***
И черт бы побрал это никчемное тело, шаги которого давались Изуку с трудом. После первого же урока глаза слипались, требовали сна, с которым у Мидории были проблемы, как бы он их не скрывал. Тёр веки, словно надеясь придать бодрости, но становилось лишь хуже, когда слезливость в глазах мутнила путь. Как назло именно сейчас Маиджима-сенсей попросил зайти в учительскую. Отчего-то у Изуку трясло в коленях… И эта дрожь усилилась, стоило зелёным радужкам встретится с хмурым выражением Хигари. Тот молчал, изучая бледное лицо ученика, то и дело цыкая или постукивая стальными пальцами друг о друга, мотая нервы ещё больше. У Мидории мутит голову от ожидания, подкашивает ноги, а потому он хватается за край столешницы, за которой сидел учитель, чтобы хоть как-то отметить для себя опору. Он смыкает челюсти и не смеет ничего спросить, боится, что голос предательски осипнет. Боюсь?.. Мидория делает глоток воздуха, когда сенсей наконец заговаривает: — Тебе известно, что скоро лицензионный экзамен? Изуку тупо моргает, переваривая услышанное. Отвечает кивком, наблюдая за привычкой Маиджимы постукивать пальцами каждый раз, когда он что-то ищет или просто от скуки долбит этот гребанный стол! Вздыхает, когда ему протягивают знакомый лист. Берет с протянутых рук в свои и жмурится, разбирая иероглифы имён. Список агентств для практики? Не рановато ли? Этот вопрос написан на лице, и Хигари не скрывает ухмылки, не по-доброму сверкая глазами. — Сразу после экзамена у вас начнётся практика. Это добавит вам мотивации выложиться на все сто… Нет, выйти за пределы. Мидория слышит слова поддержки и видит улыбчивое лицо учителя, но также различает пляску чертят в чужих глазах, которые так и вторили: «Если не сдашь — пеняй на себя». Он натягивает на лицо ответную улыбку и десятый раз сталкивается с проблемами его заселения в общежитие, которые капали на нервы как Изуку, так и сенсею, судя по его ворчливости. Типичная бумажная волокита со всеми своими прелестями.***
Подумать только, перемены наступают все чаще, теперь он погружен в общажную жизнь. Конечно, Мидория не до конца понимает смысла «запирать» учеников академии в её пределах, ведь именно в этих стенах было совершено нападение. А как противилась его отдалённости мать. Кстати о ней… Быстрая поправка Инко отбелила и без того блистающую полосу в жизни Мидории. Он чувствовал себя на пике эйфории. Были сложности в учёбе, но черт, у кого их нет? Приближалась вторая практика, которую Изуку нынче ждал с нетерпением, замотивированный пуще прежнего. Но кое-что с той ночи изменилось. Мидорию всё больше волновали члены лиги. Особенно Шигараки. Нетрудно было догадаться по постоянно удерживаемому пятому пальцу в воздухе, что касание пятерней приведёт… К чему-то. Самое очевидное деформация, но больше всего подходит разрушение, когда Изуку вспоминает об инциденте в USJ и странных травмах Сотриголовы. Чем больше Изуку о Томуре думал, тем больше понимал весь ужас. Он не контролирует свою причуду. К двадцати годам так и не управился с её мощью. Словно причуда работает против него. Ещё эти мёртвые конечности… Который день любая мысль обращается мигренью, выматывая. Но в этот раз боль ощущается острее, что валит с ног, правда Изуку не падает, чувствуя хватку на своём запястье. — О, это тот паренёк, который до вступительных старшекурсников караулил, — раздаётся высокий голосок, прежде чем Мидория поднимает глаза. На него уставились две пары глаз. Внимание привлекла не столь миловидная девушка, сколько рослый парень, все ещё удерживающий Изуку за руку. Больно. Мидория дёргает ладонью, прежде чем его отпускают, и всматривается в лица, настораживаясь, когда понимает, что он их знает. Только вот откуда… — Его так запугали, мне аж жалко стало, — продолжает девчонка, прикрывая ладонью рот. То есть всё, что мне говорили — глупая шутка? Изуку хмурит брови, про себя бросая парочку ругательств, пока не понимает, что забыл извиниться. Собирается промямлить, и что-то щёлкает, так и оставляя его стоять, разинув рот, да дрожа указательным пальцем в воздухе. Как он мог не признать участников «большой тройки»?! Недовольство мыслей