Да исцелятся раны твои

— Подойди, Люциус. — Передо мной на коленях мужчина. Его светлые волосы перевязаны на затылке черной лентой. — Встань, друг мой, и подойди ко мне. Люциус с поклоном поднимается. Его взгляд устремлен в пол. Надо отдать ему должное: он знает, как вести себя перед своим Лордом. — Юный Драко доказал сегодня свою преданность. Увы, мой друг! Мальчик погиб, и ничто не сможет воскресить его. — Я поднимаю голос и обвожу взглядом полукруг моих слуг. — Но я хочу, чтобы ты знал, Люциус: юный Драко умер не напрасно. Он погиб, выполняя задание! Задание, которое я дал ему лично; задание наивысшей важности. Скажи мне, Люциус, можешь ли ты представить себе смерть достойней той, что встретил Драко? Служить своему Господину до последнего вздоха?! Я жду, что мне ответят. — Нет, мой Господин! — пылко восклицает Беллатриса, прижав руки к груди. — Ты права, Белла. Нет более достойной смерти! Молитесь, чтобы каждый встретил ту смерть, которой удостоился юный Драко! Люциус, я посмертно награждаю твоего сына честью называться преданнейшим слугой Темного Лорда. И помни, Люциус: своим помилованием ты обязан ему. — Я никогда не забуду Вашей милости, мой Лорд, — склоняется Люциус в низком поклоне. — Ты свободен. Люциус возвращается на свое место в полукруге. Вдруг раздается глухой звук: что-то падает на пол, и толпа вокруг Люциуса смыкается. — Что такое? — Прошу простить меня, мой Лорд, — слышу я голос Люциуса. — Моей супруге нехорошо. — Что с ней? — Она в обмороке. Ей тяжело стоять, она… ее лихорадит. Прошу извинить меня, мой Лорд. Могу ли я сопроводить супругу в опочивальню? — Ступай. Позаботься о Нарциссе и передай ей мои наилучшие пожелания, когда она придет в чувства. — Благодарю Вас, мой Лорд. Люциус так и не поднимает на меня взгляд. Он щелкает пальцами; перед ним возникает эльф. Он кивает на супругу, и все трое тут же исчезают. — Что ж, отлично. — Я хлопаю в ладоши. — А теперь Северус Снейп. Выйди же к нам! Северус, по обыкновению весь в черном, делает шаг вперед и кланяется. — Мой Лорд. — Подойди, Северус. Подойди к своему Лорду, и да будешь ты вознагражден. — Я поднимаюсь со своего трона и схожу навстречу. Северус подходит ко мне: не торопясь, не медля. Он смотрит мне прямо в глаза. Не пресмыкается, не зазнается. Удивительная гармония силы и подчинения. Он даже нравится мне — по-своему. — Здравствуй, друг мой, — я раскрываю руки, точно в объятии. Но Северус все знает. Не доходя пары шагов, он останавливается и склоняется передо мной. — Мой Лорд. Идеальный слуга. Я изучаю его мгновение. Идеальный, просто идеальный. — Встань, друг мой. Он встает. — Друзья! — я обращаюсь к толпе. — Сегодня — день удивительной важности. День моего восстания — день поражения моих врагов! Северус Снейп, — я повышаю голос, — убил Альбуса Дамблдора своей собственной рукой! И я начинаю аплодировать. Толпа подхватывает за мной. Северус стоит, крепко сжав руки за спиной; на его губах играет чуть заметная улыбка. Все радуются за него. Все, кроме Беллатрисы. Она стоит не шелохнувшись, с низко опущенной головой. Как интересно. — Тихо! Аплодисменты тут же стихают. Беллатриса смотрит на меня. — Говори, Белла, — я маню ее, и она подходит ближе. — Мой Лорд. — Она опускается на колени. — Простите мою дерзость, но у меня есть сомнения. — Сомнения? Насчет чего? — Насчет Снейпа. — Белла вскидывает на меня свои черные блестящие глаза. — И что же насчет Снейпа? Я кидаю на него взгляд. Лицо Северуса непроницаемо. — Я сомневаюсь в его преданности Вам, мой Лорд. О, Белла всегда всех подозревает. Всех и вся. Я знаю, как она завидует Снейпу и возложенному на него заданию. Завидует тому месту, которое он занимает подле меня. Не стоит, однако же, пренебрегать даже толикой сомнения верной слуги. — Встань и скажи все, — разрешаю