Подарок судьбы

— Спасите моего сына! Слышите! Спасите его! — Кричала Хюррем Султан, а Гюльфем-хатун и еще несколько служанок пытались увести женщину в ее покои. — Вы слышали приказ госпожи?! — Михримах так же беспокоилась за непутевого брата и была подле своей матери. — Если он умрет — никто из вас живым тоже не останется! Султан Сулейман переживал по своему то, что Селим может умереть. Он заперся в своих покоях и приказал страже никого к нему не пускать и приходить только тогда, когда будет известна судьба его третьего сына — шехзаде Селима. Покои Хасеки Канан Султан Хазретлери. Султанша, как и все во дворце, ждала новостей либо о смерти наследника, либо о том, что он в очередной раз обманул смерть. — Приготовьте мне наряд. — Прозвучал голос Канан, прерывая тишину. — И поживее. — Слушаемся, госпожа. — Поклонилась Авшар-хатун. Служанка преподнесла госпоже темно-синее платье с строгим кроем и с немного завышенным воротником. На платье также присутствовали синие тканистые узоры, придавая ему какого-то своего шарма. На голову госпожи надели невысокую корону с такими же синими камнями. В комнату вошла Назенин и молча поклонилась; Канан посмотрела на служанку. — Госпожа. — Медлила та. — Муки шехзаде Селима закончились. Аллах забрал его грешную душу к себе в обитель. — Пусть земля кажется ему пухом. — Произнесла Хасеки Султан и встала. — Назенин, не выпускай пока детей из их покоев, им не нужно сейчас видеть то, что будет происходить. — Конечно, госпожа. — Тихо ответила венецианка и вышла из покоев жены старшего шехзаде. *** Канан направлялась к Мустафе, который сейчас должен был быть в своих покоях. Стражники молча открыли госпоже двери и пропустили ее внутрь. — Мустафа. — Канан подошла к мужчине и села подле него, обнимая. — Как ты себя чувствуешь? — Паршиво. — Ответил старший наследник. — Я желал отомстить Селиму за все, я хотел от него избавиться любыми способами… Но, когда его только что не стало и в этом есть и моя вина, особенно моя, я…. Не знаю, что делать дальше. Если бы не наша вражда, тебе бы не нужно было идти на это все со мной. Не знаю, чем я вообще думал, когда впутывал тебя во все это. — Мустафа, посмотри на меня. — Девушка привлекла внимание мужа. — Я сама во все это впуталась. Слышишь? Сама. Я всегда буду идти за тобой рука об руку, как и обещала тогда, когда мы дали клятвы друг другу, да и тогда, когда только пришла к тебе, полюбила, я пообещала себе, что буду всегда помогать тебе и делать все, чтобы сохранить наши жизни, чем бы ни пришлось пожертвовать. — Она обняла Мустафу. — Мы со всем справимся. Нужно только не сдаваться. Мустафа молча обнял супругу и поцеловал ее в плече, зная, что Канан права. Если бы Селим остался в живых, то рано или поздно, подставил его любым способом и избавился от него, заполучив всю власть себе и став единственным наследником престола. — Ты права. — Прошептал мужчина. — Ты всегда права. — Нет, Мустафа, всегда быть правым — не получиться ни у кого. — Ответила султанша. — Когда состоятся похороны? — Через три дня. — Ответил мужчина. — Как Хюррем Султан и Михримах Султан? — Вновь задала вопрос Канан. — Хюррем Султан упала в обморок, сейчас в своих покоях, с ней лекари. Михримах не обмолвившись ни словом, вернулась в свои покои. — Молвил старший наследник и добавил. — Повелитель тоже сейчас у себя. — Понятно. — Кивнула девушка и поцеловала мужской лоб. — Нам всем сейчас нужно отдохнуть и переварить случившееся. Попробуй отдохнуть немного, пожалуйста. Ради себя и меня, ладно? — Попросила султанша. — Как прикажет моя луноликая госпожа. — Грустно улыбнулся