улетучивается вместе с вертящимися на языке словами. Глаза загораются, а губы то поджимаются, то готовы дать вырваться визгу восхищения наружу. Тоже самое, что встретить любимых айдолов, с их гладкой репутацией и блестящими навыками. Он наслышан об их заслугах достаточно, чтобы проникнуться уважением. Обаяние синеволосой девушки Хадо располагает к себе людей, дружелюбие и измеримая слухами сила делает Тогату главным звеном, а осторожность Тамаки прочным щитом оберегает Большую Тройку, оставляя ему роль благоразумного. Изуку замечает последнего, томящегося за спинами друзей. Это и впрямь командный союз, дополняющий друг друга. — Ты так много о нас знаешь? — доходит до ушей Мидории, когда он вновь застывает на месте, по лицам догадываясь о проявлении привычки. — Кто ж не знает большую тройку! — вскрикивает, после чего осекается, съеживаясь. — Мне лишь грустно, что знаю о вас по наслышке, а на деле даже причуды не видел, — потирает затылок, с каждым словом осознавая собственную тупость. Он говорит им об уважении и восхищении, не зная способностей. Привычка видеть героев героями во всем. — Хо-хо, тогда ты обязан посмотреть на нас в деле! У нас как раз совместная тренировка с А-классом, — воскликнул Мирио с неизменной улыбкой, упирая в бока руки. — Ну, скорее избиение младенцев. Ай-да с нами! Такой простак… Подождите, с А? С 1-А?! Вот так легко пойти и посмотреть?! — Я думаю, это плохая идея, — встревает в разговор Амаджики, и Изуку понимающе кивает, соглашаясь. — У него тоже есть занятия. Другие третьегодки хмурили брови и задумчиво уставились на Изуку, пока тот, незаметно для себя, поникал с каждой секундой. Но внезапно синевласая издаёт короткое «о!», хлопая в ладоши. — Ты ведь с факультета поддержки, так? — ответом последовал кивок. — Думаю, если мы обсудим этот вопрос с учителями, то они не станут препятствовать твоему стремлению понаблюдать за опытными учениками. Классный руководитель Маиджима ведь тоже аналитик, высоко ценит детали. — улыбнётся та, а Тогата протянуто и с одобрением выкрикнет «ты права!», стукая кулаком о ладонь. Они слишком просто настроены!***
Как это вообще сработало… Они проносятся через стены академии о чем-то перешептываясь, но Изуку простративно пропускает мимо ушей сказанное тройкой, идя следом. Выходят на закрытый полигон или зал Гамма — место, где и будет происходить так называемое «избиение». Благо Мидории хватило ума захватить рюкзак, иначе под впечатлениями предстоящих поединков все удары и причуды попросту вылетят из головы. Внутри уже виден 1-А класс, кругом обогнувший… Всемогущего. Лицо Изуку осунулось, голова вжалась в плечи, и он отводит взгляд, якобы заинтересованный рельефной работой Цементоса. Взгляд не удерживается на месте, отвлекаясь на знакомый рёв Каччана, и Мидория вновь обращается в сторону А-класса, находя глазами бывшего друга, который пререкался с хмурым Сотриголовой. И только удаётся собраться с мыслями и облокотиться о стену, как по спине пробегает ударная волна, не столь большая, чтобы сбить с ног, но достаточно устрашающая, чтобы заставить Изуку включиться в ритм битвы. Щелк ручки, и он замечает красноволосого парня, от которого и разнеслась эта дрожь по стенам. До веснушчатой головы не сразу доходит, откуда пришёл удар, и что вообще творится на поле, с кем состоится спарринг. Вертит головой, но Амаджики с синевласой девчушкой стоят поодаль о чем-то щебеча, а Мирио… Изуку поворачивает в другую сторону, встречаясь с белозубой улыбкой, встрявшей перед лицом. — Юный Мидория, решил оценить навыки первого и третьего геройского курса? Он чуть было не подпрыгнул от неожиданности, выдыхая. Растерянно смотрит в худощавое лицо, на котором приподнятые уголки губ лишь омрачняли образ бывшего символа мира, и фыркает в сторону: — Именно. Хочу узнать, есть ли среди них достойный стать вашей заменой. Всемогущий напрягается, смеясь, но не произнося ни слова. Изуку не обращает на это внимания. Они остаются стоять рядом, уставившись на исход битвы геройских курсов. Последующая сцена не даёт Мидории даже на секунду взглянуть в тетрадь, ибо картинки реальности непривычно резко сменяются внезапный