Путь Двуглавого волка

Прежде чем отправиться во внутренний двор для встречи с беями, Батуга решил зайти к отцу. Он уже проведал Чолпан, которая чувствовала себя намного лучше после того, как её ударил по голове один из итбараков. Она заверила племянника, что отвары матушки Арчурай восстановят её силы и она поддержит Батугу на суде. Он также встретился с Темуром и попросил его разговорить Барсука. Они должны узнать правду: участвовал ли Кая в заговоре. Отворив двери, Батуга увидел Улу Кам, которая проводила над его умирающим отцом ритуал. Там также были Даныш Ата, Вера Хатун и Кая Тегин. Супруга и старший сын кружили над Ханом, словно стервятники, ожидающие, когда их жертва умрёт, чтобы вонзиться в её тело. Вера отравила Альпагу своим ядом лжи, став причиной смерти матери Батуги - Тылсым Бике и цепочки убийств после неё. Батуга также не забыл, что Кая и Кузубек приложили руку к уничтожению Горного стойбища и убийству Кырчичек Бике. Ещё он обязательно выяснит, стояли ли эти двое за покушением на него, Темура и отца. За все эти злодеяния полагается смертная казнь и Батуга, во что бы то ни стало, должен вовремя предоставить доказательства на суде. — Даныш Ата, нужно продолжить суд. - Без предисловий сказал Батуга, подойдя к кровати отца. - Ты видишь, в каком состоянии Хан. Нужно осудить виновных, пока он ещё жив. Почти все беи, состоящие в Курултае, собрались. — Подождём ещё, Батуга Ябгу. Думаю, к завтрашнему дню все беи прибудут и мы сможем возобновить Великий суд. Вера Хатун прожигала Батугу взглядом. Кая, как обычно, стоял и равнодушно смотрел по сторонам. — Протянет ли Альпагу Хан? Это волнует меня больше всего. — Надеюсь, Небесный Тенгри даст ему ещё немного сил для завтрашнего дня... - Даныш с грустью посмотрел на своего самого близкого друга - Кагана Небесного Ханства. Пышущий здоровьем Хан увядал на глазах. Его лицо осунулось и побледнело. Под глазами пролегли большие круги. Он мало когда бывал в сознании. Альпагу постоянно одолевали лихорадка, озноб и жажда. Даныш Ата, не в силах совладать с собой, быстро вышел из покоев Хана. Вера подошла к Батуге и сказала: — Скоро мой сын станет Каганом. А ты и твоя жена будете изгнаны из этих земель, либо казнены за клевету на Улу Эдже! Ибо доказательств вы никогда не найдёте! — Так значит они есть, просто мы их не можем найти? - С иронией спросил Батуга, смотря прямо ей в лицо. Стоило больших усилий делать вид, что ему равнодушны ядовитые речи Веры Хатун. Одни только воспоминания о том, как она приказала порвать костюм его матери и как Аккыз из-за этого огорчилась, приводили его в ярость. Но за долгие годы существования во дворце в качестве "слабоумного" Тегина, он научился мастерски скрывать свои истинные чувства. Вера же не делала секрета из своей злобы: — Нужно было убить тебя ещё тогда, когда ты начал расти во чреве своей матери-предательницы! Я думала, что ты, будучи калекой, не будешь опасен. Это было моей большой ошибкой! Альпагу слишком привязался к тебе в последнее время. Но это не имеет значения. - Её глаза подозрительно блеснули и лицо приняло самодовольный вид. - Скоро настанет время моей победы... Гюнсели, стоящая за дверью, вслушивалась в каждое слово Улу Эдже. "Что она имела в виду, говоря, что нужно было убить Батугу ещё во чреве его матери? Неужели она причастна ко всем бедам Тылсым и её сына?". Размышляя об этом, невестка Хана даже не заметила подошедшую к ней Мей Джин. — А чему ты удивляешься, Гюнсели Хатун? - Словно прочитав её мысли, сказала китайская принцесса. - Ты же знаешь, на что способна Улу Эдже. Все понимают, что она подставила Тылсым, но ничего не могут сделать. Одному Тенгри известно, что ещё пришлось пережить Горной Бике от рук русской принцессы. Гюнсели понимала, что слова Мей имеют смысл. Ей нужно позже спросить Кая об этом. Ничего не ответив китаянке, она пошла дальше по коридору. Батуге стоило больших усилий сдержать себя: — Ты будешь наказана по всем обычаям тюрков, Вера Хатун. Я не позволю тебе здесь властвовать. Тем более не дам причинить вред моей семье! Скоро я отниму у тебя титул, запомни мои слова. Развернувшись, Батуга покинул покои