Подарок судьбы

9 месяцев спустя. Весна 1543 года. Вечер. Покои Хасеки Канан Султан. — Госпожа! Тужьтесь! Еще немного осталось! — Просила лекарка, султанша. — Я устала…. А-а-а… — Обессиленно проговорила Канан. — Давайте же…. — Умоляла лекарка, а служанки утирали капельки пота на лице султанши. — Вот и все… поздравляю, госпожа, у Вас прекрасная девочка. Лекарка закутала малышку в пеленку и вручила Канан. — Какая же ты красивая. — Прошептала Канан, и устало опустилась на подушки. Спустя час, султанша лежала на чистой постели в платье, кремово-белого цвета. Мустафа был очень занят, потому не смог прийти к своей любимой, потому Махидевран Султан сама принесла девочку ее матери. — Канан, ты хорошо постаралась, такой прекрасной девочки, я еще никогда не видела. — Улыбнулась черкешенка и поцеловала малышку в лобик. — Когда она родилась, на закате солнца, я увидела первую звезду, что светила ярко-ярко, потому я даю нашей малышке имя — Танильдиз, звезда заката. — Танильдиз будет мне опорой, когда подрастет. — Слабо улыбнулась Канан. — В честь ее рождения, сегодня будет праздник в гареме, к тому же, она появилась в первый день Рамадана, она — подарок свыше, священное дитя. — Произнесла Махидевран Султан и отдала Танильдиз Султан ее матери. У девочки были светлые глазки и коротенькие коричневые волосики. — Береги ее, мне уже пора, Мустафа скоро должен зайти к тебе, приготовься. Канан еще немного подержала в своих руках малышку Танильдиз и положила ее в золотую кроватку, украшенную драгоценными камнями, в которой была постелена мягчайшая перина и нежнейший шелк, подушки и одеяла. — Канан Султан, госпожа! — Гюлизар и Гюнешь поклонились и подошли к своей госпоже. — Гюнешь, Гюлизар приготовьте мне наряд и украшение на волосы. — Приказала Канан и встала с постели. — Госпожа, отдохните немного. — Только и вымолвили служанки, как в дверь вошел шехзаде Мустафа. — Шехзаде Хазретлери. — Оставьте нас одних. — Приказал мужчина и девушки, удалились. — Моя красавица, моя героиня. Мужчина обнял девушку и закружил ее над полом. — Мустафа, опусти меня на пол. — Девушка расплылась в улыбке. — У нас родилась дочь, Валиде назвала ее Танильдиз. Посмотри на нее. Канан подвела мужчину к детской кроватке, где лежала красавица-султанша с необычайно белой кожей, светлыми глазками и коричневыми волосами. Мустафа взял на руки младшую дочь и погладил ее по голове. — Нежная, такая же, как ее мама. — Улыбнулся Мустафа, нежно любуясь девочкой. Канан стояла возле Мустафы, и смотрела на Танильдиз, а девочка то на своего отца, то на мать. — И такая же любопытная. — Рассмеялся наследник. — Все дети любопытны. — Усмехнулась в ответ Канан. — Ты рад, что я подарила тебе дочь? Ведь, все хотят иметь сыновей, а не дочерей. — Канан, я ведь уже говорил тебе, будь то сын, или дочь, мне не важно. — Начал Мустафа. — Счастлива ли ты? Не обижает тебя кто? Вот, что меня волнует больше всего. — Улыбнулся и чмокнул Канан в губы. — К тому же, если каждая дочь, будет на тебя похожа, я не против, если у нас будут только маленькие и луноликие госпожи. Мустафа положил Танильдиз на руки Канан и стал за ее спиной, обнимая султаншу за талию. Новорожденная султанша начала закрывать глазки и ее мать положила девочку в кроватку, немного покачивая ее. — Пойдем за мной. — Шехзаде взял за руку султаншу и начал вести ее куда-то. — Мустафа, но Танильдиз…. — Хотела возразить Канан, но любимый остановил ее. — За нашей дочерью, присмотрят служанки, а ты иди за мной. — Произнес он. Мустафа вывел девушку в свой личный сад во дворце Топкапы, куда кроме самого шехзаде входить никому нельзя, если сам мужчина того не пожелает. Подойдя к дереву, Канан заметила навесные качели. — Мустафа! Я