исчезновением Тогаты где-то под землёй и таким же внезапным выскакиванием изнутри. Эта резкость оставляет веснушчатого в оцепенении, усложняя работу мозга, который не может сконструировать тактику атак. Снова и снова. Теперь становится яснее. А потом он совершает удар, который отбрасывает ученика воздушной волной к выступающим искусственным скалам. Это же как тактика детроицкого удара! Такой же замах, настроенный на концентрацию и резкий выпад, который усиливает удар, делая его быстрее движения воздуха. Не может быть! Он потирает переносицу, пропуская мысль о фанатизме Тогаты. Но вновь листает страницы, находя пустую и заполняет именем нового знакомого. Шорхание ручки затихает, едва коснувшись бумаги. Лучше он снова посмотрит на Мирио, тут же начиная их сравнивать. От самого очевидного до мелких деталей. Изуку достаточно посмотрел на удары, и всплывающие картинки говорят о том, что есть в них нечто похожее от Всемогущего. Конечно, он тоже является учителем, но… Настолько схожесть настораживает. И Мидория наконец перестаёт следить за силуэтом Тогаты, смотря на отдышащегося красноволосого парня, кажется Киришимы. Каччан часто мелькал рядом с ним. Он не отвлекается на очередной рык и мысли о Кацуки, машинально листая страницы тетради. А после исподлобья зыркая на постоянную улыбку Всемогущего. И на этот раз улыбка кажется шире. Дыхание сбивается, он начинает сопоставлять факты. — Вы должны превратить опыт в силу, — слышит он от третьекурсника, и слова застревают комом в горле, когда в памяти возникают образы воспоминаний и повторный прилив желания стереть эту улыбку. На этот раз не с настенных плакатов. Сомнений закрадывается меньше, практически не остаётся, ведь откуда взялся слабый, но ветряной поток? Невозможно ударить личной физической силой так. Изуку ковыряется в омуте разума, вычерпывая оттуда свои прошлые анализы. С силой откидывает очередную страницу, замирая с сомкнутым уголком одной из них. Причуды… Похожи. Эхом проносятся слова, какие Изуку произносил всякий раз, когда разгадывал всю тайность героя номер один. Он не моргает, останавливается на пустой странице, все ещё держа в голове гул собственного голоса. Не хочется верить, но Тогата и есть тот самый преемник Всемогущего. Листает дальше, надрывая ребром бумаги кожу пальца, словно та нарочно просит Изуку остановиться. И он идёт на поводу, уставившись на Мирио. Но больше не хочет смотреть. И хочет себя чем-то отвлечь. Тянет руку к карману, чтобы достать телефон, но вспоминает кое-что ещё — пулю, найденную в кратере. Он ещё не вытаскивал ту с кармана с момента инцидента в Мусутафу, а надо бы. В тот период, да и по сей день участились случаи бесконтрольных причуд. Как удачно для себя Изуку переключается в другое русло. Иначе он не сможет побороть неизвестно откуда взявшуюся дрожь в ладонях. Может ли эта пуля быть как-то связана с произошедшим? Он сидит, застывший очень долго; дёргается, понимая, что со стороны выглядит странно, так пяля в одну точку. Перестаёт сминать губы, стреляя взглядом на Всемогущего. И слова вылетают сами: — Вы в курсе о случаях в районе Кансай и на окраине Мусутафу? — он вспоминает самые крупные по потерям случаи, внимательно наблюдая за символом мира. Они встречаются взглядами, и Всемогущий заметно хмурится, а улыбка становится не такой широкой. Как у него не сводит скулы? Ему что-то известно, подмечает для себя Изуку, ставя галочку в догадках. — Я герой, естественно знаю. Очередные проделки злодейских прихвостней. — хмыкает тот, одаривая Мидорию своей фирменной улыбкой. Но Изуку ей больше не верит. Мальчишка вздергивает бровями и прячет лёгкую усмешку за ладонью: — Всего лишь проделки? На мой взгляд все куда серьёзнее. — Даже если так, то это не та тема, в которую ты можешь совать нос, будучи учеником поддержки, — на этот раз голос звучит ниже. Он скрипит зубами, но все ещё хитро смотрит на героя номер один: — Считаете, что это нужно скрывать? — Да, лишние волнения наведут лишнего шуму, сделают хуже и гражданским и героям, помешает работе. Юный Мидория, я хвалю твою жажду к правде, знаю, что ты способен на многое при минимуме информации, но пойми, тебе стоит перестать геройствовать и самолично лезть в работу про. Не пойми неправильно, но ты можешь навлечь на себя как лишний интерес, так и проблем. — читает нотации символ мира, уже не стараясь вливать в своего***
