Подарок судьбы

— Отныне, в моем дворце запрещено великолепие и праздность. Музыка стихнет. Не дозволено будет проведение праздников, по каким бы то ни было случаям. Отныне в гареме будет вестись безмолвная жизнь, лишенная серебра, шелков и золота. Те, кто ослушается моего приказа — понесут самое жестокое наказание. — Таков указ прочитала Гюльфем-хатун, отданный султаном Сулейманом после смерти своей возлюбленной Хюррем Султан. Наложницы убирали в гареме золотые подсвечники, ткани, подушки, столики и прятали их в комнату, которую запирали на ключ и отдавали на хранение Махидевран Султан. наложницы и рабыни падишаха — уезжали из дворца Топкапы, покидали мраморные стены, когда-то кипевшего жизнью дворца. После смерти любви падишаха, стены дворца затихли, и в них поселилось молчание, скорбь и лишь воспоминания о тех солнечных днях. Наложниц отправили в Старый дворец, и решили позднее выдать замуж и дать вольную. Во дворце остались только калфы, аги да служанки, которые остались прислуживать господам. Все ходили в черных одеждах, без украшений и каких либо вышивок на нарядах. Ходили черными тенями, тихо разговаривая между собой и вздрагивая каждый раз, когда раздавалось эхо от чьих-то шагов. Маниса. Канан сидела в своих покоях вместе с Махидевран Султан. — Хюррем умерла и оставила за собой лишь безмолвную тишину.- Произнесла мать Мустафы. — Повелитель каждое утро ходит к ее могиле. — У нашего падишаха разбито сердце, госпожа. Это и немудрено. — Ответила Хасеки Султан шехзаде Мустафы. — Прошло восемь месяцев после ее смерти. — Напомнила Махидевран Султан. — Боль от утраты останется до конца дней, пока человек, потерявший родственную душу не умрет. — Покачала головой светловолосая султанша, теребя свое черное платье. — Мы все знали, что смертью шехзаде Селима и Махмуда ничего не ограничиться. — Это верно. — Кивнула пожилая Махидевран. Султан Сулейман после утраты Хюррем стал постоянно молиться Аллаху, посещать мечети, посылать большие суммы на благотворительность и строить новые постройки по всей империи: школы, мечети, в том числе и мавзолей для своей Хасеки. Лучшие архитекторы старались над проектом мавзолея, каждый раз перечерчивая его и дорабатывая. — Госпожа, Валиде Султан. — Джанфеда-калфа вошла в покои и поклонилась. — Канан Султан, пришла весть из Коньи от шехзаде Мехмеда Хазретлери. — Калфа протянула Канан письмо. Канан открыла золотую тубу и стала читать письмо от сына. Прочитав, девушка улыбнулась и посмотрела на свекровь. — Валиде, у Вашего внука родились дочь и сын. Девочку назвали Амрийе, а шехзаде — Коркутом. — Сказала Канан. — Иншалла шехзаде и луноликая госпожа проживут долгую жизнь. — Улыбнулась пожилая мать Мустафы. — Поздравляю, Канан. Ты в который раз познаешь счастье вновь стать бабушкой. — Благодарю, Валиде. — Улыбнулась женщина, Канан. — Как же жаль, что нельзя устроить праздник в честь этого события, но не будем об этом. Джанфеда, позже принеси мне чернила и бумагу, хочу потом написать сыну. — Конечно, госпожа. — Поклонилась калфа в черном наряде и удалилась. Дворец Топкапы. Во дворце, что бывало очень редко в последние месяцы, было очень шумно. А причиной этому была новость: султан Сулейман заболел. Падишах уже был стар и поэтому, болезнь быстро овладела его телом. Его лицо было бледно, а силы его стремительно покидали. Сулейман бредил. Везде ему слышался смех его умершей любимой. Он будто бы видел ее утонченный силуэт в белом наряде. На ее лице не было ни одной морщинки, они стояла перед ним, как наяву и выглядела точно так же, как в то время, когда только попала в гарем молодого султана Сулеймана. Она что-то говорила Сулейману, но тот был заворожен тем, что видел, и когда только привык к видениям, смог различить то, что сказывала Хюррем. — Мой Сулейман. — Нежно говорила Хюррем, а голос ее из губ лился, как ручеек. — Сердца моего Повелитель.… Почему же ты не идешь к нам? — Из-за ее спины показались шехзаде Мехмед, Селим, Баязид, а еще один маленький мальчик был на руках у рыжеволосой красавицы. — Кто у тебя на руках.? — Сухими губами спросил Сулейман. — Неужели ты не помнишь? — Улыбалась та. — Это наш Абдулла. Он ждал нас. — По комнате снова разлился добрый женский смех. — Мы все ждем тебя. Мы очень скучаем. Когда ты придешь к нам, мой Сулейман? — Я скоро буду с тобой… — Прошептал падишах, закрывая глаза и его уши уловили чьи-то голоса. — Позовите лекаря! Повелителю стало хуже. — Приказал ага, который должен был постоянно быть подле падишаха. Открыв снова глаза, Сулейман уже не видел ни своих детей, ни самой Хюррем. Только ее заразительный и добрый смех эхом отдавался в его голове. Падишах слабо улыбнулся и подумал: «Я скоро буду с тобой, моя Хюррем. Подожди, закончу свои земные дела и приду к тебе». — Юсуф-ага. — Слабо позвал агу, Сулейман. — Пиши моему сыну, Мустафе. Пусть приедет во дворец. Мне нужно увидеть его перед своим заходом. — Конечно, Повелитель. — Поклонился ага и стремительно вышел, когда прибыли лекари Сулеймана. Вот, что было в письме: «Шехзаде Мустафа Хазретлери, пишу покорно Вам, как приказал наш Повелитель. Повелителю становится все хуже и хуже, лекари не могут противостоять болезни из-за возраста великого султана Сулеймана. Повелитель просит Вас приехать к нему без замедлений, чтобы свидится с Вами. Время на исходе, просим поторопиться.

