Исчезновение и нетерпение

На костре источая умопомрачительный запах, готовился краб. В ракушке закипал отвар из шишек. Юра осторожно при помощи палки снял свой ужин на плоский камень и, придерживая краба рукой завёрнутой в халат, принялся ковырять панцирь, чтобы снять голову и добраться до мяса. Костёр зашипел. Он бросил свою возню и кинулся снимать ракушку с огня, чуть её не опрокинув отставил остывать и вернулся к основному блюду. Откинув верхнюю часть панциря, потянулся к небольшой ракушке, в которую наскрёб морской соли со скал. Кто-то покупает её за большие деньги, а для него солёный краб был единственной возможностью не голодать. Первыми вновь были съедены ноги, которые он запил немного остывшим отваром. - Блаженство... – протянул он, беря камень на колени и принимаясь за мясо оставшиеся в панцире. Ему бы сейчас хотя бы перца и пару яиц и тогда бы он смог бы сделать ноги в кляре. Юра зажмурился, представляя вкус этого блюда. - Красота! – улыбнулся он, отпивая отвара. – Не так уж и много мне надо для счастья... – сказал он и помрачнел. Он здесь уже много дней. И сколько прошло там, в родном мире? Хватились ли его? Он задумался, пытаясь вспомнить, сколько он уже здесь. Один день там примерно равен недели здесь. Значит, что сейчас там наступило утро следующего дня. Уже хватились, это произошло в тот момент, когда место того чтобы забрать Макса он вёл птичий образ жизни и страдал от жажды. И скорее всего его сейчас ищут. Они не станут звонить Томе сразу, но когда станет очевидно, что его не где нет, вот тогда... Но ей они сообщат не раньше, чем пойдут в полицию. Вроде заявление о пропажи принимают только на третий день. А это значит, чтобы не портить отпуск Тамаре и Ване, нужно постарался найти Ирьена за двадцать один день, может чуть больше, но на это не стоит надеяться. Явиться, расскажет, что был на игре и только Андрею скажет, что с ним приключилось. За эти два дня на берегу моря он немного забыл о своей цели. Он продолжал, иди, ловил крабов во время отлива в лужицах за камнями. Научился добывать соль с камней, а до этого набрал целый карман воды, разумеется, использую для этого презерватив. Жизнь налаживалась. Сейчас он расположился на берегу небольшой речушки, которую завтра нужно было как-то пересечь. Пока он не видел озера даже с самой верхушки одного из высоких деревьев, но прошло только два дня, и он, поэтому поводу не сильно переживал. Огонь начал постепенно угасать. Юра подбросил заготовленного топлива и немного подвинул меньший ствол дерева. Если жечь костёр между двумя стволами, то он дольше не прогорал, нужно было только вовремя подкладывать топливо. Зевнув, Юра устоялся на плаще, смотря в костёр и думая, как сейчас хорошо Томе в номере Египетского отеля и что может, стоило всё же поехать с ними и тогда бы этого бы всего не случилось бы. И страх самолётов явно не аргумент, чтобы отказаться он подобного приключения. После него не запить бы. Юра грустно усмехнулся. - А Карму-то усё! – подметил он. – А в Телеге не вариант, как оказывается... Хотя может это наоборот поможет ему окончательно отличать реальный мир, от того, что приходит в фантазиях? А может быть, он как никогда глубоко забылся? Может, не было ни эльфов, ни мгновенное перемещения? Быть может, он сейчас гуляет где-нибудь по берегу водохранилища, а может он забыл поезд? Юра тряхнул головой. Так и сойти с ума не долго! А может он уже... это... того! Туту! Так просто было держаться за реальность, когда знаешь, что иной мир с его магией и эльфами невозможен. А теперь, когда он вернётся? Нужно, будет сказать Андрею, чтобы проследил за ним. В голову постучалось самое неприятное воспоминание. Замызганная квартира, где последний раз убирались в прошлом тысячелетии, грязный матрас, ругань, крики, брань, сотрудники доблестной милиции, тогда ещё милиции. Ничего