***
– Слушай, – она сделала глоток горячего шоколада, – после того, как я пришла в новую школу, многое изменилось в этом классе. Есть такие люди, которые привыкли получать всё, что хотят. И один такой человек решил поживиться на мне. Очевидно, он любит, когда другие страдают от полученных неприятностей... И самое интересное, это то, что такой человек легко может заполучить чужое доверие. И что бы ни случилось, поверят ему, а не тому, кто всего пару недель назад появился в классе... – она чихнула и посмотрела на собеседника, который выдыхал дым, пахнущий чем-то фруктовым. От него послышалось лишь неопределенное «Ммм...». – Ах да, тебя к директору вызывают. Он кивнул, а она сразу погрустнела в лице. – Всё будет хорошо. В просторной уютной комнате сидели 2 человека: отец и дочь. Родные по крови, но не чужие по душам... Даже после смерти мамы домашний уют не пропал: они верили что мама всегда будет с ними. Не физически, нет – духовно: в сердце. – Я люблю тебя, пап. – И я тебя. Солнечный лучик пробежал по лицам, заставляя блаженно щуриться. Дождь давно закончился, но воспоминания никак не уходили из головы, заставляя думать лишь об одном. «А Натаниэль ведь не поверил мне...» – пронеслось в голове.***
В лужах отражалось жёлтое солнышко, похожее на недавно испечённый блинчик. «Главное – помирись со своим Натаниэлем, а остальное образуется» – сказал ей папа. «Я, конечно, постараюсь, но никакой он не мой!» – ответила тогда Жанна. В этот раз она надела чёрную футболку, сверху чёрный джинсовый сарафан и чёрные кеды, сделала лёгкий макияж, красиво выведенные стрелки в уголках глаз. Гипс на левом запястье казался слишком уж белым и унылым, напоминая о недавних событиях. «Интересно, почему в меня тогда акума не вселился?» – подумала девушка и, вдохнув в грудь побольше воздуха, зашла в класс. Холодная металлическая сигарета в кармане сарафана давила на бедро и нервы. «Почему я не выложила её в сумку? Сейчас кто-нибудь заметит, и тогда всё, кирдык мне... А если ещё и узнают, что мой папа давным-давно в курсе этого, будет вообще скандал...» – подумала она. В классе всё было как обычно. Только изменилось одно: никто не взглянул на неё кроме... – Жанна! Мы можем поговорить? – спросила девушка с иссиня-чёрными волосами. – Конечно, только давай на следующей перемене, мне нужно домашнюю повторить, окей? Маринетт кивнула. – Ой, а что с твоей рукой? – Да так, поскользнулась, вчера же дождь был. – Видимо, я не одна такая неуклюжая, – произнесла Дюпен-Чен. Жанна улыбнулась и подошла к своему месту, придирчиво его оглядела и села, взглянув на рыжую голову. – Ты на меня злишься? – осторожно начала она. Куртцберг не ответил, а она лишь горько усмехнулась. Прозвенел звонок, и Агрест достала из сумки небольшой клочок бумаги и написала: «Тебе она нравится?» Он написал: «А тебе-то что?» Жанна взяла листок и долго писала, раздумывая, как бы лучше изъяснить свою мысль. «Мне? Просто. Ищу причину, почему ты веришь ей, а не мне. Или тебе просто важны от неё многочисленные связи? Я слышала, она очень много про них рассказывала» Несколько секунд она подумала, и решила добавить: « Или ты влюблен в неё?» – резко зачеркнула это, но так, чтобы было видно текст. Она пододвинула листок в его сторону, а потом резко забрала. – Натаниэль, Жанна! Урок уже как 10 минут идёт! Быстро отдавайте мне листок и идите к директору! – услышала она за спиной резкий злобный голос. Жанна дрожащей рукой дала мадам Менделеевой скомканную бумажку, нехотя встала, взяла сумку и поплелась к месье Дамоклу. Остановилась у двери, подождала Ната и вместе с ним вышла из кабинета. В коридоре она, с хитрой улыбкой на лице, протянула ему бумажку и произнесла: – Ты не ответил на мой самый первый вопрос. Натаниэль развернул листочек, пробежал глазами по красиво выведенным буквам и с удивлением в голосе сказал: – Ты же отдала химичке бумажку... – Другую. Он ничего не ответил, лишь положил скомканный лист в карман брюк. До директора они шли молча, лишь подойдя к его кабинету, Куртцберг остановил её и спросил: – Что у тебя с рукой? – Ничего особенного... – её лицо приобрело грустный оттенок, из-за чего парню стало её очень жаль. – Я хочу знать правду, – его лицо стало серьёзным, – правду, что случилось у вас с Лайлой. «Какой смысл обсуждать это с тобой, если ты всё равно не поверишь?» – подумала она, но всё-таки ответила: – Есть люди, которые привыкли получать всё, что пожелают: будь это мороженое за полтора евро, или же чьё-то доверие... Если им не понравится какой-нибудь человек, они сделают всё, чтобы превратить его комфортную жизнь в ад. Вот и всё... – Не понимаю тебя... – Потом поймёшь, – она постучала в дверь главы школы и вошла.