Исчезновение и нетерпение

В чём-то дни походили друг на друга. Юра привык просыпаться с рассветом и не бросал этой привычки. Он умывался из бочки и торопился на разминку под командованием старшины, которая неизменно заканчивалась десятью кругами вокруг лагеря. Бежали солдаты плотной группой, последним же всегда был Ульф и некто не осмеливался отставать на столько, чтобы поравняться с ним. Юра бегал по утрам, периодически, по парку, но что-то в последнее время забросил это занятие, а так вот сразу пробежать такую дистанцию в бодром ритме было чрезвычайно сложно. Некоторое время он пытался держаться со всеми наравне, но потом был вынужден сначала замедлиться, а потом и вовсе сойти с дистанции. После этого он долго стоял и отдувался. И, наверное, было хорошо, что без Емины он не понимает местного языка. — От того как хорошо бегают ребята Ульфа зависит как долго мы проживём в случае нападения, — заметил кто-то немного хрипловатым голосом. — А ты же не собираешься становиться профессиональным воином, — улыбнулся он. Юра резко обернулся. На неком отдаление от него стоял давешний сухой старичок, один из магов с которым консультировалась Емина по его поводу. — Это почему же? — спросил он, пытаясь восстановить дыхание. — Не верите, что я умею обращаться с мечом? — Верю или не верю, это роли не играет, — покачал головой Рамас. — Дело в другом. Ты говорил Емине, что ты менестрель. Но даже если ты станешь мебельщиком, то это роли не играет. Главное то, чего ты хочешь, — лукаво ответил он. — Семью найти хочу, — ответил Юра, явственно представляя лицо Торваля, малышки Мэри. — Я не помню точно, где находилась деревня… — Возможно, я знаю твоего брата, — кивнул Рамас. — Имеешь ли ты представление, что за Меч ты обрёл? — спросил он. После короткого колебания Юра отрицательно мотнул головой. — Его имя Холодный Огонь. Это уникальный Меч, говорят, он сам выбирает себе хозяина по его духовным качествам. Избирает себе носителя, которому суждено совершить что-то великое. Сейчас Героем Холодного огня считается Торваль из Альмана, города, где располагается Академия магии малых земель. И ты, мальчик мой имеешь с этим человеком некое портретное сходство, — ответил маг. — Вы знаете, где он? — взволнованно спросил Юра. — Где-то здесь на севере, — неопределённо ответил старичок. — Рано или поздно он заглянет в наше поселение, и тогда вы встретитесь, — спокойно продолжил он. — А пока осваивайся. Быть может тебе, действительно есть смысл познакомиться с мастером Свитом, и попробовать себя в деле обработки дерева. — Может быть и так, — согласился Юра. Ему всё равно придётся чем-то заниматься, хотя он планировал напроситься на кухню. Это, пожалуй, единственное, где он мог бы быть полезен. Лежать в кровати или гулять было невыносимо, и он действительно стал помощником повара. Таскал воду из колодца, чистил овощи, мыл посуду за всеми. Люди вокруг него разговаривали только на этом малопонятном языке, иногда некоторое могли вставить что-то на другом, но в этот же момент опасливо оглядывались. Ни кто никого не наказывал, по крайне мере Юра, ни разу этого не видел, но магов боялись и уважали. Хотя с их ментальными способностями даже кричать не нужно. В этом он был почти уверен, но пока спросить не у кого не мог. После завтрака его находила Емина. Маг разговаривала с ним, рассказывала какие-то истории. Пыталась разговорить его, но сам Юра говорил мало. — Может, ты споёшь что-нибудь? — неожиданно спросила она. Он усмехнулся. Задумался в голову ничего как зло не шло. Наконец, появилась идея. Он задумался, а затем запел, гадая, зачем ей это понадобилась. Может Емина хотела услышать одну из тех распотрошённых песенок, что кочуют по свету вместе с торговыми обозами или же просто хотела, чтобы