал Минхо шепотом, и Джисон удивился и испугался одновременно; было ли это «Мне жаль, но нам надо расстаться» или «Мне жаль, что я сказал»? – Мне не следовало этого говорить. Я не думаю, что ты избалованный ребенок, – медленно гнев начал исчезать из тела Джисона, оставляя место чувству, близкому к прощению; но не сейчас, потому что то, что сказал Минхо, причинило боль. – Просто… – Минхо подошел ближе к стене здания позади них и оперся на нее. – Я знаю, что для тебя деньги не имеют большого значения, но для меня это так. Я, блять, не могу купить тебе дорогие подарки или сводить тебя в те модные места, к которым ты привык… – признался Минхо дрожащим голосом, полным сожаления. – Ты… ты заслуживаешь гребаного мира, и я не могу тебе его дать, – Джисон увидел, как Минхо снова быстро заморгал, скорее всего, чтобы сдержать слезы, но он все равно не заплакал. – Лучшее, что я могу тебе дать – это эти дурацкие свидания в дешевых забегаловках, но если ты заплатишь, я не смогу дать тебе даже этого. И Джисон наконец понял, что имел в виду Минхо, и почувствовал, как его нежное сердце сжалось в комок. Он приблизился к Минхо, сомневаясь, стоит ли дотрагиваться до него, чтобы показать ему, что он все еще здесь. Чтобы лучше понять его. Джисону даже в голову не приходило, что оплата была так важна для Минхо, но, очевидно, так оно и было, и у Минхо тоже были на то веские причины. И он понимал, что правильнее было бы сказать не «Мне не нужны дорогие подарки или шикарные свидания, мне просто нужен ты», даже если бы это было правдой, потому что Джисон знал, что Минхо это не волнует; дело было не в том, чего хотел Джисон, а в том, чего, по мнению Минхо, заслуживал Джисон. Поэтому, Джисон наконец решил протянуть руку и робко взять Минхо за ладонь, заставив старшего поднять голову и посмотреть на него. – Я не знал, что это так важно для тебя, прости, – Минхо молча сжал руку Джисона, и младший почувствовал, что подобрал верные слова. – И я сожалею о том, что сказал о колледже. Я знаю, почему ты бросил учебу, и было нечестно так говорить. Джисон не ожидал, что Минхо сократит расстояние между ними и поцелует его, но это именно то, что сделал старший. Джисон немедленно ответил на поцелуй, и когда они отстранились друг от друга, то остались так близко, так сильно близко, что их губы все еще соприкасались друг с другом. – Я так чертовски сожалею о том, что сказал. Я такой, блять, глупый, – шепотом признался Минхо, прижимаясь лбом к лбу Джисона. – Ты – самый трудолюбивый человек, которого я знаю. Мне очень жаль. Джисон почувствовал, как облегчение наполняет его сердце, а слезы собираются в уголках глаз, напряжение покидает его тело в виде слез. Он обхватил лицо Минхо ладонями и снова поцеловал его. – Все в порядке. Я прощаю тебя. Но в следующий раз попробуй сказать мне, что не так, хорошо? – Минхо кивнул и промычал в ответ на требование Джисона. – И не будь таким гордым, пожалуйста. – Я обещаю. И Джисон действительно поверил ему только потому, что это был Минхо. Чан уже засыпал, когда кто-то настойчиво постучал в его дверь. Кряхтя, он встал с дивана и направился к двери, лениво потирая глаза руками. Если и было что-то, чего Чан не ожидал увидеть обычным днем в среду на пороге своего дома, так это Джисона, одетого в панковскую одежду и нервно переминающегося в дверях. – У меня проблема, – прямо заявил Джисон, и Чан отступил в сторону, приглашая Джисона войти. Младший вошел в квартиру, и Чан отвел его в гостиную, усадив его на диван. После минутного молчания Джисон наконец заговорил. – У меня есть парень, – Чан уставился на него, не понимая, к чему все это. – Я... знаю? Ты сказал мне это в прошлый раз, когда был здесь. Джисон встал и нервно прошелся по комнате, не отрывая глаз от деревянного пола. Затем он остановился и посмотрел на Чана, уперев руки в бока. – Я люблю его, – Чан открыл рот, затем закрыл его и понимающе кивнул. – Что мне делать? – Хм, сказать ему? – Джисон тут же уставился на Чана широко открытыми глазами, как будто не мог поверить, что Чан только что осмелился сказать это. – Ты с ума сошел? – Джисон сел на пол перед Чаном и начал нервно теребить несколько нитей на своих джинсах. – Мы встречаемся всего пару месяцев, и он еще не… ну, понимаешь? – Чан покачал головой, совершенно потерянный, заставив