В тени собственных масок, или Не лучше

Капли неслышно ударялись о холодный асфальт. Где-то вдалеке проехала машина. Послышались гудки, а затем снова все затихло. Небо бетонной плитой нависало над городом и, казалось, нужно было совсем немного, чтобы заставить его рухнуть и разрушить Токио до основания. Пара молодых людей молча стояли посреди пустого сквера. Они не двигались, только смотрели друг на друга. Девушка пытливо всматривалась в лицо парня, который отвечал ей спокойным тяжелым взглядом. Их молчание продолжалось несколько минут, которые, несомненно, нужны были им обоим, чтобы решить, что же может нарушить тишину между ними. - Да вы все просто издеваетесь, - не отрывая взгляда, наконец произнесла девушка. – Если ты ждал самого неподходящего момента, чтобы сказать мне это, поздравляю, ты справился со своей задачей. Она еще несколько секунд смотрела на лишенное всяких эмоций лицо Итачи, а потом, шмыгнув носом, развернулась и двинулась в противоположную от него сторону. - Сакико… - Меня зовут Рин! – громко произнесла девушка и резко повернулась обратно. – Рин Кадзеджи, понятно?! - Перестань ломать комедию. В этом больше нет никакого смысла. - Нет смысла? Прекратить ломать комедию? Да вы сговорились все, что ли?! Я сказала Дею, и через несколько минут сквозь него пропустили лезвие! Кано всё знал, и теперь его обвиняют в каком-то нереальном количестве убийств! Для людей в этом городе плохая примета – знать что-либо о моем прошлом. - Ты придаешь себе слишком большое значение. - Засекай время, - усмехнулась девушка, - через три минуты после этих слов Кано забрали в обезьянник. - Сакико… - Не называй меня так! – снова прикрикнула она, перебивая Учиху. - Думаешь, за тобой придет кто-то? С самой нашей первой встречи ты боялась имени своей семьи, - парень вздохнул, - а теперь тебя запугали еще сильнее, это нормально. - Нормально? Да, Итачи, да, ты прав, меня запугали. Меня запугивали последние десять лет, и, поверь, этого времени мне было вполне достаточно, чтобы обзавестись парой-тройкой параной, которые до сих пор помогали мне выжить! И да, Итачи, я боюсь имени своей семьи, и это единственное, что осталось от той девочки, которую ты знал полжизни назад. Сакико Ямакадзе погибла вместе с остатками своего клана. Поверь в это так же, как верил раньше, и как поверила в это я. Так будет гораздо проще. Для всех. - Прекрати уже врать окружающим и, в первую очередь, себе, - недовольно выдохнул Итачи: было видно, что мало-по-малу он начинал раздражаться. – Умерла? Поверила? Тогда на кой черт ты вернулась в Токио? Я уверен, ты располагаешь достаточными ресурсами, чтобы разузнать, с кем бы ты могла здесь встретиться. Ты поступила в «Коноху», хотя списки учащихся висят в свободном доступе. Ты стала близко общаться со всеми нами, поселилась в своем же доме, поехала к Кисаме, вместо того, чтобы сразу уехать из города. Ты, в конце концов, носишь эти чертовы браслеты, и после этого говоришь, что не хотела бы, чтобы тебя кто-то узнал? Сомнительная, знаешь ли, версия. Ты вешаешь на себя ярлыки проклятого клана, несешь какой-то бред про то, что со всеми, кто узнает тебя, сразу же случается что-то плохое. Очнись. Мы потенциальные победители японского тура «Сэкаитэки Ясэн», нашей смерти желает каждый участник турнира и каждый, кто хоть как-то связан с ним. Мы переживали и худшие времена, задолго до того, как появилась ты. Ты просто оправдываешь свою трусость вот этой вот ерундой, пытаясь казаться сильной. - Казаться сильной?! Конечно, что уж там, только слабый человек способен бегать восемь лет от всего мира. Только слабый человек может пожертвовать нормальной жизнью ради спокойствия других людей. Только слабый человек может справляться со всем этим, осознавая то, что помощи ему ждать абсолютно неоткуда, и всё дерьмо ляжет только на его плечи! - Да, слабый! Ты бегаешь не от мира, а от себя самой. Чем ты жертвуешь ради других? Ты бросила дело своих родителей на Ооноки, у которого просто нет сил, чтобы поддерживать компанию в должном состоянии. У него ты поинтересовалась, нужны ли ему твои жертвы? И о какой помощи ты говоришь? Ты же отвергаешь всех, кто пытается приблизиться