Подарок судьбы

Канан лежала на кровати, а вокруг нее, колдовали лекари. Айше-калфа нервно ходила по комнате и что-то причитала себе под нос. — Что с Канан-хатун? Почему она так ворочается? — Наконец, спросила калфа. — Айше-калфа, у хатун жар поднялся, вот она и мучается. К вечеру, все будет в порядке. — Ответила Езге-хатун. — С ребеночком ее все в порядке, ему — ничто не повредит. Как и сказала лекарка, к вечеру, жар спал, а Канан пришла в сознание. Девушка поднялась на кровати и ощупала лицо. Под пальцами, девушка нащупала ранки и царапины, а кое-где, даже опухлости. Канан запаниковала и подскочила с кровати, подбежала к зеркалу. Фаворитка ужаснулась, и начала детальнее рассматривать свое лицо. С глаз невольно потекли слезы, Канан горько заплакала и бросила в зеркало стакан с водой. На рыдания и звук разбивающегося стекла, прибежали Катерина и Айше-калфа. Они стали успокаивать девушку и уложили ее в кровать. — Что же будет, когда шехзаде Хазретлери позовет ее к себе? — Спрашивала служанка Канан у калфы. — Что мы ему скажем? «- Я сделаю точно так же, как сделала Хюррем Султан!» — Пронеслось в голове у Канан. — Я знаю, что Вы ему скажете. — Произнесла девушка, заговорчески улыбаясь. Покои шехзаде Мустафы. Шехзаде Хазретлери был в приподнятом настроении, и ничто не предвещало беды. Он сидел на диване в своей веранде, и, посмотрев в сад, позвал Османа-агу. — Осман-ага! Позови ко мне Канан-хатун, пусть придет. — Произнес Мустафа, не отрывая взгляда от окон комнаты, где жила его любимая. — Шехзаде, приходила Айше-калфа, и просила передать Вам, что если Вы захотите увидеть Канан-хатун, она не сможет прийти в Ваши покои. — Неожиданно для Мустафы, ответил хранитель покоев. — Что? Я чего-то не знаю, Осман-ага? — Насторожился Мустафа и перевел тяжелый взгляд на агу. — Что она сказала? Она передала что-то от Канан? — Да… но, шехзаде, боюсь, Вам это не понравиться. — Произнес Осман-ага, стараясь подобрать правильные слова. Мустафа кивнул, ожидая продолжения. — Айше-калфа сказала…. Просила передать, что…. — Ну? Говори. — Произнес старший престолонаследник, не понимая, что могла сказать Канан такое, что боится произнести хранитель его покоев. Наконец, Осман-ага сдался и передал слова любимицы шехзаде. Мустафа рассердился, и буквально вылетев из своих покоев, направился в покои Канан, которая, только этого и ждала. Девушка стояла у окна, пока ее служанка прибирала покои. Не постучавшись, в комнату влетел разъяренный Мустафа, прикрикнув служанке: — Оставь нас! — Катерина поклонилась и вышла. — Канан, посмотри мне в глаза! Как мне понимать то, что передал мне хранитель покоев?! — Канан молчала, не поворачиваясь к шехзаде лицом. — Смотри мне в глаза! Подними голову! Мустафа быстро подошел к Канан и хотел повернуть к себе ее лицо, но тут, он услышал ее заплаканный голос. — Нет! Ты не должен видеть моего лица! Не смотри на меня! Канан больше нет, ее убили! — Произнесла девушка, продолжая сопротивляться; мужчина оказался сильнее. Престолонаследник резко развернул к себе лицом любимую и обомлел. В мужчине вскипел гнев. Канан потупила взгляд, и не хотела смотреть в лицо Мустафе, потому все еще пыталась повернуться к нему спиной. — Канан…. Кто посмел сделать это с тобой? Когда это произошло?! — Мустафа усадил фаворитку на кровать, держа ее за руки и прижимая девушку к себе. — Скажи мне. И я убью любого, кто посмел сделать это с тобой. Ты мне веришь? — Канан закивала головой, а по ее щекам продолжали течь прозрачные слезы. — Фа…. Фатьма сделала это. — Наконец, произнесла девушка. — Я хотела поговорить с ней, но она разозлилась на меня, ударила и…. И. — Канан вновь залилась слезами. В комнату, уже пришел Ахмед-ага и Айше-калфа. Слуги гарема стояли, не смея что-либо сказать. Мустафа обратился к ним. — Валиде знает об