Подарок судьбы

— Повелитель, шехзаде, я смею просить руки Танильдиз Султан Хазретлери. — Выпалил Хакан-паша. — Матушка, отец, Повелитель. — Вмешалась Танильдиз и стала перед ними. — Я буду счастлива с Хаканом-пашой. Я не выйду замуж ни за кого другого. — Девушка несмело смотрела на отца и мать, переводя взгляд то на них, то на дедушку-султана. — Повелитель, смилуйтесь надо мной, ведь я полюбила. Кому как не Вам, ни моему отцу и матери это известно. — Танильдиз заметила, как ее отец нежно приобнимает ее мать за талию и смотрит на нее. У них завязался немой разговор. — Танильдиз, я подумаю над этим и дам ответ вечером. — Помолчав, ответил падишах внучке. — Благодарю, дедушка. — Девушка подошла и поцеловала руки султана, а тот, погладил ее рукой по голове, улыбнувшись. — Мама, папа, — султанша подошла к родителям и стала перед ними. Лицо Хасеки Султан ничего не выражало, но было понятно, что она взвешивает свое решение. «Хакан-паша — мой верный человек, но, у него слишком малое влияние…» — Думала Канан. — «С другой стороны, если Танильдиз выйдет за него замуж, его влияние несколько повыситься, а там, он должен будет рассчитывать на свои собственные силы. Танильдиз…. я хочу ей счастье, и раз она найдет его вместе с Хаканом, пусть будет так». Глаза же отца выражали свое одобрение по поводу этого брака, и девушка благодарно улыбнулась Мустафе, продолжая с надеждой смотреть на мать-Хасеки. — Танильдиз, моя любимая девочка. — Улыбнулась султанша. — Если этого желает твое сердце, пусть так и будет. Какое бы не было решение Повелителя, я даю свое согласие на ваш брак. Будь счастлива. — Благодарю Вас, матушка. — Танильдиз счастливо улыбнулась и крепко обняла родителей. *** Мехмед и Орхан уже уехали, а по дворцу быстро разлетались вести: Танильдиз Султан возможно скоро выйдет замуж. Мустафа последовал за отцом-султаном, чтобы решить некоторые проблемы и обсудить возможный брак дочери старшего наследника. Покои Хасеки Канан Султан Хазретлери. К ней в покои, вошла счастливая Танильдиз и опустилась рядом. — Матушка, я…. — Танильдиз, скажу честно, я не ожидала от тебя подобного. — Серьезно произнесла Канан, чем немного испугала дочь, но тут же на ее лице расплылась улыбка. — Я рада, что ты будешь счастлива в браке, иншалла, и не будешь такой же, как Михримах Султан. — Мама, я очень Вам благодарна, что благословили наши отношения с Хаканом-пашой, правда, мне очень важно Ваше разрешение. — Улыбалась девушка. — Танильдиз, но имей ввиду, что если я дала разрешение на этот брак, это не значит, что паша может делать все, что захочет. Он будет все еще верным мне человеком, и исполнять любой мой приказ. Как и ты, Танильдиз. — Предупредила Хасеки. — Надеюсь, ты это понимаешь. — Я понимаю Вас, мама. — Кивнула Танильдиз. — Я всегда исполняла все, что Вы говорили, всегда была верна, и это не измениться, можете быть уверены. — Я рада это слышать. — Улыбнулась Канан и обняла дочь. — Как же быстро ты выросла, моя красавица. На следующий день, было объявлено, что вторая внучка султана через три месяца выйдет замуж. Весть разлетелась по всей Османской империи, на всех трех континентах знали об этом. — Мама, Танильдиз выходит замуж? А кто будет играть со мной? Мы больше не увидим ее? — Спросил Йылмаз, подходя к матери. — Нет, конечно, мой шехзаде. — Улыбнулась Канан, обнимая младшего сына. — Танильдиз будет часто приезжать к нам и ни в коем разе не забудет тебя и братьев. — Правда? — Конечно. — Послышался