Затащи Меня в Ад

      — Привет, Дженна, — аккуратно выговорила девушка, уже минуты три наблюдающая за крутящейся около плиты тётей. Та ошарашено замерла на месте, а ложка, которой она намеревалась попробовать блюдо, остановилась напротив рта.       Опекунша опустила руку и обернулась к своей племяннице. Её широко открытые глаза давали понять, что она никаким образом не ожидала увидеть девушку после мероприятия, рассчитывая на то, что она покинет Мистик Фоллс в ту же минуту.         — Лори? — осторожно проговорила Дженна и от волнения присела на барный стул. — Что ты?... Что ты тут делаешь?         — Я приехала домой, мне же ещё можно его так называть?  — слегка прищурив глаза, проговорила блондинка и огляделась вокруг. — За три года ничего не изменилось, будто время застыло.         Дженна, все так же не до конца придя в себя, поднялась с места, и преодолела расстояние между ними в два шага. Женщина обняла племянницу со всей силы так, что той осталось лишь неловко улыбнуться и легко похлопать тётю по спине, почти сразу же отстраняясь. Дженна вопросительно посмотрела на Лорейн, но промолчала, тепло улыбнувшись ей.         — Конечно, ты имеешь полное право приезжать сюда, когда захочешь, — мягко проговорила женщина, но ее улыбка в ту же секунду сползла с лица. — Но ты могла хотя бы писать мне эти годы, звонить. Тебя долго не было, и я даже уже забыла, как ты выглядишь. Не сложно хоть раз в год найти время и навестить свою семью! Даже на похороны собственных родителей ты додумалась не приехать! Ты помнишь, что у тебя есть брат и сестра, и я у тебя тоже есть?         Лорейн недовольно поджала губы и громко опустила на паркет сумку с вещами. Она несомненно понимала свою тётю, понимала её возмущения, но отвыкла от того, что её отчитывают, как маленького, не знающего окружающий мир ребенка. Но девушка молчала, ведь могла просто пропускать все мимо себя, смотреть в глаза собеседнику, но не слышать ни единого слова, чтобы не злиться, чтобы не разъярить свою внутреннюю сущность.         — Я поняла, — кратко произнесла Лорейн и обошла женщину, подходя к газовой плите и открывая крышку сковороды. — Что на ужин? О, ты научилась делать пасту? Я думала, ей ты только своих неудачников-ухажёров отпугиваешь…         — Я до сих пор учусь, — чуть сморщившись, произнесла Дженна и продолжила резать петрушку для соуса. — Как Бостон?         — Ты имела в виду Бостон, Чикаго, Детройт, Балтимор, — девушка подняла глаза в потолок, вспоминая места, где успела побывать. — Недавно была в Ричмонде, подумала, что было бы неплохо вас увидеть.         — Ты бросила университет? Не пришло ни одного письма о твоем отчислении, — непонимающе бросила Дженна взгляд на племянницу. Тётя единственная из всей семьи знала, что Лорейн поступила в Бостонский университет правосудия, хотя в каком-то смысле это было не так. После еë исчезновения Дженна так сильно беспокоилась за свою крестницу, что подняла на уши всю окружную полицию, не смотря на то, что записка, оставленная бывшей Гилберт, объясняла всю ситуацию, оправдываясь пубертатным периодом у девушки. Но Лорейн не врала на счет колледжа: она, правда, училась на юридическом факультете, но всего полгода, ужасных полгода, когда она была взвинчена до предела своим новым превращением.         — Ты забылась, сюда оно никогда бы не пришло, — пожала плечами младшая Соммерс, пробую на вкус ту субстанцию в сковороде. — Я здесь не прописана, мое место жительство — это ваш старый дом в Сиэтле, где жила твоя… бабушка?         — Троюродная сестра моей матери, — поправила её Дженна, внимательно наблюдая, как добавляет какие-то специи блондинка. — Я и не знала этого. Ты ведь уже совершеннолетняя, а я брала опекунство только на Елену и Джереми, так что не рылась в твоих документах.         — Кстати, о Елене и Джереми, — отвлеклась от готовки девушка и посмотрела на женщину. — Где они?         — Твоя сестра много времени проводит со своим парнем, а Джереми взялся за ум и начал учиться. Сейчас, скорее всего, в библиотеке,  — облокотившись о столешницу, рассказала тётя на одном дыхании, словно произносит это уже в сотый раз.         — Да-да, тот блондин… Мэтт, кажется. А Джереми, вроде, и раньше хорошо учился, — непроизвольно пожала плечами Лорейн и села напротив своей родственницы.         — Стефан — парень Елены, а Джереми учителя последний год вытягивали на С-.         Взгляд Лорейн в ту же минуту потускнел и вонзился в столешницу. Неужели, пытаясь увести опасность от своей семьи, она её потеряла? Потеряла даже то, что осталось от её семьи. «Убежав из родного города, я была уверена, что больше сюда не вернусь. Что тогда говорить о моей семье? Я даже не имею права так её называть». Возвращение домой для Лорейн не было обдуманным решением. Все зависело от лунного цикла, но девушка не могла пропустить похороны мэра, тем более, если она сможет понять истоки своего происхождения.         — Думаю, у нас что-то получится, — добавляя зелень в блюдо, задумчиво проговорила Дженна. — Значит, единственное, что смогло тебя вернуть домой — это… похороны совершенно чужого для тебя человека?         — Ты знаешь, что мэр Локвуд многое сделал для меня, — печально и в тот же момент с чувством произнесла девушка, поражаясь таким прямолинейным словам тёти. — Благодаря нему я поступила на юридический факультет…         — …на который ты не хотела поступать, — перебила Дженна, глядя на нее чрезвычайно серьезно и подозрительно. Женщина стояла в напряженной позе, сложив руки на груди и не сводя взгляд со своей племянницы.         — Да не в этом суть, — возмущённо качнула головой Лорейн. — Ты в обиде на меня за то, что я пропустила последнее прощание с родителями, оставила Елену и Джереми на тебя, хотя имела все возможности позаботиться о них сама... Нет, именно я была обязана взять опекунство над ними, а не ты! Я бросила семью, когда она так нуждалась во мне. Я любила свою мать и жалею, что не простилась с ней, но отец… У меня был отец, но почему я никогда не считала его таковым? Почему, как ты сказала, совершенно чужой для меня человек заменил его?         Позади блондинки кто-то громко кашлянул, и девушка даже как-то испуганно и нервно обернулась. Теперь перед ней стоял её брат. Тот неловко переводил взгляд с тёти на сестру и обратно. Он знал, что пришёл в самый подходящий момент, когда между Лорейн и Дженной могла завязаться вовсе ненужная для столь долгожданной встречи ссора. Сейчас же все успокоилось, и было слышно лишь тихое кипение воды в чайнике и тяжелое дыхание блондинки. Она не могла отвести взгляд от Джереми, что тот заметил и немного сконфузился:         — Хватит на меня так смотреть, — ненавязчиво махнул рукой парень, а после молниеносно сгреб свою старшую сестру в охапку. Из груди девушки вырвался необычный звук, похожий на радостное поскуливание. Лорейн была неимоверно счастлива, находясь в медвежьих объятиях брата, сжимая в руках его футболку, чтобы быть уверенной, что парень никуда не денется. — Силы у тебя… — прокряхтел он, чуть отстраняясь.         — Извини, — сразу отпустила его Лорейн, и внимательно обвела взглядом, намереваясь узнать, не переломала ли она ему ребра. — Как дела?         — «Как дела»? — ошеломленно переспросил у неё Джереми, а потом повернулся к Дженне, которая до этого со сдержанной улыбкой и одновременно навернувшимися на глаза слезами наблюдала за ними. — Она спросила меня «Как дела»? Ну, если отбросить тот факт, что люди мрут в городе, как мухи, то все равно ужасно.         Блондинка приподняла брови и тоже повернулась к Дженне, наивно полагая, что услышит объяснения без лишних расспросов. Однако в комнате вновь повисло молчание. Никто не собирался проронить хоть слово, пока входная дверь не хлопнула, спасая всех от гнетущей тишины. В кухню зашла чем-то обеспокоенная и расстроенная Елена, не ожидая увидеть там такое скопления родственников.         — Что тут происходит? — задала она очевидный вопрос, скидывая свою сумку и кожаную куртку. Увидев сестру и поняв, что она не бросила слова на ветер, брюнетка выдохнула. Но не совсем оптимистичные мысли пришли ей в голову, когда Лорейн покинула поместье Локвудов. Мысли о том, что, наверное, было бы даже лучше, если бы сестра оставила Мистик Фоллс снова и не возвращалась сюда, пока не разрешаться все проблемы с вампирами и всей этой сверхъестественной чепухой.         — Нападения животных, — отозвалась Дженна на взгляд Лорейн, требующий объяснений и всех подробностей. — А недавно — пожар в старой аптеке Гилбертов.         — Там и погиб мэр, — осведомил девушку брат. — И Анна тоже.         Лорейн задумчиво нахмурилась, осмысляя все сказанное и делая выводы, пока еще не кажущиеся истинными. Голова не соображала, даже простые логические цепочки выстроить она не была способна. Но было очевидно, что «нападения животных» и «пожар в аптеке» были не то что связаны нитями, а имели общие причины и следствия из этого.         — Но… это здание было закрыто с момента гибели родителей, — блондинка села на диван, поставив локти на колени и прикрыв лицо руками. — Никто не собирался его продавать, сдавать в аренду и вообще использовать. Тогда что в нём делали люди?         Дженна всплеснула руками. Женщина ничего не знала и, видимо, не собиралась рыться в «грязном белье» этого города. Она никогда не была жуткой патриоткой, потому и не хотела отвечать за ошибки местных органов.         — Понятия не имею и хочу, чтобы ты тоже в это не лезла. Это забота полиции — охрана нашей безопасности, пусть они и разбираются, — уверяла тётя, возясь около плиты и через плечо посматривая на своих племянников. — Джереми, помоги мне накрыть на стол, а ты, Елена, покажи сестре её комнату. Не удивлюсь, что та забыла, где она находится, раз даже про своих родных не вспоминала за три года.         В голосе Дженны сквозила сердитость. Но характер тёти был таков, что с неё всё быстро слетало, и Лорейн была уверена, что завтра они вместе сядут уплетать мороженое под какой-нибудь турецкий сериал, как они это раньше делали.         Блондинка бросила взгляд на Елену, которая махнула ей, неловко поджала губы и последовала за ней, хоть и прекрасно знала, где находится её бывшая обитель. Это была небольшая комната, но очень светлая благодаря двум окнам, выходившим прямо на восток, так что каждое утро перед школой её будили первые лучи восходящего солнца. Здесь были светло-сиреневые обои с какими-то незамысловатыми узорами в виде листочков, потолок был сделан из посеребренных панелей, поэтому казался выше. В углу стоял книжный шкаф, в котором всё полки были забиты больше комиксами и дисками DVD, чем книгами. Письменный стол был заставлен папками по учебе, которые давно бы пора выбросить. Двуспальная кровать стояла прямо напротив окон, всегда свободных от ночных штор, а над изголовьем висела картина с изображенным бушующего во время шторма моря. Лорейн понятия не имела, что это за картина и кто её автор, но купила её сразу же, как впервые выехала за пределы Мистик Фоллс, лет в пятнадцать, за год до всех изменений.         — Как видишь, ничего не изменилось, — прокомментировала Елена, оперевшись плечом о дверь. — Мама ничего не тронула, до последнего надеялась, что ты скоро вернешься, хотя папа собирался сделать ремонт. Он будто знал, что больше никогда тебя не увидит.         — Этот твой друг, Деймон, кажется, — Лорейн перестала отдаваться ностальгии и повернулась лицом к сестре, — очень странный тип. Будь с ним осторожна, хорошо?         — Знаешь, — брюнетка прищурилась и шагнула ближе к сестре, — и почему-то я доверяю ему больше, чем тебе. Я не хочу тебя обидеть, но это так.         — Знаю, — грустно усмехнулась блондинка, услышав слова сестры, — в этом моя вина, но вечно извиняться и оправдываться я не буду. Прежде я сказала, что сожалею о своём поступке, но другого выхода тогда я не видела.         — Поэтому выбрала самый простой? Убежать от проблем, от ответственности?         — Поверь, бежать от такой проблемы, как у меня, смысла нет, потому что эта проблема сидит в тебе и ждет момента, когда ты отвлечешься, расслабишься, чтобы вырваться из клетки на волю. Тогда уже ничего не сделаешь, а если и осмелишься, то все будет обращено против тебя, — с болью говорила Лорейн, открываясь сестре, но в то же время, боясь сказать лишнего. — Бороться с самой собой невыносимо – можно либо принять, либо скрыть это.         — Я не понимаю, — качнула головой Елена, слушая слова сестры предельно внимательно, не понимая хорошо скрытого в них смысла. — Ты говоришь загадками, разгадывать которые я не хочу. Когда наберешься смелости, приди и скажи мне в глаза, что с тобой произошло. Я уж точно поверю твоим словам и не брошу, потому что ты моя старшая сестра, и я тебя люблю, сколько бы ты меня не оставляла.         — Я тебя не оставляла, не оставляла… просто, это чертовски сложно — быть одной среди миллиардов людей и не знать, что будет дальше, — горькие слезы ручьями потекли по бледным щекам.         — Эй, — Елена обняла сестру и тихо нашептывала ей воспоминания из раннего детства, когда Лорейн часами сидела с ней, пытаясь объяснить простейшую задачу по математике. Напоминала о том, как они строили шалаши из пледов и подушек прямо в папином кабинете, как надевали мамины дорогие украшения, неумело красились яркими помадами и тенями, мерили мамину одежду и устраивали показ мод, а потом все то же самое проделывали с Джереми. У Лорейн вырвался смешок, а потом сестры вместе громко и заливисто рассмеялись, падая на широкую кровать.         Джереми и Дженна звали их ужинать, но девушкам было не до них, они с восторгом говорили о прошлом, вспоминая даже те моменты, которые обещали забыть на всю оставшуюся жизнь. И, кажется, время пролетело со скоростью света, они просидели так до самого рассвета, когда в их лица ударил солнечный луч, прорывающийся между соседних домов. Лорейн устало зевнула и посмотрела на сестру, которая посапывала под боком. На лице мелькнула улыбка, и блондинка заботливо укрыла Елену и поудобнее устроилась сама. Соммерс показалась, что она не уснет, возбужденная разговорами с сестрой, но только прикрыв глаза, она сразу же погрузилась в мир, где существовали лишь счастливые воспоминания и никакой горькой реальности.