к тебе! - Да, отвергаю! – как и Итачи девушка повысила голос. – Ты просто не понимаешь, что происходило со мной эти последние, что б их, восемь лет! Думаешь, можешь судить меня? Думаешь, раз когда-то давно мы были знакомы, знаешь меня? Да ни черта ты не знаешь! Вы с Саске и тогда понятия не имели, что происходило, не говоря уже о том, что происходит сейчас. Я не хочу, чтобы из-за меня снова кому-то было плохо! Знаешь, каково это, когда все, все дорогие тебе люди пострадали из-за того, что просто находились рядом?... - Конечно, - перебив её, усмехнулся Учиха, - мы-то ничего не знаем. И понять тебя я тоже не могу. Да ты просто эгоистка, - его тон снова ожесточился, - незамечающая ничего вокруг. А ты пробовала когда-нибудь на самом деле подумать о других? Тебе было тяжело. Я верю, и я уважаю, наверное, то, через что ты прошла. Но ты действительно думаешь, что тебе было хуже всех? Что было с Ооноки, когда он потерял всех близких людей в одночасье и остался наедине со всем этим дерьмом и необъятным бизнесом? Мы с Саске. Хочешь послушать? Сначала ты. Потом не стало наших родителей. У моего брата нервное расстройство, он на грани помешательства, мне тринадцать лет, я не знаю, что делать: с одной стороны меня прессует Мадара, с другой люди, которым плевать на смерть родителей, они пытаются урвать себе кусок побольше. А потом Шисуи – единственный человек, который хоть как-то... - парень заметил, что сам начал терять над собой контроль, и замолк. Он выдохнул и понизил голос. – Думаешь, ты осталась одна? Если бы ты огляделась, то поняла бы, что уже давно тебя окружают люди, которым ты небезразлична и которые примут тебя, кем бы ты не была. Сейчас же ты – просто маленькая, перепуганная девочка, которой не хватает смелости, чтобы признаться себе, что всё, что ты делала раньше – было одной большой ошибкой. Что твоя беготня нужна была только тебе самой, чтобы оправдать собственные страхи. Ты боишься прошлого своей семьи? Поговори с Нагато, думаю, он может много рассказать о том, что такое прятаться от всего мира. Он замолчал. Девушка продолжала молча смотреть на брюнета. Итачи смотрел на нее в ответ. Наверное, это было слишком. Слишком много было сказано для этого момента и слишком мало на данный момент. Прошло слишком много времени, и им обоим оно, действительно, далось слишком тяжело. Они оба слишком сильно изменились, и теперь были слишком далеки друг от друга. Все это было до абсурда бессмысленно и слишком глупо. Они продолжали стоять. Итачи видел, как девушка пыталась справиться с дрожью и сбившимся дыханием. Он переборщил. Он понимал, что то, что он только что сказал, было правдой. Но также он понимал, что отрицанием этой правды она жила все эти годы. Может быть, скорее всего, она тоже понимала это, но она заставила себя поверить в свою правду, уступая собственной слабости и признавая поражение перед реальностью. Поэтому ей просто нужно было поверить и оставаться в полном одиночестве, чтобы никто никогда не мог указать ей на её ошибки. А он взял и развалил за несколько минут оплот её убежденности, который она выстраивала на протяжении этих восьми лет. Возможно, это была крохотная часть того, что он мог бы сказать на самом деле, но на данный момент он действительно переборщил, и состояние девушки было лучшим тому подтверждением. - Тебе не нужно было уходить, - снова, уже практически неслышно заговорил парень. – Я знаю, тебе страшно и тяжело. Но тебе пора двигаться вперед. Не бежать. Просто переступить через все и оставить прошлое позади, - он сделал шаг навстречу девушке, которая еле сдерживала нарастающую истерику. – Тебе не нужно больше молчать или сдерживаться. Брюнет подошел к ней вплотную. Она уже не смотрела на него, опустив голову и стараясь спрятать лицо под мокрыми, нависающими сверху волосами. Итачи услышал, как она прерывисто выдохнула. - Тебе не нужно больше бояться, - почти шепотом добавил он. Девушка вся сжалась. Молодые люди стояли в нескольких сантиметрах друг о друга, так что Итачи мог видеть малейшее движение с её стороны. Но она не двигалась. Учиха почувствовал едва ощутимое прикосновение. Она качнулась вперед, утыкаясь лбом куда-то