её подопечный больше говорил. — Путь пальцем проложи средь шрамов, ран суровых, Чтоб наши слить пути Судьбе наперекор. Открой те раны вылечи их снова. Пусть слежаться они в судьбы узор*. К своему сожалению он помнил слова не полностью, иногда место некоторых строчек просто пропивая мотив. На душу вновь навалилась дикая тоска по дому. Его нет уже почти три дня. Что там происходит? Сообщили ли Томе? Как там она? Как Энди? Он постарался подавить этот душевный порыв. Кто знает, что эта Емина сможет узнать о нём? Хотя какой толк скрываться! Если даже она увидит, то, сколько сможет из этого понять? Ведь здесь живут совершенно по-другому, и Диллон говорил о том, что Торваль из своих «фантазий» мало что мог осознать. Это ему Юре с это культурным опытом понятен этот мир, ему есть с чем сравнивать. Этакое псевдо средневековье, носящие на себе черты одновременно раннего и позднего периодов. С среднефэнтезийными эльфами и почти Толкиновскими орками, живущими в тундре, словно варвары Забытых Королевств. Для Торваля же ориентиром позже могли стать только рисунки Диллона. Быть может, стоило так и сказать: «Я попаданец, то есть пришелец из другого, параллельного вашему мира. Я очень хочу домой. Не думаю, что вы мне сможете помочь и мне бы очень бы хотелось бы встретиться с Верховным чародеем Острова Ирьеном. Откуда я о нём знаю? Так изначально мне казалось, что я сам придумал этот мир, для сюжета моей постановки». И что они ему сделают? Он самый обычный человек! Хотя знания… Но вот что-то Диллон получив некие представления о мире, где побывал, не стал прогрессором. А Юра вряд ли им может дать что-то полезное, даже если бы помнил хоть что-то из того, чему его учили в ВУЗе. — Ты очень хорошо поешь, — улыбнулась Емина, прерывая затянувшуюся паузу. — Если хочешь, я могу помочь тебе раздобыть лютню. Иногда вечерами всем обитателям большого дома нечем заняться, особенно зимой. — Вы говорите, что менестрель это не профессия, — грустно усмехнулся Юра. — Неужели нет единственного богатого человека любящего искусство. Если уж вы просто так не выпускаете отсюда с гостью монет в кармане. — Мы не на Больших землях. У нас нет богатых землевладельцев. И даже если так, то мы ни разу не выпускали из своих стен певцов. И отчасти в этом виноват акцент, который не уходит иногда на протяжении многих лет. Научиться сносно, говорить просто, а говорить чисто помогает только опыт общения. И сейчас ты должен больше разговаривать с окружающими. После подобных бесед он возвращался на кухню и вновь таскал воду и резал овощи. В основном в это время открывали ворота. Возвращались охотники, приезжали отряды пополнить запасы, передохнуть и перегруппироваться. Прибывали вольные наёмники, дополняя понёсшие потери отряды. Пообедав поселение, замирало до вечера. Юра и ещё четыре человека мыли за всеми посуду. Два парня близнеца были не контактными, они единственные во всём длинном доме говорили на каком-то непонятном языке, перебрасываясь ужимками, какими-то звуками и странными словами. Ещё один постоянно что-то рассказывал, задавал вопросы окружающим, но сам на них и отвечал. И последний мужик лет сорока с мутным глазом иногда пытался разговаривать с Юрой. С каждым разом он понимал его всё лучше и лучше и если поначалу отвечал только жестами, то в один прекрасный день смог сказать. — …Они получают за нас хорошие деньги. Все эти маги просто паршивцы и неудачники. Не смогли устроиться в своём мире. Вот нам мозги и промывают. — Не думаю, что это так, — задумчиво ответил ему Юра, пытаясь следить за нитью повествования болтливого юноши. — О! Заговорил, — усмехнулся старик. — Может, тогда ответишь мне на кой чёрт, ты после каждый тарелки макаешь тряпку в чистый чан? Она же свойства теряят. — Я должен мыть