я. Белла поднимается. — Северус Снейп тайно дал Непреложный Обет. Он обещал помощь и защиту Драко, мой Лорд, если тот провалит задание. — Непреложный Обет? Кому он дал его? — Моей сестре, Нарциссе Малфой. — Это правда? — я оборачиваюсь к Северусу. — Да, мой Лорд. — Он встречает мой взгляд без тени страха. — И почему же я узнаю об этом только сейчас? — Прошу простить меня, мой Лорд. Я имел дерзновение согласиться на просьбу Нарциссы, так как любой исход пошел бы Вам на пользу. — Объяснись. Я пристально смотрю на него. Нет, он совсем не боится меня. — Драко упорно трудился, мой Лорд. Велики были шансы, что он бы справился без моей помощи. Но если бы вдруг что-то пошло не так, Обет бы заставил меня закончить начатое. И ваша цель, мой Лорд, была бы достигнута, — Северус кланяется. — Разумно, — хвалю я. — Но что, если бы ты не справился, Северус? — Тогда бы я умер. — Но ты не умер! — шипит Белла. — Драко умер, а ты нет! — Действительно, — я поворачиваюсь к Северусу. — Как же так? — Где ты соврал, Снейп? — Беллатриса тычет его пальцем в грудь. — Ты не можешь нарушить Обет! — Я смог, — просто отвечает он. — Как? В чем подвох? — Белла крутит в пальцах волшебную палочку. — Никакого подвоха нет. — Северус смотрит мне прямо в глаза, не обращая на Беллу никакого внимания. — Одно лишь страстное желание служить моему Лорду. — И как же нарушенный Обет, данный моей сестре, послужит нашему Лорду? — кончик ее палочки упирается ему в горло. Северус даже не морщится. Мне бы стоило наказать Беллу за такое самоуправство, но меня слишком забавляет их перебранка. Белла такая милая, когда ревнует. Я знаю, что Северус не предаст меня. Я проверял его много раз. Но пусть. Пускай Белла позабавится. — В чем польза Лорду, умри я вместе с мальчишкой? Драко погиб; я закончил начатое им, как и обещал его матери. Я сбросил Обет и пришел к Вам, мой Лорд. — Мой Лорд, он лжет! Он предал Нарциссу, предаст и Вас! Северус хватает кончик палочки, все еще царапающий его горло, вырывает древко из рук Беллы и бросает его об пол. Белла с криком кидается за ним. — Мой Лорд! — визжит она в гневе. — Позвольте мне… — Замолчи! — обрываю я ее. — Северус. Посмотри на меня. Он послушно смотрит. Я ныряю в его память. Разум обволакивает меня, качает, убаюкивает на своих волнах, точно глубокий океан. Северус знает, что сопротивление бесполезно. Он выкладывает все; все мысли, все воспоминания, как на духу. Я вижу Непреложный Обет: его руку, связанную с рукой Нарциссы красной лентой. Белла совершает ритуал. Я вижу, как Дамблдор убивает мальчишку вспышкой зеленого света. Вижу, как Снейп кричит: “Авада Кедавра!” — и старик падает в бездну. — Скорее, уходим! — торопит Северус Пожирателей. Он кидает последний взгляд на мертвое тело Драко — и исчезает. Я вырываюсь из его памяти. Северус пошатывается. Знаю — голова у него раскалывается. — Что ж, что ж… не такой уж нерушимой оказалась клятва. — Я улыбаюсь. — Я доволен тобой, Северус. — Мой Лорд. — Северус кланяется. А потом его глаза вдруг становятся серыми, волосы светлеют, а на лице написан ужас вперемешку с беспокойством. Я вдруг понимаю, что лежу на спине и пялюсь в потолок, а Малфой нависает надо мной. — Поттер? Поттер! Ты меня видишь? — он машет рукой у меня перед глазами. Нет, Малфой ведь умер. Дамблдор убил его, я видел! Я видел в воспоминаниях Снейпа, я… — Поттер! Нет, я… это был не я. Тот, кто видел все это, был… — Волдеморт. — Я сажусь. Малфой вздрагивает. — Волдеморт, он… — Не произноси его имя! — Я видел его… то есть, я видел его глазами… Снейпа и… и… — тут мой шрам окатывает нестерпимой болью. Только бы не заплакать! — Видел его глазами?! Что за чушь ты несешь, Поттер?! — Я был им, Вол… — Молчи! — кричит Малфой, отшатываясь от меня. — В моем видении я был им. Он простил твоего отца, сказал, что