раньше не видела ее! Когда ее установили? — Девушка сразу же заняла качели. — Вчера вечером. — Ответил Мустафа и начал покачивать ее. — Садись рядом, давай вместе покатаемся. — Предложила Канан и положила свою руку на руку Мустафы. Мужчина усмехнулся и присел подле Канан. Так, они катались долго, пока евнухи и служанки не начали приносить ужин. — Мустафа, ты приказал принести все это? Зачем? Я не голодна. — Произнесла Канан, но мужчина усадил ее на принесенную тахту. — Ты должна правильно питаться, Канан, так что, отказы не принимаются. — Ответил Мустафа. — Налетай. — Мустафа, до меня, ты любил кого-нибудь? — Неожиданно для Мустафы, спросила Канан. — Любовью это было трудно назвать, скорее временным увлечением. — Ответил Мустафа. — Пару лет назад, меня даже хотели женить на Крымской принцессе…. Канан подавилась шербетом, прокашлявшись, она переспросила: — Что? — Мустафа рассмеялся. — И такое было, но мы оба были против этого никаха, потому, через какое-то время, Айбиге-хатун уехала к отцу. — Добавил Мустафа. — Не говори такого больше, до смерти меня доведешь. — Сказала Канан и сложила руки на груди. — Хорошо-хорошо, не буду… — Мустафа приобнял девушку за талию и уткнулся в волосы девушки. — Я еще слышала про Хелену, кто она? — Она? Какая разница? Для меня она уже никто, но ты для меня сокровище. — Усмехнулся мужчина. Остаток вечера, Канан и Мустафа провели вместе, после чего, разошлись по своим покоям. Наступил новый день. Султанша встала с мягкой постели приказала подать ей платье, а так же, накрыть завтрак на веранде. Девушка вошла в детскую, чтобы разбудить сына. — Мехмед, львенок мой, пора вставать и умываться. — Канан погладила мальчика по голове. Шехзаде начал открывать сонные глаза. — Мама…. — Сказал шехзаде Мехмед. — Спать…. — Нет, мой хороший, пора вставать, давай поднимайся, скоро будем завтракать. — Канан вышла из детской и принялась выбирать наряды. Ей приглянулось яркое красное платье в сочетании с невысокой короной и вуалью. — Вот это. — Указала рукой Канан на яркий наряд. Гюлизар поклонилась и разложила платье на постели. — Нужно будет подобрать мне служанок, присмотри кого-нибудь в гареме, Гюнешь. Раньше, этим покойная Кеклик-хатун занималась, теперь, это твоя забота. — Конечно, султанша. — Кивнула рабыня и удалилась. — Гюлизар, разбуди и одень Мехмеда, я сама с платьем и украшениями справлюсь. — Приказала Хасеки, и служанка смиренно пошла выполнять приказ. Когда с одеждой было покончено, Канан вошла в детскую. — Мехмед мой, давай мне руку, пойдем завтракать. — Мальчик взялся за руку матери и последовал за ней. Танильдиз Султан лежала на подушке и на нее падали легкие лучи солнца, девочка с детским интересом трогала руками подушку, на которой лежала и свою одежду. Ее старший брат подошел к подушке и потрогал ее ручку, а Танильдиз взяла его указательный палец, сжимая маленькими пальчиками. — Красивая у тебя сестра, правда? — Улыбнувшись, спросила Канан, садясь на тахту перед столом. — Да. А когда она сможет играть со мной? — Спросил мальчик. — Годика через два, мой дорогой, не раньше. — Ответила Канан. — Танильдиз еще маленькая и хрупкая, пока она не может играть с тобой. Садись завтракать, нужно восполнить силы, перед тем, как идти гулять с шехзаде Орханом в сад. Старший сын шехзаде Мустафы послушно сел за накрытый стол, и его няня стала накладывать разные яства ему в тарелку. После завтрака, Гюлизар отвела шехзаде в беседку, пока Канан одобряла себе служанок. Пятеро девушек стояли склонив голову. — Как вас зовут, и откуда вы? — Спросила Канан, пробегая взглядом по девушкам. — Назлы, госпожа, я из русских земель. — Произнесла русоволосая девушка. — Зехия-хатун, госпожа, из Греции. — Проговорила