Михримах Султан, позавтракав с фавориткой старшего брата, удалилась в свои покои.
— Нурбану, Кеклик, как моя старшая служанка будет наставлять тебе. — Произнесла светловолосая фаворитка. — Ты будешь выполнять мелкие поручения, ну, а если ты будешь показывать себя с хорошей стороны, станешь такой же, как и Кеклик.
— Слушаюсь, госпожа, я не подвиду Вас. — Ответила Нурбану.
— Что ж, Кеклик, Нурбану, приготовьте к моему приходу хамам и все, что нужно для ухода за собой. — Отдала приказ Канан, и решила прогуляться по саду.
На улице стояла теплая осенняя погода. Листья потихоньку окрашивались в желтые и красные оттенки, а трава все еще оставалась зеленой.
«Интересно, что сейчас делает Мустафа?» — Подумала девушка, останавливаясь возле красной поздно-цветущей розе, оттенок которой, напоминал цвет губ мужчины.
— Канан-хатун. — Послышался голос за спиной девушки. — Вы то же вышли прогуляться? — Канан повернулась. Это была Шехесте-хатун.
— Шехесте-хатун? — Удивилась Канан. Девушка кивнула. — Да, вышла прогуляться. Ты, как я погляжу, тоже?
— Верно. — Согласилась Шехесте.
— Как тебе дворец? Ты никогда не была в этом дворце? — Поинтересовалась Канан для вежливости.
— Да, я не была в этом дворце, Канан-хатун. Но, вскоре, я стану хозяйкой этого дворца. — Произнесла Шехесте.
— По чем ты так уверена в этом? Почему ты уверена, что у тебя шехзаде будет? — Открыто насмехалась Канан. — Настоящая госпожа та, кто не только родили сына, а и находятся в сердце своего господина. А ты, — Канан победно улыбнулась и хмыкнула. — Еще не добилась ни того, ни другого. Не будь такой самоуверенной.
— Я чувствую, что у меня сын будет. — Ответила Шехесте. — И тогда, у меня будет власть.
— Власть — это рубашка из огня. Если умеешь носить ее верой и правдой, она будет оберегать тебя и уничтожит твоих врагов. Однако, стоит поддаться гордыне и свое место забыть, тогда она саму тебя сожжет. Тут же. — Произнесла Канан и к ней подошла Нурбану.
— Госпожа, хамам готов по Вашему приказу. — Произнесла служанка-шпионка.
— Хорошо, я уже иду. — Кивнула красавица-фаворитка. — До встречи, Шехесте.
Канан повернулась спиной к соперницы, а за ней последовала и Нурбану. Девушки вошли во дворец и тут, Канан взорвалась.
— Пф! Какая наглость! Забеременела и уже возомнила из себя невесть что! Вот вернется Мустафа, я с ним поговорю. — Возмущалась Канан, по пути к хамаму.
Войдя в хамам, Канан уже ждали процедуры поддерживающие красоту и молодость. Девушка лежала в ванне с теплой водой, от которой исходил запах цветов, вокруг стояли ароматные свечи, а служанки делали ей массаж рук и ног. На лицо Канан служанки нанесли маску состоящую из крахмала, банана и меда. На руки, то же нанесли перед массажем масла, которые смягчают кожу и делают ручки нежными и красивыми. Кеклик расчесывала и наносила на волосы маску из глины, дабы придать им мягкости и шелковистости.
***
Канан сидела у зеркала и любовалась собой. Ее тело пахло полевыми цветами, кожа была чистой и белой, а волосы блестящими и шелковистыми. На девушке было белое платье с бардовым однотонным кафтаном, а на голове красовалась нежная диадема, детали которой, свисали на лбу.
— Расслабляющая ванна пошла мне на пользу. — Проговорила Канан, улыбаясь. — Нурбану, сходи в библиотеку и возьми мне поэму Ахмед-и Даи «Искандер-наме».
— Слушаюсь, госпожа. Что-то еще? — Переспросила Нурбану.
— Да, еще стихи Кады Бурханеддина. Это все, можешь идти. — Добавила Канан. Нурбану поклонилась и вышла. — Кеклик, проследи за ней.
— Вы что-то подозреваете, госпожа? — Спросила взволнованно Кеклик. Канан кивнула и знаком дала понять, чтобы служанка пошевеливалась; тогда, Кеклик поклонилась и выбежала вслед за Нурбану.
— Что ж, игра началась. — Произнесла Канан, как бы пробуя на вкус каждое слово.
Коридор.
Нурбану шла по коридору и, подошедши к аге, который шел к ней на встречу, наложница остановилась.
— Гасан-ага, передай это Хюррем Султан, и пусть она напишет ответ. — Полушепотом произнесла венецианка.