голос входящей Танильдиз. — Как я могу забыть своего любимого брата, м? — Девушка обняла мальчика и поцеловала его в макушку. — Матушка. — Она поклонилась. — Вы звали меня. — Да, звала. Зехия, отведи шехзаде в детскую. — Приказала Канан и оставшись наедине с дочерью, молвила. — Танильдиз, я дала разрешение на твой брак с Хаканом-пашой с условием того, что ты впредь будешь слушаться меня, как и сам паша. Хакан — был простым агой, когда наши с ним пути пересеклись, сейчас же, он паша, а после брака с тобой, будет иметь чуть большую власть, чем сейчас. — Танильдиз молчала и внимательно слушала мать. — Танильдиз, теперь, ты больше не должна быть не осмотрительной. Твой будущий муж из-за твоих или его ошибок может попасть в немилость Повелителя, а там и до черного кафтана будет недалеко. — Я поняла Вас, матушка. Я сделаю все, чтобы Вы были довольны моим браком с пашей. Хакан-паша будет верен Вам, как и я, до конца своих дней, мама. — Ответила дева. — Ладно, давай пока закончим с этими разговорами. Я позвала портних, они с минуты на минуту прибудут, чтобы взять с тебя мерки. — Улыбнулась Хасеки Султан. — Какого цвета ты хотела бы себе платье? — Красное. — Ответила Танильдиз, мечтательно вздохнув, представляя себя в роскошном свадебном наряде. — Госпожа. — Одна из служанок поклонилась, входя в покои. — К Вам Нергисшах Султан и Несрин Султан, прикажите впустить? — Да, пусть заходят. Давно их не видела. — Улыбнулась султанша-Хасеки. В следующую минуту, в покои вбежала маленькая девочка, а за ней и Нергисшах Султан. — Бабушка! — Улыбаясь сказала Несрин и подбежала к Канан. — Красавица Несрин. — Султанша обняла неродную внучку. — Как ты, родная? — Все хорошо, госпожа. У меня скоро братик будет, или сестричка. — Ответила девочка с карими глазами и светло-русыми волосами. — Нергисшах, ты беременна? — Подняла взгляд Канан, а за ней и Танильдиз, подходя к сестре. — Поздравляю, иншаллах родиться здоровый ребенок. — Аминь, матушка, сестра. — Девушка обняла младшую сестру. — Танильдиз, слышала, ты замуж выходишь, от всего сердца поздравляю. — Улыбнулась султанша. — Пусть Аллах дарует тебе с пашой долгой и счастливой семейной жизни. — Спасибо, сестрица. — Улыбнулась Танильдиз. — Знаешь, я никогда не была счастлива, как сейчас! Нергисшах, а ты счастлива с Ибрагимом-пашой? Он не обижает тебя? — Нет, Танильдиз, паша уважает меня, как и я его. Наши отношения нельзя назвать любовными, но, тем не менее, у нас все хорошо, иншалла. — Улыбнулась девушка. — Это хорошо. — Кивнула Танильдиз сестре. — Матушка, когда же наконец придут швеи? После того, как ткань для свадебного платья османской принцессы была выбрана и его обсуждения, как оно будет выглядеть — окончена, Танильдиз и Нергисшах решили провести время вместе, оставляя Несрин вместе с Канан Султан. — Бабушка, а ты умеешь вышивать? — Спросила девочка. — Конечно, но, к сожалению, делаю это не так часто. — Улыбнулась Канан. — Несрин, ты хочешь вышивать? — Да! Вот только…. — Девочка опустила взгляд. — Что такое, моя розочка? — Я не умею. Мама еще не научила меня, она хорошо вышивает, а вот я — не умею. — Призналась Несрин. — Ничего страшного, всему можно научиться. Вышивать — не самое сложное, что есть в жизни, Несрин. Бери канву и пяльце, я тебя научу. — Канан опустилась на тахту подле неродной внучки и служанки подали им принадлежности для занятия вышивкой. — Я тебе покажу, а ты должна будешь повторить. Вот, мы берем