Вторая половина дня обозначила окончание занятий, а мягкий удар рюкзака о пол забирает с собой стойкость, оставляя Мидорию броситься на кровать в усталости. Оглядывает практически пустую комнату общежития, вспоминает, как мать противилась его переезду. Но теперь стало больше времени на одиночество и меньше времени на занятие собой. Он вспоминает, как мама его гоняла за стол или наказывала не сидеть допоздна. Теперь у Мидории ограничений нет. В жилах кипит кровь, покрывая щеки краской. Он злится на Всемогущего, злится на его правду. Изуку терпеть не может эти эмоции, вызывающие подобные чувства при осознании чужой истины. Ещё больше раздражает слышать упрёки от бывшего кумира. Каждый раз идя навстречу, Изуку ожидает… чего-то, но Всемогущий бросает камни под ноги. Он не чувствует слез на своих щеках, лишь осадок в душе, вновь воскрешенную обиду; злится на себя, что снова позволил себе принять слова символа мира, снова порезаться об один и тот же нож. Заглушить неустанный шёпот брани и кипение чувств можно лишь отвлечением… Мидория кидает взгляд на шкаф, тут же подскакивая с кровати и несясь к его дверям. Откидывает вещи, находя нужные брюки, и вытаскивает с кармана холодную мелочь. В слабом свете осматривает её, всё такую же интересную и… опасную. Облизывает губы, припадая к поверхности стола. Непонятно зачем, но он натягивает на ладони привычную пару перчаток, захватив те вместе со злодейским припасом. Первое, что привлекает внимание — отражающая свет игла, так притягивающая взгляд к своей остроте и каплей запекшейся крови. Рассматривает её контуры, но не находит никакой маркировки, а вместе с тем зацепок. Лезет в настольный ящик, в хламе отыскивая пинцет, купленный в Бог знает какой-то аптеке. Хватает кончиками иголку и зачем-то вспоминает… Уже через неделю сдача. Руки начинают дрожать, и кончики пинцета издают треск столкновения друг о друга. А потом доносится дзыньк со стороны, давая понять, что тонкая трубка стали куда незаметнее, когда исчезает из поля зрения. Изуку цыкает, опускаясь на пол, ладонью ведя по его поверхности. Возвращается обратно, укладывая иглу на стол и поглядывая на стрелку стоящего рядом будильника. — Чёрт. Всё ещё открытый ящик привлекает к себе, и Мидория достаёт небольшой пакетик, укладывая внутрь находку и пряча её в недрах студенческого барахла. В ногах валяется рюкзак, из которого он достаёт тетрадку номер четырнадцать, быстро черкая что-то внутри.***
Закрытые веки окунали Мидорию в тишину, не давали возможности видеть, а потому мысли забивали голову всякой чепухой, нагоняя лишнего, что он хотел бы не вспоминать или о чем не хотел думать. Но сейчас шум людских голосов заполняют уши, вместе с гулом движущегося автобуса отбрасывая в полудрёму. Вслушивается как приоткрытое окно режет воздух, шумя, как плавно качает в стороны транспорт на поворотах. И сквозь это он начинает слышать шёпот. Нагнетающий, усиливающийся. Глядит своей зеленью глаз вокруг, замечая, что все смотрят на него. По-страшному улыбаются, а кто-то утробно хихикает. Изуку проводит взглядом по лицам, зная всех, но не узнавая никого. Различает слова, но не осознает их. Только сбивчивый ритм сердца срывает ровное дыхание… — Конечная! Поднимая юношу из пут кошмара. И который раз напоминает себе, что он не убийца, а все-таки проталкивающиеся в его жизнь сны — это дурацкие нервы. Альянс злодеев — яма на пути Мидории, в которой он прятался день ото дня. Из той, откуда честно пытался вылезти, предстать себя миру, осуществить или хотя бы быть ближе к давней мечте. Но это невыносимо трудно делать одному. Отвернутый от общества, матери и последней надежды, Изуку карабкался по вязким стенкам в ужасный дождь, простудным кашлем сбивая себя в самое начало, строил лестницу из снега, что растворялась в ненавистную влагу, стоило прийти весне. Но в одиночку столь трудный путь не пройти. Который раз мир намекает о слабости. И этот