Джисона закатить глаза. – Он не дал мне ни малейшего намека на то, что у него есть более глубокие чувства. К тому же, мы совершенно разные. Это все приведет к катастрофе. – Ладно, мне нужно, чтобы твоя тревожная задница успокоилась, – Чан потянулся, чтобы взять Джисона за руки, прежде чем тот испортил свою одежду еще больше. Затем он встал с дивана и сел перед младшим. – Во-первых, он не дал тебе ни малейшего намека на то, что влюблен, ну, а ты? – Джисон нахмурился, прежде чем медленно и застенчиво покачать головой. – Хорошо, так что, возможно, он в той же ситуации, что и ты, – Джисон на мгновение задумался над этим вариантом, но Чан продолжил говорить, прежде чем он смог погрузиться глубже в эти мысли. – Во-вторых, то, что вы из разных слоев общества, не означает, что это закончится катастрофой. Вы уже ругались? – Да, несколько дней назад. Чан поднял бровь от неожиданного ответа. – И как все прошло? Джисон разочарованно застонал и позволил своему телу откинуться назад, пока его спина не коснулась пола. Затем он поднес руки к глазам и надавил на них. – Все прошло потрясающе! Мы накричали друг на друга, но он быстро извинился и пообещал измениться, и он действительно это делает, – он внезапно встал и посмотрел на Чана. – Я влюблен в идеального парня, и меня это напрягает! На мгновение воцарилась тишина. И тут Чан расхохотался; он смеялся так сильно, что ему пришлось обхватить руками живот. В конце концов он успокоился, его смех сменился каким-то случайным похихикиванием. – Извини, но чувак! – он положил одну руку на плечо Джисона и сжал его. – Ты просто нервничаешь, потому что это первый раз, когда ты находишься в безопасных, любящих отношениях, в которые ты вкладываешься. Нервничать – это нормально, но это не значит, что это будет катастрофой. Джисон неловко поерзал на своем месте, прежде чем снова посмотреть на Чана. – Ты думаешь, я должен продолжать двигаться вперед? – Безусловно. Ты сказал мне, что он водил тебя в это свое место, в кинотеатр, да? – Джисон застенчиво кивнул. – И он фактически позволяет тебе жить в его квартире. И он принимает тебя таким, какой ты есть, верно? – Джисон снова кивнул и нервно прикусил внутреннюю сторону щеки. – А когда вы поссорились, он быстро извинился и пообещал изменить свое поведение, – Чан мягко улыбнулся Джисону. – Я думаю, тебе не следует отказываться от этого. Может быть, он тебя еще не любит, но ты не можешь просто так отказаться от него только из-за этого. – Может, ты прав… – Джисон наконец успокоился. Чан предложил ему выпить, и Джисон с радостью согласился. В конце концов они устроились на диване, Джисон рассказал своему другу все о своих недавно обнаруженных чувствах к Минхо, и Чан был более чем рад слышать, что Джисон говорит об этом. Они дружили уже много лет, но Чан никогда раньше не слышал, чтобы Джисон был так взволнован отношениями. Всякий раз, когда он начинал что-то новое, он либо говорил, что «ну, это было ок», самым нейтральным голосом, который Чан когда-либо слышал, либо вообще не говорил о них. Чан усмехнулся при мысли о том, как они с Джисоном впервые пересеклись, когда он договаривался о концерте для одного из анархистских домов в городе, а младший присутствовал на этом мероприятии. Джисон, которого он встретил в тот день, находился в миллионе световых лет от Джисона, сидевшего в тот момент на его диване. У этого нового Джисона была другая улыбка, как будто существовала часть жизни, которую он только что открыл и был более чем рад полностью исследовать. Этот Джисон наконец набрался смелости чаще одеваться в ту одежду, которую он действительно любил и в которой чувствовал себя комфортно. Джисон, рассказывающий о том, как ему рады в этой крошечной семье, проводил меньше времени в библиотеке, но все равно получал те высокие оценки, которыми он так гордился. И Чан был более чем горд этим. Старший не смог совладать с собой и неожиданным движением наклонился, чтобы крепко обнять младшего. Джисон немедленно замолчал, пару раз моргнув и не зная, что именно делать со своими руками, которые теперь стали неудобно сжаты по обе стороны от Чана. – Чан? – Я просто так рад за тебя, – неожиданно выпалил Чан, крепче сжимая Джисона. Затем старший отстранился, его руки все еще оставались на предплечьях Джисона, и улыбнулся ему. – Не бросай