-Хорошо, я передам госпоже. — Кивнул Гасан и взял записку, спрятав ее в рукав кафтана. — Будь осторожна, говорят, Канан-хатун мудра и хитра. Смотри, чтобы она тебя не заподозрила.
Кеклик все это время стояла за стеной и все прекрасно слышала. Когда Нурбану направилась дальше по коридору, ведущему в библиотеку, Кеклик поспешила обратно к Канан с докладом.
— Госпожа! Она передала записку Гасану-аге со словами передать ее Хюррем Султан. — Произнесла запыхавшаяся Кеклик-хатун. — А ага предупредил быть ее осторожной.
— Я поняла, Кеклик. Ты молодец. — Кивнула Канан, убедившись в своих мыслях. — Ты должна будешь следить за ней, но так, чтобы она ничего не заподозрила.
— Как прикажете, госпожа. — Поклонилась Кеклик-хатун. — Вы чего-то желаете? Может, Вам принести что-нибудь?
— Нет, пока не нужно.- Отмахнулась Канан. — Только передай поварам, когда мне будут что-нибудь готовить на масле, пусть используют исключительно оливковое и никакого больше.
— Слушаюсь, Канан-хатун, я им передам. — Кеклик вновь побежала исполнять приказ своей госпожи, а в это же время, вернулась Нурбану с книгами в руках.
— Почему так долго, Нурбану? Тебя только за смертью посылать. — Возмутилась Канан. — Что тебя так задержало?
— Простите, госпожа, — начала Нурбану. — Я еще не знакома с этим дворцом и немного заблудилась в коридорах.
— Хорошо, я прощу тебя на этот раз. — Кивнула Канан. — Сейчас, можешь отдохнуть. Книги положи на стол.
Нурбану недовольно поклонилась и положив книги на стол, удалилась в комнату для служанок.
«Михримах Султан явно не собирается вскоре покинуть дворец. — Размышляла Канан.- И будет вести переписку с Хюррем Султан, нужно будет знать, о чем они будут говорить».
Канан стала ждать возвращения своей верной служанки, чтобы рассказать ей свой план.
***
Спустя месяц, Канан уже могла спокойно читать все письма Михримах Султан и Хюррем Султан. Оригиналы, она оставляла у себя, а их копии отдавала Ольге-хатун. Прошел еще месяц, и Канан решила, что уже пора переманивать Нурбану на свою сторону.
— Нурбану, прикажи готовить ужин, и накрой стол. — Приказала Канан, служанке.
— Госпожа, но я… — Кеклик хотела сказать, что она обычно этим занимается, но Канан остановила ее движением руки. — Нурбану верно мне служит уже как два месяца, думаю, пусть она будет заниматься накрытием моего стола.
— Как прикажете, Канан-хатун. — Поклонилась Нурбану. «Это мой шанс!» — Пронеслось в голове коварной Нурбану-хатун. Она вспомнила последнее письмо Хюррем Султан, которая поторапливала ее, но теперь она поняла, что ее терпение ей окупилось.
Возвращаясь с подносами еды, Нурбану незаметно подлила в шербет медленно действующий яд и выкинула пустой флакончик.
Канан сидела на диване, а перед ней, Нурбану и еще одна служанка, накрывали столик с едой. Животик у наложницы заметно увеличился за два месяца и Канан приходилось заказывать все больше и больше нарядов, чтобы не пережимать себе тело. Наконец, ужин уже был накрыт. Нурбану стояла у Канан и настороженно смотрела за действиями своей госпожи. Канан почувствовала на себе пристальный взгляд девушки и предположила, что яд уже находиться в ее еде.
«Самое распространённое место, куда можно подлить яд, это еда, но Нурбану умна, потому сделает иначе» — Подумала про себя Канан.
Красавица-фаворитка спокойно отужинала.
— Нурбану, налей мне шербета. — Приказала спокойно Канан, беря в руки пустой стакан.
«Есть! Наконец-то я освобожусь от звания служанки» — Промелькнула у Нурбану в голове. Венецианка взяла в руки кувшин и налила напиток, все еще смотря на стакан с ядовитым шербетом. Канан сделал вид, что начинает пить, но когда девушка поднесла ко рту стакан, она произнесла:
— Когда хочешь кого-то отравить, то не нужно нервничать и вести себя подозрительно. — Канан поставила стакан на стол и посмотрела на Нурбану.
— Госпожа, что Вы такое говорите, я не…. — Нурбану не договорила.
— Нурбану, достаточно. — Резко остановила Канан, шпионку. — Я знаю о тебе все. И даже о договоренности с Хюррем Султан. И знаю, что у тебя есть письма от Хюррем Султан, отдай мне их, и тебя не тронут.
— Госпожа! — Нурбану заметушилась.