этом? Почему мне не доложили? — Спрашивал он. — Шехзаде, мы…. — Калфа хотела как-то смягчить старшего наследника, но тот не собирался ничего слушать. — Канан в мои покои отвести и позвать лекарей. — Начал мужчина. — С Фатьмой-хатун, я сам разберусь. Мужчина встал с кровати и поцеловал в лоб Канан, после, стремительно вышел из покоев, направляясь к покоям бывшей любимицы. Избитую фаворитку переместили в покои шехзаде Мустафы, а сам мужчина, вернулся чуть позднее, когда лекари уже закончили свою работу. — Что теперь с ней будет? — Спросила Канан. — Не важно. — Отмахнулся мужчина и прилег рядом с девушкой. Та вопросительно смотрела на него, иногда, опуская голову. — Ты устала, нужно отдохнуть. Я буду рядом. Мужчина, сгреб в охапку фаворитку, и так, они вскоре заснули. Покои Фатьмы-хатун. Беременная одалиска сидела на диване и смотрела в одну точку. Шехзаде Мустафа запретил ей выходить из ее покоев, запретил кому-либо говорить с ней, пока она не родит, а служанки могли только приносить ей еду и питье. В покои, вошла Махидевран Султан, а Фатьма, встала с дивана и поклонилась входящей султанше. — Валиде. — Грустным голосом поприветствовала Фатьма, мать шехзаде. — И чего ты добилась, избив Канан-хатун? — Холодно спросила Махидевран Султан, наложницу, вспоминая себя в ее годы. — Этот случай, будет тебе уроком. Больше, я защищать тебя не буду, как делала это раньше. — Госпожа! Смилуйтесь надо мной! Любовь к Вашему сыну ослепила меня! Прошу Вас!Аллаха и нарождённого моего шехзаде! Помогите вернуть расположение шехзаде Мустафы! — Фатьма упала на колени и начала целовать подол платья султанши. — Встань, Фатьма. — Так же холодно, приказала Валиде Махидевран Султан. — Будь ты мудрее, с самого начала не трогала хатун, теперь — сделанного не воротишь. Может, когда родишь сына, Мустафа смилуется над тобой. 2 месяца спустя. Санджак Амасья. Покои Хасеки Хюррем Султан. Хасеки Султан восседала на диване, а подле нее, сидела ее дочь, Михримах. Султан Сулейман взял шехзаде Мустафу с собой в поход на Куму, а младшего сына, решил оставить вместо себя в Стамбуле. Махидевран Султан была опечалена по поводу того, что ей придется переехать в Стамбул, но ее утешала мысль того, что она будет не одна, она будет вместе с Канан. — Махидевран Султан, похоже, не собирается так быстро переезжать в Стамбул. — Начала Хюррем Султан. — Раз так, у нас будет возможность избавиться от Канан. — Матушка, что же Вы задумали? — Удивилась Михримах. — Сюмбюль, позови-ка мне Нурбану. — Приказала Хюррем. Евнух почтительно поклонился, и вышел. — Михримах, ты поедешь в Манису, под предлогом того, что хочешь повидаться с Разие Султан, и в это же время, подаришь Канан-хатун Нурбану в служанки, а она, сделает все, что я ей прикажу. Как только, с ней будет покончено, она вернется и отправиться к Селиму в покои. Михримах еле заметно вздохнула, кивнула, соглашаясь с матерью. Санджак Маниса. Двор янычарского корпуса. Канан, после отъезда шехзаде, была поручена Осману-аге, чтобы тот присматривал за ней, и выполнял ее поручения; и девушке, удалось уговорить Хранителя покоев, разрешить ей научиться орудовать мечем. Поначалу, янычары с насмешками смотрели на старания фаворитки шехзаде, но постепенно, они даже привыкли к настойчивой девице и даже давали ей советы, потому, Канан очень быстро обучалась и схватывала все на лету. — Госпожа! На сегодня достаточно будет. — Просил Осман-ага. — Сжальтесь над собой, Вы устали. Шехзаде Хазретлери не простит нам, если узнает, что Вы изнуряете себя тренировками, да и вообще, если узнает, что Вы упросили меня заниматься с Вами боем на мечах. — Умолял Осман-ага остановиться Канан, которая абсолютно не хотела слушать его. — Ах, Аллах! Да пошлет он нам терпения. — Не удивительно, что шехзаде Хазретлери обратил внимание на