отца. — Не беспокойся, матушка. У этого "скудоумного" нет ничего против нас. Это игра. — Ты нашёл того шута? Убил его? - Мать Кая заметно нервничала. - Ты должен найти его раньше Темура и этого калеки! Иначе нам конец. — Я найду его. Мей, всё ещё стоящая возле двери покоев Хана, развернулась и ушла в свою комнату. Кузубек, будучи правой рукой Кая Тегина, занимался поисками Алдакчи баши. Его хозяин приказал убить шута сразу же, как он найдёт его. Но вот уже несколько дней он не мог отыскать ни единого следа. Утомившись, Кузубек зашёл в трактир, чтобы выпить кумыса и отдохнуть. К нему подошла уже знакомая ему девушка. Её звали Айла. Она была очень красивой: с густыми, чёрными волосами до пояса; зелёными, завораживающими глазами и стройной фигурой. Поставив напиток на стол, она присела рядом. — Снова здесь по государственному делу? - Спросила зеленоглазая красавица, положив свою руку на его. — Именно так. Ищу то, чего, похоже, нет. - Воин вздохнул и поставил кружку на стол. - Чем бы мне теперь заняться? Может, тобой? Айла встала и взяла гостя за руку. Ей было велено, во что бы то ни стало узнать, какую роль этот солдат сыграл в планах Кая Тегина. Она ни за что не подведёт Батугу и Аккыз. Однажды они спасли ей жизнь, придя на помощь пленным девушкам в лесу. Айла отплатит сполна. Сегодня же она всё узнает. Гюнсели сидела за столом в своих покоях, расчёсывая волосы. Когда зашёл Кая, она повернулась к нему, отложив гребень. — Кая, что имела в виду Улу Эдже, когда сказала, что должна была убить Батугу еще во чреве его матери? - Сразу спросила Хатун. — Откуда ты узнала об этом?- Удивлённо вскинув брови, поинтересовался её муж. — Проходила мимо, когда вы говорили, но заходить не стала. Так что? — Не бери в голову, моя Гюнсели. Матушка это сказала из-за ненависти к Батуге. Скоро мы, наконец, устраним его с пути... - Мечтательно сказал Кая, подойдя к жене. Он перебирал в руке её длинные волосы и о чём-то думал. — Кая, ты можешь доверять мне... - Гюнсели повернулась, взяла мужа за руку и посмотрела ему в глаза. - Ты знаешь, я не предам тебя. Я на твоей стороне в этой борьбе. Хоть мне всегда и было жаль Тегина-калеку, но я никогда не пойду против тебя, отца своего ребёнка... - Она прикоснулась к своему животу, напоминая мужу о будущем наследнике. Кая улыбнулся, глядя на неё. Он, конечно, любил Гюнсели. По-своему, но был привязан к ней. Однако, больше всего он нуждался во власти и признании; мечтал о троне и подчинении; хотел корону и наследника. Гюнсели, по большей части, была для него лишь средством достижения цели. Её отец должен был помочь Кая удержать трон, он планировал восстановить его в Курултае. Тесть как раз сегодня прибыл в столицу и завтра Тегин встретится с ним. Все эти мысли расслабили Кая и он решил рассказать Гюнсели правду: — Много лет назад я кое-что увидел и услышал. Это стало ключом к тому, что моя мать решила выбрать меня в качестве наследника престола, а не моего брата Темура. В ходе этого разговора я понял, что Улу Эдже искалечила Батугу при рождении. По её приказу повитуха должна была убить ребёнка, но та лишь сломала ему руку и ногу. За это моя мать перерезала женщине горло, а я стал невольным свидетелем. Этот случай позволил мне получить некую власть над матерью, ведь она боялась, что я расскажу отцу. Но я бы не сделал этого... Зная, как Хан поступил с Тылсым, я не хотел, чтобы он убил и мою мать... - Гюнсели прикрыла рот руками. Ей стало трудно дышать. Такой правды она точно не ожидала. И её Кая все эти годы скрывал, покрывая Улу Эдже и эту невообразимую жестокость к маленькому ребёнку, его брату... Гюнсели снова была разочарована в муже, но промолчала. Она взяла себя в руки и спросила: — Получается, твоя мать убила Тылсым... - С замиранием сердца прошептала Гюнсели. Она боялась услышать подтверждение. — Да, это сделала она. Поддельная записка с печатью Горного Хана - её рук дело. Китай здесь ни при чём, также как и дядя Баламир. Всё это было игрой моей матери. - Кая опустил глаза, будто ему стало стыдно за мать, но потом ухмыльнулся. - Это была единственная игра, которая удалась ей. Гюнсели не знала, что ей