под шею брюнета. - Ты давно понял? – казалось, от прежней её истерики не осталось и следа: её голос звучал ровно и тихо. - Сказать по правде, - начал Итачи в тон девушке, склонив к ней голову, - до этого момента я не был уверен ни в чем. Я мог бы сказать, что узнал тебя почти сразу, но если бы не суд над Хару Камеко по делу «Ямокодан», не Орочимару с его расшатанными нервами и море других обстоятельств, я до сих пор блуждал бы вокруг да около, - брюнет замолк, но девушка оставалась неподвижной, давая понять, что этих слов ей было недостаточно. Он едва слышно вздохнул и продолжил. – Когда Кано впервые привел тебя, мне было абсолютно плевать кто ты и откуда взялась. Но так совпало, что после пятилетнего затишья в моей жизни снова начали всплывать вещи, связанные с твоей семьей. Тебя же никогда не считали погибшей, - он на мгновение прервался. – Да, взрыв и пожар уничтожили практически всё, что находилось в здании, но при расследовании не было обнаружено никаких признаков твоего присутствия, и именно поэтому дело восьмилетней давности до сих пор не закрыто. Буквально в день возвращения Кано и Дейдары мне позвонили и пригласили на заседание в качестве свидетеля от обвиняемой стороны. А дальше сразу произошло слишком много того, что внушило мне параноидальную идею о том, что Рин Кадзеджи – уцелевшая наследница Ямакадзе: рассказ Сасори деталей вашей с Кано встречи, разговор с Джирайей, Орочимару и все его действия. Достать твой профайл тоже было несложно и понять, что он сфабрикован также не составило большого труда. Это сложно объяснить, но в совокупности всех этих деталей напрашивалось слишком много неожиданных выводов и вопросов… а когда живешь какой-то идеей, рано или поздно начинаешь примерять её на каждого, кто более-менее подходит под нее. А ты подходила как нельзя лучше. И уже через несколько дней я начал мыслить от обратного: «А что, если это не она?», - Итачи снова прервался. Все время, что он говорил, никто из них даже не пошевелился. – Хотя мы с Саске и не общаемся, я уверен, мы оба никогда не считали тебя погибшей. Пусть даже все факты были тому подтверждением, но… та надежда на лучшее, которой у нас не было в случае с нашими родителями, была необходима нам обоим. Просто чтобы верить хоть во что-то и двигаться дальше. И с того момента, хоть я и не был уверен хотя бы наполовину, я стал злиться на тебя за то, что ты ничего мне не сказала. Когда я застал тебя у нас дома, я навязал себе мысль, что Саске всё известно, и ему ты доверилась и всё рассказала, - парень усмехнулся и незаметно для себя обнял собеседницу, прижимая её ближе. Она тоже подалась вперед, скрепляя руки у него на талии и цепляясь пальцами за его куртку где-то в районе лопаток. – Никогда не чувствовал себя более глупо. А потом это письмо, и я злился уже на обстоятельства, которые позволили узнать тебе обо мне нечто такое, что не знал никто другой, в то время как мне оставалось лишь верить в свою убежденность по поводу твоей личности. Я был очень благодарен Кисаме, когда он намекнул, что узнал тебя. Тогда я смог хотя бы убедиться, что я не параноик, который обвиняет ни в чем неповинную девушку в том, что она просто оказалась подходящей целью для его навязчивой идеи. Ты права, ты – не Сакико. Но вы с ней очень похожи. И главное ваше сходство – это то, что вы обе Ямакадзе. Тебе не нужно убегать от этого, рано или поздно ты все равно не сможешь. Да, тяжело оставаться наедине с этими воспоминаниями, но у тебя всегда есть возможность рассказать обо всём. К тому же, - он снова усмехнулся, - я тогда выиграл, а ты пообещала. Опять повисло молчание. Итачи терпеливо вслушивался в дыхание девушки, которая спустя полминуты вжалась в него еще сильнее. - Ты с самого начала знал всё, - парень еле разбирал её слова. - Всё, - она сжала ткань его куртки. – Почему ты молчал? - А зачем было говорить что-то? Ты сама захотела молчать, у тебя были на то свои причины. И ты сама хотела, чтобы молчали все вокруг, разве не за этим ты пряталась? И снова тишина. Парень вновь почувствовал прерывистый выдох девушки, который горячим дыханием просочился сквозь его одежду. - Спасибо, Итачи, - наконец сказала