ты выполнил задание. Он думает, что ты мертв… думает, что Дамблдор убил тебя. Малфой в ужасе смотрит на меня. — Но как?.. — Не знаю. Иногда такое происходит. Я словно проваливаюсь в голову Волде… вижу все его глазами. — А моя мама, — шепчет Малфой. — Она жива? — Да, жива. Я видел ее, с ней все хорошо, — вру я. Я не хочу… не могу сказать, как видел, что она лишилась чувств. — Но она думает, что ты умер, — я осторожно встаю на четвереньки, а потом медленно поднимаюсь. Голова кружится; я с трудом хватаюсь за кресло. Малфой потерянно смотрит на меня и все стоит на коленях на полу. — Они все так думают. Сам-Знаешь-Кто , — Мерлин, как глупо звучит эта кличка! — сказал Пожирателям, что ты умер при исполнении. Вот почему твоих родителей помиловали. Так что хорошо, что твоя мама верит в эту ложь. Вы в безопасности — и ты, и она, — пока все думают, что ты мертв. Я падаю в кресло. Малфой сидит на полу, не шелохнувшись. Я не вижу его лица, но он часто моргает: так, будто хочет прогнать слезы. — Ты прав, наверное. Пусть она думает, что я умер. — Он трет глаза тыльной стороной ладони. У Малфоя грязное лицо, грязные волосы, одежда вся в пятнах и такой несчастный вид, что мне вдруг становится жалко его и его мать. Люциуса, правда, мне совсем не жалко. — Малфой? Он поднимает на меня взгляд. — Дамблдор говорил, что ты выполнял его поручение. В чем оно заключалось? Малфой поднимается на ноги и резко выдыхает; ползет к кровати и заваливается на спину. — Я должен был пустить Пожирателей в Хогвартс, — говорит он в потолок. — Что? — может быть, я не так расслышал? — Я должен был пустить Пожирателей в Хогвартс, — повторяет он. — Это Дамблдор тебе сказал? — Дамблдор. — А что за задание дал тебе Сам-Знаешь-Кто? — Пустить Пожирателей в Хогвартс. У меня нет слов, потому что я ничего уже не понимаю. — Я должен был пустить их в Хогвартс и… — Малфой замирает. — И… — И? — И убить Дамблдора.

***

Когда я захожу в Выручай-комнату, Малфой калачиком лежит на кровати спиной ко мне. Тогда я подхожу и кладу на тумбочку бумажный пакет. Он даже не поворачивается. — Вот, принес тебе сыр, булочки, яблоко и воду, — зачем-то говорю я. Люди, даже такие, как Малфой, все же должны чем-то питаться. Вообще-то мне плевать, будет он есть или нет; пусть хоть помирает с голоду… хотя нет. Кого я обманываю? Если он умрет, умру и я — ведь в этом смысл моей клятвы. Впрочем… идея слегка заманчива. Лечь в кровать, закрыть глаза, — больше всего на свете сейчас я хочу заснуть, — перестать есть, говорить, мыслить, перестать существовать… Малфой вдруг поворачивается ко мне лицом и, тихо всхлипнув, шепчет: — Спасибо. Я падаю в кресло. — Что же мне с тобой теперь делать? Малфой не отвечает. Просто смотрит на меня своими заплаканными, опухшими глазами. Наверное, он часто плачет. Я тоже часто плачу. — Дамблдор попросил меня спрятать тебя, когда… когда он умрет. Он, должно быть, это имел в виду. Он… он знал, что его убьют. — Я тру глаза и с трудом сглатываю ком в горле. Малфой садится в кровати. — Что он сказал тебе? Что ты должен был сделать, когда Пожиратели попали в Хогвартс? — Он просил только привести их к нему. Сказал, что об остальном позаботится сам. Выражение лица Малфоя лишено всяких чувств. — И как же ты их впустил? — Через Исчезательный Шкаф. Я починил его. Другой такой же стоит у “Боргина и Беркса”; они связаны между собой. — Малфой пялится на свои руки и разглаживает несуществующие складки на одеяле. — Так вот что ты там делал. Я до смерти устал. — Он просил, как только мне удастся починить шкаф, тут же сообщить ему. Вот, — Малфой достает что-то из нагрудного кармана рубашки: обычный золотой галлеон. — Я произнес заклинание и дотронулся до него, и тогда монета нагрелась. У Дамблдора была такая же; она нагрелась тоже и он понял, что все