Подарок Трикстера

      Йеннифэр задумчиво смотрела на полуразрушенную часовню с куполообразной крышей в центре недвижимого озера. Вокруг бродили теневые твари: химы, изломанные отражения людей, да мелкие похожие на зверьков существа, шныряющие под ногами.       После случившегося пару лет назад на Скеллиге, чародейка заинтересовалась Отражением и стремилась попасть в него. Проникнуть в этот странный мир оказалось до ужаса легко, гнущиеся к земле от вихрей чёрного ветра деревья привычно не скрипели, а на коже порывов вовсе не ощущалось. Земля сочилась темнотой, стоило сделать шаг, и всё это освещала недвижимая синеватая луна.       Главная сложность состояла в маскировке. Очутившись впервые среди густых деревьев и вихрей тёмного воздуха, едва не стала добычей местных демонов. Амина не врала о теплоте жизни, которую стремилась погасить любая теневая тварь, стоит нерасторопному чародею или любознательному экспериментатору оказаться без защиты.       После нескольких безуспешных попыток, Йеннифэр всё же смогла выдать себя за одну из теней. Снедаемая любопытством, жаждой знаний, а, в особенности, желанием досадить Филиппе Эйльхарт, чародейка приметила одинокую часовню посреди озера.       До ужаса хотелось взглянуть под ноги и рассмотреть своё отражение, но помнила предостережения Амины. Любой взгляд в зеркальную гладь здесь с большой вероятностью закончится безумием.       На иллюзию тратилось много сил, потому Йеннифэр прикрыла глаза, расслабилась и подняла руки. Слова заклятия слетели легко, не образовав никакого эха и не пойдя гулять дальше с порывами ветра. На гладкой поверхности быстро наросла корка льда, ходящие неподалёку существа встрепенулись, почуяв магию и живое тепло, когда иллюзия слегка приоткрыла её истинный облик. По счастью, длилось это всего несколько мгновений, прежде чем до часовни образовалась шероховатая ледяная дорога.       Над ладонью запарил поблескивающий молниями шар. Вряд ли местные обитатели так просто отдадут что-либо, Йеннифэр не забыла и предостережения Геральта, которому не посчастливилось оказаться орудием в руках Госпожи Теней. Как бродящие создания набросились на него, стоило нанести первый же удар по её тюрьме. Потому его ошибки она повторять не желала.       Каждый шаг давался с неимоверным трудом, дорожка под ногами не качалась, но всё равно не покидало чувство пристального взгляда, и оно шло одновременно из-под воды и от часовни. С трудом подавляя желание всё-таки взглянуть на ровную озёрную гладь, добралась до каменистого берега.       Часовня оказалась намного больше, чем выглядела с берега или же то постарались сюрреалистичные законы мира Отражения. Йеннифэр чётко помнила, что часовня была округлой и неширокой, но стоило оказаться на берегу, как помещение в разы увеличилось, а между потрескавшимися колоннами появились призрачные стены из гладкого камня. Чародейка готова была поклясться, что ничего подобного не видела, но отступать некуда, и она пошла вглубь теперь уже полноценного храма.       Сделав с десяток шагов, заметила впереди большую призму, переливающуюся синими и красными цветами. Стоило сделать ещё шаг, как её обдало порывом ветра. Это простое ощущение заставило обернуться и пустить молнию за спину.       Магия пронзила каменные плиты, наградив их подпалиной и змейкой трещин. Снова всё замерло, замолкло. Льющийся с холодного неба синеватый свет внезапно померк, но не исчез до конца, следовало достать сокровище и убираться отсюда. Решительно схватившись за призму, Йеннифэр легко стащила его с узкого постамента.       Ничего не произошло, она не упала в ловушку, стены не стали разрушаться, не раздалось шелестение механизмов. Чародейка кивнула самой себе и развернулась, правда тут же замерла, готовясь отражать нападение.       Среди мрачной синевы местного светила выделялась высокая худощавая фигура. Она напоминала человеческую лишь наличием рук, ног и головы, небольшие ветвистые рога и холодный свет огромных глаз, мягко говоря, очень смущал. Йеннифэр уже видела подобный взгляд, он пронзал неестественным голодом, когда на неё налетели химы и неуклюжие человеческие тени, стремясь сожрать тепло.       