это, слышишь? Джисон кивнул и отдал честь, заставив Чана громко фыркнуть, прежде чем игриво ударить младшего по руке. – Я приведу его в следующий раз, чтобы ты мог с ним познакомиться, – пообещал Джисон своему старшему другу, и Чан не мог чувствовать себя счастливее, наконец, познакомиться с человеком, который так незаметно, но так резко изменил жизнь его друга. После недели размышлений об этом, Джисон наконец решил попробовать и надеть сегодня свою панковскую одежду на занятия. Он нервничал, когда просыпался, он нервничал, когда завтракал и одевался; его родители ушли до того, как он должен был сделать эту последнюю часть, но они будут дома, когда он вернется. Ему пришлось бы объяснить Сынмину и Хенджину, почему он так одет, и да, это вызывало у него беспокойство, но что действительно пугало его, так это реакция родителей. Однако он хотел это сделать, потому что, если бы все прошло хорошо, это могло бы по-настоящему изменить его жизнь. Может быть, его родители, в конце концов, приняли бы это; он все еще был круглым отличником, добрым и воспитанным сыном. Он все еще был тем же любящим сыном, которого они тоже любили. И, в конце концов, они были довольно спокойными родителями, сразу принявшими, что он гей, а также то, что он хотел изучать историю искусств. Все должно быть хорошо. Джисон надел свои черные ботинки и кожаную куртку Минхо, взял свою сумку и пошел в колледж. Нервы все еще были на пределе, как только он вышел из своего дома, но он также чувствовал странную гордость с каждым шагом, приближающим его к колледжу. Это была странная смесь непонятных эмоций, которые поселилась в сердце Джисона. На первом занятии на него не слишком много смотрели, может быть, потому, что он решил сидеть в задней части аудитории; он делал несколько шагов вперед, но не собирался бросаться в омут сразу. После своих первых лекций он нервно ждал Сынмина и Хенджина за их обычным столиком в кафетерии, чтобы пообедать. Он беспокойно покачивал ногой, когда наконец увидел, как они входят в помещение. Прикусив губу, он ждал, когда его друзья наконец сядут рядом с ним. Он увидел, как глаза Хенджина распахнулись, но ничего не сказал, в то время как Сынмин посмотрел на него с искрой любопытства в глазах. После нескольких мгновений гробовой тишины Джисон наконец заговорил. – Ну? – он начал ковырять кожу вокруг ногтей, пытаясь отвлечься от мысли, что его друзьям не нравится. – Что… вы думаете? Сынмин и Хенджин обменялись взглядами, и первым заговорил младший. – Я думаю… ты выглядишь по-другому? – ну, это было не так уж плохо. – Но тебе это странно идет. Типа, слишком хорошо, – продолжил Сынмин, и когда Джисон наконец набрался смелости посмотреть на него, он обнаружил, что его друг уже улыбается ему. – Черт возьми, тусуясь с плохишом, ты превращаешься в него? – спросил Хенджин с удивлением, увидев перемену в своем друге. Джисон покачал головой. – Я…хм, на самом деле я так одеваюсь уже много лет? Типа… – Джисон пытался найти идеальные слова, чтобы выразить мысли. – Я в тусовке. Типа, уже давно. – О-оу, – Хенджин откинулся на спинку стула и на мгновение задумался. – Мне нужно, чтобы ты показал нам, – Джисон комично широко раскрыл глаза. – Я имею в виду, это будет проще, чем просто объяснить на словах, верно? И я хочу убедиться в этом сам. – Ага, я тоже, – сразу же добавил Сынмин, и сердце Джисона растаяло от того, каким желанным и принятым он внезапно почувствовал себя. – Но я думаю, тебе придется одолжить нам какую-нибудь одежду, по крайней мере, для мистера Модные штаны, – Хенджин драматически ахнул от этого комментария. Улыбка Джисона была ярче солнца; менее чем за десять минут мир Джисона изменился так сильно, но так мало. – В-в эту пятницу будет концерт. Мы можем сходить, – волнение явно слышалось в словах Джисона, и Сынмин усмехнулся на то, как он почти что вибрировал от возбуждения рядом с ним. Джисон достал свой телефон и начал рассказывать о своих любимых группах, одолжив двум своим друзьям наушники, чтобы они могли послушать. Затем он показал им группу, которая собиралась играть в ту субботу, и несколько фотографий места, где они собирались играть. – Разве это не опасно? – спросил через некоторое время Хенджин, и Джисон быстро покачал головой. – Неа. Вообще. Они хорошие люди, только не с такими, как…ну, знаешь. – Как