Destruam et aedificābo

Диппер и сам не понял, в какой момент всё покатилось в тартарары. Может быть, в тот момент, когда, уехав из Гравити Фолз, они с сестрой стали замечать сверхъестественное чуть ли не в каждой калифорнийской помойке и закоулке, и это сверхъестественное на порядок отличалось от знакомого им отнюдь не в лучшую сторону. Может быть, когда злобный треугольный демон чуть не спалил их мир, и в голове Диппера что-то щелкнуло уже тогда. А может это вовсе было на выпускном вечере, на котором, отведя Диппера в сторонку, его милая и кроткая девушка, превратилась в уродливое нечто и попыталась отгрызть Пайнсу лицо. Да, скорее всего перелом произошел именно в тот момент, потому что Диппер вскрыл ей яремную вену складным ножом, который последние несколько лет всегда носил с собой. Столько крови он не видел ни разу за свою жизнь. Она, фонтанируя, смешивалась с теми слизью и грязью, в которые обратилось существо. Диппер не помнил, как оказался дома и сжигал в ванной костюм, взятый напрокат. Через три дня в местных новостях сообщили о пропаже девушки. А еще через неделю, что прекратились зверские убийства, происходящие за последние пару месяцев с небывалой частотой. Дипперу хватило ума сложить факты и понять, кто за всем этим стоял. Он почувствовал себя бессовестным человеком, когда заметил брата этой… сущности, до ужаса подавленного и будто потерявшего все краски, потому что стыда не испытал. Наоборот в Диппере расцвело совершенно новое и пугающее чувство, если не всесильности, то уверенности в своих силах. Он мог за себя постоять. И эта укрепившаяся в сознании мысль потянула за собой много следующих, окончанием которых стала охота. Сперва Диппер хотел лишь выслеживать и изучать, вести дневник, как Форд, но… не вышло. Городская нечисть отчего-то сильно отличалась от лесных жителей Гравити Фолз. Они, на фоне калифорнийских упырей и вурдалаков, были разморенной свежим воздухом безобидной массой. В городе же, наглотавшись смога и пластика вместо сосновой свежести и оленины, оголодавшие и истощенные от вечного поиска добычи существа обезумели и перешли в крайнюю степень озлобленности. Диппер быстро понял, что таких нужно просто устранять, не церемонясь. Мэйбл не разделяла его новых занятий, жутко волнуясь за каждый шаг. А Диппер волновался за каждый её, ведь нельзя вечно ходить под прицелом и ни разу не получить пулю. Закончив школу и колледж, Диппер решил посвятить себя целиком истреблению особо опасных существ. Мэйбл, после его продолжительных уговоров, согласилась перебраться в Гравити Фолз, который, кто бы мог подумать, оказался безопаснее любого города, в котором они побывали. Зус радушно обеспечил её работой в Хижине, и Мэйбл на самом деле была счастлива и сразу же прислала Дипперу открытку с приглашением приехать хотя бы ненадолго, к приезду дядей из очередного путешествия, аргументируя это тем, что Форд наверняка привезет что-то интересное и жутко опасное, как Диппер и любит. Он пообещал себе хорошо подумать над её предложением, а Мэйбл отправил ответное письмо, в котором заверял, что приедет к Рождеству с подарками для них всех. Диппер и Мэйбл вырвались от родителей при первой же возможности, когда смогли официально трудоустроиться и, накопив, снимать квартиру. Теперь Диппер остался в ней один и был рад, что они выбрали однокомнатную: другую он один не потянул бы. С отъездом Мэйбл она значительно опустела: не было её разбросанных вещей, косметики, плюшевых игрушек, полученных от многочисленных воздыхателей, пропала половина фотографий, висящих на бледных стенах. Диппер впал бы в уныние, если бы у него было на это время. Днем он писал на заказ курсовые в обеденных перерывах работы офисного планктона, а ночью охотился на совсем съехавшую с катушек нечисть. Он, честно