не выражающее лицо врача Скорой. Крепкого молодого парня. Как в калейдоскопе странно-зелёные стены и боль. Молчаливые медбратья. Голос Энди. И борщ, домашние котлетки от Марии Владимировны и салат из кулинарии от Томы. Они не знали. Юра поднял руку, стряхивая рукав халата. В темноте угадывались шрамы на тыльной стороне предплечья. Глупо! Это было глупо! Нужно было бы давно закрыть их татуировками. Сколько лет он уже об этом думает? А дальше... белые стены, добрые и все понимающие врачи. Однако к жизни он вернулся. И как же он жалеет, что он не встречал Тамару у роддома, что не помогал ей в первые месяцы жизни Вани и пропусти его первые шаги. Сложно было мериться с обиженной воительницей... Юра тряхнул головой, глядя в костёр. Нужно попытаться уснуть, избавиться от этих мыслей. Сам собой напрашивался знакомый мотив песни. Не выдержав, он сел и тихо запел: - ...Стены здесь пропитаны слезами, В жестоком мире я играю роль. Себя убиваю теми же руками Что и эту музыку творю! Считают все - великий воин я, Но я паду в кошмаре многих битв. Превозносят меня героем, Но сгораю я в холоде огня Я не достоин ваших молитв! Он вздохнул и покосился на Меч. - Слышишь? Вот кому ты даровал счастье? Воспитал себе идеального носителя, великого воина Торваля! А мы могли бы заниматься примерно одним и тем же. Видить примерно себя, сочинять песни на одни и те же мотивы, выступать. А не страдать в стремление достичь невозможного! Как можно жить, когда на тебя во сне льётся кровь и умирают друзья? Так хочется забыться, но вместе тем, чем больше вещества уводят от реальности, тем больше и явственней становятся эти кошмары. Но где найти силы остановиться?! И всё! Всё из-за тебя!!! – прошипел Юра, в бессильной ярости сжимая кулаки. – Но как же! Теперь ты ко мне прицепился. Не знаю удача ли это, или твоя воля. Но ты же сразу определил, что я ищу Торваля, и могу поспорить на всё, что у меня есть, именно он тебе и нужен! Ушёл, наказал за воровство и нравственные брожения, а теперь стремишься вернуться, и вновь травить душу! Выкинул бы обратно в море! Но если явлюсь перед эльфами без тебя, то они меня прибьют... – он сжал лицо руками. – Это вообще нормально, разговаривать с предметами? – задал он вопрос в пустоту. – И вообще хватит! Надо спать! Юра перевернулся на спину, делая глубокий вдох и медленный выдох, стараясь пропускать мимо себя все приходящие мысли. Сколько он так лежал он не знал. Костёр начал прогорать. Пришлось подбросить в него ещё и только после этого, а может спустя и какое-то время Юра уснул. Проснулся он с первыми лучами солнца. Кажется, он постепенно начинает привыкать к местным условиям. Эх... были бы у него часы, он бы ради интереса замерил бы световой день. По его ощущению ночь здесь длилась меньше чем на Земле. Потянувшись, он поднялся, подкинул мелких веточек в почти затухший костёр и осторожно его раздул, подкормил новым топливом. И вылил остатки воды в раковину, накрошил в неё остатки шишек и оставил закипать. Осталось только добыть себе завтрак. Юра поднялся и пошёл к камням, которые уже обнажил отлив. И принялся обыскивать небольшие лужицы у их основания. Не обнаружив добычи у одного камня, не отчаивался, шёл к другому, планомерно продвигаясь вперёд вслед за уступающим морем. Мелкую рыбёшку, оставшуюся в лужах, пока игнорировал, кто знает, можно ли её есть, или она ядовита? Времени на поиски ушло достаточно, уже почти расцвело, как, наконец, из-за камня в сторону моря поспешил краб. В этот раз Юра не растерялся. Он размахнулся своей палкой, держа её за верёвку и, хлестнул по земле, попал по касательной, задев лишь лапы, но и этого хватило. В следующее мгновение, с разбегу прыгнув, ухватил свою добычу и поспешил к костру. Отвар немного остыл и, положив краба жариться, он принялся за него. - Отличное утро! – улыбнулся он, подставляя