нитки, какого цвета — выбираешь сама, я возьму красные, дальше, делаем первые стежки. — Султанша показала, как сделать крестик. — Попробуй повторить. — Несрин очень аккуратно начала работу и когда выполнила три крестика голубым цветом, радостно посмотрела на бабушку. — У меня получилось! — Радовалась девочка. — Вот и хорошо. Я же говорила, что будет не сложно. — Улыбнулась Канан и погладила Несрин по волосам. — Работай дальше, пока не поймешь, что хорошо разобралась, потом, я тебе помогу. В комнату постучались, и тут же в нее вошли Мурад и Ахмед. — Матушка, сестры. — Мальчики поклонились и поцеловали руки Канан. — Мурад, Ахмед, вас устраивают мечи и луки, которые я подарила вам? — С улыбкой спросила Канан. — Да, матушка! Они прекрасны и так удобны! — Расплылся в улыбке Мурад. Мурад был вторым любимым сыном Канан и Мустафы, после Мехмеда, их первенца. Шехзаде был умен, красив, хитер и отважен, получив все эти качества то матери, чем он и она очень гордились. Канан любила всех своих детей, но Мехмед и Мурад для нее были особенными. — Матушка, мне тоже понравились подарки! — Согласился Ахмед. — Рукоять очень удобна, а лезвие остро, думаю, что Повелитель непременно возьмет нас в следующий поход, если мы будем усердно трудиться. — Непременно, мой дорогой Ахмед. — Улыбнулась сыну Канан. — Но, — лицо султанши стало серьезным. — Я слышала, что ты, Ахмед, пропустил несколько уроков по политике, итальянскому языку и точным наукам. — Шехзаде Ахмед стыдливо опустил глаза, а Мурад с усмешкой смотрел на брата сверху вниз, хоть и был младше. — Мурад, ты тоже особо не отличаешься от старшего брата, — заметила Канан. — Ты пропустил несколько конных занятий, боевые искусства и французский. Что это все значит? Я жду от вас обоих объяснений, шехзаде. — Матушка, мы… — Ахмед хотел что-то сказать, но запнулся и посмотрел на Несрин, которая с интересом рассматривала их, сидя на тахте. — Зехия, отведи Несрин Султан и покажи сад, я хочу поговорить с сыновьями. — Приказала Канан. Служанка поклонилась и вывела правнучку султана из покоев госпожи. — Теперь, я внимательно слушаю вас. — Эм-м, у нас появился друг и подруга. — Выпалил Мурад, а Ахмед закатил глаза. — Откуда? Во дворце, я не видела детей, кроме родни Повелителя. — Подняла бровь в удивлении Канан. — Если у вас появились друзья, это не значит, что это хороший повод пропускать занятия. Кто они? — Чигдем-хатун, дочь Искендера-паши, который сейчас проживает здесь, во дворце, а Альп, сын одной из служанки Михримах Султан, мама. — Ответил Ахмед. — С Альпом — вам нужно разорвать все отношения, которые вас связывали. — Ответила Канан. — Это опасно. — Но, матушка! Альп наш друг! — Возразил Ахмед. — Михримах Султан — наша тетя, она не сделает нам ничего плохого! — Брат верно говорит! В нас всех течет кровь династии, мама! — Так же возражал Мурад. — То, что в вас течет кровь династии, для Михримах Султан — не помеха, чтобы навредить вам, вашим братьям и сестрам, отцу и мне. — Произнесла султанша. — Я вас предупредила. Если, не хотите прекращать дружку с этим мальчиком, будьте осторожны во всем, что говорите и делаете с ним. — А Чигдем-хатун? — Спросил Мурад с надеждой. — Ее отец на стороне вашего отца. Потому, можете спокойно общаться с ней. — Кивнула Канан. — Спасибо, матушка. — Кивнули принцы османской империи. — А сейчас, марш на уроки отрабатывать то, что вы пропустили, шехзаде. — С улыбкой сказала Хасеки. — Я спрошу у Зеки-эфенди каких