факт заставил сдаться, но также понять, что все это не то, чего он заслуживает. Отворачиваясь от высокой стены к земле, он копает себе иной путь. Но даже там нужно солнце, и Мидория старается держать его подле. Но чем гуще тьма, тем слабже свет. Этот потусторонний, злодейский мир накрывает прохладой, давая остыть. Отвлекаясь от академии, он был там. И наоборот. Это не было пристанищем утешения, скорее местом, где его навыки ценились куда больше. Эта затхлость их разговоров и действий подсадила наркотиком, что Изуку с лёгкостью дало привыкнуть. — Сегодня ты без своего клоунского прикида, — Изуку привычно слышит для себя упрёк, хмыкая. Сущность героев размыта, потому Мидория потирал глаза, стараясь убрать это мыло. Какая-то пылинка заставляет слезиться, и он понимает, что это болючее тщеславие заставляет хныкать, раздирать собственное прошлое, время, когда Деку мечтал стать таким же. Как-то ночуя в этом смраде, он задался вопросом: Почему кого-то зовут «злодеем», а кого-то «героем»? Всплеск разлитой колы несёт за собой сборку матов со стороны милашки Тоги, которая потратила на зависимый напиток последние деньги. Ведь у каждого есть свои плюсы, у кого-то минусы, делая людей людьми, а не роботами. Изуку поклялся не вспоминать о нем, но Эирвол тешил эго взамен на людские жизни, при этом будучи героем. Но тот же Компресс, любящий подшучивать над приятелями и разыгрывать глупые сценки прокличен злодеем. Ещё он вспоминает беднягу Мунфиша, которого посчитал ному, а на деле тот являлся обезумевшим преступником, так что о нем Изуку мало что знал, не имея права судить. Сейчас привычная берлога отталкивала ещё больше проевшимся в пол запахом крови. Изуку морщится, захлопывая дверь, что загнала кое-какую свежесть в нос. Хруст битого стекла под ногами, как по свежему снегу, оставляет след, привлекая внимание. Запертые напрочь окна не могли подавить желание пробить стекло, но Мидория держится, ведь для них это место является кровом, а под конец осени станет холодно. Он кидает взгляд от завораживающих кристаллов на полу на танцующую Химико. Однако дрожь в её руках выдавала, что это никакой не танец, а переживание. Пляс окончился, стоило ей поднять суженные глаза на Изуку, от которых он порой съеживается. Но сегодня они куда печальнее, и Деку глядит на Компресса, сидящего на безматрасной койке с перевязанным остатком руки. — Что случилось? Выдаёт Мидория, видя уже подбегающего мужчину в чёрно-сером костюме, который будто ожидал этого вопроса. Твайс — так звали этого парня, ломко жестикулировал поток слов, чтобы хоть как-то обозначать паузу. С каждой фразой Изуку хмурился больше, а под конец таращится во все очи в скрытое за тканью лицо товарища. Из пламенной речи и противоречивых комментариев становится ясно: — Нет, ну ты прикинь, эти котлеты… Я просто голодный, так вот! Посмели наброситься на Компресса, а ведь я им верил! С самого начала не было к ним доверия… Мы, значит, хотели обсудить сотрудничество с этим ублюдком. Отличный парень, кстати! Эта сволочь ещё лишила наш Альянс одной головы, представляешь?! Бедный Магнэ… Ах да, этот мутный чел оказывается главарь «Восьми заветов смерти». Зачетно, да? Махыч был жуткий, мне зашло! Стайка наркодилеров. Становится ясно мало что, но суть была уловима. Деку обходит взглядом помещение, останавливаясь на ворчащем главаре, который разошёлся после слов Твайса. — Эти отбросы… Аргх, неважно. Ты принёс? — кидает тот из углостоящего дивана, подзывая к себе. Изуку запоздало кивает, но скидывает лямки с плеч, доставая тетрадь и протягивая ту в руки Томуры. Он брезгливо вертит тетрадь в руках, после начиная листать нутро. Деку поджимает губы, гложимый отвращением к собственным действиям. Ведь внутри множество информации о Всемогущем, хоть он и пытался писать размыто и как можно запутаннее. Как оказалось, потерянная во время поездки тетрадь уже торчала в его ладонях, и его спас только неразборчивый почерк. Как бы Изуку не проникался негативом в сторону символа мира, но сливать о нем свои исследования и факты какому-то левому парню, к тому же предводителю лиги, не хотелось. Однако за косяки приходится