старший престолонаследник и поцеловал лоб свою Хасеки. — Я пойду к детям, они напуганы наверно. — Девушка встала с кровати. — Отдыхай. Я потом приду к тебе. — Канан, будь аккуратна. Хюррем Султан и Михримах могут винить сейчас всех в смерти Селима. Пусть рядом ходят служанки и евнух. — Предупредил Мустафа. — Мне будет спокойнее знать, что ты не одна. — Так и сделаю. — Улыбнулась Канан и отправилась к детям. Детская комната. Хасеки Султан вошла в детскую в которой царила мертвая тишина. На личике Салихи наворачивались слезки, но девочка пыталась сдерживать себя, чтобы не доставлять проблем братьям. — Идите все ко мне. — Султанша подозвала детей себе и обняла их. — Салиха, моя красавица, поплачь, если тебе будет легче, не сдерживай себя. — С глаз юной султанши потекли слезы, и девочка стала вытирать их платком. Канан гладила дочь по голове и целовала щеки. — Шехзаде Селим сейчас в лучшем месте, где нет ни боли, ни печали. Он всегда останется в нашей памяти. — Госпожа, что-нибудь нужно? — Спросила Назенин с жалостью смотря на свою воспитанницу Салиху, параллельно спрашивая у Канан. — Да, приготовь соответствующие одежды. Настали дни траура, все цвета на это время должны померкнуть. — Сказала Канан, вытирая слезки дочери. — Конечно, я сейчас все сделаю. — Кивнула служанка и выбежала из покоев. Уже через три дня начались похороны. Все во дворце облачились в черные одежды, ни у кого не было улыбки на лице. Наложниц шехзаде Селима, отправили в Старый дворец, продолжая выплачивать жалование, а оставили лишь троих девушек, у которых были дочери от умершего сына Хюррем Султан. Сама же жена падишаха не выходила из своих покоев и лежала в постели, а с ее глаз текли слезы: она похоронила своих троих сыновей. У нее остался лишь шехзаде Джихангир и Михримах. Мехмед, за ним Баязид, а теперь и Селим — покинули ее. «Это наказание за все мои грехи» — Твердила себе рыжеволосая госпожа. — «Аллах наказывает мне смертью сыновей за мои прегрешения». Гроб с телом шехзаде Селима Хазретлери несли шестеро человек, среди которых был и Мустафа, а подле него сам султан. Михримах полностью одетая в черные одежды и с бледным лицом стала перед гробом и приложила к нему руку, а потом и лоб. Хоть она и не любила Селима, как Баязида или Мехмеда, но он все равно оставался ей родным братом, который тоже покинул ее и всех, кем он дорожил и кто дорожил им. — Селим… — Прошептала женщина и с глаз брызнула еще порция свежих слез. Служанки взяли под руки султаншу и отошли вместе с ней, продолжая придерживать Михримах, чтобы та не упала. Канан и ее с Мустафой дети тоже стояли и провожали шехзаде Селима в последний путь. Салиха крепко сжимала руку матери и Мурада, смотря то на гроб, то на людей, несущего его. Йылмаз сжимал вторую руку матери и руку Ахмеда, смотря в пол. Ахмед и Мурад стояли смирно, как статуи и смотрели вперед, провожая взглядом гроб. Ни одна из мышц шехзаде не дернулась, ни одна слезинка не потекла с их глаз. Мехмед и Танильдиз не приехали на похороны по приказу султана. Сулейман решил, что старшему внуку не стоит приезжать на столь грустно событие, ведь у него радость — вторая из его фавориток беременна. А Танильдиз только вышла замуж и еще не успела насладиться своими первыми замужними днями. Селима похоронили в мечети Айя-Софья и начался сорокадневный траур. Султан запретил проведение праздников в течение года, как и наряжаться в светлые цвета, пока не пройдет этот же год. 1 год спустя. Бурса. Канан решила проведать сына, потому приехала к нему в санджак, первым делом отправившись к нему. — Матушка, я рад Вас