Саназ-хатун. — Произнес один из янычар, который смотрел на то, как Канан тренируется. Саназ — имя, которым прозвали Канан янычары, и она означает «уникальная», «необычная». — Это верно. — Ответил второй янычар. — Она — первая женщина, которая может делать все, что пожелает, даже в отсутствии шехзаде Мустафы. Я ею поражен. Канан уже устала, поскольку изнуряла себя тренировками уже как полдня, да вдобавок — находясь в положении. Девушка устало отдала меч Осману-аге, и тот — выдохнул. — Катерина, прикажи подготовить мне хамам и наряд. — Произнесла будущая султанша. — Осман-ага, Сулейман-ага, надеюсь, увидеться с Вами завтра здесь же, на занятии. — Госпожа, Вам следует отдохнуть. Вы находитесь в положении, и в лучшем случае, сможете продолжить занятия после рождения дитя. — Произнес Сулейман-ага, глава янычарского корпуса. — Что ж, — Канан вздохнула. — Хорошо, я прислушаюсь к Вашему совету, на этом, я покидаю янычарский корпус. Канан всем мило улыбнулась и, кивнув, направилась во дворец. Янычары уважительно поклонились хатун, и продолжили заниматься своими делами. Понежившись в теплой ванне, красавица-фаворитка накинула на себя халат и вошла в покои, где Катерина уже приготовила ей наряд. Это было бордовое платье с серебристым узором из плотной ткани. Распустив длинные светлые волосы, служанка стала плести прическу, но Канан остановила ее, приказав просто закрутить волосы и надеть красивую подвеску на голову, камень который, свешивался в районе лба. Расправив плечи и поправив невидимые складки платья, Канан улыбнулась своему отражению в зеркале. — Так, можно встречать и Михримах Султан. — Молвила красавица, глядясь в зеркало. — Она еще не прибыла? — Нет, госпожа, еще нет. — Ответила Катерина. — Катерина, я подумываю над тем, чтобы дать тебе новое имя. — Неожиданно для служанки, произнесла Канан-хатун. — Уж сколько ты в гареме и в моем служении, а имени тебе никто не дал. Может, сама выберешь? — Госпожа, я бы хотела, чтобы Вы дали мне новое имя. Раз, я у Вас во служении. — Ответила Катерина. — Что ж, тогда, ты будешь, м-м-м, Кеклик! Кеклик-хатун. — Пораздумав, произнесла будущая султанша. — Хорошо. — Заулыбалась Кеклик. — Пойдем, я хочу проведать Махидевран Султан. — Произнесла Канан и двинулась к двери. Покои Валиде Махидевран Султан. Фаворитка шехзаде вошла в покои и поклонилась. — Валиде Султан, Разие Султан. — Поприветствовала она и заметила, что Валиде Султан задумчива и чем-то опечалена, как и Разие Султан. — Валиде, Вы чем-то опечалены? Что-то произошло? — Да, Канан. — Сухо ответила Махидевран Султан. — Фатьма совершила самый страшный из грехов. — Что же она сделала? — Удивилась Канан. — С нарождённым дитя все в порядке? — Нет. Ни Фатьмы, ни дитя больше нет, и их уже не вернешь. — Ответила Махидевран, вспоминая, как Фатьма верно служила ей, и она не оценила ее по достоинству. — Валиде, мои соболезнования. Шехзаде знает об этом? — Спросила Канан, подыгрывая жалость и грусть. — Я написала письмо сыну, но оно еще не дошло. — Ответила Махидевран. — Скоро, Михримах прибудет, — перевела тему султанша. — Канан будь осторожна, как и ты, Разие. — Конечно, матушка. — Кивнула Разие. А Канан просто поклонилась. — Канан, меня беспокоят твои занятия мечем весте с янычарами. — Вдруг, произнесла дочь султана. — Это опасно и неприемлемо, Мустафа тоже тебе так скажет, когда узнает. — Госпожа, можете, не беспокоится на сей счет, занятия — прекращены. — Разие Султан и Махидевран Султан выдохнули, и тогда, Канан добавила. — На время моей беременности. — Канан! Не дай Аллах с тобой и ребенком что-то произойдет. — Возмутилась Валиде Махидевран. — Мустафа в первую очередь с меня спросит. — Валиде, не волнуйтесь, я буду цела и невредима, как и ребенок. — Заверила девушка султаншу. — Госпожа, но вот что меня