она. – Я… Вдруг девушка замолчала. Учиха слегка оторвался от неё и посмотрел сверху вниз. Он услышал настойчивую вибрацию мобильного давней знакомой, которая явно не торопилась принять звонок. Когда после недолгой паузы телефон снова стал обращать на себя внимание, она неохотно потянулась и достала сотовый из кармана. - Я слушаю, - всё еще прижимаясь к брюнету, сказала девушка. – Нет, Какузу-сан, забрали только Кано, - ответила она на непривычно взволнованный тон на другой стороне трубки. После услышанного мужчина более-менее успокоился и заговорил с присущей ему рассудительностью. – Что вы имеете в виду? – теперь уже была очередь девушки изменять своему спокойствию. Она наконец отстранилась от Итачи, внимательно наблюдавшего за подругой, которая еле заметным жестом утерла ладонью глаза и почти сразу от него отвернулась. - Стойте, Какузу-сан, - девушка решительно не понимала, что пытался донести до неё мужчина, - вы приехали в Токио? Но вы же… - её глаза озадаченно забегали по мокрому скверу. – Зачем, вы не можете просто сказать? Что, сейчас? – она нахмурилась. – Да, поняла, я скоро буду. - Что-то случилось? – когда девушка сбросила вызов, спросил Итачи. - Не знаю, он сказал, что это как-то связанно с «Акацуки», но больше ничего. Попросил, чтобы я приехала, - она все еще стояла к парню в пол-оборота. - С «Акацуки»? – Учиха тоже нахмурился. – Что-то с турниром? Нагато прислал всем сообщение о сборе. - Я не знаю, но меня уже ждут, я пойду. - Сакико… - Итачи, - девушка снова перебила брюнета и слегка повернулась в его сторону, - я благодарна тебе за то, что ты сказал. Я… - она на мгновение прервалась, - ты прав, я всегда боялась, что рано или поздно кто-то упрекнет меня в моей трусости и в том, что я никак не могу вернуться к реальности и запираюсь в мире, который создала сама, называя себя той, кем считала себя последние восемь лет. Ты прав, но это не так просто – принять правду и в одночасье отказаться от пережитого. Возможно, я действительно настолько слабый человек, что не могу справиться хотя бы с этим, но для меня это тяжело. - Я понял тебя, - спустя несколько секунд молчания ответил парень. – Тебе не о чем беспокоится, Рин. Девушка едва заметно улыбнулась. - Ямакадзе, - она еще сильнее повернулась к Учихе и заглянула ему в глаза. – Ямакадзе Рин. Что не убивает, делает нас сильнее, так? Ну или, - она горько усмехнулась, - придется умереть молодой и ничтожной. - Дура ты, - недовольно отозвался Итачи, понимая, что девушка шутила только отчасти. - Какая есть, - она дернула плечами и двинулась от брюнета. – Спасибо тебе… Итачи. *** Когда Учиха-старший вернулся к дверям больницы, никого уже не было. Сасори сидел в машине и в несвойственной себе, но уже обычной для нескольких последних дней манере разговаривал с кем-то по телефону. Несмотря на нескончаемые сообщения от Нагато, который требовал присутствия каждого из членов команды в контрольной точке, Итачи первым делом поехал в отделение, куда полчаса назад забрали Кано. Сасори негласно согласился с решением брюнета, продолжая свой разговор. Молодых людей к задержанному, как и ожидалось, никто не пустил. У Хаииро не было страховки, к тому же он был сиротой, так что адвоката ему предоставил город, а на протесты со стороны его друзей дежурный инспектор просто хмурился, а затем и вовсе попросил их удалиться. Они оба понимали, что кидаться именами своих семей было чрезвычайно глупо. И неоправданно. В момент воцарившегося между друзьями молчания Итачи поймал на себе взгляд Сасори и еле заметно скрипнул зубами. Они оба как никто другой понимали, что скорее всего дело как раз и было в их семьях. Дело было в их семьях, семьях-основателях, и если судить по последним событиям, главным образом, в одном из их представителей. Итачи был готов поклясться, что следующий шаг Мадары станет последним – либо в игре, которую он затеял, либо для людей, которых он в неё втянул, либо для него самого, потому что брюнет твердо решил, что возможности оставаться в стороне у него больше не было. Ни у него, ни у кого-либо другого. - Это всё зашло слишком далеко, - сказал Нагато, будто подытожив в одном предложении мысли всех собравшихся