расплачиваться, а это — большее, что он мог сделать в такой ситуации. Шорох скользящей друг о друга бумаги дал повод задуматься о сказанном ранее. Вновь зыркает в сторону Шигараки, отмечая, что тот является преемником Все за Одного, хоть он до последнего не хотел в это верить. Не сумевший к своим годам контролировать причуду, самонадеянный паренёк, все ещё не вылезший со стадии пубертата… Невзначай Мидория вспоминает Тогату, который выглядит открытой книгой, но к которой он ещё не готов приступить. А вот злодейские корни объяты тайнами и, слабо верится, глядя на этого недорепликанта, но также опасностью. Однако его судьба перекликается с планами Деку, а потому пора вносить свою лепту. Он сам не понял, с каких пор все его мысли стала занимать смерть Томуры. Но нет, это слишком жестоко. Его можно просто ослабить. Мидория видел, как тот гонял в карты, злясь неудачной колоде. Видел привязанность к другим членам лиги. Это странно… Изуку совсем не знает целей альянса. Совсем не понимает злодеев. …Каждый раз, когда Мидория пытается… Честно пытался проявить сочувствие, то сразу же сталкивался с упертостью. Шигараки ему не верит. Как и он не верит Шигараки. За этот небольшой период, который Изуку стал проводить на контакте со злодеями, укоренил в нем это неверие. С началом практики ему придётся меньше с ними связываться, чему Деку бесприказно рад. Кстати о цветах. Несмотря на раздражение, Изуку все же прислушался к словам Гирана: выбрал себе прозвище. Такое, какое сам не ожидал для себя выбрать. Такое прозвище, которое было под стать его второй стороне — что была способна на гнев и холод, обращенный против героев. И злодеев. Нет, Мидория остался не потому, что ему понравилось, не потому, что боялся… Было что-то более весомое. Деку — беспричудный мальчик, ещё в утробе желавший стать героем, спасать людей, своей улыбкой вселяя надежду. Он поступил в академию мечты, получит геройскую лицензию, но… Не ту, которую хотел. К этому всегда будет плюсоваться звание «поддержки». Всегда сзади, всегда готовый помочь, но не выйти на передовую, оставаться в тени. Нет-нет, ему нравится то, чему он учится. Это же так захватывающе: выражать идеи через вещи, придающие силу. Шилд хорошо ввинтил ему положительное мнение об изобретательстве, возможно, Мидория даже планирует открыть агентство… Но это не то, этого мало. Слишком далеко от мечты. Какой смысл, если он помогает спасать, а не делает это сам? — Тебе нужно пересмотреть свое решение. — К черту иди, не собираюсь возиться с этими отбросами, — тут же доносится шипение, и тетрадь теряется за пазухой плаща. — Включи логику, у них больше влияния и нужных тебе средств, — хмурится Изуку, стараясь разглядеть хотя бы намёк на ответ в лице Томуры, на кой черт ему понадобились наркотики. — Плюсом к этому, он сам идёт на уступки. — Шигараки останавливается, поднимая взгляд на Изуку: — Повторяю, катись к чертям со своими советами. Переговоры были неудачными, — со стоном протягивает он, сгорбливаясь на краю дивана. Изуку закатит глаза и вычеркнет из списка возможность получения пуль. И подумывает о том, чтобы взять практику связанную с химикатами, дабы попытаться разобраться в этом самому. К тому же у него появились идеи насчёт Тогаты. Вспоминает ещё кое-что, подходя к Даби и отдавая тому ещё одни записи: — Держи, всё как ты просил. Узнать особо много не вышло, сам понимаешь, они довольно осторожны. — Даби кивнет и поблагодарит. Но вдруг от стен отскакивает голос Твайса, привлекая весь альянс: — Но ведь Чисаки сказал с ним связаться, если мы передумаем. — вокруг настигло молчание. — Я что-то не так сказал?..***
