Тихая гавань

Я достал чистую рубашку и, бросив ее на гладильную доску, вставил в розетку утюг. Черт бы побрал эту рубашку и этот утюг. Сегодня ко мне в ординаторскую заявилась Женя. Прямо вот так, посреди рабочего дня, оставив меня с упавшей челюстью. Я всматривался в ее лицо, пытаясь совладать с эмоциями. Я не видел свою жену два года. Бывшую жену. Когда мы расставались, было как-то не до формальностей, а теперь… А теперь я, сломя голову и бросив больничные дела, собираюсь в ресторан. Вот уж не знаю, зачем мне это, а главное — зачем это ей. И это любопытство играет со мной злую шутку — рубашка уже выглажена, а я идеально выбрит и жду такси. Я пришел первым и расположился за столиком возле окна, лениво разглядывая меню. Если честно, аппетита у меня никакого не было. В ресторане играла живая музыка, за столами был полный аншлаг. Я поднял глаза на вход и увидел Женю, которая растерянно бегала глазами по столикам. Наконец, заметив меня, она улыбнулась и направилась в мою сторону соблазнительной походкой. Такую она включала всегда, когда ей было нужно меня обезоружить. Выглядела она роскошно, за эти несколько лет, мне кажется, она только похорошела. Мы поприветствовали друг друга, и я предложил ей меню, но вместо него, она уставилась на меня, пристально разглядывая мой внешний вид. — Боже, что это на тебе? — спросила она, скривившись. — Рубашка, — пожал я плечами. Женя покачала головой и, хмыкнув, все-таки начала изучать меню. — Поистрепался ты у меня тут, — пробормотала она, не отрывая взгляд от перечня блюд. Я старался изо всех сил не реагировать на этот выпад, и тоже схватил меню и нервно забегал по строчкам. Подошел официант, и мы сделали заказ. — Ну, — она оперлась подбородком о руку и всматривалась мне в глаза, — рассказывай, как живешь? — Нормально живу, — ответил я сухо. — Гордеев, — протянула Женя, — ну неужели тебе нечего рассказать мне? Сегодня в больнице я наблюдала твою очень даже активную личную жизнь. Я терпеливо выдохнул. — Ты об этом со мной поговорить хочешь? — Ну, а почему бы и нет? Это же так интересно! Любовный треугольник! Такая драма! Одна тебе не нужна, а второй ты не нужен… — Прости, это ты сейчас про кого? — спросил я, сдвинув брови. Женя хмыкнула и проницательно уставилась на меня. — Про твоих женщин у тебя в ординаторской. — А почему это я второй не нужен? — зацепился я за ее фразу и начал хорохориться. Жена расхохоталась. — А, то есть по первой вопросов не возникло? Значит, я угадала. — И что же ты угадала? — не унимался я. — Что с первой у вас удобные отношения, а со второй… — задумалась она, — в общем, с этой студенточкой тебе ничего не светит, ты ведь и сам это понимаешь. Зачем ты ей? Что ты ей можешь дать в свои тридцать семь? В клуб с ней пойдешь, на дискотеку? Я горько усмехнулся этой случайно совпавшей иронии — буквально вчера Лера затащила меня в ночной клуб и я почувствовал себя там крайне неловко. — А ты это все сейчас к чему? — пресек я, наконец, поток мыслей. — К тому, что я тебя знаю, как облупленного, — победно подытожила она и вдруг стала серьезной. — Поехали со мной в Москву, Саш. Я удивился такому повороту и не мог поверить, что она не шутит. — Подожди, — мотнул я головой. — Ты сейчас серьезно? — Абсолютно, — она была непреклонна. Я снова мотнул головой, в которой у меня совершенно не укладывалось ее предложение. — Давай еще раз, — решил я расставить все по полкам. — То есть ты ушла от меня в самый тяжелый период моей жизни, два года в ней не появлялась, и теперь предлагаешь мне снова вот так вот взять, все бросить, забыть и снова жить с тобой душа в душу? Я ничего не упустил? — Упустил, — ответила Женя невозмутимо. — Ты упустил один важный момент. Ты — прекрасный нейрохирург, Саша. Ты не должен работать в этом захолустье. Это не твой уровень. Нам принесли наши блюда и расставили на столе, но к еде никто из нас не притронулся. Женя смотрела мне в глаза, а я буравил ее ответным взглядом. — В этих словах я нуждался два года назад, Женя. Сейчас они мне не нужны. Она опустила глаза и уткнулась в свою тарелку. — Но они не перестали быть правдой, — ответила она и подняла бокал с вином. — Давай выпьем? Я выдохнул, стараясь держать себя в руках, и тоже поднял свой бокал. Мы чокнулись и, сделав несколько глотков, все-таки приступили к трапезе. Я заметил, что Женя напряженно гоняет какие-то мысли в голове. Отложив вилку, она снова подняла на меня свой взгляд. — Я хочу извиниться перед тобой, — решительно произнесла она. Я изобразил удивление. — На тебя это не похоже, — съязвил