успехов вы уже достигли. Можете идти. — Конечно, Валиде. — Шехзаде снова поцеловали руки матери и удалились из ее покоев. — Чигдем-хатун, дочь Искендера-паши, не видела ее никогда. — Задумалась Канан. — Назенин, найди эту девочку и приведи ее ко мне. — Конечно, госпожа. — Поклонилась венецианка и вышла из покоев, выполнять указания султанши. Канан приказал быстро приготовить шербет и сладости, и принести все к ней в покои. Слуги быстро принесли стаканы, кувшин шербета и лукум, халву и пастилу. А после того, как служанки вышли, в покои, вошла Назенин, ведя за собой девочку, с коричневыми волосами и голубыми глазками в нежно-бежевом платье. Чигдем поклонилась Канан и продолжала стоять на месте, опустив голову и ожидая, когда Хасеки разрешит ей сесть или же уйти. — Тебя зовут Чигдем, верно? — Спросила Канан. — Садись на тахту. Угощайся. Я приказала приготовить шербет и сладости. — Благодарю, госпожа. — Произнес нежный детский голосок. — Да, меня зовут Чигдем. — Сколько тебе лет, девочка? — Продолжала Хасеки. — Я слышала, ты подружилась с моими сыновьями. Мурадом и Ахмедом. — Мне шесть, госпожа. — Чигдем подняла глазки на султаншу. — Да, я подружилась с шехзаде. Это же не запрещено? — Испуганно, как маленький кролик, спросила девочка. — Почему нет? — Мило улыбнулась Канан. — Ты — свободная девочка, к тому же, дочь паши, ты можешь общаться и водить дружбу с шехзаде, если они того хотят. — Чигдем, незаметно выдохнула. — Не бойся меня, я не кусаюсь. — Рассмеялась Канан. — Знаю, ты, наверное, слышала самые разнообразные слухи, но большинство из них — байки. — Что Вы, госпожа, я бы не поверила слухам. Вы воспитали и воспитываете шехзаде, у них прекрасные манеры и отменное мышление, я бы в жизни не поверила, что их мать будет такой, какой ее описывают в слухах! — Возразила девочка. — Что ж, спасибо за комплимент. Ты даже не спросишь, почему я позвала тебя? — Спросила Хасеки Султан. — Если Вы позвали меня, значит, так нужно, и я узнаю, зачем Вы сделали это, когда мы поговорим. — Спокойно ответила Чигдем. — Мне стало интересно, о какой подруге говорят мои сыновья, и из-за кого пропускают кучу уроков. — Чигдем напряглась. — Не волнуйся ты так, они сами виноваты в этом, никак не ты. — Канан ободряюще улыбнулась. — Я только попрошу тебя, периодически напоминать им о их обязанностях, ладно? — Конечно, госпожа. — Кивнула Чигдем. — Я поняла Вас. — Вот и прекрасно. Ты умное дитя. Только наша встреча и разговор должны остаться в тайне, хорошо? — Спросила Канан и дочь паши кивнула. — Вот и прекрасно. Ты можешь идти. Чигдем поклонившись и пожелав хорошего дня, покинула покои Канан Султан. — Чигдем — сообразительная девочка. — Задумавшись, сказала султанша. — Ладно, подумаю о ней потом, сейчас, нужно заняться и думать о другом. Хасеки Султан решила зайти к Давуду-паше. Кабинет брата Канан. Давуд сидел на диване, а подле него ходил младший сын, Кадир. Маленький мальчик всячески хотел завоевать внимание отца, но Давуд работал и вычитывал какой-то документ, не обращая на лепет сыночка. Дверь скрипнула, и в кабинет, вошла Канан. Кадир первый подбежал к девушке и улыбнулся. — Тетя пришла! — Чуть повысив голос, сказал Кадир. — Госпожа. — Здравствуй, Кадир, мой дорогой племянник. Что ты тут делаешь? Мешаешь своему отцу работать? — Улыбнулась Канан, глядя на племянника. — Нет, я не мешаю! — Отрезал мальчик. — Я только хочу поиграть! — Иди, поиграй в саду, там как раз Йылмаз должен быть сейчас, а