говоря, умудрялся пропускать моменты, когда спал. Впрочем это его никогда сильно не заботило, ему хватало тех трех-четырех часов, что он вырывал во время поездки в метро или в душе. Диппер опять, как много раз до этого, просмотрел в интернете сводки новостей своего района и нескольких ближайших, чтобы найти подозрительные нападения. Часто это помогало, но бывали и дни затишья, в которые просто нужно было выйти на улицу после полуночи и побродить по подозрительным заброшенным зданиям и наркоманским притонам. Диппер еще немного бездумно полистал бессмысленные статьи и выключил ноутбук. Он надел куртку, во внутреннем кармане которой хранились пистолет (Диппер смог получить на него разрешение) и серебряные пули к нему, хорошо, точнее плохо, воздействующие на всякую хтонь, засунул в сапог такой же серебряный нож и еще один прикрепил с ножнами под рукавом. Обычно пистолет решал все проблемы, но мало ли. Диппер уже приметил одно место. Им была заброшенная пять лет назад психиатрическая больница, как в лучших традициях ужастиков. Он пару раз уже убивал там вампиров и даже мелкого демона, выкачивающего жизнь из каких-то испуганных подростков. Правда для изгнания демона в срочном порядке пришлось гуглить обряд экзорцизма. В общем, больница была популярной столовой нелюдей. Диппер поднялся по раскрошенным ступеням, прогулялся по дурно пахнущему первому этажу, расписанному кроваво-красными граффити. Здесь были и надписи вроде «Бегите», «Они за вами придут», «Здесь был Оливер», и рисунки мужских половых органов, и пентаграммы, и демонический треугольник, и… Диппер резко затормозил, и его сердце будто тоже затормозило вместе с ним. Потому что со стены на него взирал один-единственный глаз в обрамлении трех граней, который снился ему в кошмарах до сих пор. Пайнс обязательно списал бы этот рисунок на творчество иллюминатов, если бы у треугольника с глазом не было цилиндра на верхнем угле и бабочки под глазом. Диппер подавил желание перекреститься и немедленно вернуться домой, заперев все двери и окна, сжаться под одеялом на кровати и больше никогда не связываться с существами иными. Губы Диппера задрожали, желая и одновременно боясь произнести имя, которое он даже в голове старался не упоминать. Пайнс, парализованный ужасом, пристально вглядывался в рисунок, боясь, что тот сейчас моргнет. По этой причине он пропустил, когда ему в плечо впились зубами. Всю левую часть тела обдало невыносимой волной боли. От плеча будто кусок оторвали, хотя зубы все ещё держались за него. Диппер не понял, кто на него напал, но от морды твари несло помоями, мочой, кровью и чужими мольбами о пощаде. Юноша лишь чудом выхватил из рукава нож, пока чудище гнуло его к земле, впившись когтями в лопатки. Диппер воткнул в, как он надеялся, лоб нож почти по рукоять и, хотел было отпрыгнуть, но ноги не послушались и повели его в сторону. Пайнс достал заряженный пистолет и нацелился на тварь, которая как раз успела вытащить нож и исторгала из раны вонючий гной. Он выстрелил и не мог понять, попал ли, потому что картинка перед глазами стала размываться. На всякий случай Пайнс выстрелил еще несколько раз, и нечисть взревела, казалось, тремя ртами. Звук эхом пронесся по всему зданию, заставив Диппера зажмуриться от его громогласности. Когда Диппер открыл глаза, темное пятно перед его глазами не шевелилось. Значит, монстр был мертв, что не могло не радовать. Пайнс сполз по стене, игнорируя пульсирующую боль в плече и лопатках. Через несколько минут зрение пришло в норму, и Диппер рассмотрел тушу, похожую на гориллу, только лапы были длиннее, а пальцы оканчивались когтями. Существо лежало, уперевшись мордой в расколотую плитку старого пола, и Диппер обрадовался, что не увидит этого отвратительного зрелища. Когда