грязной тряпкой? — удивился Юра, а затем замер. Огляделся, но никого из магов не было видно. — Да у всех так бывает. Это как щёлкнет что-то в глове. Вот ты и начинаешь разговаривать. Чем больше разговариваешь, тем лучше разговариваешь. Чем больше слушаешь, тем больше запас слов. Я вот вообще хочу научиться читать. Да мне и надо. Я хочу стать писарем. Служить при торговце… — Дурак ты! — обращаясь к обоим своим коллегам поморщился старик, накрывая новый ящик деревянным дуршлагом, в который клали стекать и сушиться посуду. — Насколько я хорошо говорю? — спросил Юра, вслушиваясь в собственную речь. Как бы оно не воспринималось со стороны, но он продолжал слышать русский. — Не разборчиво, — признал парнишка. — Это ничего, разговоришься. Я вот вообще не умел говорить. Был как эти, — он покосился на близнецов. — Только они есть друг у друга, а я был один и меня никто не учил говорить. Только продавали, передавали и в основном заставляли молчать… — А! Вот почему ты теперь такой говорливый! — воскликнул он тоном, будто бы ему вдруг стало всё понятно. «Странно это всё как-то, — подумалось Юре, он вновь прополоскал тряпку и взялся натирать кружки. — С одной стороны хорошо». Теперь можно общаться с окружающими, да и понимает он их не дурно, а с другой стороны лучше бы он потратил на изучение языка месяцы и годы. Как подумаешь, что в твою голову влезают по коже тут же бегут мурашки. Не хорошо это как-то неестественно. И сразу возникает вопрос: «А что ещё может магия?». — Я говорю? — переспросил он следующим утром у Емины. Она, мягко улыбнувшись, кивнула. — У тебя начало получатся. Хотя у тебя очень странный и не совсем понятный акцент, — пояснила она. — Больше говори и это со временем исчезнет. А вот трещать без устали Юра и не хотел. Всё больше он смотрел на ворота. Скоро выйдет срок, который он дал Торвалю, чтобы появиться в лагере. И нужно было либо обдумывать план побега, либо пытаться найти способ легально покинуть поселение. Он не охотник и не землепашец, а это значит, что так просто за ворота его ни кто не выпустит. И днём и ночью вдоль стен ходят патрули. На четырёх башнях скучают лучники. Быть может его кто-то возьмёт с собой? Но зачем? Зачем вообще работнику кухни выходить за ворота? Кажется, он немного прогадал со своей специальностью. Одна радость теперь он мог не только разминаться с солдатами, но и упражняться с ними. Не сказать, что Юра считал себя мастером полуторного меча, но он не ожидал, что с ним всё так плохо. Два отточенных движения его соперника и деревяшка ткнулась куда-то под ребра, заставив согнуться и зашипеть от боли. — Эй! Менестрель ты там живой? — спросил его напарник. — Вроде… — выдохнул Юра, смаргивая слёзы боли и пытаясь прийти в себя. Он сам не понял, как оказался на земле. — Генри, живо за мазью, — крикнул кто-то. — И что-нибудь ещё прихвати, — спохватившись, вдогонку добавил он. Его окружили сочувствующие, его спарринг-партнёр, протянул руку, чтобы помочь подняться на ноги. Юра осторожно опираясь на другой бок, поднялся, оставляя щит валяться в пыли. Он буквально повис на своей живой опоре. — Что ж так больно-то, — процедил Юра сквозь зубы, держась за ушибленный бок и с ужасом предполагая, что деревянный меч в руке умелого бойца мог ему что-то повредить. — Что-то ты бледноват приятель… — прокомментировал кто-то позади него. — А ну! Что тут за сборище! Разошлись! — прозвучал голос Ульфа. — Делать больше нечего? Сейчас у меня двадцать кругов побежите в полном облачение! — он подхватил Юру под вторую руку, чем вызвал новую волну боли и ещё раз непримиримо взглянул на своих подчинённых, которые вновь рассредоточились по площадке, подняв оружие. — Я и не так и сильно… — пожал плечами соперник. — Грэг, хватит, — примирительно его