делать теперь. Она любила мужа, несмотря на его прошлые поступки по отношению к ней. Она любила его потому, что он отец её ребёнка. Но как ей примириться с этими бесконечными интригами? Сколько ещё тайн он скрывает? Неужели Кая причастен к убийству горных жителей? Женщин, детей, стариков? Как она сможет спать рядом, на одной подушке, с этим человеком? Как растить ребёнка с тем, кто убивает чужих детей? — Кая. - Гюнсели встала. - Обвинения Батуги об уничтожении Горного Ханства... Ты это сделал? Ответь мне. — Тебе лучше прилечь и отдохнуть, жена. Ты слишком устала. Я итак рассказал много. Не стоит тебе ещё больше утомляться. - Настойчиво произнёс Кая. Гюнсели не стала расспрашивать дальше. Она всё поняла. Солнце стояло в зените. Батуга находился во внутреннем дворе и разговаривал с беями. Рядом с ним был Темур. Он уже допросил Барсука и результат удовлетворил его. Там же присутствовал и отец Гюнсели - Озман бей. Члены Курултая с волнением ожидали завтрашнего суда. Ранее Юлу бей сообщил Батуге, что главы племён имеют разные мнения. Это подтверждали и разговоры, которые шли сейчас. Есть те, кто поддерживает Батугу и их большинство. Многие слышали чудесную историю о Двуглавом волке, которая передаётся из уст в уста. Есть те, кто видел своими глазами, как Ябгу убил вождя псов и после этого решили встать на его сторону. Но были и те, кто на стороне Кая. Конечно же, это был Озман и другие беи, кто торгует с ним. Батугу это не беспокоило. Он ожидал прибытия предводителя войска своего дяди. И вот Аргун, со своими приближёнными, показался у ворот. Въехав во двор, он и его люди спешились. Первым воины поприветствовали Батугу, затем Темура, не обращая на остальных никакого внимания. — Мы прибыли, Батуга Ябгу, согласно нашему уговору. — Хорошо. Ты должен пройти в покои моего отца, дабы повторить клятву верности. Он не может выйти сюда. Они зашли во дворец и направились в покои Хана. На их пути возник Кая. Увидя рослого мужчину, которого он не знал, старший брат с усмешкой поинтересовался: — Кто это, Батуга? Твой телохранитель? Не получив ответа, он решил последовать за братьями и незнакомцем. Аргун заметно напрягся, но молчал, стиснув зубы. Батуга обратил на эту неприязнь внимание, подумав, что позже спросит его об этом. Зайдя в покои отца, братья и Аргун встали вокруг его кровати. Альпагу был в сознании и даже попытался присесть. Попытка не удалась и он снова прилёг на подушки. — Кто это? — Это предводитель войска Баламира, мой Хан. - Сказал Батуга. - Его зовут Аргун. Он пришёл, чтобы обновить свою присягу. Аргун ударил кулаком по груди, присел на одно колено, а затем произнёс клятву верности. Альпагу жестом велел ему подняться. — Войско покойного дяди присоединится к нашему. - Продолжил Ябгу. - Темур будет обучать солдат. И если будет война, у нас будет достаточно людей, чтобы дать отпор, отец. - В покои вошли Даныш Ата и матушка Арчурай. — Мой Хан. Для Великого суда всё готово. Завтра утром мы начнём. - Сказал советник Кагана. Альпагу кивнул. — Сыновья, послушайте. Вы должны знать мою последнюю волю. Я приказываю, чтобы трон после моей смерти занял Батуга Ябгу. - Он обратился к младшему сыну. - Я отдаю тебе то, что является твоим по праву, сын. Трон предназначен тебе судьбой. Тебя благословил Небесный Тенгри. Вы всё слышали? Даныш Ата? — Да, мой Хан. — Аргун бей, ты должен принести клятву верности и моему сыну. Предводитель войска Баламира исполнил приказ. Теперь, в случае ухода Кагана в царство Небесного Тенгри, он и вся армия, отныне единая армия Небесного Ханства, должны присягнуть и служить Батуге Ябгу. Такой расклад его устраивал. Лучше, чем выполнять приказы умирающего старика. Им нужен был сильный и молодой лидер, за которым пойдут воины и будут подчиняться. Ещё лучше станет, когда Кая постигнет смерть после Великого суда, а также его помощника Кузубека. Тогда душа человека, что был так дорог Аргуну, обретёт покой. Батуга, Темур и Аргун ударили кулаками по груди и склонили головы, в знак согласия с решением Кагана. Кая тоже сделал это, но с большой неохотой, что не ускользнуло от внимания всех присутствующих. Улу Кам подошла к