Давуду не мешай, договорились? Когда твой отец окончит работу, то уделит тебе внимание. — Кадир кивнул, попрощался с отцом и тетей, убежал в сад. — Давуд. — Канан Султан. — Паша поклонился сестре. — Зачем ты пришла? Я сейчас не могу долго говорить, Повелитель приказал принести ему некоторые документы, а они еще не закончены. — Я пришла поговорить о шехзаде Селиме. — Сказала Канан, сразу же приступая к делу. — Да и о шехзаде Махмуде, чья мать Бингюль Султан. — А что с ними не так? — Сразу не понял паша. — Дни Хюррем Султан сочтены, но хоть их и мало осталось, она может выкинуть что угодно. Мы должны убрать хотя бы Селима, и главное, чтобы ни на кого не упало подозрение. — Произнесла султанша. — Чтобы все казалось природным. Болезнь, та же оспа или тиф, что угодно. — Канан, ты же знаешь, что вызвать болезнь — ненадежно. Шехзаде Баязид, от которого ты желала избавиться тому подтверждение. И это будет слишком просто. — Ответил паша. — Что тогда ты предлагаешь? — Поинтересовалась жена Мустафы. Давуд начал думать, перебирая все возможные и невозможные варианты, пока ему в голову не пришел отец. — Вспомни нашего отца. — Сказал он. — Говори ты, я не хочу вспоминать его, это слишком больно. — Соврала девушка. — Ладно. Аллергия. — Сказал он. — У нашего дяди была аллергия на алкоголь. Шехзаде Селим очень много выпивает, это знают все, потому, никто не удивиться, что у шехзаде началась непереносимость алкоголя. — Его спасут. — Равнодушно посмотрела Канан на брата. — В первый раз. Но, он не сможет сдержаться и через какое-то время, выпьет еще, и тогда, конец ему наступит. Главное вылучить момент и набраться терпения. — Коварно улыбнулся Давуд-паша. — Как я раньше не додумалась до этого. — Так же улыбнулась Канан Султан. — Что ж, тогда, найти то, что вызовет аллергию. Потом, лично передашь мне, а я, позабочусь, чтобы Селим выпил яд из рук Дильшах. Пошло время, все были заняты делом, никто не сидел на месте. Все готовились к свадьбе Танильдиз, а Давуд-паша искал зелья, порошки, вызывающие аллергию. Прошло три месяца, и вот наконец, Танильдиз увенчали в красное свадебное платье и молодая невеста шла по коридору, чтобы Канан надела на нее вуаль и диадему. Канан с улыбкой стояла в своих покоях, а подле нее, были Мустафа и их дети. Танильдиз вошла в покои и поцеловала руки отца и матери. — Матушка, папа. — Девушка улыбалась и плакала одновременно. — Ну-ну-ну, не плачь, драгоценность моя, мое сокровище. — Сказал Мустафа, обнимая вторую дочь. — Папа, я буду скучать по тем дням, когда гуляла с Вами и матушкой по саду в Манисе, когда отвлекала Вас от работу, не слушалась и делала все, что пожелает мое сердце. Я всегда буду помнить, как Вы с матушкой отчитывали меня за непослушание. — Плакала девушка, а ее отец гладил ее по спине, прижимая дочь к своему плечу. Танильдиз отстранилась от шехзаде Мустафы и обняла Канан. — Моя девочка, хорошая моя, солнышко, не плачь. Ты уже совсем взрослая. — Канан обняла дочь и поцеловала ее в лоб, вытирая со щечек слезы. — Мама, неужели детство так быстро кончилось? — Спросила Танильдиз. — Я помню и никогда не забуду Ваши наставления. — Мы с папой всегда будем рядом. Если не лично, то мы всегда будет здесь, в твоем сердце. — С глаз Хасеки потекли слезы. — Мама, не плачьте, пожалуйста. — Танильдиз еще раз обняла мать. — Дорогая. — Мустафа притянул к себе супругу, а Танильдиз пошла дальше к братьям. — Луна моя, ч-ш-ш-ш-ш…. Посмотри на меня. — Хасеки