— Нурбану довольно! Отдай мне письма. Я знаю, что они у тебя есть, иначе, — Канан сделала паузу. — Стража! — Вошли двое янычар с опущенными головами.
— Госпожа, я все отдам, честно, все, только не запирайте меня. — Сказала Нурбану и Канан махнула рукой янычарам.
Нурбану-хатун пошла в комнату для служанок, и вскоре вышла от-туда с письмами от Хюррем Султан.
— Это все? — Спросила Канан устало. — В глаза мне смотри.
— Это все. — Ответила Нурбану, смотря в лицо фаворитке.
— Нет, ты врешь, это не все письма. — Произнесла Канан. — Давай все остальные.
— Это все, я клянусь! — Протестовала Нурбану.
— Стража! Отвести Нурбану-хатун в темнице и держать ее там три дня! — Крикнула Канан стражникам.
— Пустите меня! Отпустите! — Сопротивлялась Нурбану-хатун, но она не могла противиться двум воинам.
Когда наложница-шпионка вышла, Канан взялась за виски.
— Кеклик, обыщи вашу с Нурбану комнату и найди те письма. — Произнесла Канан.
— Как прикажете, госпожа. Я найду оставшиеся письма.- Поклонилась Кеклик и вбежала в комнату служанок, чтобы обыскать ее.
Канан встала со своего места и, взяв письма, спрятала их в тайник, который находился в стене, где лежали и письма Михримах и Хюррем Султан с их подписями и печатками.
На следующее утро, Канан приказала привести к ней Нурбану. Когда Нурбану пришла, она выглядела бледной, а ее одежда была немного грязной.
— Нурбану, я не хочу причинять тебе боль, убивать тебя или еще что-нибудь. — Начала Канан. — Но мне придётся это сделать, если ты, не поможешь мне.
— Я удивлена, госпожа, что Вы не убили меня еще вчера. — Произнесла Нурбану. –Вы ошибаетесь, если думаете, что я помогу Вам, но в свою благодарность, я сделаю, что скажете, только отправьте меня обратно к Хюррем Султан.
— Хорошо, договорились. — Соврала Канан, ведь ей не нужна соперница в лице властолюбивой венецианки. — Твоей задачей будет написать Хюррем Султан о том, что я выпила яд, и сейчас нахожусь при смерти, так должна думать и Михримах Султан.
— Что? Но Михримах Султан находиться во дворце и…. — Канан остановила венецианку.
— Это уже не твоя забота. — Сказала беременная наложница. — Кеклик, дай мне ночную рубашку, позови лекаря, и передай Махидевран Султан, что я хотела бы с ней поговорить у себя в покоях, если ей будет не сложно.
— Слушаюсь, госпожа. — Поклонилась Кеклик-хатун и вышла.
— Нурбану, а ты иди, переоденься и помойся. — Махнула рукой Канан, переодеваясь в ночнушку и ложась в постель.
— Хорошо. — Нурбану вышла.
«Главное, чтобы моя хитрость сработала» — Подумала Канан. — «Если…. Если мой обман раскроется, придётся переходить к плану «Б», это шантаж».
Вскоре, пришла Махидевран Султан, а за ней и лекарка. Канан выложила матери Мустафы все, чем занималась в течении нескольких месяцев, Махидевран Султан была искренне удивлена, что Канан впуталась в это добровольно.
— Канан, это опасно. — Произнесла Махидевран Султан. — Надеюсь, ты знаешь, во что ввязалась и что тебе придется пережить. Главное — заботься о своем ребенке и себе самой. В остальном, я помогу тебе.
— Спасибо, госпожа.- Канан сдержанно улыбнулась. — Айнур-хатун, Вы согласны подтвердить, что я больна и сохранить тайну того, что это не правда?
— Госпожа, я сделаю все, что Вы прикажете. — Поклонилась лекарка.
— Хорошо. Валиде, нужно распространить слух, что я больна. — Произнесла Канан и тут, в дверь постучались. Канан и Махидевран переглянулись. Девушка прилегла на кровать и закрыла глаза, умедляя свое дыхание.
— Войдите! — Произнесла Махидевран Султан. Вошла Михримах и поклонилась.
— Махидевран Султан. — Произнесла султанша. — Я уже слышала, что Канан-хатун больна, я соболезную. Пусть Аллах смилуется над Канан-хатун.
— Аминь. — Кивнула Валиде Махидевран.
— Госпожа, я больше не могу злоупотреблять Вашим гостеприимством, да к тому же, мой муж, Рустем-паша просит, чтобы я вернулась к нему во дворец. — Произнесла госпожа луны и солнца.
— Я поняла тебя, Михримах. Мы были рады принимать тебя у себя. — Кивнула Валиде Султан.
— Пусть Канан выздоравливает. –Произнесла Михримах Султан и удалилась из покоев; когда она вышла, Канан спокойно встала с кровати.