остановил Ульф. — Бывает. Сам виноват, что поднял щит. Безвольным мешком Юру опустили на бревно у стены, служившее скамейкой. К ним подбежал молодой воин с какими-то двумя склянками в руках. Одну он отдал в руки раненому. Машинально он машинально её принял и тупо уставился на неё. — Пей! Остолоп! — приказал Ульф. — И раздевайся! Юра с подозрением уставился на зеленоватое содержимое склянки, но поднёс её к губам, сделал первый глоток. Противная, горькая! Но ведь раньше все лекарства были невкусными… Это сейчас можно купить витамин «Д» со вкусом клубники, а в детском саду как выстроят вдоль с кусочком хлеба и каждому на него накапают рыбий жир, а потом ещё проверят, чтобы проглотил. Поморщившись, он постарался проглотить ни-то отвар, ни-то настойку, бутылочку от него тут же отобрали и с его слабой помощью освободили верх от одежды. Юра наблюдал за эти с как-то отстранённо и здоровенный синяк, растёкшийся под кожей, вызвал только тупое удивление. — Мажь! — приказал Ульф, протягивая баночку с белой субстанцией. От неё пахло травами. Скривившись, он принялся втирать её в синяк. — Не ври что больно! — не выдержал Грэг. — Так больно же… — протянул Юра, опираясь на строение позади него. Ему на это никак не ответили, а просто покинули его, оставив загорать на весеннем солнышке. Всё же было хорошо. Он был счастлив тем, что сегодня смог пробежать наравне со всеми и его допустили до спарринга. Да может он немного приврал о своих возможностях, но он ведь действительно так считал! Хорошо, хоть меч его противник взял деревянный. А если бы он его железкой ткнул бы? Путь даже тупой? Должно быть его напоили обезболивающим или чем-то в этом роде, но вот только оно никак не помогло, пострадавший бок продолжал нещадно болеть. Наверное, нужно было время, чтобы лекарство начало действовать. Вот только терпеть, не было мочи. Рассудив, что на сегодня тренировки закончены, Юра с великим трудом поднялся и поковылял к длинному дому. Он никогда не думал, что до него идти так много. Шипя и ругаясь, с остановками он преодолел это расстояние, с трудом открыл двери и выцепив взглядом свою кровать решительно направился к ней и рухнул, ударился спиной сквозь соломенный тюфяк о доски и протяжно застонал, не обращая внимания на других обитателей дома. На мгновение перед глазами потемнело. — Эх! Дружище, это кто это тебя? Драка? — насторожено спросил чей-то далёкий голос. — На тренировке саданули… — машинально ответил Юра, стараясь сфокусировать взгляд. — Эх, Гро, тащи мазь! Кто-то крупный ломанулся по дому, стуча костылями. — Уже… — сообщил Юра. — Гро! Мага быстро! — голос изменился став обеспокоенным. — Сдурел калеку посылать?! — возмущённо воскликнул кто-то. Дверь хлопнула. Рядом столпились люди. Гро, одноногий сосед по койки, смутно знакомый рыжеволосый тип, кажется даже один из близнецов. Время то ускоряло, то замедляло своё течение. И удивительно быстро толпу сочувствующих разогнал голос Емины. Она появилась над ним в сопровождение взволнованного голоса Ульфа. — …с кем не бывает! Мы его и лечебкой напоили и мазь… Третий человек был Юре одновременно до дрожи знаком и одновременно он его не знал. Он имел лицо Дина, только был на много меньше его по комплекции. Он грубо оборвал старшину. — Меня надо было звать! — раздражённо заметил он, склоняясь над раненым. — Или хотя бы послать ко мне. Вот помрёт… — Роник, не драматизируй. Уверенна для тебя это простая задача, — тихо заметила Емина. Тот неопределённо хмыкнул. Ушибленный бок перестал ныть, по нему разлилось тепло. Юра осторожно вдохнул. Голова немного просветлела. Он осмысленным взглядом осмотрел собрание у своей койки. — Ульф, вы точно ему давали лечебку? — озадачено спросил он. Старшой утвердительно кивнул. — Сегодня я проверю