Диппер смог встать, уже рассветало, и ему показалось, что он заснул на некоторое время, а это было верхом тупости. Все тело нестерпимо ныло, и Диппер направился в аптеку. Нечто заставило его оглянуться на стену. На ней всё так же смотрел на Диппера зрачком-щелкой треугольный демон. Пайнс зажег спичку и швырнул в поверженное чудовище, надеясь, что вместе с ним сгорит и злополучная больница с рисунком. Дипперу ещё полтора часа пришлось дремать на лавке возле аптеки, расположенной ближе всех к его дому. У него не было сил идти к круглосуточной. Открытие он проспал, поэтому когда юноша вошел, уже собралась очередь из бабули, беременной женщины и высокого мужчины. Ещё через пятнадцать минут бабулька донесла до продавца, что ей нужно, а дотошная мамочка выбрала соску. Диппер готов был прилюдно застрелиться. Катая в сознании мысль о самоубийстве и беспощадно тянущих ранах, выделившаяся кровь из которых промочила одежду и засохла, Пайнс заметил, что мужчина обернулся к нему и смерил нечитаемым взглядом. Диппер ехидно ему улыбнулся, понимая, что одетый в новую кожаную куртку и черные перчатки модник разглядывает его испачканные и кое-где подранные вещи. Но мужчина улыбнулся в ответ, улыбкой не менее ехидной, а может даже более, чем у Диппера. Такой знакомой, но, Пайнс поклясться готов, он не видел никогда такой улыбки. Солнце из окна на секунду позолотило песочные волосы незнакомца и легло золотой пеленой на необъяснимого цвета глаза. Он, продолжая улыбаться, отвернулся к продавщице и оперся локтем на стойку. — Что-нибудь обеззараживающее и заживляющее. И бинтов. Диппер, отчего-то напуганный, не заметил, как мужчина расплатился, но, когда он выходил, прижимая к себе одной рукой покупки, то вновь посмотрел на Пайнса и поднял свободной рукой несуществующую шляпу. — «Или цилиндр», — успел подумать Диппер, прежде чем осел на пол, теряя сознание.

***

Диппер, чёрт возьми, не сомневался, что очнется не в своей квартире и рядом с этим мужиком. Он лежал раздетый на огромной кровати под пологом, укрытый по пояс одеялом. Поврежденное плечо и лопатки были обмотаны бинтами, перекрещивающимися на груди. — Ты очнулся раньше, чем я предполагал! — с восторгом заметил механический голос и его обладатель с широченной улыбкой вошел в комнату, держа поднос в руках. — Твои внешние и внутренние изменения, Диппер Пайнс, привели меня в чистейший экстаз, веришь? Я тут попытался приготовить тебе завтрак. Не верх кулинарного искусства, но съесть можно, если не слишком разжевывать. И я сходил купил апельсинов и выжал сок! Ты такой бледный, думаю, тебе не помешают витамины. А сестренка где? Диппер был близок к тому, чтобы схватить с прикроватной тумбочки ажурную лампу и швырнуть её в мужчину, чтобы выиграть время и, в чем мать родила, убежать из этого места. Где он вообще находится? — Мой пентхаус, — ответили Дипперу, словно прочитав его мысли. Хотя почему словно? — Нравится? Можешь ко мне переехать, если это ближе к твоей работе. Диппер громко сглотнул, приподнялся, опираясь на мягкие подушки. В его висках гулко пульсировала кровь, а губы пересохли и совсем не хотели разлепляться, чтобы сказать имя. — Билл, — еле слышно выдавил Диппер, воспаленным взглядом рассматривая новую форму демона. — Как я рад, что ты меня помнишь! — восхитился он и поставил Дипперу на колени поднос. — Тебя забудешь. — Согласен. Я незабываем. Как ты, Сосна? Ноет плечо? Я намазал тебя чем-то зеленым, не знаю насколько действенная штука, но, — Билл поднял ладони, полностью вымазанные зеленкой, — я потратил три бутылочки, и оно не смывается. Кстати, аккуратнее с соком, там могут быть косточки, не подавись. Диппер к подносу не притрагивался. Билла видимо этот факт разочаровал. — Не капризничай, Диппер, я старался вообще-то. Знаешь, как