Юсуф-ага.»

В течении двух последующих дней к Сулейману приходила Хюррем вместе с детьми и все они были в белых одеяниях и с улыбками на лицах. Они рассказывали падишаху о том, как хорошо там, на небесах и как они ждут их воссоединения и скучают. Рассказывают о том, что с ними на небесах так же и Айше Хафса Султан вместе с Хатидже Султан находятся. И они ладят друг с другом, что очень удивило падишаха трети мира. И султан Селим Хан рассказывает о Сулеймане только хорошее и даже говорит, что все то время, как его сын правил империей — он наблюдал за ним и всегда был рядом. Но теперь, пробил и его час и настало время передать бразды правления его единственному наследнику — Мустафе. Сулейман лежал на кровати и тихо дышал. Только прислушавшись, можно было услышать дыхание Сулеймана. Под его глазами были синие мешки, щеки впали, а глаза заволокла пелена. Он ничего не ел и не пил и только лежал в кровати, ожидая своего конца и воссоединения с любимыми. В покои, тихо вошел Мустафа в черном кафтане и тюрбане, без всяких брошей и других мужских украшений. Шехзаде поклонился отцу и стал рядом. Султан увидел силуэт сына и слабо указал рукой на кровать, приказывая шехзаде сесть. Мустафа повиновался и сел подле старого отца. — Отец. — Произнес Мустафа, беря за руку отца-султана. — Я приехал как только получил письмо. — Мустафа… — Набираясь сил, начал падишах. — За мою долгую жизнь я побывал во множествах походах, принял множество законов…. Старался делать хорошие дела, но и не мало осталось плохого за моей грешной душой. И к тебе, и к твоей матери я относился с пренебрежением и не замечал, надеюсь, ты сможешь простить меня за это. — Султан сглотнул и вновь набрал воздуха в легкие, продолжая говорить. — Я оставляю на тебя управление нашей империей, оставляю все богатства, которые у нас есть, все земли — все твое теперь. Расширяй нашу империю, пусть под твоим правлением она процветает, как процветала под моим… Кхм… Кхм…. Я всегда любил тебя, сынок и всегда буду рядом. — Султан слабо дотронулся до груди Мустафы, где располагалось сердце и его рука ослабла и упала на постель. — Прощай…. Мой храбрый и могучий… Ххх… сын.… Об одном лишь прошу напоследок… Закончи… Закончи мавзолей моей Хюррем…. Закончи его… — Душа великого султана Сулеймана навсегда покинула его тело. — Отец….– У Мустафы встал ком в горле: его отца больше нет. — Я прощаю Вас, отец. — Мужчина крепко сжал морщинистую и еще теплую руку бывшего султана. — Я выполню Вашу последнюю просьбу…. Следующие дни стали готовиться к коронации нового султана. Султана Мустафы Хана, сына султана Сулеймана Хана. Все работали не покладая рук: шили одежды, гарем приводили в порядок, в нем впервые за долгое время заиграла музыка. Махидевран Султан получила почетный и долгожданный статус Валиде Султан, а что до Канан, так…. Жена будущего в скором времени султана, сидела в лучших покоях дворца Топкапы, что специально были украшены для нее. В них был разноцветный мрамор, золото и даже серебро. Картины, красивейшие лампы, украшения, ткани — все было у ее ног. Хасеки расчесывала свои волосы, сидя в красивом сине-голубом платье. Дверь в просторные покои открылись, и в них вошел Мустафа. — Мой Повелитель, султан моего сердца. — Канан поднялась и поклонилась, смотря на Мустафу. — Канан. — Мустафа улыбнулся и поцеловал супругу. — Я хочу тебе кое-что сказать. Присядь. — Супружеская пара присела на мягкий красный диван. — Мустафа, что ты хочешь сказать? — С интересом, спросила Канан. — Что-то случилось, мой Повелитель? — Мужчина загадочно улыбнулся. — Я размышлял сегодня и подумал: король делит свою власть со своей королевой, император с императрицей, царь со своей царицей, почему султан не может иметь свою султаншу, свою Повелительницу? — Произнес мужчина. — Мустафа, ты хочешь сказать, что.? — У девушки перехватило дыхание. — Я хотел бы, чтобы ты села вместе со мной на трон, чтобы у Повелителя была Повелительница. — Улыбнулся мужчина. — Если только ты захочешь