Академия стала благословением для Изуку, но вместе с тем и наручниками. От того комендантский час служит ограничением к свободе. Его отправляют ближе к воротам академии, и Изуку спешит скорее, чтобы не переступить назначенный час, шёпотом благодаря Курогири. Он и так задержался, а проблем от старосты не хочется, и без него проблем навалом. Запирается у себя, снова садится за стол. Из края ящика торчит часть пакета, который он высовывает, вновь вертя в руках находку. Не трогает иглу, обращая внимание на цилиндрический корпус с отверстием от выдернутой иголки. Черт знает зачем, но преподносит к носу, однако за прошедшие недели даже запах пороха выветрился с концами. Промелькнувшая мысль о Тогате автоматом даёт строить теории об улучшении причуды, но недостающие вопросы быстро отбрасывают идеи. Но раз Мирио последователь символа мира, то Изуку перешагнет себя, встанет на его сторону, чтобы истребить зло. Попытается создать преимущества, о которых Тогата даже не догадается. Не успевает Изуку моргнуть, как пролетают часы, дни и настал день лицензионного экзамена. Купол с открытым небом невероятных масштабов окружал территорию проведения, а звон голосов не утихал, смешиваясь с терпким запахом чужих волнений. Мидория сжимает челюсти, чтобы не поймать себя на стучащих от страха зубах. Усаживается в середине огромной трибуны, где на удивление, мало народу. Хотя ожидать сброд про-героев в одном месте и в одно время тоже неверно. По краям «купола» веером проходили штыки, от которых швом строение принимало образ шара, позволяя разглядывать над головой голубое небо. Усыпанное песком, землёй, муляжами жилых домов и прочих городских обычаев поле создавало облик реального жилого покрова. В центре сгруппировались участники, большинство из которых Мидория не помнил или вообще не знал. Громко объявили старт, и Мидория хлопает себя по коленями, оглядывается вокруг себя и наклоняется под ноги. А после расширенными глазами уставляется вдаль, где-то на другом конце замечая строгое выражение Маиджимы. Холодная капля пота стекает по виску, и Изуку уже не скрывает сквернословия, вскакивая с места. Оказалось, список личных «подопытных» был забыт и утерян на подоконнике рядом с туалетом. Стоило развернуться к выходу, как на плечи опадают широкие ладони, своим весом вынуждая Мидорию усесться обратно. — Хей, Мидория-кун, на экзамен пришёл? — знакомое карапузное личико всплывает перед носом. Сегодня Тогата в привычной рубашке и брюках, что вообще не сочеталось с наивным выражением на лице. — Н-ну да… Прости, мне нужно отойти. — Не это ищешь? — из-за спины Мирио выскакивает девушка-волна, как прокличил для себя её Изуку, постоянно завороженный болтающимися по овалу лица слабо вьющимися прядями. Она дёргает нужную папку в руках, насмешливо оглядывая перепугавшегося Мидорию. И протягивает ему, слыша в ответ тихую благодарность. — А вы почему здесь? Разве у третьегодок сейчас не проходит тоже экзамен? — А, мы уже сдали, — вновь отвечает Хадо, обращая внимание на подтверждающий кивок Тогаты. На слова старшекурсницы Изуку не реагирует, поражаясь скорости успехов Большой Тройки, хотя, что от неё ещё ожидать. — И я уверена, что набра… Эй, а где Тамаки-кун? — Сказал, что хочет посмотреть не отвалилась ли краска на стенах академии, — саркастично выдаёт Лемиллион (оказалось, это его геройское имя), но по реакции подруги Мидория сомневается в шутливости слов блондина. — Он опять в стенку пялится… Ладно, мальчики, пойду его найду. Она уходит, бурча и под свист с говорящего окна сверху. — Не волнуйся, Мидория, я мешать не буду, — Изуку благодарно кивнет и раскрывает дарованную папку. Жёлтая полупрозрачная плёнка скрывает пару листов с фотографиями и именами двух школьников. Изуку вертит в руках листки, надеясь на большее, но с небольшой стопки выпадают лишь пустые бумажки, которые необходимо заполнить анализом причуд. Первая часть экзамена: оценка данных квирков, их возможностей и ограничений. А где это можно сделать лучше, кроме как напрямую у поля битвы? Мидория было хмыкает, рыская по территории экзамена глазами, разыскивая нужных ему учеников. Но периферия улавливает странное движение носом со стороны и слышно даже слезливый звук моргающих век. Он медленно переводит взгляд влево, наблюдая за неподвижным Тогатой, который подпер щеку ладонью, облокотившись рукой себе на колени. — Ч-что-то не так? — Нет-нет, я просто наблюдаю, — это Мидорию пугает, но он старается не подавать виду. Чудаки на третьем году учатся, ничего не скажешь. Он решает постараться не обращать внимания, но вскоре внимание Тогаты переключается на происходящее «сцены», хотя он не стеснялся вкидывать оценки