видеть. — Шехзаде встал с дивана и обнял вошедшую мать. — Мой шехзаде. — Султанша улыбнулась. — Я тоже рада видеть тебя. Как у тебя дела? — У меня все в порядке, слава Аллаху. — Ответил парень. — А вот как обстоят дела в Стамбуле, мама? Как Повелитель и Хюррем Султан? Папу я тоже давно не видел, только иногда письмами обменивались. — Хюррем Султан больна и почти не выходит из своих покоев после смерти шехзаде Селима. Повелитель тоже еще не отошел от потери, потому твой отец сейчас помогает падишаху с делами. Неспокойно сейчас во дворце. — Покачала головой Канан. — Все тенями ходят. Уже нет тех праздников, тех улыбок, что были раньше, когда Хюррем Султан могла передвигаться и смеяться. Но не будем об этом. — Хасеки Султан улыбнулась. — Матушка, но рано или поздно черные дни покинут нас и на смену им, придут белые. — Ответил Мехмед. — Иншалла так и будет, но, к сожалению, придут они не скоро. — Вздохнула девушка. — Годы не щадят даже самые живые сердца. Лекари говорят, что Хюррем Султан может скоро покинуть нас и отправиться вслед за своими сыновьями. Череда событий, как и ее возраст значительно сыграли на ее и так плохом здоровье, а Повелитель так любит свою жену, что после ее смерти вслед за ней может отправиться. Упаси Аллах. — Аминь. — Ответил шехзаде Мехмед. — Матушка, у меня еще одна новость для Вас: моя любимая Сафие беременна. — Какая прекрасная новость. А как себя чувствуют Селим и Хасан себя? — Просияла султанша. — Иншалла мои внуки крепки и здоровы? А Михрибан и Сафие как? — Иншалла все в порядке. Пойдемте, Вы наверное хотите увидеть их. — Мехмед повел мать в покои к своей любимице Сафие. Покои Сафие Султан. Молодая и амбициозная мать сидела на диване в своих покоях, покачивая люльку с сыном Селимом. Своего первенца от любимой наложницы шехзаде Мехмед решил назвать в память своего умершего год назад дяди, хоть его мать не очень одобряла выбор этого имени, но Мехмед наперекор ей назвал сына именно так. Дверь в покои девушки открылись, и в них вошел шехзаде Мехмед и Канан Султан. Сафие подскочила с дивана и поклонилась. — Госпожа, шехзаде. — Поприветствовала Канан и Мехмеда, Сафие. — Сафие, рада видеть тебя. — Улыбнулась наложнице сына, Канан. — Как ты? Как мой внук? — Султанша подошла к кроватке и взяла на руки маленького Селима. — Благодарю, госпожа. — Ответила Сафие. — С Вашими молитвами и вниманием, что оказывает мне шехзаде я чувствую себя прекрасно. Иншалла я подарю еще одного шехзаде, Вы уже знаете об этом? — Да, Сафие, знаю. Мехмед поделился со мной радостной вестью. — Кивнула Канан, отдавая внука его матери. — Внимательно следи за шехзаде Селимом, сейчас он здоровенький машалла. — Мой сын и шехзаде Мехмед — самое дорогое, что у меня сейчас есть. — Улыбнулась молодая дева и с нежностью в глазах посмотрела на сына Канан, тот улыбнулся ей и кивнул. — Ункяр-калфа. — Позвала Канан калфу, что помогала Раше управлять гаремом. — Да, Валиде. — Поклонилась женщина. — Пусть в гареме раздадут шербет и лукум, пусть все знают, что Сафие-хатун беременна, а вечером, праздник будет. — Отдала приказ Канан. — Но, Валиде Султан, ведь нам нельзя устраивать праздники, так приказал… — Калфа не договорила. — Ункяр-калфа, год со смерти шехзаде Селима — уже прошел. К тому же, мы сейчас не в столице, а далеко от неё, праздник будет недолгим и не слишком шумным. — Ответила Канан. — Пусть готовят все. — Как прикажите, Валиде. — Поклонилась калфа и вышла. — Мехмед, я хочу увидеть своего второго внука. Пойдем. — Сафие поклонилась. Зайдя в покои к Михрибан Султан, Канан застала девушку за вышиванием, а подле