этого. — Мустафа! — Канан заулыбалась и обняла Мустафа за шею. — Я буду, рада помогать тебе, стать тебе опорой в управлении, но, — девушка немного погрустнела. — Что скажут люди? Подобного никогда не было и не могло быть. Мы нарушим традиции. — Однажды, ты говорила, что традиции и правила это скучно. — Напомнил, ухмыляясь, Мустафа. — С чего вдруг, ты заговорила о правилах? — Канан отвела взгляд и улыбнулась. — Говорила. И от своих слов не отказываюсь. — Наконец ответила султанша. — Так это «да» или «нет»? — Задал вопрос будущий падишах. — А как ты думаешь? — Канан прильнула к губам своего Повелителя и обняла. — Это значит да. Настал день церемонии. Паши и все во дворце, как и за его пределами уже знали, что Мустафа отдал приказ о том, что Канан сядет в ним на троне бок о бок, но никто после них не сможет больше из султанов даровать титул Повелительницы своей женщине, будь она наложницей или свободной женщиной. Махидевран Султан заняла покои Валиде Султан и обустроила их по своему вкусу. Женщина поначалу не была рада решению сына, что Канан станет делить с ним власть султана. Что люди подумают о таком поступке? Но после разговоров с сыном, женщина поняла, что его уже не переубедить и что Канан все-таки заслуживает того, что получила. Народ же, разделился на две части: кто был «за» Повелительницу и кто «против» нее, но все же те решили понаблюдать, что измениться с приходом нового титула для женщины. Мустафа стоял в своих покоях и на него надевали дорого вышитый красный кафтан, а один из евнухом держал на подушке белый высокий тюрбан с роскошной брошью на нем. И тюрбан, и одеяние были похожи на те, что надевал султан Сулейман, когда сам садился на трон и принимал власть. А Канан в это время была в покоях свекрови. Соправительнице сшили схожий наряд, как и для самого султана: красное платье, украшенное драгоценностями, без перебора, красная корона и спадающая вуаль в тон наряду. Служанки поправляли полы пышного платья, просматривая, чтобы не было ни одного изъяна. — Канан, помни, что теперь твоя жизнь круто измениться. Ты теперь такая же правительница османских земель, как и Мустафа. У тебя так же есть ограничения: тебе нельзя участвовать в походах, принимать важные решения без позволения на то падишаха. — Наставляла женщина в темно-зеленом платье и высокой короне. — Я помню, Валиде. — Кивнула Канан. — Я обо всем узнавала от Мустафы. — Ты должна так же знать, что если, не дай Аллах, Мустафа умрет в одном из походов, ты, или Шехесте становитесь Валиде Султан, а один из моих внуков — султаном. — Напомнила Махидевран. — Пусть Аллах дарует всем нам долгой жизни. — Аминь, Валиде. — Согласилась Канан. Султаншу повели на место проведения церемонии. У ворот, ее встретил Мустафа. Мужчина оглядел девушку и улыбнулся ей, протягивая руку, и та, положила свою ладонь в его. Султан кивнул янычарам и те открыли двери. Во дворе стояли паши, визири, янычары, аги и др. все смотрели на то, как на трон садятся одиннадцатый султан, а подле него, первая женщина, которая будет делить с мужем трон. Каждый паша стал подходить и приносить клятву в верности правителям, целуя подол их платья или кафтана. После того, как церемония завершилась, уже султан Мустафа встал и подал руку своей любимой, помогая ей встать. Султан обвел всех взглядом, начиная говорить: — Султан Сулейман Хан, покойный мой отец, пусть Аллах примет его в свою обитель. — Со всех сторон послышалось «Аминь». — Вверил мне управлять нашей империей. Пусть Аллах будет доволен нами, своими сыновьями, пусть сопровождает каждый наш день и благословит! — Вновь отовсюду послышалось «Аминь». — Пусть правление мое озарит солнечный свет, пусть империя процветает, а люди, что живут на нашей земле — не знают ни бедности, ни горя! Аминь! — Аминь! — Закричали все вокруг. После сказанной речи султаном Мустафой, Канан почувствовала, как ее тело стает легче, картинки в глазах стали тускнеть, все закрутилось и завертелось, пока девушка не провалилась в кромешную темноту…