Потеряные души

Прошло уже десять лет. Долгих десять лет с того дня как я покинула Студию. Недавно я дописала свою книгу. Лиам уже стал совсем взрослый, в конце ноября мы отпраздновали его семнадцатый день рождения. Я к тому времени уже дописала книгу, и хотела подарить её ему, но в последний момент передумала и купила ему наручные часы. Ещё не время раскрывать все мои тайны. Он ещё не готов. Не готов к этому. Хотя может быть я ошибаюсь… Нет. Я не ошибаюсь, я знаю, что он, наверное, уже готов, но... Наверное, я просто не хочу омрачать ему жизнь ещё больше. На него итак уже пала тень моих чернильных приключений… В тот изменивший мою жизнь день, некоторые соседи видели, как я, измазанная в чернилах, взбегаю по лестнице. Я думаю, что много у кого есть такие соседки, которые любят сплетничать и распускать слухи. К несчастью, меня увидела такая моя соседка. Старушка Софи увидела из окна, как я пробежала по улице, и уже на следующий день, вовсю болтала со своими подружками о том, что, Лив Миллер в поздний час, вся в чёрной краске, пробежала по улице так, словно сам дьявол её преследовал. Мало того, они ещё и делали предположения, что меня облил краской хулиган, что возможно какая-нибудь девушка решила мне нагадить из-за того, что я нравлюсь молодому человеку, в которого она влюблена, и даже подумывали о том, что возможно на моей одежде не чернила или краска, а самая настоящая нефть. Я узнала об этом на следующий день от своей подруги Мэгги, которая является дочерью старой сплетницы. -Представляешь, они даже было подумали что ты упала в чан с шоколадом!-возбуждённо рассказывала мне она. -Мне вот интересно, почему никому из них не стало любопытно, что Софи делала у окна в полночь?-резковато ответила я. Мэгги смущённо замолчала. В ту пору я плохо контролировала свои эмоции из-за чернил, проникших в моё тело, поэтому часто вела себя резче и агрессивнее чем хотела. Не только Софи со своими подружками интересовались тем, что произошло со мной. Старик Билли, друг моего отца, живший в соседней квартире вместе со своим сыном Ричардом и внучкой Мейзи, на следующий день пришёл в гости и в какой-то момент, когда мы все сидели за столом и пили чай, он прямо спросил, всё ли у меня в порядке. Мой отец и Роуз были неприятно удивлены, узнав, что я пришла домой в полночь, вся измазанная в чернилах. И если отец отреагировал на это вполне себе спокойно, то Роуз была недовольна хотя бы тем, что я ничего ей не рассказав, выбросила одежду, которую, по её словам, ещё можно было отстирать. Тогда я почувствовала, как злоба терзает мою грудь, разрывая её изнутри. Это было слишком. Слишком раздражающе для меня, слишком большой стресс, вспоминать о той ночи… Я едва-едва удержала себя от того, чтобы не выкрикнуть Роуз в лицо что она пристаёт ко мне только потому, что недавно порвала со своим ухажёром, узнав, что он проводит время не только с ней, но и с другими девушками, и что бы она оставила меня в покое. Однако вместо этого я просто встала и сказала, что мне нужно отойти. Хотя слова, сорвавшиеся с моих губ, в тот момент больше походили на рычание. Все они посмотрели на меня как-то немного испуганно, словно перед ними была клетка, в который сидит злой от голода тигр, и пытается выбраться наружу. Однако они ничего не сказали и позволили мне уйти. Я быстрым шагом почти что вбежала в ванную, и заперев дверь подошла к висевшему на стене зеркалу. Из него на меня глядела не та худощавая восемнадцатилетняя девушка, которой я тогда была. Вроде девушка как девушка. В сером свитере и обтягивающей юбке. Однако лицо было неподходящим для такого внешнего вида. Оно было искаженным эмоциями и побелевшим от злости. Зелёные глаза были сощурены, побледневшие пухлые губы сжаты, руки и шея напряжены. Самым жутким в этой картине были тени, возникшие под моими глазами, усталыми, злыми, раздражёнными. Я сделала глубокий вдох. Надо было успокоиться, причём срочно. «Давай, Лив, давай, спокойно! Прекрати злиться, просто успокойся! Можешь же когда хочешь!» думала я, в то время как мои пальцы то сжимали, то снова разжимали край раковины. В этот момент я вспомнила Сэмми. Пропавшего директора Музыкального отдела Студии Джоуи Дрю, который по словам её главы, стал безумным монстром из-за чернил. Я отчётливо вспомнила тот день, когда он пришёл в Сценарный отдел в поисках баночки с чернилами которую я у него украла. Тогда он был таким же как я. Раздражённым, зажатым, нервным, напряжённым от злости. И если я ещё кое-как могла себя сдерживать, то он, наверное, к тому моменту уже так напился этих идиотских чернил, что уже совсем потерял контроль над захватившими его чернилами, контроль, который я смогла сохранить… Я простояла так несколько минут. Затем раздался стук в дверь. -Кто там?-резковато, но уже без злобы спросила я. -Это я, Лиам.-раздался из-за двери детский голос. -Лиам? Тебе что-то нужно милый?-мой голос тут же стал таким же как обычно. Если взрослые ещё могли пережить мою агрессивность, то пугать ребёнка мне не хотелось. Я подошла к двери и открыла её. Лиам стоял на пороге. Подняв на меня голубые глаза он спросил: -Почему ты такая злая, тётя Ливи? -Злая? Я… Кто тебе это сказал?-сдержав накативший на меня приступ раздражения спросила я, заставляя себя и свой голос быть ласковыми, однако к сожалению, у меня это не очень хорошо получилась. Я не актриса, не слишком-то хорошая лгунья. Я не такая как Джоуи Дрю. -Ну… Мама с дедушкой говорили… что тебя что-то явно злит.-неуверенно сказал он. -Не слушай их!-мой голос снова стал резковатым. -Они просто не понимают. -Чего?-нахмурился мальчик. -Расскажу когда подрастёшь!-решительно сказала я и вышла из комнаты. Однако я до сих пор не исполнила этого обещания. До сих пор не рассказала. Но он ещё такой молодой, такой… Счастливый. Я каждый день вижу, как он радуется жизни. Это умение, которым обладают немногие люди. Для него жизнь-сплошное удовольствие, даже со всеми её недостатками, и я не хочу ему её портить… Не хочу, чтобы он померк как я, не хочу, чтобы он разочаровался в жизни из-за моей мрачной тайны. Поэтому пока что я продолжу молчать. Я сама пойму когда придёт время всё рассказать.