нее на люльке лежал с открытыми глазками шехзаде Хасан. Девушка также встала и поклонилась вошедшим. — Валиде, шехзаде. — Произнесла наложница. — Михрибан. — Улыбнулась ей Канан и взяла на руки Хасана, поцеловав его в лоб. — Михрибан, хорошо ли ты заботишься о моем внуке? Мальчик выглядит слабеньким. — Госпожа, я не отхожу от колыбели сына ни на минуту. — С жаром ответила наложница. — Лекари говорят, что с шехзаде должно быть все в порядке, он немного слаб из-за того, что совсем недавно появился и увидел свет. — Хорошо, поверю. — Кивнула Хасеки Султан. — Береги его, ведь шехзаде Хасан самое важное, что доверил тебе Аллах. — Султана вернула внука Михрибан, его матери и они с Мехмедом вышли. — Матушка, я должен оставить Вас, мне нужно закончить некоторые дела, но я еще зайду к Вам. — Сказал шехзаде Мехмед и поцеловал руку своей Валиде. — Конечно, мой лев, иди. Я все равно хочу разобрать дела гарема и увидеться с Рашой. — Кивнула Хасеки Канан Султан и отправилась в гарем к Раше. Покои Раши-хатун, управляющей гарема. Няня шехзаде сидела на тахте и разбирала книги и какие-то бумаги по расходам, как в покои, вошла Канан. — Госпожа моя. — Няня шехзаде просияла, когда увидела свою госпожу и сразу же поклонилась ей. — Я рада видеть Вас. — Я тоже рада видеть тебя. — Так же улыбнулась служанке в ответ Канан. — Как у тебя дела? дела гарема не утомляют тебя? — Не, госпожа, все прекрасно. Наложницы, что Вы выбирали, ведут себя тихо, трат уходит не слишком много. — Ответила Раша. — Это прекрасно. — Кивнула любимая Мустафой госпожа. — А Сафие и Михрибан? Как они взаимодействуют друг с другом? — Госпожа, буду честной: Сафие мне не нравиться, хоть Вы и лично выбрали ее для шехзаде. Сафие-хатун многого возомнила о себе. Часто у шехзаде появляется, с Михрибан они не ладят, это известно всему гарему. — Высказалась Раша. — Стала отдавать приказы и мне, а я и ослушаться не смею, ведь только хазнедар. — Раша, я передала тебе все полномочия Валиде Султан, потому Сафие тебе приказывать не смеет. — Спокойно ответила султанша. — Ункяр-калфа, пусть Сафие придет сюда немедленно. — Калфа вновь поклонилась и вышла из покоев, чтобы привести наложницу шехзаде Мехмеда. Вскоре, служительница гарема привела зазнавшуюся девушку. — Госпожа, Вы звали меня. — Поклонилась Сафие. — Да, Сафие. — Кивнула Канан и недовольно посмотрела на девушку. — Я недовольна твоим поведением, хатун. Раше, как няне моего первенца я доверила управлением гаремом и все обязанности Валиде Султан, то есть — меня. — Хасеки Султан встала и подошла к наложнице, ходя вокруг нее и рассматривая. — Если бы не я, ты бы до сих пор сидела в гареме и рассматривала свое бирюзовое платьице, но, я увидела в тебе потенциал сильной женщины, что подходит моему сыну, но вместе этого, ты ведешь себя как простая и дешёвая наложница, вроде одной из тех, что сейчас сидят в гареме и грезят, когда же они пойдут к шехзаде. — Канан продолжала ходить вокруг девушки и сверлить ее взглядом, как львица свою добычу. — Так, я ошиблась, когда выбрала тебя? — Госпожа, Вы не ошиблись. Я благодарна Вам всем, что сейчас у меня есть. — Возразила Сафие. — И не понимаю, почему сейчас Вы говорите мне все это. — Не нужно мне врать, Сафие. — Подняла руку Канан, призывая к молчанию. — Раша рассказала мне все, что касается тебя и твоего поведения. И я им крайне недовольна. Чтобы я больше не слышала, что ты злоупотребляешь властью, которой тебя наделил мой сын. Помни, я влияю на Мехмеда больше, чем ты и он прислушается ко мне, а не к тебе. От наказания, тебя спас лишь Селим и твой еще не родившийся