я. — Гордеев, вот давай без этого? Хотя бы сейчас, — раздраженно бросила она. — Я правда виновата и прошу у тебя прощения. Я должна была быть в тот момент рядом с тобой и перетерпеть все твои закидоны. Я просто не справилась с этим. Можешь думать как угодно, но я всегда в тебя верила и верю. Именно поэтому говорю тебе об этом сейчас. Лучше поздно, чем никогда. Возвращайся. Ко мне, в профессию, в Москву. Ее слова меня тронули, хоть я и не подал виду. Женя вообще из тех, кто не умеет признавать свои ошибки, поэтому не могу себе даже представить, как она сейчас переступила через себя, произнеся это. — Я не знаю, что тебе ответить, — сказал я честно и снова сделал глоток вина, — слишком много времени прошло. Все давно отболело и уже нигде не тянет. И в Москву меня тоже не тянет, прости. — Неужели ты не понимаешь, что застрял здесь, в этой провинции, непонятной больнице, непонятных отношениях, в этой дурацкой полинявшей рубашке, в конце концов? Я хочу тебя вытащить отсюда, я хочу, чтобы ты вспомнил, кем ты был. Я молча задумался. Ее слова задели меня за больное. Я глубоко закопал в себе того Гордеева. Успешного, самоуверенного, благополучного, женатого, ухоженного. Я уже и не помню, каково это. В последнее время я только брюзжу себе под нос, шпыняю студентов, оперирую грыжи, езжу на автобусе, живу в однушке, ем сосиски и ношу поношенный свитер. На отдых дальше Куратовской дачи я не выезжаю, на море не был сто лет, но самое страшное, что я туда и не рвусь. Мне все это не надо. Мне вообще как будто ничего не надо уже. — Не понимаю только одного, — прервал я свое молчание, — тебе-то это зачем? Два года ты обо мне не вспоминала, жила своей жизнью, наверняка, тоже была в отношениях… Женя горько усмехнулась. — Не поверишь, — она снова глотнула вина, — отношений у меня за эти два года так и не было. Но ты только сильно не обольщайся, мне просто как-то не до этого. Зато я теперь возглавляю нашу студию. Сублимировала в карьеру, можно сказать. — Здорово. Ты молодец, — похвалил я ее без малейшего лукавства. — Ну, а я-то тебе зачем сдался? — Когда я узнала, что поеду сюда в командировку, то мне было очень любопытно как ты тут устроился. Я была уверена, что ты сможешь выйти на прежний уровень даже тут. Но я совсем не ожидала узнать, что ты рядовой хирург, работающий за копейки. Я просто хочу тебе помочь, дать точку опоры, — она на секунду замялась и продолжила, — и, уж если совсем честно, то я очень сильно по тебе соскучилась. Она дотронулась рукой до моей руки, и я вдруг почувствовал, как по моему телу пробежал ток. Я, не сдержавшись, перехватил ее ладонь и накрыл своей. Наверное, зря я выпил вина. Сейчас ка-ак навалится поток воспоминаний, забытых чувств, сомнений и дурманящих мыслей. Они уже просочились в мою голову, и назойливо подкидывают мне вопросы «а что, если?..». Несмотря на то, что я не дал никакого ответа, градус нашей встречи спал, мы доедали свои блюда и перешли на непринужденную тему, делясь новостями о наших родственниках и общих знакомых. В ресторане заиграла медленная музыка, и Женя, приободрившись, потащила меня на людный танцпол. — Ну Саша, хватит мяться, — не унималась она, — раньше ты не отказывал мне в танце. Я сдался и вышел вместе с ней, притянув ее к себе за талию. Ее неизменный парфюм подкинул мне воспоминания о тех временах, когда у нас все было хорошо. Внезапно я осознал, что за песня сейчас играет. — Ты помнишь? — обратился я к Жене на ухо, перекрикивая музыку. — Что? — подалась она ко мне ближе, стараясь расслышать, что я говорю. — Эта песня играла у нас на свадьбе. Женя прислушалась к словам исполнителя и подняла на меня свой удивленный взгляд. — Точно! Не думала, что ты помнишь… Вот уж и я не думал. Я вообще с утра даже не подозревал, что вечером буду танцевать в ресторане со своей бывшей. Наш вечер плавно завершился, я расплатился за ужин, и мы вышли на улицу. Свежий воздух отрезвил меня и проветрил голову. Кажется, в ресторане, я дал слабину, но моя обида на Женю, конечно, так быстро не улетучится. Я что-то вообще сейчас слабо соображаю и сильно хочу домой, чтобы наш вечер случайно не продолжился где-то еще. Мне нужно разобраться в себе. Я проводил Женю до гостиницы, и мы ненадолго задержались у входа. Она стала задавать недвусмысленные вопросы, а я, по своему обычаю, начал ершиться. Расстояние между нами было таким опасным, что мы напряженно сдержались от поцелуя. Он был бы сейчас лишним, и я был рад, что Женя тоже это понимала. Мы разошлись каждый в свою сторону, и я медленно побрел к своему дому.