лицо утренним лучам светила. В голову пришёл знакомый мотив, немного подумав, он, замурлыкал песню себе под нос. Жизнь радовала своими дарами. И ещё никогда не была так прекрасна. Краб в этот раз попался крупный, больше ладони и завтрак был сытным. Немного подумав, он съел только ноги и клешни, оставив содержимое панциря на обед, и побрёл искать себе ужин. Обошёл те скалы, которые до этого были скрыты под водой, но ничего найти не смог. Плюнул на это дело и решил, что не стоит расстраиваться по этому поводу, главное у него есть вода! Оставалось только решить задачу дня – перебраться через реку. Он поднялся выше по течению, думая, найти наиболее узкое место. Шёл и продолжал напевать всё, что ему приходило в голову, и совсем ничего не боясь вскоре разошёлся. И по окрестностям разливались такие примеру слова: - Хакуна Матата - золотые слова Хакуна Матата - знай свои права Набит желудок и пуста голова Закусил слегка и жизнь легка Хакуна Матата... * Или - На курс мы ляжем легко Солнце высоко. Поможет ветер найти нам её в пути, И ночью знаем, где мы по свету звезды. Мы - дети воды: я и ты.** Но, по правде сказать, в сегодняшнем репертуаре были песни не только из мультфильмов, на удивление ему вспомнилась песня «С добрым утром!», а потом на язык почему-то попросилась собственная песня, всегда такая жизнеутверждающая «Хрусталь небес». Идти вдоль самого берега по зарослям становилось всё сложнее и он, в конце концов, замолчал. Река действительно сужалась, но, кажется, при этом становилась только глубже. В один момент путь ему преградил бурелом, нужно было либо обходить его, задираясь глубже в лес, либо прямо здесь лесть в реку. Юра сел на один из стволов и уставился на сплошной ряд деревьев, скрывавших от него море. Немного подумав, он соорудил костёр и опустил в него факел, который рука устала держать. Может, стоит искупаться? Плавает он хорошо, да и не особо далеко плыть-то надо. Но в воду лесть откровенно не хотелось и как он собирается в этом случае перенести с собой огонь? - А что если?.. – его взгляд упал на дерево, росшее под наклоном на самом берегу. У него есть чем его срубить. Оно не такое и толстое, но на таком расстояние должно выдержать его вес. Меч не сломается, не затупиться и вообще, чтобы повредить его брату Посоху потребовалась такая мощь, что стёрла в одно мгновение всех демонов в лица этого мира. А тут пара ударов по стволу... Делов-то! Юра развязал пояс халата, снимая ножны со спины. Ни с кем в бой вступать он не собирался, а так они хоть не цеплялись за ветки, и не мешали при ходьбе. Вынул Меч из ножен и принялся за работу, понимая, что работы ему предстоит много и под неё вновь начал напевать. На этот раз от лиричного настроения почти ничего не осталось, но этот день оставался самым лучшим за всё время здесь в этом мире. Солнце начало клониться к закату, когда работа была проделана больше чем наполовину. Тогда Юра налёг на ненавистное дерево всем своим весом. Потом наступил на него, осмелел, попрыгал и чуть не упал в воду. Что-то громко хрустнуло, ствол переломился и ушёл из-под ног. В последний момент Юра сумел отпрыгнуть и долго смотрел на получившийся мосток, пытаясь отдышаться. Полдела сделано. Осталось только перейти по нему и найти место для ночлега. Юра соорудил факел, осторожно вступил на ствол, но понял, что не сможет удержать равновесие. И после некоторых поисков нашёл достаточно длинную палку, что бы она доставала до дна и осторожно опираясь на неё и неся в другой руке факел, не без страха сделал первые шаги. Срубленное им дерево лежало на обоих берегах толстой частью ствола. Импровизированный мостик немного перекатывался. Держать на неё равновесие с негнущейся подошвой, было ещё той задачей. В один момент палка неожиданно не нащупала дна. Юра пошатнулся, боясь упасть, он выпустил её из рук и уцепился за