вторая девушка. — Нурай-хатун, из Боснии. — Ответила черноглазая рабыня. — Раша-хатун, из Черкесии. — Поклонилась хатун. — Валерия, из Венеции. — Ответила венецианка. — Что ж, прекрасно. — Улыбнулась Канан. — Валерия, ты будешь приглядывать за Танильдиз Султан, Раша, станешь помогать Гюлизар с шехзаде Мехмедом, Назлы будешь моей личной служанкой, Зехия и Нурай, будете моими ушами и глазами в гареме. Приступайте к своим обязанностям. Когда служанки рассочились по комнате, принимаясь за работу, Канан спросила у Гюнешь: — Ты в них уверена? Они не могут быть шпионками? Поскольку, Назлы-хатун вызывает у меня подозрения. — Госпожа, это новоприбывшие девушки, кроме Валерии, она прибыла в гарем два года назад, вместе с Нурбану-хатун, к слову сказать, она стала фавориткой шехзаде Селима, но не беременеет, покойная Кеклик-хатун хорошо постаралась. Пусть Аллах простит ее согрешения. — Аминь. — Кивнула Канан. — Назлы, Гюнешь, идемте со мной, Валерия, бери Танильдиз, сейчас идем в дворцовый сад. Служанки поклонились и последовали за своей хозяйкой. Выйдя в сад, Канан увидела там Шехесте Султан и Нурбану, которую уже давно не видела. — Султанша. — Шехесте встала и поклонилась, а Нурбану просто молча склонилась и села на место. — Поздравляю с рождением луноликой султанши. — Злорадно улыбнулась Шехесте. — А ведь, Вы говорили, что у Вас обязательно еще один шехзаде будет. — Шехесте, ты ведь знаешь Михримах Султан, она ведь, то же султанша, и весьма могущественна, как и Разие Султан. — Начала Канан. — Если на свет появилась госпожа луноликая, она вырастет, и может стать погибелью многих врагов своих братьев и матери. А шехзаде у меня будут, и не один, потому не утруждайся понапрасну задеть меня чем-то. Нурбану, тебя это то же касается. — Конечно, госпожа, кто я такая, чтобы перечить Вам. — Ответила фаворитка шехзаде Селима. — Верно, кто ты такая, что бы открывать свой лживый рот. — Произнесла Канан, устремив свой взгляд на шехзаде Мехмеда и Орхана. Мальчики разговаривали о чем-то и бегали по саду в меру своих сил и возможностей. Шехзаде Орхан был немного младше Мехмеда, но не собирался отставать от старшего брата. Орхан был очень похож на свою мать: серые глаза и русые волосы, и немного высокомерный характер уже с детства. — Шехзаде растут очень быстро, Иншала будут так же быстро впитывать в себя знания. — Произнесла Канан. — Аминь, госпожа. — Кивнула Шехесте. — Шехзаде будущее династии, и к ним нужно относиться со всей строгостью. — Шехесте, ты не права. Шехзаде — еще дети, ты же не хочешь, чтобы твой единственный сын, думал, что ты не любишь его. — Возразила Хасеки. — Дети вырастут, и поймут своих родителей, госпожа. — Ответила Шехесте. — Поймут, но могут понять неправильно. Считаю, что этот бессмысленный разговор, следует прекратить, поскольку мнения у нас разные, как и способы воспитания. Покои Махидевран Султан. — Госпожа, Вы звали меня? — Спросила Гюльшах-калфа. — Да, Гюльшах, я думаю над тем, чтобы отправить Мустафе наложницу. Канан родила прекрасную дочь, но Мустафе нужны сыновья, выбери красивую и умную девушку. — Госпожа, есть Айше-хатун, ей девятнадцать, умная и милая девушка, она недавно обучение закончила. — Произнесла калфа. — Есть еще Джихан-хатун, или можно Нурбахар-хатун, то же весьма милые девушки. — Приведи мне их. — Приказала Махидевран Султан, и Гюльшах-калфа вскоре привела троих девушек. Джихан-хатун была с темными волосами и зелеными глазами, она смиренно держала голову наклоненной и избегала встречи глазами с султаншей. Нурбахар была похожа на Джихан и характером и внешностью, кроме голубых глаз, которые ее выделяли. И последняя девушка — Айше. Айше приглянулась Махидевран Султан. девушка