запасы. Мало ли, что успело потерять силу, — предупредил он. — Такое ощущение, что вы и не думали ему оказывать первую помощь… — задумчиво продолжил он и посмотрел Юре в лицо, тихо усмехнулся. — Действительно до ужаса похожи! — потом мотнул головой и громко произнёс. — Обеспечьте его вином, свежим мясом, лучше печенью и кашей. С этими словами он гордо выпрямился и удалился. Немного подумав, Ульф зашагал вслед за ним. — Юрган, тебе сегодня, хотя бы до обеда не стоит напрягаться, — с привычной полуулыбкой сообщила Емина. — Сейчас немного лучше немного полежать, а когда почувствуешь силы, можешь выйти на улицу, — серьёзно посоветовала она. — Если почувствуешь себя плохо, то пошли за Роником или за мной, — настояла она, дружелюбно улыбнулась и удалилась. Было как-то обидно, по собственной дурости выбывать из общественной жизни. Не сказать, что он чувствовал силы к этому, но Юра лишь немного полежав, поднялся и поспешил выйти, пока коллектив не полез к нему с расспросами и ненужным сочувствием. От движения немного закружилась голова, но глоток свежего воздуха помог справиться с собой и дойти до любимой завалинки. Мыслей не было, он просто подставил лицо восходящему светилу и принялся вполглаза наблюдать за привычной утренней суетой у ворот. Все лицо были более или менее знакомы. Дети пришли, приехали в школу, охотники поехали на свой промысел, пастух гнал стадо на пастбища. Внезапно во дворе появилось незнакомое лицо в дорожном плаще. Юра не понял, чем именно его привлёк этот человек, но в нём что-то шевельнулась, будто бы он встретил старого друга. На мгновение подумалось, что это Торваль, но незнакомец был слишком худ. Диллон? Но что король эльфов забыл здесь? Он спешился и дождался когда к нему подошёл Ульф. И в тот момент Юра точно понял, что никогда не видел этого человека и он никого ему не напоминал, но было в нём что-то знакомое, походка, манера двигаться, мимика. Непонятный человек перебросился несколькими фразами с Ульфом, отвёл своего коня на конюшню и скрылся в казармах. Юра покачал головой, пытаясь понять, откуда он мог знать этого иномирянина. Может быть из снов? Это, пожалуй, было единственным объяснением. Хотелось пойти и проверить собственную догадку, но что он скажет этому человеку? Юра провёл почти день на улице, после завтрака и в обед помог вымыть посуду и был застукан магом в тот момент, когда все пять посудомоек тащили бадью в очистной пруд. — Похоже, кто-то снова желает получить себе внутреннее кровотечение. Тебе же говорили. Сегодня отдыхай! От неожиданности Юра отпустил свой край, стальные были вынуждены остановиться и опустить бадью с грязной водой на землю. Роник не обратил на это никакого внимания, подзывая Юргана и протягивая пузырёк. — Обедал? — спросил он, на что получил утвердительный кивок. — Держи. Можешь хоть сейчас выпить, а то смотри, какие ногти бледные. Юра недоверчиво понюхал содержимое баночки, оттуда воняло чем-то кислым. Но у него не было повода не доверять магу. Он задержал дыхание и выпил, возвращая тару. Он обернулся к парням. — Юрган, мы сами донесём, — успокоили его, перехватившись и медленно продолжив путь. — Раньше когда-нибудь не замечал, что на тебя алхимические препараты плохо действуют, — тем временем поинтересовался Роник. Вспомнилась хижина шамана и как тот долго не мог его усыпить. Юра медленно кивнул, интересно, что же должно было такого с ним сейчас произойти. — Так вот они действительно на тебя не действуют. Прямое магическое воздействие — да. Амулеты не знаю. Но если хочешь быть наёмником, то придётся тебе это выяснять. — А так разве бывает? — осторожно спросил Юра, ему не хотелось хоть чем-то отличаться от других людей здесь, а то мало ли… Хотя с другой стороны в этом должны быть и свои