беспокоит. — Махидевран непонимающе уставилась на наложницу. — Что теперь будет с Нергисшах Султан? — Моя внучка не будет ни в чем нуждаться, Канан, она будет жить, как и раньше, даже при отсутствии матери. — Ответила Махидевран Султан; Канан кивнула и поклонилась. — Тогда, я вернусь в свои покои. — Произнесла Канан. — Иди, отдохни немного. — Согласилась Махидевран Султан. — По приезду Михримах, праздник будет, на нем, ты должна присутствовать. — Обязательно. — Согласилась Канан и вышла из покоев Валиде Султан. Проходя мимо гарема, Канан заметила девушку, она сидела на тахте и разговаривала с Элиф и еще какой-то наложницей. — Кеклик, что это за хатун? Я не видела ее раньше. — Молвила Канан, остановившись. — Я не знаю, Канан-хатун. — Пожала плечами служанка. — Пойди, и узнай, кто она, и откуда. — Приказала Канан и направилась дальше. Войдя в свои покои, красавица-одалиска плюхнулась на кровать и стала ждать свою служанку с новостями. Вскоре, пришла и она. — Ну? Что ты узнала? Кто она такая? — Начала засыпать вопросами госпожа свою служанку. — Это Шехесте-хатун, госпожа. — Начала докладывать Кеклик-хатун. — Ее привезли сюда из походного гарема шехзаде Мустафы Хазретлери. А, раз ее привезли сюда, это значит, что…. — Что она беременна, я верно поняла? — Закончила за служанку, Канан. — Верно, госпожа, она носит ребенка шехзаде, но ей еще не выделили покои. — Сказала Кеклик. — Значит, она не единственная наложница из походного гарема Мустафы. — Продолжала думать Канан. — Ничего. Кроме меня, шехзаде никого не любит и не полюбит. Кеклик видела, что ревность и любовь к шехзаде Мустафе сильнее, нежели здравый смысл Канан, но все же надеялась, что ее госпожа не совершит ошибку. — Кеклик, я напишу шехзаде письмо, а ты, — Канан улыбнулась. — Передашь его тому, кто доставит мое письмо Мустафе, а на празднике — я должна блистать. Эта Шехесте обзавидуеться, ведь она — мне не соперница. — Госпожа, Вы верно придумали. — Просияла служанка и приготовил бумагу и перо с чернилами. Канан, принялась писать: Господин души моей, мой свет…. Не проходит и ночи, чтобы мир не пылал в огне моих страданий. Не проходит и дня, чтобы не разверзлись небеса от крика моего, от великого желания увидеть твой лучезарный лик. Душа моя, свет мой, моя надежда во всем мире — Ты. Мои чувства не передать словами, не описать пером. Если бы море было чернилами, а дерево пером, о моей боли от разлуки было бы написано в молитвах к Аллаху: «Соедини эту рабыню с ее господином». Ах, господин мой, я вверяю Вас руками Всевышнего….

Любящая тебя, Канан….

— Все, готово. — Канан завернула любовное письмо в трубочку и положила в тубу, перевязав красной лентой. — Кеклик, отправь его. — Слушаюсь, моя госпожа. — Улыбнулась Кеклик, забирая протянутое письмо и выходя из покоев. Канан подошла к своему зеркалу и посмотрелась в него. Маленький, но уже заметный беременный животик виднелся в отражении. Канан ничуть не изменилась: ее лицо было молодым и красивым, тело стройным, на теле не было ни одной морщинки, как и расстяжек. Открывая дверь в свою гардеробную, девушка осмотрелась, примерно подбирая наряд на праздник. На глаза, попало платье, синего оттенка, с расписанным лифом и подолом причудливыми узорами. На распущенные волосы, девушка решила надеть красивую плетеную диадему с драгоценными камнями в тон платью. Наступил вечер. Михримах Султан прибыла в санджак старшего брата; отдохнув в покоях, ее пригласили на праздник. Махидевран Султан сидела на небольшой возвышенности на диване, как и подобало Валиде Султан, а подле нее сидели дочери султана, ведя между собой занимательную беседу. За Михримах Султан сидели трое наложниц, одна из которых, была Нурбану. — Шехесте-хатун, подойди ко мне. — Приказала Махидевран наложнице. Девушка встала с своего места и подошла к