подняла взгляд на мужа и тот, вытер большими пальцами слезы любимой, целуя каждое ее веко губами. — Наша дочь — уже выросла и время не воротишь вспять. Не стоит плакать. — Слезы сами наворачиваются на глаза. — Проговорила девушка. — Я не хочу плакать, но…. — Она не договорила, как мужчина обнял девушку за талию. — Вспомни нашу свадьбу. — Улыбнулся Мустафа. — Кто-то плакал? — Хасеки кивнула, а мужчина выпучил глаза. — Кто? Я никого не видел. — Я плакала. Афифе-хатун вывела меня на эмоции. — Призналась девушка. — Афифе-хатун может. — Мустафа оставил поцелуй на виске своей Хасеки. — Мой дорогой брат, Мехмед. — Танильдиз обняла старшего брата. — Танильдиз, я очень рад и счастлив за тебя. Помни, что ты — наше сокровище, если паша обидит тебя, не молчи, скажи нам и ему не здобровать. — Серьезно произнес шехзаде, приехав из Бурсы вместе с своей любимой фавориткой Сафие. — Обязательно. — Улыбнулась Танильдиз. после того, как султанша обменялась словами со всеми своими братьями и сестрами, она подошла к родителям. Старший наследник надел на дочь колье из бриллиантов в форме тюльпанов, а Канан аккуратно опустила плетеную диадему с красной фатой, закрывая лицо невесты. — Пусть Аллах будет с тобой, моя дорогая. — Прошептала, улыбнувшись Хасеки. — Ничего не бойся, помни кто ты, и кто твои родители и братья. — Спасибо, матушка за поддержку. — Прошептала в ответ девушка и начала выходить из покоев, а за ней, шла Зехия, служанка, что верно служила и ей, и ее матери. Служанка, что сделает все, чтобы ее хозяйки были довольны. За Зехией, шли еще несколько служанок, которых подарила Разие Султан своей племяннице. Когда Танильдиз проходила мимо гарема, перед ней сыпали лепестки роз, а за ней, евнухи посыпали золото. Султаншу вывели в сад, где усадили в карету и повезли в ее новый дом, дом, где она начнет новую жизнь и создаст свою собственную семью. Падишах, решил подарить внучке и ее супругу дворец покойного Ибрагима-паши и Хатидже Султан, чтобы тот не пустовал и находился недалеко от дворца. В гареме, как и у султана в одних из покоев, устроили праздник. У султана собрались паши, его сыновья и внуки, а женщины собрались в гареме. Канан сидела подле свекрови, за ней, тихонько сидела Салиха, что бывало очень редко. Немного дальше, на тахте восседала единственная и любимая фаворитка шехзаде Мехмеда — Сафие; Хасеки заметила, что через какое-то время, наложница приутихла и как будто ничего не видела. — Назенин, подойди и узнай, все ли в порядке с Сафие. — Приказала Канан служанке. — Мехмед будет волноваться, если что-то случиться. — Назенин кивнула и незаметно подошла к Сафие-хатун. Канан продолжала наслаждаться праздником, изредка посматривая на Хюррем Султан, подле которой на тахте сидела и Бингюль Султан, будто не боясь, что госпожа навредит ей. К Канан подошла Назенин, ведя за собой Сафие. — Госпожа, хатун нехорошо и я…. — Венецианка недоговорила, как ей в спину, упала наложница-фаворитка. — О, Аллах! — Позовите лекаря! — Приказала Канан. — Амбер-ага, отнеси поскорее девушку в лазарет! — Ага подбежал к султанше, поклонился и подхватил упавшую в обморок наложницу, унося ее из гарема. Шум поутих, и праздник продолжился. Хасеки немного переживала за фаворитку сына и понимала, что если Сафие не станет, Мехмед будет очень опечален, потому, Хасеки Султан решила уйти из праздника и спросить о здоровье хатун. — Что с хатун? — Спросила султанша, входя в лазарет. — Ничего серьезного? — Нет, госпожа