Осколки судьбы

      Это было знойным летом. Половина деревни, облаченная в траур, собралась около полудня на кладбище Конохи, чтобы проводить в последний путь одного из героев Четвертой Мировой Войны Шиноби. Мужчины и женщины, старики и дети. Только четверть из них искренне скорбели: прошел уже не один год, сменилось поколение, и мало кто помнил те тяжелые времена. Большинство присутствующих, скорее, волновала мысль, когда уже наконец процессия закончится, нежели чем скорбь по усопшему.       Погодка — самое то для отдыха у воды. Жаркая, яркая. Надо же было устроить похороны именно в такой замечательный выходной. Но вместо отдыха участникам процессии приходится париться в темных одеяниях.       В воздухе повис легкий шлейф пота с примесью разномастных духов. Присутствующие исказились в гримасах недовольства, лица большинства потекли, как воск у свечки. Только ниндзя держались презентабельно, отдавая должное умершему.       У памятной плиты, в черном платьице, стояла девочка в красных очках — единственная, чье лицо намокло от слез. Сарада Учиха. Ее руки повисли вдоль тела, спина скруглилась. Со стороны она выглядит расслабленной, но если присмотреться, можно заметить, насколько сильно напряжено ее тело, а челюсть сжата до предела — лишь бы не сорваться на всхлипы. Ей противно все происходящее вокруг — эти люди, всем видом показывающие, как сильно им не хочется быть здесь; Хокаге, что не смог по-человечески отправить родителя в последний путь. Чего греха таить, даже второй родитель вызывает отвращение, что позволил всему этому случиться.       Девочка прикрывает глаза, судорожно выдыхает. Вот все и закончилось. Люди с облегченными улыбками расходятся, кладбище за считанные минуты пустеет. Даже второй родитель ушел, оставив дочь скорбеть одну.       Оставшись в полном одиночестве, Сарада опустилась на траву, прижав колени к груди. Глаза окутала пелена, картинка размылась, и по щекам с новой силой побежали слезы. Тогда она всхлипнула.       В спину ударил легкий ветерок, а после на голову легла широкая рука. Только один человек так делал:       — Какаши-сан... почему, почему?.. — девочка захлебнулась в слезах, растирая соленую воду по лицу. — Я же... я же... — Мужчина прижал девочку к себе, и она завыла, уткнувшись в чужую грудь.       Сарада впервые выпустила эмоции, что так долго тянули сердце. Она рыдала как никогда, забывая обо всем вокруг. Пока наконец внутри не стало легче.       — Почему все так? Я не понимаю... — показалось покрасневшее личико, но уходить из объятий Сарада пока не собиралась, прижавшись щекой к мокрому пятну на черной водолазке. — Я же имею право знать... особенно теперь. Почему... самоубийство? Я же была рядом, несмотря на разногласия родителей — я поддерживала! Почему мама с папой вообще поженились, если с самого начало все шло к этому?.. Они же даже не соулмейты. — Бывший Хокаге поднял взгляд на небо, не собираясь пока отвечать, зная, что дочь учеников еще не все высказала. — Вы же знаете, как мы жили? Отец либо на задании, либо заперт в своей комнате. Мама постоянно в больнице. Только раз в неделю мы все вместе собирались за ужином, и даже там — полная тишина... Они словно не замечали друг друга. Я бы поняла, если бы дело было в тете Карин, она все же родственная душа папы, но ведь ее отец тоже игнорировал. Он вообще ничего ни к кому не чувствовал. Даже, кажется, ко мне... Я так старалась... Почему они поженились? — Черные глаза уставились в серые.       Мужчина поднялся, удерживая на руках девочку. И уже в следующее мгновение от них остались только два листика, медленно падающие вниз.       Они стояли посреди поля битвы — иначе эту разруху не назвать, — у куска стены. Какаши отпустил Учиху.       — Тут твоя мама закончила свой путь.       — Убила себя, — тихо добавила Сарада, подходя к уцелевшему куску стены. Слезы уже не текли, но и дорожки от них не успели высохнуть. Только потускневший взгляд черных глаз.       — Еще до твоего рождения тут твоим отцом был убит соулмейт Сакуры.       — Что? — резко обернулась. — Но мама говорила...       — Что так и не встретила его. Да, так все думают. Правду знает только бывшая седьмая команда. — Какаши присел на обломок, подбирая слова: — Они не хотели тебе говорить, создать вид любящей семьи. Но не получилось. Родственная душа твоей матери — старший брат Саске. Из-за ряда причин один убил другого и забрал его глаза. Твой отец... сложно сказать, что им движет. Из-за вины перед братом или чувства долга, когда он узнал, что Сакура родственная душа Итачи — твоего дяди, — он решил взять ее в жены.       — А тетя Карин?       — Саске никогда не проявлял к ней интереса. Ни к кому не проявлял. Его сложно понять, даже мне. У него было две цели — месть и восстановление рода. Тут лучше тебе самой у него спросить.       Сарада повернулась к стене, чувствуя, как новый ком поднимается к горлу.       — Мама...       — Она любила тебя, я это точно знаю, но связь душ... Не знаю, что именно происходило между твоими родителями. Знаю, что Сакура искала утешение в тебе. Но ей это не помогло. Связь обрывается со смертью одного из партнеров, но не в их случае. Как говорила Сакура, она была словно за стеклом в кромешной темноте. Она знала, что родственная душа рядом с ней, но не могла понять, где. Как наваждение, которое постепенно сводило ее с ума.       Сарада стерла очередные слезы, ощущая усталость во всем теле. Как вдруг на мгновение ей показалось, что что-то прикоснулось к ее лбу.