трудно даётся готовка бессмертному демону, который за триллион лет готовил лишь козни? Сам бы попробовал после такой практики сделать яичницу, а не подлость. — Что ты здесь делаешь? — наконец сформулировал мысль Диппер. Билл наконец перестал улыбаться как ублюдок. Он устало сел на край кровати и опустил ладонь на лодыжку Диппера, тут же обхватывая её пальцами. — Отбываю наказание, — мрачно отозвался Сайфер. — Когда я смог восстановить своё тело после того, как вы любезно стерли меня из сознания вашего дядюшки, я был очень ослаблен и практически беззащитен, поэтому вселенская полиция меня повязала, надела на меня браслетик дружбы тире глушилку, шарахающую током, — Билл задрал край позерских шелковых пижамных штанов, демонстрируя кольцо, крепко обвитое вокруг ноги, — выдала мясной мешок и выпнула на Землю. Не хочу хвастаться, но я завалил гризли и неделю ел его, когда очнулся в лесу, но потом убил хозяина этого замечательного дома, и жизнь моя немного наладилась. После сырого медвежьего мяса подгорелая яичница тянет на пять звезд, не вороти нос и ешь, Сосна. Диппер обреченно и глубоко вздохнул. Судя по всему Билл представлял опасность лишь как маньяк, а не как могущественный демон, что уже было хорошо. — То есть ты, — всё же уточнил Диппер, — бессилен сейчас? — Ты вообще слышал про медведя? — обиженно ответил Билл и сильнее сжал пальцы на ноге Диппера. — Но если ты о моих способностях, то как только я ими пытаюсь воспользоваться, меня бьёт током так, что мозги поджариваются, только через неделю в себя прихожу. А ещё это ужасно выматывает. Обхожусь своими человеческими силами. Так что, переедешь ко мне? Мозг Диппера ещё не до конца уловил всю ситуацию, а Билл с его предложениями только привносил сумятицу. Впрочем он всегда так делал. — И какого рода работу ты тут должен выполнить, чтобы тебя отпустили? — О! — глаза Билла, кажется, светло-карие, как заметил Диппер, воодушевленно загорелись, и Сайфер придвинулся ближе, машинально скользя рукой выше, к колену. — Меня приставили к вашей семье! Я должен помогать вам и вымаливать прощение. Вот я нашел тебя. Ты же уже наверняка простил меня, да, Сосна? — Нет, конечно, — выпалил Диппер, не раздумывая. — Ты безумец, Билл. И хотел уничтожить весь наш мир. Думаешь, такое можно простить? — Вот они так и подумали, когда согласились на мое предложение. — Ты сам это предложил? — удивился Диппер. — Либо я просто буду здесь болтаться, пока солнце не спалит Землю к чертям, как я и мечтал. Поэтому я не теряю надежды, что вы меня простите. Я могу увидеться с Мэйбл? Твоя сестра добрее тебя. — Мэйбл в Гравити Фолз. — Отлично, Сосна. Поехали! Билл сорвался с места и распахнул большущий шкаф, полный кожаных курток всевозможных расцветок. Желтый преобладал. — Нет. Билл недоуменно и неловко развернулся. — Прости? Диппера на мгновение накрыло паникой. После такого тона треугольник обычно краснел, а его глаз наливался чернотой. Только сейчас… все было как и две секунды назад. Билл только поджал губы и нахмурил светлые брови. Его короткие песочные волосы были всклокочены, что тоже не придавало ему грозности. А насыщенного желтого цвета куртка в руках и подавно превращала в клоуна. — Я никуда не поеду, — твердо сказал Диппер. — Точно не раньше Рождества. — До него полтора месяца, — заметил Билл, опуская напряженные плечи, поняв, что его вид не вызывает должного трепета. — И эти полтора месяца я буду работать, — заявил Диппер и скинул с себя одеяло, предварительно поставив поднос на тумбу. — Где мои штаны? — Тебе и так неплохо. — Билл! — Забери свои лохмотья, Сосна… Надо сводить тебя в торговый центр. Как выяснилось, двигать руками было больно. Очень больно. Диппер зашипел, но упорно натянул штаны и обернулся в поисках, если не футболки, то