Но эта тень просто стояла посреди разрушенного храма, немигающее глядела на чародейку и не выглядела изломанной, нелепой, потерянной марионеткой. Битва взглядов продолжалась недолго, тень склонила голову набок, приоткрыла рот и выдала:              Без спроса хозяина чародейка зашла,       Грязным воришкой оказалась она.       Силы ей надо иль власти чуток?       Вопрос без ответа сломал мой покой.              Голос оказался до ужаса режущим, но проговорил четверостишье гладко, нигде не споткнувшись. А ещё при повороте головы послышался треск дерева и скрежет костей. Йеннифэр усилила свет сферы и смогла лучше разглядеть существо. Сотканное из паутины тонких ветвей, оно хранило в себе человеческие лица, искажённые страданием и болью. Амина говорила, что в Отражении есть существа подобные Госпоже Теней, они порой лишь отдалённо напоминали людей, но, в отличие от химов и прочих существ, имели полноценную, запоминающуюся внешность.       – Я готова просто позаимствовать её. Но вряд ли вы отдадите её добровольно, – сфера в руке рассекла пространство искрами света и треском молний. Чародейка не собиралась уходить с пустыми руками, и понимала, что это существо её просто так не отпустит, раз решило показаться.       Ветви на теле существа, как оказалось постоянно шевелились, несколько лиц утонули в них, другие показались, двигались, пытались что-то сказать или прокричать.       – Кто ты? Если пришёл договориться, то мы можем решить дело миром, если нет, то у меня много дел. И не советую преграждать мне дорогу.       Снова затрещали молнии, пошевелились ветви на теле существа, он всё так же смотрел на чародейку, будто решал, что ему делать. Иллюзия истаивала, и без того бледные краски терялись, чернота наступала, грозясь похоронить под собой.              В обители холода трепещет тепло,       Чья сила сокрыта под маской того.       Ты сделкой пытаешься загадку украсть,       Чьей гибелью станешь, не желаешь узнать?              Тот сделал шаг, уверенный, но грубый, будто затёкшими от долгого лежания в одной позе ногами.       Разговаривать и разбираться в странных загадках она не собиралась, потому в тот же миг темные небеса кривым ножом разорвала молния. Раздавшийся треск дерева и вспыхнувший огонь чародейка проигнорировала и кинулась подальше, чтобы открыть портал и сбежать отсюда. Снова порыв ветра, рычание, удар магии за спину.       Существо довольно резво отскочило, разрывая расстояние, присело и глядело изготовившимся к прыжку зверем. Снаружи, сквозь тонкие стены из чёрного тумана доносился вой, теневые твари подступали, почуяв живое тепло. Тень разглядывала её, наклоняло голову, беззвучно открывало жуткий, беззубый и неестественно широкий рот.       Неизвестный вдруг исчез и мигом появился перед Йеннифэр. Чародейка не успела пальнуть молнией ему в лицо прежде, чем тот ударил её в грудь. Она выронила артефакт, уже не так сильно желая забрать его с собой. Во всяком случае, на этот раз.       Тварь взяла призму, склонила голову, после чего ветви на его руке зазмеились к ней, вонзились в гладкую поверхность, заставляя угаснуть красный свет, оставляя только синеву. Затем это существо вдруг бросило артефакт обратно, чародейка рефлекторно его поймала, после чего снова услышала режущий голос:              Трикстер желает подарок отдать,       Чтобы было потом, где ответы искать.       Но придёшь ещё раз – пощады не жди.       Лишь с тенью впредь буду разговор я вести.              Стены чёрного тумана лопнули, обдав холодом и слепящей чернотой. Когда чародейка смогла нормально видеть, заметила, как из озера к ней ползут жгуты, тянутся, ищут, как слепые щенки, идущие на запах. Времени больше не осталось, хозяин храма просто сорвал маскировку с Йеннифэр, будто обноски, и принять облик тени не получалось. Решив не испытывать судьбу и терпение Трикстера, сотворила портал и исчезла в магическом вихре.              