держалась прямо, но неуверенность была на ее лице, черные глаза и такие же волосы, мягкие черты лица и весьма миловидная улыбка. — Ты Айше, верно? — Спросила Махидевран у рабыни. — Сколько ты уже в гареме? — Два года, госпожа. — Ответила наложница. — Значит, ты закончила свое обучение и еще не вошла ни в чей гарем. — Рассуждала султанша. — Джихан и Нурбахар могут идти. — Рабыни вышли. — Сегодня вечером, я хочу послать тебя к шехзаде Мустафе в покои. Но помни, не связывайся с матерями его детей, особенно с Канан Султан, навредишь ей, ни этого дворца, ни самого шехзаде ты не увидишь, в лучшем случае. В худшем — тебя ждет смерть. — Айше нервно сглотнула. — Будь покорной и тихой, выполняй все, что скажет шехзаде. — Как прикажете, госпожа. — Согласилась Айше. — Гюльшах, прикажи приготовить ее к вечеру, пусть проведут все нужные процедуры. — Приказала Махидевран Султан. — Можете быть свободны. Дворцовый сад. Канан продолжала сидеть в беседке, держа на руках Танильдиз. «Хюррем Султан пока ничего не предпринимает, но рано или поздно, она возобновит нашу войну, хоть она и не заканчивалась, что же она будет делать дальше? Может, мне пойти в наступление? Но как это сделать?» — Дорогу-у! Махидевран Султан Хазретлери! — Объявил евнух. Султанши встали и поклонились, то же сделала и Нурбану-хатун. — Госпожа, султанши, я вернусь в свои покои. — Поклонилась еще раз Нурбану и удалилась. — Канан, Шехесте, как Вы? — Спросила Махидевран Султан, садясь на диван. — Благодарю, Валиде, Вашими молитвами. — Ответила Шехесте Султан. — Все в порядке, благодарю Валиде. — Произнесла Канан. К бабушке подбежал Орхан и поцеловал ей руку, а за ним, подошел и Мехмед, проделав то же самое, что и младший брат. — Мои величественные внуки, как Ваши дела? — Улыбнулась Махидевран. — Хорошо, госпожа. — Ответили шехзаде и начали рассказывать о своих игрушках и занятиях в течение дня. Мехмед и Орхан были еще совсем маленькими, и им не выбрали ни учителей, ни наставников. И Канан Султан задумалась над тем, чтобы наставником был именно Осман-ага, поскольку Мустафа доверяет хранителю покоев, и возможно, сев на престол, сделает его пашой. — Валиде, я с шехзаде вернусь в наши покои. — Произнесла Канан, протягивая руку сыну. — Пойдем со мной, Мехмед. — Мама! Я хочу еще погулять! — Возразил мальчик. — Мехмед, — султанша присела на корточки перед сыном, — мы еще обязательно выйдем погулять, но сейчас, тебе пора обедать и лечь спать, восстановить силы. Договорились? — Да, мама. — Грустно согласился мальчик. Покои Хасеки Канан Султан. Султанша вошла в свои покои, а Мехмед сразу же побежал на веранду. — Пускай приготовят шехзаде обед. — Приказала Канан, Раше-хатун. — Слушаюсь, султанша. — Поклонилась няня шехзаде и вышла. Канан взяла на руки Танильдиз. — Валерия, позови кормилицу, Танильдиз голодна. — Приказала вновь госпожа, и Валерия скрылась за дверьми. — Назлы, Гюнешь, проветрите комнату и приберитесь здесь. Шехзаде покормили и начали укладывать спать. — Мама! Мама! — Позвал Канан, Мехмед. — Что мой дорогой? — Спросила Канан, присаживаясь на кровать сына. — Спой мне колыбель! Мама брата всегда это делает, когда он ложится спать. — Произнес мальчик. «Я не знаю почти ни одной колыбельной!» — Ужаснулась Канан. — «Но….» — Хорошо. — Улыбнулась Канан. — Но это будет не колыбельная, а поучительная баллада, тебе она понравиться, обещаю. — Мальчик кивнул, и Канан начала петь: В краю средь гор и цветущих долин Текла река, исчезая вдали. Прекрасней не было страны, Где рождались баллады и сны. В дорогу звал глас таинственных гор. Три сына там покидали свой дом. Один был горд, другой — упрям, А третий был сердцем смирён. Слова Отца были грусти полны: «В любви моей