какую-то ветку. Огонь от резких движений на факеле дрогнул. Это была примерно середина реки, идти оставалось, наверное, шагов десять. Он ухватился за ветку самого срубленного дерева и продвинулся ещё шага на два. Наверное, нужно было рубить два ствола, чтобы иметь возможность опираться на второй, но как-то поздно об этом он подумал. Осторожно переставил ногу вперёд, всё также держать за ветку, и, намечая для свободной руки следующую цель, Юра отцепился и сделал шаг, спешно ища рукой опору. Ноги заскользили по стволу, пальцы скользнули по листве, вторая попытка, но там где только что была ветка, оказалась пустота. Он начал заваливаться назад, в отчаянной попытке, схватился свободной рукой за ствол, подняв факел над головой и сел на бревно, изо всех сил удерживая себя коленями. Ладно. Так тоже можно ползти к своей цели. Вот бы у него были свободны две руки... Осторожно наклонившись вперёд, Юра начал своё продвижение, до первой ветки, росшей перпендикулярно стволу. Немного приводнявшись и перекинув ногу он продолжил свой путь, ища попытки подняться на ноги. Он особо не выбирал дерево, и поэтому оно было сучковатым, ползти по нему было крайне неудобно. Идти оставалось совсем не много. Облокотившись на одну из веток, поднялся на колени и попытался встать ногой на ствол, потом стараясь поймать баланс, схватился за что-нибудь, чтобы удержать равновесие. Ноги скользнули по стволу, он упал, беспорядочно маша руками, что-то острое впилось в бедро, завязки впились в горло, болел затылок от удара рукоятью меча. От падения его спас зацепившийся за ветку плащ, который теперь постепенно его душил. Юра уцепился за ствол, пытаясь снять себя с сучка. Медленно, но верно ему удалось встать на колени и, держась двумя руками осознал, что больше не держит факел. В отчаянье он огляделся, может быть, он за что-то зацепился, но глаза наткнулись на обгорелые ветки связанные стеблем, которые уносило вниз по течению. Из горла вырвался крик отчаянья. - За что! – воскликнул он, на глаза навернулись слёзы. Осторожно отцепив плащ, он выбрался на берег, и пристроился первого попавшегося ствола, уставившись в пространство. Какой толк что-то делать и куда-то идти, если ему вновь предстоит голодать? Сколько он так просидел он не знал. Слёзы высохли, на душе осталась только тоскливое чувство собственной беспомощности. Где-то по близости раздался шорох. Только это заставило встрепенуться, но вокруг всё было тихо. Может быть, птица или вспугнутый лесной зверь? Юра поднялся и принялся просматривать содержимое карманов. Презерватив и ткань, придавленные большой раковиной остались на месте, палка с обрывком верёвки была привязана к поясу и хоть она не наградила его подлым ударом по голове. Лучше бы он упал бы в реку, чем подло бить! А вот всякая мелочь из второго кармана и эльфийский нож оказалась в воде. Немного придя в себя, Юра отыскал большой камень и расколол панцирь краба. Вот его последняя пища, приготовленная на костре. Теперь до того, как он выйдет к эльфам у него не будет огня. Второй раз получить его из молнии он и не надеялся. Нужно было оставить что-то на утро, но он боялся, что краб испортиться. Залезать на дерево для ночлега он не стал, просто устроился на сухом месте между корнями лесного испарина, куда не залетал ветер, свернувшись под плащом, он долго лежал и обдумывал произошедшее этим днём, каждый раз убеждаясь, что он полный идиот, и разве можно было так поступать. Почему он не подумал о втором стволе, почему он не попытался перекинуть тоненькое деревце в качестве поручня, зачем отбросил ветку? Почему идя по стволу, он не разулся, в конце концов! Всё это казалось таким глупым. Но все хороши задним умом. Уснул он под эти невесёлые мысли. Снилась ему заснеженное поле, отряд, идущий по кромке леса, гигантские волки и что-то ещё, такое тревожное... Кажется, лесной