— Канан, не перетрудись. — Напоследок, произнесла Махидевран и то же вышла из покоев.
— Кеклик, теперь, только ты у меня осталась. Мне нельзя выходить из покоев, потому, все, что происходит во дворце, рассказывать мне ты будешь. — Произнесла Канан.
— Обязательно, Канан-хатун, вот только, что Вы собираетесь делать с Нурбану-хатун? — Заинтересованно спросила служанка.
— Если у нас не получиться полностью от нее избавиться, прикажи Айнур-хатун, приготовить снадобье для бесплодия. Если Нурбану окажется в гареме шехзаде Селима, дитя — она зачать не сможет, потому, ее наверняка отправят в Старый дворец, а там, — Канан выдержала паузу. — Там, мы от нее и избавимся.
— Как прикажете, госпожа. — Поклонилась Кеклик. — Снадобье, подливать каждый день?
— Да, и как можно чаще. — Кивнула Канан и погладила рукой свой животик. «До Мустафы могут дойти разные слухи, нужно будет написать ему письмо…. Но это позже! Сейчас у меня очень много свободного времени, я же болею» — Девушка улыбнулась.
Пару дней спустя. Стамбул. Покои Хюррем Султан.
Хюррем Султан уже доведалась от своей дочери и от Нурбану о том, что Канан, якобы выпила яд и сейчас находится в плохом состоянии. Но женщины не знали, что и Селим узнает об этом, а еще, они не подозревали, что шехзаде будет обеспокоен этим и немного зол.
— Матушка, сестра. — Селим, поклонился Хасеки-Султан. — Я слышал, что Канан-хатун сейчас больна, надеюсь, Вы матушка, и Вы, дорогая сестра не при чем.
— Селим, как ты мог о таком подумать? — Возмутилась Хюррем Султан. — Мне нет до нее дела, она всего лишь какая-то наложница, которая возомнила себя госпожой.
— Брат, я бы не тронула хатун, которая тебе по видимом дорога, даже если она — наложница старшего брата. — Вторила матери, Михримах.
— Я очень надеюсь на это. — Ответил рыжеволосый шехзаде. –На этом, я удаляюсь, дела ждать не будут.
Когда Селим вышел, Михримах молвила:
— Надеюсь, брат не узнает правды.
— Аллах да упокоит душу Канан. — Произнесла султанша.
— Аминь. — Ответила Михримах Султан.
Маниса. Покои Канан.
Девушка уже очень долго не выходила из своей комнаты, но она знала о всем, что происходило во дворце. Почти все верят в то, что она находиться между жизнью и смертью, и только Махидевран Султан и Разие Султан знали правду.
— Кеклик, подготовь мне бумаг чернила, нужно написать письмо Мустафе. — Приказала Канан, вставая с постели и одевая халат.
— Как прикажете, госпожа. Но кто передаст письмо шехзаде? — Спросила служанка.
— Осман-ага вполне сможет это сделать, но, — Канан присела на диван. — Предупреди его, чтобы он ничего и никому не говорило моем письме, ни о том, что я в порядке.
— Конечно, Канан-хатун. — Улыбнулась хатун.
Канан макнула перо в чернила и принялась писать:
Мустафа, свет души моей, любовь моя!
Зарыдаю ль, любимый, я в разлуке с тобой,
Небеса и земля содрогнутся тогда,
Коль заплачу в тоске по тебе,
Мои слезы затопят весь мир, как вода.
Не верь слухам, которые будут доходить до тебя, и чтобы не случилось — верь! Верь, что я в порядке. Я и наш малыш ждем твоего возвращения.
Навеки твоя Канан.
Девушка передала письмо служанке, и та, выскочя из комнаты, направилась к Осману-аге. После возвращения Кеклик, Канан поведала ей свои дальнейшие планы.
— Кеклик, больше нельзя так долго притворяться, предупреди Махидевран Султан о том, что планы поменялись, до приезда шехзаде Мустафы все должны думать, что меня больше нет в живых. — Произнесла Канан. — Хюррем Султан расслабиться, а когда она увидит меня живой и здоровой, она будет раздавлена, письма — я передам шехзаде Мустафе, он сам решит, что с ними делать.
-Хорошо, госпожа, но где Вы будете жить? Не во дворце же? — Обеспокоилась Кеклик.
— Нет. Скорее всего, ночью, мы отправимся в охотничий домик. Там, есть и служанки, и комнаты и все, что мне понадобиться.
— Я могу поехать с Вами? — Опять начала задавать вопросы служанка.
— Нет. Ты останешься во дворце и будешь ждать моего с шехзаде возвращения. — Отрезала Канан и стала собирать свои вещи для отъезда в охотничий домик.