ложу Хана и принялась обрабатывать его рану мазью. Поморщившись, Кая вышел. Вслед за ним вышли Даныш и Аргун. Хан снова засыпал под действием каких-то трав шаманки. — Что с Барсуком? - Спросил Батуга брата, отойдя с ним в дальнюю часть покоев. — Он сказал, что видел, как Кая приходил к Обару, но не слышал, о чём они говорили. Это было до того, как мы попали в плен. Мне пришлось сломать псу все пальцы, чтобы добыть эти сведения. — Наверняка они договаривались о том, что итбараки прикончат нас, а Кая тем временем сядет на трон. Добейся от Барсука правды любыми способами! — С большим удовольствием, брат... - Сказал Темур и вышел из покоев Хана. Аккыз ждала вестей от девушки, которая должна была добыть сведения для суда. На горной воительнице было надето платье цвета нежно-розовых луговых цветов и её голову украшала небольшая диадема. Она нервно теребила края одеяния, которое было непривычно ей, ожидая новостей и своего мужа. Внезапно в комнату вошла Гюнсели, поспешно закрыв дверь. — Аккыз! — Что случилось? — Я... Долго думала, прежде чем принять это решение. Я стану вашим свидетелем на суде. — Как это? Ты что-то знаешь? Расскажи. — Да. Выслушай меня. Кая сегодня признался мне, что Улу Эдже приказала убить Батугу при рождении, но повитуха лишь искалечила его... - Гюнсели заплакала. - Я не могу не думать об этом... Жить с этой жестокой правдой и скрывать её невозможно, Аккыз. Это ужасно. Будто мало того, что пережил Батуга... Как их совесть позволила такое... Аккыз пыталась утешить подругу, обняв её, но заплакала сама. Две девушки, которые любили Батугу: одна, как мужа, а другая, как сестра, не могли выдержать груз этого бессердечия. — Не могу поверить... Даже для Веры это жестоко... Она же сама мать. — А ещё она подставила Тылсым. - Плечи Гюнсели сотрясались от рыданий. Такими их и застала Сырма. — Что случилось? Аккыз? Гюнсели? — Узнаешь на суде, Сырма... - Успокоившись, произнесла Аккыз, посадив Гюнсели на свою кровать. Вытирая слёзы, она спросила у подруги: — У тебя есть новости для меня? — Да, подруга. Айла исчезла. — Как исчезла? — Яман ищет её. Девушки не было в таверне и не было в комнате, где она жила. — Мог ли Кузубек раскрыть её? — Вряд ли. Она такая же хорошая шпионка, как и Алчин. — Тогда где же она?! Поблизости от неё всегда должен был быть верный нам человек! Нужно найти его! - Аккыз вскочила и принялась метаться по комнате. - Алдакчи нет, Айлы нет. Есть Барсук, который скажет что-то, а может и нет. И есть Гюнсели, но её слова эти дьяволы будут отрицать! Что же нам делать... — Мей Джин... - Тихо произнесла Гюнсели. - Она вчера тоже слышала то, что говорила Улу Эдже Батуге... Может стоит... — Нет, Гюнсели. Китайская принцесса сама будет осуждена за неоднократную попытку убийства Батуги. — А как же Китай? Император же сразу нападёт! — Батуга это знает. Он всё решит. Дверь покоев отворилась и зашёл её муж. — Что случилось? - С беспокойством спросил он, смотря на трёх девушек по очереди. - Аккыз? Гюнсели встала, обняла Батугу и вышла. Следом ушла Сырма. Батуга растерянно смотрел на жену. Она подошла к нему и взяла за руки. — Новости не очень хорошие, Батуга. Айла пропала, Яман ищет её. И есть ещё кое-что, что ты должен знать. Мей ждала сведений от своих преданных слуг. Она не сомневалась, что китайские ищейки непременно найдут Алдакчи, который однажды уже ускользнул из её рук. У неё в плену была семья этого шута-убийцы и он непременно будет искать способ спасти их. Китаянка должна уничтожить Улу Эдже любой ценой и скинуть на неё все свои промахи. Принцесса понимала, что бывший калека-Тегин обязательно осудит её, не боясь войны, а Темур не встанет на защиту жены. В покои вошла служанка. Поклонившись, она сказала: — Принцесса, ваш приказ выполнен. Алдакчи находится в одном из домов в Небесной Орде. Вам нужно поспешить туда. Прибыв на место и зайдя в полуразрушенный дом, Мей увидела связанного мужчину. Она сказала: — Ты согласен свидетельствовать на суде против Улу Эдже и Кая Тегина, как мы ранее договаривались? Тебе не отыскать свою семью без меня. — Да. - Послышался сдавленный голос. Мей улыбнулась: она была спасена.