пожар, от которого он убегал, а затем был вынужден укрываться в реке. Юра проснулся, в нос ударил знакомый аромат. Он спросонья потянулся, машинально подумав, что нужно подбросить топлива в огонь, затем тяжко вздохнул, вспоминая, что его потерял. Повернулся и вскочил, путаясь в полах плаща. Перед ним, между корнями горел аккуратно сложенный костерок. - Боги! – воскликнул он, смотря на небольшое чудо, явленное ему. Хотя приходилось признать, что именно они здесь, скорее всего не причём. Но кто же тогда постарался для него? И для него ли? Он спал, и его не убили и не захватили в плен, а это значит, что это не враги. Эльфы? Зачем им прятаться? А может эльфийка? Допустим, девушка видела, как он страдал из-за потери огня, может травы собирала или просто гуляла по лесу. Ей стало жалко человека, может она видела рукоять Меча, а может, и нет. Но из-за определённого стереотипа о человеческих мужчинах она не решилась появиться перед ним и просто оставила для него огонь и... Он удивлённо уставился на кулёк собранный из больших листьев и перевязанный молодыми веточками. Оставила ему что-то. Юра осторожно опустился на колени, осторожно взял подарок и, сдерживая нетерпение, распутал веточки и осторожно снял верхние листья, под ними обнаружилась завёрнутая в лепёшку начинка из какой-то крупы, мясного соуса и овощей. Он немного откусил и он давно не ел ничего вкуснее. Юра не смог остановиться пока не доел и безотчётно слизал с пальцев попавший на них соус. Кто бы это ему не оставил это было восхитительно. - Спасибо! – не надеясь, что его услышат, признательно кивнул он. Но всё оставалось тихо. Юра поднялся и посмотрел на дерево, под которым ночевал. Собрал хвороста, подкинул его в огонь, подумал приволочь дерево, по которому переходил на эту сторону, но передумал, поэтому просто отыскал две большие ветки и устроил огонь между ними. Затем снял плащ, подумал оставить под ним Меч, но предпочёл взять его с собой и распахнув халат полез на дерево, подумал и начал напивать: - Если б мишки были пчёлами, То они бы нипочём Никогда и не подумали Так высоко строить дом.*** Дальше он напивать не решился, ибо в отличие от Винни-Пуха падать с этого дерева он не собирался и поэтому немного напряг память и запел что-то более оптимистичное, что не намекало на короткий полёт до земли. - Там-парам-пурум в затылке! Пум-пурум-карам вопилки! Пум пу-пум пум... Если я чешу в затылке - не беда, В голове моей опилки да-да-да! Но хотя там и опилки, но кричалки и вопилки (а также шумелки, пыхтелки, сопелки) сочиняю я неплохо иногда, да.*** Он планировал сегодня увидеть озеро, хотя не особо расстроился бы, если бы это не случилось бы. У него ещё было завтра и послезавтра, ведь он мог не совсем верно представлять себе расстояния. Но не успел забраться достаточно высоко, как заметил вьющийся над деревьями дымок. Он располагался на много выше по течению и правее. От радости у Юры захватило дух. Значит, он скоро встретиться с разумными! И скорее всего с эльфами. Покрепче ухватившись за ствол и сдерживая радостный вскрик, быстро полез вниз, даже не обратив внимания на наличие или отсутствие искомого озера. В голове на мгновение всплыло, что не обязательно дым должен значить, то, что там разведён костёр, может быть это сернистый источник горячий воды или ещё что-то в подобном духе, но он был слишком рад, чтобы всерьёз рассматривать эту теорию. На последних ветках он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что сможет слезть, заметил у костра то, чего там точно не должно было быть. Вернее кого... Под деревом сидел маленький, черномазый и «рогатый» орк. Этот факт настолько обескуражил Юру, что он отпустил руки и был вынужден прийти в себя уже в полёте, с иронией вспоминая окончание песенки Пуха. Главное было не упасть в костёр! Сгруппироваться он успел и даже приземлился не на корень, но раненая нога отдалась болью, и он завалился на бок. Маленький орк, скорее всего ещё ребёнок, вскочил и подбежал к нему. - Эгру дзунах экв? Эайс бутнах ксэ эксах? Экв рабун ксеха!