мы? – спросил Хенджин, и Джисон одарил его полуулыбкой и пожал плечами. – Я имею в виду, если ты одет вот так, то да, возможно. Сынмин скрестил руки на груди и торжествующе ухмыльнулся. – Видишь? Я же говорил тебе, что в том, чтобы быть богатым, нет ничего хорошего, – Хенджин сразу же ударил младшего по руке, и Сынмин оттолкнул его. – О боже мой! Ты это видел?! – спросил Хенджин, чтобы Джисон был шокирован, и Джисон начал смеяться. – Я надеюсь, ты не будешь устраивать сцен в суде, – двое друзей сразу же начали препираться, вступив в глупую и пустыковую дискуссию, которую, однако, Джисон счел совершенно очаровательной. Он подумал о том, как долго они втроем дружили с прошлого года, и как удивительно было наконец-то быть самим собой рядом с ними. Проведя удивительное утро со своими друзьями, Джисон вернулся домой, чувствуя себя полностью отдохнувшим. Большинство людей в его жизни теперь знали, кем он был на самом деле, каким он был на самом деле, и все они все еще любили его. И все благодаря небольшому толчку, который дал ему Минхо; Джисон остановился как вкопанный, когда осознал, что глупо улыбается, и удивленно усмехнулся. У него не было сомнений в том, что он любит Минхо, но мысль, что для старшего он – не более, чем увлечение, все еще преследовала его. Однако он будет любить его и постарается извлечь максимум пользы из их совместного времяпрепровождения. Разговор с Чаном заставил его отбросить идею расстаться с Минхо до того, как старший сам расстался с ним; он верил, что важен для Минхо, поэтому, он будет терпеливо ждать, пока старший не решит положить им конец, даже если это причинит боль. Потому что Джисон не мог отрицать, насколько сильно его жизнь изменилась к лучшему после встречи с Минхо, даже в тех аспектах его жизни, в которых старший не участвовал напрямую. И он никогда бы не смог отблагодарить за это его. Погруженный в свои мысли, Джисон наконец добрался домой. Он, как всегда, оставил обувь у входа и пошел на кухню, чтобы перекусить перед ужином. Его родители сидели на кухонном островке, кажется, планируя еще одно путешествие, если судить по бумагам на столе. Когда он вошел в комнату, все взгляды устремились на него, и его мать издала звук удивления. Последовал неловкий момент молчания, а затем его отец заговорил. – Что, черт возьми, на тебе надето? Джисон на секунду замер, не зная, как понять тон, которым это было сказано. – Хм… новый образ? – попробовал Джисон с полуулыбкой. – Вам… нравится? – отец Джисона вздохнул и опустил голову, покачав ее и, тем самым, разбив сердце Джисона. Теперь он чувствовал себя совершенно беззащитным и маленьким перед своими родителями. – Ты выглядишь… – начала его мать. – Как будто ты собирался ограбить нас. Если бы не твое лицо, я бы подумал, что ты один из тех воришек из центра города, – Джисон бессознательно сделал шаг назад и опустил голову. Он услышал, как его отец снова вздохнул и подошел к нему ближе. Внезапно две сильные руки обхватили его, и он почувствовал поцелуй на своей макушке. Когда Джисон поднял глаза, его отец смотрел на него с сочувствием. – Это не ты, и ты это знаешь. Ты так хорошо выглядишь в своих свитерах, толстовках и светлых джинсах. И конверсы тебе тоже очень идут, – Джисон кивнул и попытался сдержать слезы. – Мне жаль… – пробормотал Джисон себе под нос, внезапно почувствовав себя виноватым, хотя и не был уверен, за что. – Все в порядке. Иди переоденься, еда скоро будет готова, – Джисон кивнул, и отец отпустил его. Он поднялся по лестнице и вошел в свою комнату, закрыв за собой дверь, сразу же прижавшись к ней спиной, соскальзывая вниз, пока не оказался на полу. Джисон посмотрел на свои руки и понял, как сильно он дрожит, а затем все остальное обрушилось на него, как огромная волна. Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение, головная боль. Он подполз на четвереньках к своему шкафу и открыл один из ящиков внутри, лихорадочно ища одну футболку, которую Минхо позволил ему забрать домой некоторое время назад. Он снял свою и надел ее, затем глубоко вдохнул, пытаясь уловить запах Минхо, чтобы успокоиться. Это сработало, но лишь частично, поэтому он пошарил по своей сброшенной одежде в поисках телефона. Поднеся телефон к уху, он начал что-то бормотать себе под нос. – Возьми трубку. Возьми ее. Пожалуйста. Возьми трубку, – после трех гудков он услышал его голос, и сердце, наконец, немного успокоилось. – Привет, малыш, – но Джисон не ответил, просто прерывисто вздохнул. А затем он услышал взволнованный голос Минхо по другую сторону. – Джисон? Ты в порядке? Джисон проглотил комок в горле и резко вдохнул. – Ага, – его голос прозвучал слабо и дрожал. – Просто... мне нужно было услышать твой голос. «Мне нужно было знать, что ты рядом» осталось невысказанным; Джисон не хотел больше ничего говорить, боясь того, что может сорваться с его губ. – Тебе нужно, чтобы я приехал к тебе? Скажи мне, где ты, и я буду там как можно скорее. – Нет, нет. Все в порядке, – последнее, чего сейчас хотел Джисон – это заставить Минхо беспокоиться о своей неуверенности и драме богатенького ребенка; у старшего и без того хватало проблем. – Просто…Сегодня я ходил в колледж в своей одежде. – О-о? Как все прошло? – Джисону показалось, что он уловил искру гордости и надежды в вопросе Минхо. – Довольно хорошо. Хенджин и Сынмин хотят прийти на концерт, – он слышал, как Минхо рассмеялся, и мог понять почему; двое с половиной богатых детей на панк-концерте в доме анархистов – довольно забавный образ. Но потом он вспомнил о своих родителях. – Но, хм, мои родители… им это совсем не понравилось. На мгновение в трубке воцарилась тишина, прежде чем Джисон услышал, как Минхо раздраженно прищелкнул языком. – Мне жаль это слышать… они не имеют никакого гребаного права. – Нет, все в порядке, – поспешил ответить Джисон, теребя несколько выбившихся нитей на своих рваных джинсах. – Папа говорит, что это не я, что я выгляжу лучше в своих свитерах. И… Я думаю, что он мог бы быть… прав, – последнее слово было произнесено едва слышным шепотом, но Минхо все равно его расслышал. – Ты хорошо выглядишь во всем, – Джисон почувствовал, как жар приливает к его щекам после слов Минхо, – но ты выглядишь более расслабленно в другой одежде. Я знаю, что они твои родители, но… ты улыбаешься… ярче в этой одежде... вот. Сердце Джисона сжалось от признания Минхо, и ему внезапно стало холодно; он хотел, чтобы Минхо был рядом, обнял его и поцеловал в лоб так, как умел только Минхо. Джисон шмыгнул носом и попытался сдержать слезы. – Я-я должен идти. Ужин скоро будет готов. – Джисон, – Минхо позвал с другой стороны строгим, но сладким голосом, и Джисон промычал в ответ. – Я серьезно. Если тебе понадобится, чтобы я за тобой заехал, просто позвони мне. В любое время ночи, малыш. Просто позвони мне, если я тебе понадоблюсь. – Ладно. Поговорим с тобой позже. – Конечно, – Джисон был почти уверен, что Минхо остановил себя сказать что-то еще после этого, скорее всего, еще одно напоминание Джисону о том, что он без проблем приедет к нему, но он больше ничего не сказал, и тишина заполнила линию на мгновение, прежде чем Джисон наконец повесил трубку и глубоко вздохнул. После звонка Джисон пошел в ванную и привел себя в порядок. Когда он поднял глаза и увидел свое отражение в зеркале, его чуть не стошнило. Если он не был самим собой в одежде, которая ему нравилась, как сказал его отец, но он не чувствовал себя самим собой в другой одежде, тогда… кем он был? Может быть, он был просто иллюзией, отражением дыма в зеркале, ничем реальным, ничем, что хочется узнать ближе. Он просто перемещался между двумя мирами, но на самом деле не принадлежал ни к одному из них, поэтому он просто был там, лежа в пустоте своего собственного отражения, смотрящего на него разбитым взглядом и невысказанными словами. И если бы он не был ни из одного из этих миров, то никто из них не полюбил бы его настолько, чтобы оставаться рядом слишком долго. Может быть, именно поэтому Минхо попросил не торопиться в начале их отношений. Может быть, именно поэтому между Хенджином и Сынмином была та особая связь, которой не было у Джисона. Может быть, именно по этой причине его родители на самом деле не замечали его. Может быть, именно по этой причине он нигде не мог завести друзей. Затем он надел пижаму и глубоко вздохнул, прежде чем открыть дверь своей спальни, чтобы спуститься вниз и поужинать с родителями. Его последней мыслью перед тем, как войти на кухню, было то, как сильно он скучал по обычным препирательствам в квартире Минхо между ним, Феликсом и Чанбином, когда наступало время обеда.