любимой куртки. — Куртки больше нет, — опять опережая вопрос, траурным голосом оповестил Билл. — Но можешь взять одну из моих! — радостно продолжил он. — Дай любую черную майку и любую черную куртку, — буркнул Диппер, не решаясь подняться, потому что голова уже начинала подозрительно кружиться. Билл просьбу, что странно, выполнил молча и принес вполне приличные вещи. — И куда ты пойдешь в таком состоянии? Твой мясной мешок сильно потрепан. Помимо заживления ран тебе еще было бы неплохо отоспаться. И поесть. Я все еще настаиваю на яичнице. Диппер, пожалуйста, не заставляй меня готовить что-то другое, если не хочешь умереть. Это не угроза, я просто… — Заткнись, Билл, — слабо попросил Пайнс и зажал пальцами переносицу. Билл реально замолчал. И что еще хуже — подошел ближе и принялся массировать пальцами виски Диппера. Пайнс услышал треск и перевел взгляд на дергающуюся ногу демона. — Ты чего делаешь? — охрипшим голосом спросил Диппер. — За небольшое магическое воздействие, причем во благо, причем твое благо, меня сильно не ударят. Так, потрещит эта штука немного, ну сведет у меня ногу судорогами, да и пройдет так же. Не кипишуй, Сосна. Легче? Билл провел ладонями, горячими и сухими, по щекам Пайнса, шее и остановил на плечах. Диппер с ужасом понял, что головная боль отступила, а раны перестали нудно ныть. Что еще страшнее — Диппер захотел спать. Билл мягко толкнул Диппера обратно на подушки, и он, как бы ни хотел воспротивиться, заснул.

***

Проснулся он все там же, и предыдущие события не оказались страшным сном. Диппер захотел есть и машинально оглянулся на тумбу, где надеялся увидеть хотя бы ужасную яичницу. Но она была печально пуста. Пайнс, на сей раз без особого труда, встал и пошел осматривать окрестности. Он выяснил, что находился на третьем этаже, где по выбеленному коридору, украшенному позолоченными узорами, тянулись однообразные двери. На втором было чуточку живописнее, потому что в коридоре стоял рояль и в трех соединенных комнатах была открытая библиотека. На первом этаже Диппер нашел Билла, сидящего на мраморном кухонном столе в цветастом халате. — Доброе утро, — слишком бодро протянул Билл и опять же как ублюдок улыбнулся. — Я заказал еду. Не знал, что ты любишь, поэтому тут гамбургеры, филе лосося, четыре овощных салата, мороженное и восемнадцать видов напитков, тринадцать из которых алкогольные, а один — вода из-под крана. Всё перечисленное Сайфером разнообразие стояло в коробочках за его спиной, и Диппер, даже не споря и не отвечая, сел к гамбургерам и открыл пиво. — Исключительно отвратительный выбор. Я так и подумал, Сосна. Пока Диппер ел, Билл пялил на него как маньяк, которым он впрочем и являлся. — Откуда у тебя деньги на это всё? Билл просиял после вопроса. — Я вскрыл сейф в кабинете на втором этаже, где оказалось очень много старинной ювелирки. А так как я по сути своей торгаш, я толкнул ее в три раза дороже. Демон лучился самодовольством, и Дипперу не хватило сил его отчитать. — Спасибо за гостеприимство, но мне пора, — произнес Пайнс, твердо намереваясь уйти и больше никогда не видеться с Биллом. По правде говоря, нужно бы вообще от него избавиться, он же сумасшедший. — Сосна, переезжай ко мне! Так мне легче будет умолять тебя о прощении. Или хочешь, я перееду к тебе? — Я в однушке живу, — отбрил Диппер, натягивая куртку. — Значит, я буду спать рядом с тобой! — восхитился Сайфер и скинул халат, под которым, очевидно, ничего не было. Он достал из посудомойки кожаные штаны и им под стать кожаную куртку и облачился в это великолепие. — Погнали! Диппер подумал, что лучше пусть маньяк, которому не выгодно его убивать, будет под рукой, чем станет свободно шастать среди людей и убивать миллионеров, чьи деньги он сможет прожечь. — Как я об этом пожалею…