и комментарии. Только позже Изуку поймёт, что этот чудак был его наблюдателем на экзамене. Первая цель — Ашидо Мина, сейчас несётся по развалинам и вот-вот встретится головой с летящими обломками. Но её пальцы разбрызгивают жидкость, и от бывших камней исходят лишь серые клубни, растворяясь в воздухе. Причуда «кислота», дающая ей способность выделять едкое вещество из тела, преимущественно ладоней. Имеет высокий спектр применений: от перемещения до атакующей роли. Судя по физической подготовке, она способна на ряд спецприёмов: повышать точность и дальнобойность, может создать кислотную стенку. По сравнению с другими учениками весьма приспособлена к дракам, о чем говорят своевременные рефлексы… С горящими глазами Мидория выводил слова на бумаге, уже не видя удивленного взгляда Лемиллиона, уже предвкушая вторую часть экзамена, которая не заставила себя долго ждать. Сидя здесь, в тишине узких стен издали подмечая шёпот сидящей неподалёку Хацумэ. Этап, который Изуку ненавидит больше всего — чертежи. Без них невозможно создать приспособление, но Мидория так привык полагаться на логику и интуитивно делать шаги, что проводимые им линии и замеры выглядят скучно. У Н-класса самый длительный по времени экзамен, и в который раз он жалеет, что родился таким слабым, зевая четвёртый раз за прошедшие пятнадцать минут. На углу выделенного стола придавлена полная анкета Мины, именно её он выбрал для последующего создания оборудования. Проще, практичнее и то, что Изуку уже умеет создавать. А именно наводящиеся наручи, которым служили прототипом прошлые перчатки Мидории, что он использовал на фестивале. Добавилась головная боль, когда ему предоставили полные данные об учениках. Если с Ашидо проблем у него не возникло, то с учеником Йо Шиндо из академии Кацубуцу они имелись. Проворность парня и неугомонная причуда постоянно застилали взор пылью или не давали сосредоточиться. От того и результаты мало сходились с отчётом о его способностях, что явно приубавит Мидории баллы. А потому сейчас ему лучше выложиться на полную, а после выйти за пределы, как гласит девиз UA.***
В это утро, казалось, Изуку хватит настоящий инфаркт, а руки устанут дрожать и отваляться, чтобы не мучаться. Он не сдерживал слез, пока сжимал в пальцах заветную лицензию, хоть глупая фотография и веселила. Его плечи болят от привычки сенсея и Мирио подбадривать, стуча по ним, хоть и с последним он не терял времени, заведя диалог: — С-слушай, Мирио, я так и не понял сути твоей причуды: ты становишься невидимым? Теряешь одежду, неудобно. — Ха, почти угадал. — пожимает тот плечами, не брезгуя лишний раз дружелюбно стукнуть Изуку. — Когда я активирую причуду, то скорее «игнорирую» законы физики, потому и под землю проваливаюсь, — с хохотом добавляет Тогата, ещё раз поздравляя со сдачей. А потом он встречает Снайпа. Внутри всё содрогается новым импульсом, когда Мидория вспоминает о последнем их телефонном звонке. Но натягивает улыбку, вновь принимая поздравления и хвастаясь, что его оборудование приняли и отдали ученице геройского факультета. Лицензия имеется, а потому препятствий стало меньше. — Хотел тебя поблагодарить за сотрудничество, ты очень помог. Теперь мы вышли на след поставщика Альянса и других группировок, — выдаёт про-герой, а Изуку продолжает кивать, с довольством представляя, на какое дно пришлось залечь Гирану. — Кстати, насчёт оборудования. Как поживает мой пистолет? — А, п-простите! — осекается веснушчатый, впервые за это время вспомнив об обещании. — Мне все ещё нужно заготовить патронов, а то прошлые были больше экспериментальные, после чего готов отдать! — Про-дать, — по слогам протягивает стрелок. — Всё должно быть честно.***
Щелчок смартфона, и в смс-ку матери улетает новое достижение её сына — временная лицензия героя поддержки, а также предложения отпраздновать вместе это событие, ведь Изуку нужно стольким поделиться, да и просто наведаться к близкому человеку. В брюках лёгкой вибрацией раздаётся уведомление другого телефона и Мидория не сразу понимает, с каких пор у Тоги появился его номер: Изуку! Вечером на нашем месте! Без опозданий, иначе всё испортишь!