вы росли, как цветы. Что ждёт вас там, в чужих краях. Да хранит вас молитва моя». И звучало в ответ эхо горных вершин «Сохраните богатство души И любви нескончаемый свет». Прошли года, затерялись вдали. В краю средь гор и цветущих долин Встречал отец своих детей После долгих разлук и скорбей. И первый сын возвратился домой: «Гордись, отец, — я великий герой. Вся власть моя, и в этом суть На крови я построил свой путь». Второй принёс золотые дары: «Смотри, отец, я могу все миры Купить, продать и слёзы всех Превратить в серебро и успех. И звучало в ответ эхо горных вершин. Разменяли богатство души Ради славы и блеска монет. А третий сын на коленях стоял: «Прости, отец, я великим не стал. Смиренным был, врагов прощал» А отец теплотой отвечал: «Душа твоя и добра и чиста. И пусть богат ты и знатен, не стал, Но ты хранил любовь мою. Я тебе свой престол отдаю! *** И звучало в ответ эхо горных вершин. Кроток сердцем и духом смирён Верный сын унаследовал трон. — Прекрасная баллада. — Послышалось сзади. Это был шехзаде Мустафа. Мужчина опирался о дверной косяк и смотрел на Канан с Мехмедом. — Папа! — Мальчик, который начинал засыпать, соскочил с кровати и бросился к отцу. — Мехмед. — Мустафа подхватил первенца на руки и поцеловал его лоб. — Ты подрос. — Мама то же так говорит. — Ответил Мехмед, посмотрев на мать. Султанша измученно выдохнула. — Мустафа, наш сын только начал засыпать. — Произнесла Канан, подходя к мужчине. — Мехмед, ты же мужчина, верно? А настоящие мужчины слушаются своих родителей. — Начал Мустафа. — Так что иди, ложись в кровать. Мальчик спустился с рук отца и лег в постель. Его родители склонились над первенцем, и хотели поцеловать его, но Мехмед увернулся и губы Канан и Мустафы слились в поцелуе. Султанша отстранилась и укоризненно покачала головой, смотря на шехзаде, который лежал в кровати и смущенно улыбался. — Ты молодец. — Прошептал Мустафа своему первенцу, наклонившись к его лбу. — А теперь, закрывай глаза, и засыпай. Оба родителя вышли из детской, а возле Мехмеда остались Гюлизар и Валерия. — Мехмед — вылитый ты, и не отрицай. — Произнесла Канан, продолжая стоять возле Мустафы. — И не собираюсь. — Усмехался шехзаде. — Уверен, Танильдиз будет такой же, как ты. — Я буду очень рада этому. — Так же усмехаясь, ответила султанша. — Почему ты пришел? Разве, у тебя не совет дивана сейчас? — Я закончил его немного раньше. — Ответил Мустафа. — Больше не мог не видеть тебя. — Я так соскучилась за тобой. — Канан прижалась всем телом к Мустафе. — Я тоже очень скучаю. — Мустафа нежно ответил на объятия любимой женщины. — Как ты? Никто не обижает тебя? — Со мной все в порядке, обидеть скорее я могу, чем меня. — Мужской смех эхом разнесся по покоям. — Что? Не смейся. — Не буду. — Подавляя смех, произнес шехзаде Мустафа. — Скоро ли мы вернемся в Манису? Уже есть вести от Повелителя? — Спросила светлоокая госпожа. — Соскучилась по Манисе? — Понял мужчина, присаживаясь на диван; Канан кивнула. — Я не знаю, моя дорогая, не знаю. От Повелителя нет никаких вестей, вот уже полгода, но думаю, совсем скоро возвратимся в санджак. — Ура-ура! — Канан тихонько захлопала в ладоши. — Тебе так не нравиться Стамбул? — Удивился мужчина. — Не то чтобы не нравиться, я никогда не выходила за стены дворца Топкапы, даже на лошади ты покататься не давал, я чахну здесь, пока ожидаю, когда ты придешь ко мне. — Пояснила девушка. — Это можно исправить. — Неожиданно для султанши, произнес Мустафа. — Собирайся, выйдем в город ненадолго. — Правда?! На лошадях то же поездим?! — Канан обрадовалась, словно ребенок; Мустафа поцеловал лоб девушки и кивнул. — Буду ждать тебя в саду. — Напоследок произнес мужчина и вышел из покоев Канан.