готово. Мне нужно было только пойти в Выручай-комнату и дождаться его инструкций. Вчера утром я отправил ему сообщение и принялся ждать. Монета нагрелась только вечером, так что я пошел к “Боргину” и позвал их… всех, и… — его голос срывается на шепот. — И провел их. Он сказал, что будет ждать нас на самом верху Астрономической башни. Мы пошли туда. А он… он был там совершенно один. Я думал, он вызовет мракоборцев. Но все… все пошло не так. — Малфой прячет лицо в руках. — Он нес какую-то чушь, он совсем не пытался бороться, и тетушка Белла… я не знал, что мне делать. Потом он вырубил меня заклинанием, и… Его плечи дрожат. — И Снейп убил его, — произношу я и не чувствую ничего, кроме тупой боли. — Мне надо идти. — Я встаю. — Вернусь через пару дней, наверное. Только не выходи из комнаты! Я всем сказал, что Пожиратели забрали твое тело. Так что… все считают тебя мертвым. — Но, Поттер… Что же мне делать?! — испуганно кричит Малфой. — Не знаю. — Правда, не знаю. Вообще-то, мне плевать. — Я обещал Дамблдору помочь тебе. Мне надо все разведать. А до тех пор… оставайся тут. Я иду к двери. — Поттер! Я не оборачиваюсь. — Добби! Хлопок — и передо мной появляется эльф. — Гарри Поттер! Мой друг! — пищит он, снимая свою нелепую шляпу. — Привет, Добби, — пытаюсь улыбнуться я. — Можно попросить тебя об одолжении? — Гарри Поттер может просить Добби о чем угодно! — Пожалуйста, позаботься о Малфое, пока меня не будет. Приноси ему еду, там… что ему еще нужно. — Плевать мне на его хотелки, но я обещал Дамблдору. — И самое главное: он ни в коем случае не должен выходить из этой комнаты, пока я не вернусь. Всего несколько дней… наверное. У меня много дел. На самом деле, все, чего мне хочется — так это залезть под одеяло, выпить зелье Сна без сновидений и проспать целый год подряд. Забыть все, как страшный сон. — Добби с радостью поможет своему другу Гарри Поттеру! — Спасибо, Добби. — Я уже готов открыть дверь, когда вдруг вспоминаю. Добби теперь свободный эльф, и никто не может помешать ему… — И вот еще, Добби. Я очень, очень тебя прошу: не причини никакого вреда Малфою. Помни, о чем просил Дамблдор. Это было его последнее желание. — Конечно, Гарри Поттер. Добби понимает. Добби все помнит! — Спасибо тебе. Я ухожу, не взглянув на Малфоя. Лучше бы мне вернуться в спальню, завалиться на кровать и лежать, лежать, потому что шрам пульсирует болью, и мне невыносимо хреново. Вместо этого ноги почему-то несут меня на Астрономическую башню. Вот я наверху: на том маленьком пятачке, который разделил мою жизнь на “до” и “после” каких-то несколько часов назад. Меня мучает одышка. Я опираюсь на перила и смотрю вниз. Вдруг до меня доходит: я стою на том самом месте, откуда упал Дамблдор. Касаюсь тех самых камней, которых касался он. Смотрю на землю, куда он упал. Конечно, там никого нет. Его тело куда-то унесли, наверное, в его покои. Еще темно, но на горизонте уже начинает пламенеть рассвет, подсвечивая первыми лучами кромку Запретного Леса. Утренний мир тих и спокоен. И пуст. Совсем как моя душа. Я не знаю, что мне делать. Дамблдор столько всего завещал мне. Теперь я не вижу в этом смысла. Без него… без него мне не справиться. Без его помощи, без его мудрости… это немыслимо. Он всегда был рядом, всегда знал, как надо… И я всегда слушал его, слушал безо всякого раздумья. А теперь… теперь я потерян. Слеп. Глуп. Напуган. Одинок. Бесцельно шатаюсь в темноте. Изнутри рвется плач, и я наклоняюсь над перилами, плача горячими слезами в холодную утреннюю пустоту. Когда небо над Лесом белеет, я отхожу от пропасти и вытираю лицо. Теперь-то мне точно надо полежать. Я вдруг замечаю, как на полу что-то блестит. Присматриваюсь: это галлеон. Точь-в-точь как тот, что показывал мне Малфой. Я поднимаю его, сую в карман и плетусь вниз по ступеням.