«Иногда ведь бывает: кто-нибудь напрочь забудет о моём существовании»
В доме номер четыре по Тисовой улице царила настоящая суета. Миссис Дурсль шла ранним утром отпирать дверцу чулана под лестницей, чтобы приказать мальчишке, проводившему там большую часть своей жизни, приготовить завтрак. Казалось, ее удивительно хорошее настроение ничего не могло испортить, однако место, где еще вчера находился племянник, было пустым. Как это случилось — непонятно. Всё запиралось на замок, а входная дверь и вовсе была закрыта отдельным ключом. Впрочем, сынок сумасшедшей сестры постоянно делал странные вещи, которые для обычного человека невозможны. То свет из-за него погаснет, то в воздух взлетит какой-то предмет. Это было строгим нарушением правила семейства Дурслей — быть, как все. Подобные фокусы строго пресекались с последующим наказанием, но в данный момент ситуация дошла до беспредела. Гарри исчез. — Этот поттеровский негодник давно просился на дозу жестких воспитательных мер, дорогая. Зря ты его жалела. Как только мы найдем мальчишку, он глубоко пожалеет, что родился и попал к нам, — Дурсль нервно постукивал своими пухлыми пальцами по столу на кухне, в то время как жена мельтешила перед глазами с полотенцем на плече. — Что-то я не наблюдаю вмешательства с твоей стороны, Вернон. Своими высказываниями ты только отвлекаешь! — слегка истерично ответила женщина. Пожалуй, еще чуть-чуть, и случился бы нервный срыв на фоне разрухи её стабильной жизни. Волнения за мальчишку не было, беспокоили лишь последствия. Маленький червячок сомнений ворочался глубоко внутри, данная ситуация как нельзя лучше подходила для избавления от балласта. Ребёнок пропал, и след простыл, а опекуны всеми силами пытались его найти, однако тщетно. Какая досада. Видимо, супруг думал о чём-то подобном, потому что его лицо поразила гримаса, понятная только Петунье. — Что тут думать, звони в полицейскую службу, и дело с концом. Избавимся от юнца — нам же лучше, но дурных слухов нужно избежать, а то соседи проходу не дадут с расспросами. Объявим о пропаже, заживем спокойно без лишних затрат и занятого места, — мечтательно улыбнулся Вернон. В доме номер четыре по Тисовой улице до сих пор царила настоящая суета, только внутри у каждого по-отдельности. Дурсль представлял, как обставит чулан несомненно нужными вещами, а Петунью мучила совесть, так давно не просыпавшаяся. Мальчишка был обузой — несомненный факт, но бремя опекунства и родства глубоко засели в душе. Терзало неясное чувство тревоги от поступка, хотя семейство сделало все, что от них зависело. Правда, почти не приложив усилий. Дадли тихонько сидел в гостиной и злорадствовал. Само слово «тихонько» абсурдно в отношении мальчика, но в такой торжественный момент Дурсль-младший был согласен на всё, лишь бы никогда не видеть своего тощего кузена. Вечерело. Было решено не трогать чулан под лестницей хотя бы еще пару дней, так как вероятность возвращения блудного племянника велика. Однако ни на следующий день, ни через неделю, Поттера не нашли. Он будто провалился сквозь землю. Для Дурслей ничего не поменялось, только словно убрали назойливо жужжащую муху над ухом. После ужина они частенько собирались в гостиной. Петунья рассказывала сплетни, которые выведала у подружек за сутки. Вернон изредка ворчал на неумелых работников фирмы и мороку, свалившуюся ему на голову из-за директорства. По утрам обычно капризничал Дадли, ведь приближался школьный сезон, а это значило, что придется просыпаться рано, ходить незнамо куда и зачем, да и домашнюю работу теперь некому было делать вместо него. Всё это благополучно спихивалось на кузена. Единственная радость — встреча с друзьями, одноклассниками. Большинство уезжало на летние каникулы к родственникам или по морям, поэтому Дадли было особенно тоскливо и одиноко. Нормальными детьми его приятелей было назвать трудно. Пирс Полкисс являлся наглядным пособием «как себя вести нельзя». Он был задирой и просто злобным юнцом, коему прощалось все, что тот замышлял. Впрочем, так же, как и Дурслю-младшему. Оливия Паркер не отставала от ребят. Девочка с детства дружила с Пирсом и Дадли, из-за чего переняла половину их дурных привычек. Другие дети сторонились этой компании, обходили их десятой дорогой. Существовал обоснованный риск быть ограбленными или избитыми. Странно, что в таком раннем возрасте проявлялись насильственные замашки, но этого упорно никто не замечал. Одним днём, когда солнце скрылось за тучами, семейство настигла кара небесная, как причитала Петунья. Всё семейство только угрюмо качало головами, соглашаясь. На самом деле, они действительно были религиозными. Так правильно. Большинство населения — христиане, Дурсли же от них не отставали. Но обычной веры было явно недостаточно для чуда, и именно поэтому на пороге вечером появился потрепанный мальчик. Однако для лучшего понимания поведения и реакции Дурслей, нужно окунуться глубоко в прошлое. Дети — это невинные существа, на которых особенно влияет общество, семья, друзья. Каждый ребёнок развивается неравномерно, накапливая в себе опыт родителей. Их жесты, поведение, манеру общения с окружающими, с семьёй. Всё это невероятно важно. Иногда люди сами не понимают, как растят нравственных уродов, некоторые даже и не силятся это понять вовсе. Эвансы жили в маленьком домике, маленьком переулочке, и всё у них было очень маленькое, кроме одного — любви к своей младшей дочери. Когда той пришло письмо из Хогвартса, они чуть ли не свихнулись от счастья за свое чадо, в то время как старшая уныло слонялась по улице, лишь бы не видеть и не участвовать в этой бессмыслице. Слёзы текли по глупому на вид лицу, которое и так не выделялось красотой. Девочка с мальства росла самостоятельно, ее детский ум наблюдал за несправедливостью и жестокостью судьбы, а характер неисправно менялся в худшую сторону. Родители потакали каждому действию со стороны Лили, а на старшую дочь совсем не обращали внимания. Ей доставалась лишь работа по дому. Ни ласки, ни заботы, ни капельки тепла от родных людей девочка не чувствовала. Будучи подростком, она пообещала себе стать абсолютно нормальной. Завести семью, выйти замуж и родить сына. Стабильность — залог счастья, однако хлопоты преследовали ее на каждом шагу. Сыграв свадьбу с Верноном, напряженность потихоньку спадала. Ей мерещился тот самый желаемый покой и устойчивость. Появление Дадли было загодя спланированным, желанным, однако семья сразу решила ограничиться одним ребенком. Петунья — из-за событий в детстве. Она боялась, что ее не хватит на двоих, как случилось с родителями, а Вернон надеялся потянуть хотя бы Дадли. С находкой отпрыска Поттера под дверью, казалось, надежды на счастливую и спокойную жизнь рухнули, но обязанность и неимение другого выхода сыграли своё дело. Гарри растили, как прислугу. Петунья выплескивала на него свои негативные эмоции, старалась показать Дадли, что он её единственный светлый лучик и что любовь рассчитана только для него. Тот рос в заботе и ласке, однако становился с каждым днем всё изворотливее и невоспитаннее, чего не замечали взрослые. Дадли жил по сценарию Лили, а Поттер — Петуньи, и по итогу они стали совершенно разными людьми.***
Мальчик стоял под ненавистным домом и вспоминал ужасные четыре месяца, которые ему довелось пережить, но обо всём по порядку.