в контрольной точке. – Первым делом нужно вытащить Кано. Детали и подробности его задержания мы даже обсуждать не будем. Во-вторых, - он на секунду замолк и повернулся к синеволосой девушке, - Конан. Ты собираешь вещи и завтра утром уезжаешь в Нагою, - он снова прервал свою речь, ожидая бурной реакции со стороны подруги. Но реакции не последовало. - Я не оставлю вас, - еле слышно сказала Хаюми, не отрывая взгляда от пола. - Это не обсуждается. Дейдара и Рин уже пострадали. Нам нужно исключить все возможные точки давления и задействовать все наши ресурсы, - он поочередно осмотрел всех членов своей команды и в конце остановил взгляд на Яхико; тот еле заметно качнул головой и отвернулся. – Я тоже собираюсь подключиться. В помещении стало как-то по-особенному тихо. - Уверен? – наконец нарушил молчание Сасори. - Нас осталось шестеро, исключая Конан и Рин, - проигнорировав, продолжил лидер. – Уверен, Генма не откажет нам в услуге и замнет все формальности с «Кайёру». О том, чтобы покинуть турнир теперь не может быть и речи. Думаю, с этим все согласны. Я должен предупредить всех – нас реально хотят задавить, и теперь я не могу гарантировать вам безопасность. Мало того, как я и сказал, нам придется задействовать все наши ресурсы. Мне придется просить вас о помощи. - Хорош заливать, а, - подал голос до сих пор молчавший Хидан. – Нас не надо просить. Нагато ухмыльнулся и кивнул. - Ладно, - уже более решительно начал он, - для начала с простого: Хидан, Генма и «Ясэн» на тебе. - А че это мне с простого, типа, а? - Сасори, на тебя оставляем полностью Дея. И… - он слегка замялся, - твой клан… - Всё нормально, я понял. - Как и раньше, мы не бросим поиски Карасу. Теперь он не просто может быть нашим козырем. Нам нужно поймать его. И как минимум допросить. Яхи, ты продолжаешь этим заниматься. Хао, ты вместе с ним. Он снова замолчал. - Нагато, - теперь была очередь Итачи начать обсуждение, - ты ведь не собираешься игнорировать мою проблему. - Нашу. - Мою. Я уважаю тебя и всех остальных, именно поэтому мы обсудим возможный вариант развития событий. Но, прости, я никого не подпущу к Мадаре. - А я не подпущу к нему тебя. Я уже говорил, мне не нужен еще один друг… - Нагато, ты сам сказал, что всё это слишком далеко зашло. Это моя семья и моя вина, что я слишком долго закрывал глаза на действия своего родственника. - Ты ни в чем не виноват… - Нагато, - более настойчиво произнес Учиха. – Это моё дело. Пожалуйста, не… Договорить он не успел. Раздался громкий хлопок распахнувшейся двери, а в следующую секунду Хао, стоявший ближе всех к площадке татами, с неимоверной скоростью влетел в бетонную стену. Никто из присутствующих не успел даже сообразить, что произошло. - Скотина! Ты хоть понимаешь, против чего ты пошел?! Все пятикурсники сорвались с мест, но почти сразу застыли: Хао уже стоял на ногах и сжимал руки нападавшего. Он холодно смотрел сверху-вниз и, казалось, от его обычной растерянности и неуклюжести не осталось и следа. - И что ты мне сделаешь? – еще более мрачно произнес он, смотря прямо в глаза взбешенной девушке. - Гнида! – прорычала Рин. Она подпрыгнула и ударила державшего её парня обеими ногами в грудь, от чего тому пришлось отпустить её руки. Девушка оттолкнулась от него, крутанулась через голову и, приземлившись на татами, сделала ему подсечку. Хао начал заваливаться, но успел сгруппироваться и заблокировать очередной удар в корпус, схватив запястье противницы, но тут же почувствовал неслабый удар коленом в челюсть, от которого его снова отбросило на несколько метров. - Сволочь, - прошипела Рин, держась за покалеченную кисть, которую парень успел свернуть перед падением. Она гневно сверлила взглядом с ухмылкой поднимающегося с пола Хао. Остальные присутствующие в помещении в оцепенении наблюдали за развернувшейся сценой, не в состоянии дать хотя бы какое-то адекватное объяснение происходящему. - Ты, тварь, не сбежишь на этот раз, - продолжала девушка. – Нас семеро, а ты один. - Рин, какого черта ты творишь?! – сорвался, наконец, Нагато. - Эта мразь, - не переставая смотреть на Хао, ответила она, - и есть тот человек, который пытался убить меня и Дея.