все в порядке. — Довольно весело ответила лекарша. — Я рада, что смогу сказать Вам первой, госпожа. Хатун ребенка ждет, беременна девчушка. Иншалла здоровый шехзаде родиться. — Аминь. — Улыбнулась Канан. — Не буди ее, пусть отдыхает. Важно, чтобы и мать и ребенок были здоровы. Доложите мне, как Сафие проснется. — Конечно, госпожа. — Улыбнулась и поклонилась лекарша. — Я сделаю все, что Вы прикажите. Канан не захотела возвращаться на праздник, султанша очень устала и перенервничала за сегодня, потому, заскочив в покои детей и уложив их отдыхать, а после переодевшись, зашла к Мустафе. Мужчины в покоях не оказалось, и, судя по всему, его еще не отпустили с праздника. Канан легла на кровать и опустилась на мягкие подушки. — Заждалась меня? — Через время, послышался скрип двери и мужской голос. — Немного. — Улыбнулась Канан. — Ты долго. — Пришел к тебе, как только появилась возможность. — Мустафа присел возле супруги, целуя ее в губы. Шехзаде быстро переоделся и лег подле своей Хасеки, и та, положила свою голову ему на грудь, закрывая глаза. — Почему не легла спать раньше? — Хотела с тобой. — Ответила султанша, не открывая глаз. — Боялась, что я куда-то уйду? — Поглаживаю рукой плече и волосы Канан, улыбнулся шехзаде. — Мне вот интересно, куда бы ты ушел. — Улыбнулась Канан, а мужчина рассмеялся. — Ты бы никуда не ушел, не сказав мне. — Львица моя, луна моя. — Шептал Мустафа, продолжая поглаживать рукой девушку. — Почему не солнышко? — Спросила Канан, открывая глаза и смотря на мужчину. — Потому что, на солнце, не получается долго смотреть да и особого желания нет. А вот на луну — хочется смотреть вечно, как и на тебя. — Пояснил Мустафа, целуя девушку. — Устала за сегодня? — Очень. — Согласилась любимая Мустафой госпожа. — Отдохни завтра вволю. — Сказал старший шехзаде. — Хорошо? — Нет, если я не буду заниматься детьми, они совсем разбалуются, а это не правильно. — Молвила Канан. — Для этого есть няни, служанки и учителя. — Продолжал говорить мужчина. — Они их не слушают, а мне приятно быть возле детей, пока они не выросли. — Ответила Канан, уже проваливаясь в сон. Мустафа улыбнулся и поцеловал жену в макушку. — Спокойной ночи. — Прошептал он и тоже стал засыпать. Наутро, шехзаде Мустафа ушел рано, поскольку его вызвал к себе падишах. Канан же, медленно встала с постели, служанки принесли ей наряд, фиолетового оттенка с золотыми узорами, украшения, вуаль и корону. Султанша решила наведаться к детям, которые в это время должны были завтракать. Султанша вошла в покои и обвела взглядом своих шехзаде и дочь Салиху. — Приятного всем аппетита. — Улыбнулась султанша, садясь на диван, перед столом. — Доброе утро, матушка. Спасибо. — Улыбнулись Ахмед и Мурад, сидя рудом друг с другом. — Мама, а Танильдиз приедет к нам? — Спросила Салиха. — Йылмаз по ней уже скучает. — Салиха посмотрела на младшего брата и вновь вернула свой взгляд на мать. — Ваша сестра вышла вчера замуж, и, ближайшее время, будет у себя во дворце вместе с Хаканом-пашой, дети. — Ответила султанша. — Но это не значит, что она никогда не приедет к нам. Продолжайте завтракать, а после, не опаздывайте на уроки. Салиха, подойдешь ко мне потом. — Конечно, матушка. — Кивнула девочка, продолжая трапезу, а Хасеки Султан решила отправиться к Мехмеду. Покои шехзаде Мехмеда Хазретлери. Парень сидел за столом, делая очередное украшение по рисунку, который он нарисовал. Дверь открылась, и в его покои вошла