**** - затараторил он. Юра поморщился от боли и досады. Последняя надежда, что он как-то автоматически будет понимать местных, испарилась. С ним разговаривали, а он не понимал ни слова. Причина его падения действительно был мал, тёмная кожа, как и у всех орков, на голове из волос были сооружены два рога загнутых назад. Одер был орк и длинную рубаху и был, скорее всего босым. - Ну, привет! – вздохнул Юра, осторожно садясь. Возникла заминка - Экв ксеха гри_ эгру... – растерянно сказал орк. – Ксэ квиках фох, экв амнаксах! – он вздохнул, потом что-то сообразив, ткнул пальцев в человека и затянул мотив, в котором можно было узнать одну из песен, что вчера напивал Юра. Он удивлённо взглянул на орка. Значит, за ним вчера следили, а он даже не заметил? Однако... Мальчик большими глазами смотрел на него, и вновь указал пальцем на Юру. - Ты хочешь, чтобы я спел? – удивлённо спросил он и на пробу запел туже песню, что и напевал орк. Собеседник запрыгал от радости, на клыкастом лице расцвела улыбка – Ладно... – закончив, протянул Юра, песни разбегались от него как тараканы. Зацепился он за свежего в памяти «Шамана». Орк напряжённо вслушивался в песню и выглядел немного задумчивым. После неё не возникло бурной радости, он поднял на Юру свои жёлтые глазищи и некоторое время продолжал смотреть на человека. - Амна охнахах фох. **** - заключил он. - Если бы я тебя понимал... – вдохнул Юра. - Йас влэпс, - орк поставил на свою руку два пальца и начал переставлять их, показывая будто бы идёт, - экв, - он ткнул собеседника в грудь и продолжил, - вэр хисхпрэгс, - он замахал рукой, а второй указал назад. - Откуда я пришёл? – переспросил Юра и задумался. Так просто это не объяснишь. Он осмотрелся, взял палочку и, очистив от листьев землю, начертил на ней извилистую полосу и с одной стороны нарисовал схематично деревья, а с другой волны. Он указал на себя, затем сориентировавшись в ту сторону, откуда пришёл и показал пальцами, что шёл по берегу. Орк задумался и переспросил: - Хисхпрэгс? – указывая на часть, испещрённую волнистыми линиями. – Ксанэ? – он ткнул пальцем в деревья и недожавшись ответа продолжил. Ткнув в туже сторону, куда показывал Юра и состроил печальную мину. – Экв, - он вновь показал на него, это слова явно имело значение, связанное с указанием, может, это было указательное местоимение или существительное «человек», - втин игру тфах*****, - заключил он, не пытаясь показать смысл слов. – Ксу ксуквухзунах эквах! Экв грихам джеш псэн. Ксу экв джеш влэпсэиг. Орк поднялся и быстро скрылся среди кустов. Оставляя человека в неком недоумении. Он хочет помочь, это Юра понимал, вернее, предполагал, что это так. А если он ошибается? Может быть, ему пока не поздно стоит уйти отсюда подальше? Кто знает, что будет, когда орк вернётся? И вернётся ли он? Юра вздохнул, смотря на листья, в которые была завёрнута лепёшка, соорудил факел и поспешил вдоль реки на побережье. Не смотря на всю схожесть ландшафта, пришлось признать, что это не Остров, на нём не откуда взяться оркам. Он на континенте, но в какой его части, это всё так же оставалось вопросом, но теперь варианта было только два: малые или Большие земли, восточное или западное побережье. На южном орков вряд ли встретишь, они никогда не забираются так далеко, даже во время набегов. Теперь у него была только одна надежда это хижина Рыбака. Но до неё предстояло идти много-много дней, и Юра боялся, что не уложиться в отведённый себе срок. Бедро при ходьбе отдавалось болью, но она была терпимой и почти не мешала. Главное уйти подальше от орков, лучше быть одному, чем попасться в лапы этих дикарей.