женщине. — Этот браслет теперь твой. Храни его, и свое нарождённое дитя, помни — в нем течет кровь Османов. — Благодарю, Валиде за столь щедрый подарок. — Поклонилась одалиска и присела подле подружек-наложниц. Канан явилась на праздник с небольшим опозданием, поскольку токсикоз дал о себе знать. Девушка поклонилась и поприветствовала султанш. — Кто эта красивая женщина? — Спросила Шехесте-хатун. — Неужели, тоже дочь султана? — Если бы, — фыркнула Элиф. — Разве, ты не знаешь? — Шехесте отрицательно покачала головой. — Это Канан-хатун, любимица шехзаде Мустафы. — Она красива, это верно. — Произнесла Махфируз-хатун. — Да вот только характер у нее совсем не ангельский. Она не соблюдает правила гарема, очень ревнива и умна к тому же. — Говорят, — встряла в разговор Айше-хатун. — Из-за ее милости Фатьма с собой покончила. Девушки стали посвящать Шехесте во все подробности о Канан. Беременная наложница узнала и о том, что произошло с Канан в Топкапы, и то, как Фатьма избила ее, пожалев о своих действиях потом. — Но она совсем не похожа на девушку, которую вы описали. — Ответила удивленная Шехесте. — В тихом омуте черти водятся. — Произнесла Элиф. — Вот когда она до тебя доберется, тогда-то, ты и поймешь, что мы были правы. — Канан, я давно тебя не видела. Ты похорошела, с нашей последней встречи. — Произнесла Михримах Султан. — Присаживайся подле меня. Канан наигранно улыбнулась и опустилась на тахту подле султанши. — Я хотела бы поговорить с тобой завтра в саду, а сейчас, давайте насладимся праздником и прекрасной музыкой. — Произнесла Михримах Канан. Весь вечер, султанши и наложницы наслаждались вкусными сладостями и шербетом, прекрасной музыкой и обществом. Канан почувствовала себя немного нехорошо, потому, она удалилась немного раньше. На следующее утро, Канан сидела на диване в своих покоях и читала книгу. Девушка впервые в своей жизни читает стихотворения суфийских поэтов Джелаледдина Руми и Юнуса Эмре в оригинале. Наложница так увлеклась чтением, что не заметила, как к ней в покои вошла Михримах Султан. — Султанша, прошу прощения. — Поклонилась Канан и посмотрела в глаза Михримах. — Что привело Вас ко мне в такой ранний час? — Доброе утро, Канан. — Снисходительно произнесла женщина. — Мы договаривались с тобой поговорить. — Я помню, госпожа. Присаживайтесь. Может, Вы хотите что-нибудь? — Спросила Канан, присаживаясь. — Нет, спасибо. — Ответила Михримах Султан. — Мы давно не виделись с тобой, особенно после того, что сделал с тобой Селим. — Госпожа, я стараюсь не вспоминать об этом. — Произнесла Канан и ее сердце пропустило пару ударов. — Я понимаю, и все же, он виноват перед старшим братом и тобой. — Продолжала дочь Хасеки-Султан. — А так же о слухах, которые ходят о тебе и шехзаде Селиме. — Говорила Михримах, а Канан ждала, пока султанша закончит. — От себя, я хотела бы подарить тебе служанку. — Наконец, подытожила Михримах и крикнула в дверь. — Входите! Вошли трое девушек. — Это, — Михримах указала на девушку с черными глазами и русыми волосами. — Рухсар-хатун, после нее Нурбану-хатун, а сразу за ней Ольга-хатун. Все они — хорошо справляются со своими обязанностями, послушны и верны своей хозяйке, я специально выбрала их для тебя. Можешь выбрать, кого из них возьмешь в служение. «Ха! Они подставляют ко мне шпионок, а потом прикажут меня убить. Что ж, Хюррем Султан, ты недооцениваешь меня, ты сама копаешь себе могилу. Нурбану почти не умеет врать, меня — она обмануть не сможет» — Госпожа, пожалуй, Нурбану-хатун станет моей служанкой. — Произнесла девушка. — Надеюсь, Нурбану, я в тебе не ошиблась. — Госпожа, Вы не пожалеете, что выбрали меня. — Поклонилась венецианка, выходя из ряда девушек. — Прекрасно. — Хитро улыбнулась Канан. — Михримах Султан, может, составите мне компанию за завтраком?