ребенок. Иди, и не заставляй меня снова пожалеть, что ты стала наложницей и матерью детей моего сына. — Султанша махнула рукой. — Госпожа. Больше такого не повторится. — Поклонилась девушка и вышла из покоев. Вечером, в гареме устроили небольшой праздник. Калфы и служанки раздавали сладости и шербет. Канан провела в Бурсе ночь, а после покинула сына и вернулась в Стамбул. Канан вошла в покои и застала там всех детей. Девушка улыбнулась им. — Мои дорогие, я так соскучилась по вам. — Канан присела подле них на диван. — На вас нет лиц, что случилось? — Матушка, дядя Махмуд заболел. — Ответила Салиха. — Папа сказал нам сидеть у Вас и пока никуда не уходить. — Добавил Мурад. — Лекари говорят, что у него началась оспа. — Наконец выпалил Ахмед, услышав это от служанок. — Оспа? — Переспросила Канан. — Во дворце? «Как только я уезжаю ненадолго, что-то обязательно должно случиться. Я не планировала в ближайшее время избавляться от Махмуда… Но тогда, кто это сделал? Давуд? Нет, он не стал бы без моего приказа что-то предпринимать. Мустафе он тоже особо не мешал. Хюррем Султан больна, да и ей не выгодно убивать шехзаде, она больна и потеряла всех своих сыновей, которые могли бы взойти на престол. Михримах Султан тоже не стала бы это делать. « — Думала Хасеки. — «У меня уже развивается паранойя. Шехзаде Махмуд в истории был старшим братом Мустафы, но он умер еще в младенчестве. Еще детей, кроме всех известных, у султана не было, следовательно, младший Махмуд заболел сам, и может вскоре умереть» — Продолжала размышлять одна. –«Тем лучше. Будет намного меньше крови на моих руках. Остаётся только ждать и наблюдать, оправдается моя догадка, или нет». Двери в покои открылись и в них вошел Мустафа. Дети встали и подбежали к отцу, обнимая его. — Папа, как дядя Махмуд? — Спросил Йылмаз. — Не знаю, мой львенок, пока не знаю. — Мужчина поцеловал младшего сына в лоб. — Но не стоит пока переживать. — Мужчина опустил шехзаде Йылмаза и посмотрел на Канан, улыбнувшись ей. — Мурад, Ахмед, позаботьтесь о братьях и сестре, будьте рядом и десятой дорогой обходите покои шехзаде Махмуда, ладно? Вы остаетесь за главных. — Конечно, папа. — Улыбнулись старшие сыновья Мустафы, которые остались во дворце и, ведя за собой младших, удалились из покоев матери. — Канан. — Мужчина обнял супругу. — Наконец ты вернулась, я переживал за тебя. Как там Мехмед? Как ты добралась? — Мехмед в порядке. Он очень занят делами Бурсы. — Улыбнулась Хасеки Султан. — Я тоже добралась спокойно. А во дворце, как я уже узнала, все не так красочно, как хотелось. Что произошло? — Сегодня утром у Махмуда поднялся жар, а тело покрылось сыпью, лекари сказали, что оспа. Она развивается очень быстро по телу шехзаде Махмуда из-за его и так слабого тела и здоровья еще с рождения, вряд ли выживет, но лекари пытаются сделать все возможное. — Ответил старший наследник. — А как Айше Султан и Бингюль Султан? Надеюсь, девочка здорова? — Спросила про Бингюль и ее дочь, Канан. — С ними все в порядке. — Кивнул наследник. — Что же с ними будет, если Махмуд умрет? — Скорее всего, Айше выдадут замуж и отправят с матерью во дворец до ее совершеннолетия. Когда исполниться шестнадцать — она поедет к мужу. — Так же спокойно ответил Мустафа. Прошло несколько дней, лекари не выходили из покоев больного оспой шехзаде. Постоянно мазали мазями покраснения, пытались сбить температуру и делали все возможное, чтобы сохранить жизнь еще совсем юного Махмуда, но его судьба уже была предрешена: на 10-й день болезни Аллах забрал душу шехзаде Махмуда, сына султана Сулеймана и Бингюль-хатун.