плюсы. — Редко, но бывает, — ответил Роник и, потеряв к нему всякий интерес удалился. Юра проводил его тяжёлым взглядом, развернулся и пошёл к длинному дому. Следующий день вновь начался с тренировки. Ульф видимо был осведомлён об особенностях своего бойца, встретил его долгим задумчивым взглядом, молча вручил ему подвеску обычная галька с каким-то символам на простой верёвки и отправил к остальным. После пробежки он с упрямством взял щит и деревянный полуторник. В этот момент к старшому подошёл вчерашний незнакомец. Он на ходу завязал отросшие русые волосы. — Здравствуй, Ульф. Опоздал, — улыбнулся он, — позволь потренироваться с твоими бойцами? — И тебе доброе утро, — хмуро поприветствовал пришельца тот, жестом разрешая присоединиться. Он огляделся, подхватив свой слегка изогнутый посох забросил его на плечо, и уверенной походкой подошёл к незнакомому ему человеку, который так напоминал ему его бывшего командира. — Стигронд, — коротко представился он, перехватывая посох на манер меча в церемониальном жесте. — Для меня будет честью быть твоим партнёром в этом учебном поединке, — закончил он, выпрямляясь. — Юрган, — кивнул ему в ответ человек, не зная как ему продолжить. Ответная сложная фраза была для него ещё произносимой и могла прозвучать смешно, а то и оскорбительно. Он только начинал осваивать этот язык. — Я думал люди севера, уважают старые традиции, — с сожалением ответил Стигронд. — Я вырос среди орков, — ответил Юрган. — Вот как, — удивлённо поднял бровь Стиг. — Сколько ты уже здесь? Если не секрет, конечно. — Я здесь, наверное, неделю. — Хорошо местные маги работают, — усмехнулся Стигронд, сбрасывая плащ и лёгкую куртку. — Или ты до этого говорил. — Нет, я не умел разговаривать на этом языке, — подтвердил его догадку Юрган. Только этот человек представился, как Юра понял, с кем имеет дело. Перед ним стоит один из отряда Торваля, искуснейший боец, скрывающий свой магический дар. На четверть эльф, воспитанный его бабкой и дедом на Острове, на отдалённом рыбацком хуторе. Вот такое описание персонажа. Он мог бы даже участвовать в третий части Оперы, если она будет. Хотя в реальности этого мира отказался от путешествия с Торвалем и Диллоном. Но он бы хорошо смотрелся бы как противник для Талли. Но если делать так, то персонажа придётся убить для вящего драматизма и из сюжетных побуждений. Прозвучала команда к началу — Попробуй, попади по мне! — усмехнулся Стиг, с лёгкостью парируя первый удар своего соперника. Нагамак даже в ножнах опасное оружие в умелых руках. Юра действительно старался пробиться сквозь защиту противника, видя и предполагая, что Стигронд не перейдёт в контратаку. Но очень скоро понял, что это для него невозможно. Быстрый в движениях наёмник укорачивался, блокировал и всегда оказывался слева. Получалось так, что они кружились по площадке против часовой стрелки. И эта беготня постепенно начала выматывать, а Стиг, кажется, просто заскучал и в один момент быстрым движением оказался за спиной и ножны ощутимо опустились Юре на плечо, причём так, что сам Стиг, за счёт длины своего оружия оказался вне досягаемости. — Убил, — констатировал Юра, опуская оружие, чувствия, что и сегодня не обойдётся без синяков. — Не переживай, Юр, научишься, — пожал плечами Стиг, перехватывая своё оружие и дружески кадя ладонь на ушибленное плечо, по которому разлилось тепло. Юра вздрогнул, ни кто ещё не сокращал имя «Юрган» до двух первых букв. Стигронд тем временем продолжил. — Ты мне очень напоминаешь одного человека. Моего друга. Имя Торваль тебе о чём-то говорит? — спросил он, напрялась к границе тренировочной площадки. — Говорит. — Я могу попытаться помочь вам встретиться, — предложил Стиг. — Правда? — с надеждой спросил Юра. Стигронд улыбнувшись кивнул.