Дом был знаком чародейке. Небольшая лавка, полки, заставленные травяными сборами, и несложными зельями. Из задней комнаты ощутимо несло алхимией, а по ступенькам лестницы уже спускалась его хозяйка.       Амина наскоро набросила рубашку, нацепила свободные брюки и с обнажённым клинком спустилась в лавку, когда почувствовала магию.       – Добрый вечер, – тщательно скрывая усталость, сказала Йеннифэр и положила призму на прилавок.       – Что это? – живо поинтересовалась Амина, тут же почувствовав энергию Отражения.       – Небольшой сувенир.       – Ты с ума сошла? – вызверилась девушка, готовая если не снести голову чародейке, то накостылять – точно. – Мало того, что ты вытащила неизвестно что оттуда, так ты ещё и в наш дом притащила! Скажи, у тебя хоть какое-то чувство самосохранения есть?       – Есть. Потому и принесла артефакт знающему человеку, разве не логично? – пожала плечами чародейка, присаживаясь за гостевой круглый столик, где обычно проводились консультации.       Амина поняла, что призывать к совести эту циничную стерву бесполезно, аккуратно подошла к артефакту, но не притрагивалась. Грани призмы почернели и больше не отливали синевой, хотя Йеннифэр и показалось, что там появилась царапина. Но то могло быть просто игрой света или же Трикстер его повредил.       – Где ты его нашла? – спросила Амина, плотнее запахиваясь в рубашку и быстро вставая на коврик, поскольку ходить босыми ногами по голым доскам было очень холодно.       – В часовне в центре озера, какие именно и как оно называется – понятия не имею.       – Не сомневаюсь, – пробурчала Амина, вглядываясь в грани артефакта. – Он довольно крепкий для принесённого из Отражения. Ничего странного не происходило, когда ты его взяла?       – Кроме нападения непонятной теневой твари, говорящей четверостишьями? Пожалуй, ничего.       – Как она выглядела?       – Чего ты так переполошилась? – Амина, действительно, сильно напряглась и даже отступила на шаг, хотя Йеннифэр не понимала от чего. – Ты же сама говорила, что тени там нападают на любого…       – Кто источает тепло, не свойственное Отражению, а вот артефакты охраняют разные существа и они, в отличие от остальных, разумны и коварны. Как она выглядела?       – Жуткая, тело напоминало соломенную куклу, но изнутри показывались лица, ветвились небольшие рога, синие глаза, огромный рот…       – Трикстер! Демоны тебя раздери, Йен! – вскричала Амина и в этот момент в закрытые ставни постучали.       Раздавшийся смех явно говорил, что поздний гость не в себе, слишком звонким он был, эмоциональным. Девушка подлетела к окну, открыла его, потом распахнула ставню и громко потребовала убраться отсюда.       Йеннифэр успела заметить мужчину средних лет, бродягу с давно немытыми сальными волосами, едва подёрнутыми сединой и такой же бородой, только растущей неравномерно. Одежда его больше напоминала лохмотья, хотя раньше, скорее всего, было вполне неплохим кафтаном. Сумасшедший в ответ на крик Амины начал издавать какие-то нечленораздельные звуки, попятился, но девушка его уже не слушала и не обращала внимания, закрыла ставню и окно.       – Пациентов распугиваешь? – съязвила чародейка.       – Не переводи тему, – прорычала Амина. – Ты хоть понимаешь, у кого стащила этот артефакт?       – Нет и знать не хочу, мне главное понять, представляет ли он сейчас непосредственную опасность или нет. И потом, я его не стащила. Он сам его отдал.       – Сам?       – Да, выбил у меня из рук, покрутил в пальцах и отдал мне, сказав, что это – подарок.       – Ты, вероятнее всего, меня не послушаешь, но тебе надо эту вещь отнести обратно и как можно скорее.       – Почему же? Аргументы я с интересом выслушаю.       – Трикстер – Обманщик, он ничего просто так не отдаёт. Потому, если ты его сейчас не унесёшь, то это сделаю я, – казалось, ещё немного, и воздух начнёт трещать молниями, а на пол лететь высеченные искры.       – И не подумаю, – твёрдо заявила Йеннифэр, упирая руки в бока. – К тому же в последнем четверостишье, он предупредил, что будет разговаривать только с тенью, а если явлюсь я, то «пощады не жди».       – Тогда выбора ты мне не оставила.       Напряжение резко возросло, и Амина не мешкая, кинулась к артефакту. В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге вырос Регис. Не успел он удивиться присутствию чародейки и поздороваться, как призма сверкнула синевой. Амина накрыла её темнотой теней, но опоздала лишь на миг. Из артефакта вылетел сгусток энергии и ударил вампира в грудь. Того толчок заставил схватиться за дверной косяк и едва не вылететь наружу, синий огонь окутал его, а потом схлынул, будто его и не было. Амина несильно дёрнулась, ощутив острую боль в сердце, будто разом натянулась до предела невидимая струна, готовая вот-вот порваться. Чувство оказалось мимолётным, тут же растворившемся в ворохе беспокойства за вампира.       Регис глянул теперь уже на пульсирующий кокон черноты, на застывших чародеек, во все глаза глядевших на него, пожал плечами и закрыл дверь.       – Так понимаю, разговор был напряженным и до моего нежданного появления, особенно если учесть так явно пробивающийся запах тлена сквозь аромат сирени и крыжовника, милая Йеннифэр. Несмотря на, довольно странные обстоятельства встречи, безмерно рад тебя видеть.       – Боги, хоть кто-то в этом доме не начинает с угроз, – не преминула она поддеть Амину и безбоязненно подошла к укрытому артефакту. Чародейка недолго разглядывала нехитрую ловушку для энергии призмы и выдала: – Думаю, я смогу его забрать без ущерба для других. Надеюсь, он способен на большее, нежели только плеваться Силой.       – Боги, тебя вообще хоть что-то волнует, помимо непонятных целей?       – Пока что я точно не вижу смысла раздувать скандал и сеять панику, – она повернулась к Регису. – Во всяком случае, твой муж жив, тени ведь у него нет, так что не понимаю твоей истерики.       – Тени коварны, а ты забрала артефакт у Обманщика! Неужели, ты думала, что он просто так по доброте душевной его отдаст.       – Нет, потому благодарю за этот кокон, – руки Йеннифэр внезапно покрылись прозрачной пеленой, слабо отливающей мертвенным светом.       Она осторожно и медленно поднесла руки к артефакту и взяла его, не став развеивать ловушку.       – Благодарю, если мне что-то понадобится, то я знаю, где тебя найти.       Взмах руки и вот уже в лавке засиял золотыми молниями вихрь портала. Йеннифэр даже не обернулась, уходя в него, лишь откинула роскошные чёрные волосы и скрылась, оставляя после себя лишь запахи крыжовника и сирени.       – Может, ты ответишь, почему я не могу просто свернуть ей шею? – посетовала Амина, устало опираясь на прилавок. – Неужели, она не понимает, как игры с непонятными силами могут быть опасны?       – Она всё понимает, дорогая, но, боюсь, перевоспитать Йеннифэр – дело гиблое. Ты можешь злиться сколько угодно, но такой уж круг общения у тебя, потому придётся это принять и жить с этим. И нашей красивой, талантливой, но довольно беспардонной чародейке ты всё-таки вряд ли сможешь просто ответить «нет», в большинстве своём из-за опасения потерять расположение Цири, хотя и у неё с матерью довольно специфические отношения.       – Я это тоже понимаю, вопрос был риторический. Меня сейчас ты больше заботишь, с тобой всё хорошо? – тут же подошла она и заглянула в глаза.       За последние пару лет Регис почти полностью восстановился, седина исчезла из его волос, он даже помолодел лет на пять, но всё ещё выглядел почти вдвое старше неё. Одевался он всё так же скромно, но уже не в столь потрёпанную одежду, граничащую порой с рваньём. Аптекарская лавка давала неплохой доход, обходительность и сдержанность приманивала людей, потому позволить себе некоторые обновки он мог. Да и следовало показываться перед посетителями в нормальном виде, а не в стёганке, сияющей заплатами на каждом сантиметре.       – Не стоит так волноваться, смею заверить, я в полном порядке и не вижу причин для беспокойства, хотя этот толчок Силы и вызвал неоднозначную реакцию.       – Какую? – живо поинтересовалась она.       – Я мельком вспомнил себя в юные годы, когда ещё был одержим жаждой крови и не думал останавливаться в пагубном пристрастии, предпочитая, чтобы оно поглотило меня целиком. Так… Интересно оказалось ощутить сейчас совершенно несвойственное мне впечатление.       – Какое именно?       – Амина, – Регис улыбнулся, не разжимая губ, как и всегда, дежурной отрепетированной улыбкой. – Право слово, тебе не о чем волноваться, просто пришедшая в голову мысль оказалась невероятной, чтобы всерьёз её рассматривать.       – Эмиель, – девушка всегда обращалась к нему по первому имени, когда хотела что-то выяснить, тем более после воздействия артефакта Отражения, подаренного не самой последней фигурой того мира. – Пожалуйста, это всё может быть очень важно.       – Хорошо. Просто, я всю жизнь, после переосмысления происходящего вокруг, считал, будто сам незаметно для себя стал пьяницей и всё. Пагубная привычка застила глаза, из-за чего я лишился сначала друзей, потом женщины, а затем и остатков разума, раз настолько напился, что позволил паре десятков крестьян себя расчленить и даже не прийти при этом в сознание. Но сейчас я почувствовал, будто всё время от чего-то бежал, старался за маревом опьянения не вспоминать чего-то важного.       – Чего?       – Понятия не имею, – грустно усмехнулся он. – То, что я смог вспомнить тебя и жуткие обстоятельства нашей встречи, увы, не означает, что вспомнил всё. Большинство воспоминаний, приходящихся на тот период моей жизни, до сих пор сокрыты за плотным облаком дурмана и активно сопротивляются попыткам вытащить их на свет.       – Знаешь, иногда лучше ничего не вспоминать.       Снаружи снова раздался вой умалишённого бродяги, но он хотя бы больше не стучался в ставни.       – Его надо сдать в монастырь или в лечебницу, – посетовала Амина. – Иначе он нам жизни не даст.       Регис на это глубоко вздохнул. Этот бродяга – старый пациент и ещё год назад был вполне вменяемым человеком и средней руки горожанином: дом, родственники, друзья. Пришёл он с жалобой на провалы в памяти, Регис, благодаря своим способностям чувствовать ток крови, сразу определил, что ничем ему помочь не сможет. Кровь плохо поступала в мозг, возможно, из-за давней травмы головы. Травы и алхимия были бессильны, разве что чародей был способен вылечить его, но и то не факт.       Венс, во всяком случае, именно так он представился, не поверил диагнозу и требовал, чтобы именно Регис его лечил, поскольку местным шарлатанам не верил. Вампир уже тогда сказал Амине, что мужчина проявляет все признаки сумасшествия, но пока что ему можно хоть немного помочь замедлить процессы.       Как бы прискорбно ни было, но Венс почему-то отказался искать иной помощи и быстро потерял рассудок, а вместе с ним нарушилась и речь. Сейчас он практически не говорил и постоянно выл, смеялся, а в последнее время стал проявлять агрессию.       – Послушай, то, что он от тебя пациентов не отвадил, считай чудом, но он начал бросаться на животных, скоро перейдёт на людей.       – Хорошо, я переговорю с врачом лечебницы для скорбных разумом, возможно, там его смогут утихомирить.       Вой Венса снова раздался под окнами, а потом послышались шлепки босых ног и смех, рекой растекавшийся по безлюдным ночным улицам.       – Жаль мне его, похоже, на меня он возлагал большие надежды, раз даже в своём безумии не отходит от нашего дома.       Девушка подошла ближе, взяла его за руку и прошептала на ухо.       – Пойдём наверх, после ссоры с Йеннифэр, очень хочется выплеснуть эмоции.       – Ты всё меньше говоришь намёками, – весело сказал он ей.       – Мы вместе уже достаточно, чтобы эта игра стала всего лишь тратой времени. Не находишь? – лукаво спросила она и тут же поцеловала Региса.       В этом доме, наполненном запахами трав, реагентов и любви не знали, что на окраине Нильфгаарда из синеватой дымки появился человек, а точнее разъярённый, прерванный посреди трапезы вампир.