мать. — Матушка. — Шехзаде с улыбкой встал с места и поцеловал руку Канан. — Я рад Вас видеть. — Мехмед, мой славный шехзаде. — Улыбнулась султанша и обняла первенца. — Как ты, мой дорогой? Покои тебя устраивают? Как дела в санджаке? Мы так и не поговорили вчера. — Они сели на диван. — Благодарю, матушка. Бурса радует меня светлыми днями, Хакан-паша и Ибрагим-паша мне со всем помогают. Сестру Нергисшах я часто вижу, а теперь, иншалла и Танильдиз будет часто навещать меня, когда мы вернемся в санджак. Дела идут отлично, правда Раша-хатун, моя няня и, по Вашему приказу, выполняющая должность Валиде Султан посылает мне наложниц. Я не желаю видеть других, кроме моей фаворитки Сафие. Она — мое сокровище и лучик света. Я очень благодарен Вам, что выбрали ее для меня. — Ответил Мехмед. — Мехмед, тебе нужны наследники, к тому же, ближайшее время, Сафие посещать тебя не сможет. — Первенец Канан и Мустафы был обескуражен заявлением матери. — Матушка, что Вы говорите такое? Что с Сафие? — Спросил шехзаде Мехмед. — Так ты еще не знаешь, — загадочно улыбнулась Хасеки, — Сафие твоя — беременна. Она носит под сердцем моего внука и, иншалла, твоего сына. Она еще отдыхает в лазарете, лекари следят за ее здоровьем. — Валиде, почему Вы не сказали мне об этом раньше? — Обрадовался шехзаде Мехмед. — Мне нужно увидеть ее. — Я не хотела волновать тебя раньше времени, мой дорогой Мехмед, ты, конечно же, можешь сейчас пойти к хатун, но, я хотела бы попросить тебя кое-о-чем. — Султанша остановила сына на полпути. — Ты обязан принимать и других наложниц, и это не просьба, а мой приказ. Раша не может давать тебе указания, а я в праве это делать. — Более холодно произнесла султанша. — Тебе нужны наследники. — Мехмед всегда боялся холодного взгляда матери, этот взгляд никогда не предвещал ничего хорошего, хоть шехзаде и видел его нечасто, но старался выполнять все, что велит ему мать, чтобы не слышать холодный тон и взгляд. — Как скажите, матушка. — Кивнул шехзаде и увидел, как на лице его Валиде вновь появилась улыбка. — Я позже зайду к твоей фаворитке, хочу подарить ей небольшой подарок, перед тем, как вы опять вернетесь в Бурсу. — Ответила султанша и встала. — На этом, я оставлю тебя. Хасеки заскочила к брату, и тот, отдал плоды своих трудов — какой-то белый порошок, вызывающий разные обострения и аллергию. Канан недоверчиво покрутила в своих руках флакончик с порошком, переводя взгляд то на брата, то на порошок. Но Давуд заверил, что порошок действенный и очень быстро выходит из организма и лекари не смогут ничего установить, кроме самой аллергии. — Ты постарался, Давуд. — Улыбнулась Хасеки Султан. — Спасибо, брат. Как там Дефне? С ней все в порядке? Я хочу устроить чаепитие, пусть приходит и Шах может захватить с собой, не сидеть же твоей дочери взаперти. — Спасибо за приглашение, сестра. Дефне сможет прийти завтра, с ней все в порядке. — Кивнул паша. Канан попрощалась с братом и вернулась в свои покои, служанки к этому времени уже подготовили небольшой подарок для Сафие-хатун по приказу госпожи. Это была невысокая корона с янтарными камнями и ожерелье с теми же янтарями. Хасеки шла по коридору в лазарет, проходя мимо гарема. Там, калфы и служанки раздавали шербет и лукум. — Дайе-хатун, в честь чего раздают сладости и шербет? — Спросила султанша у женщины. — Госпожа. Бингюль Султан ждет второго ребенка. — Поклонилась Дайе. — И нам приказали раздать сладости и устроить праздник сегодня вечером.