Поиск ориентации (в пространстве)

      Имение вдовы Мо внушало доверие. В отличие от Солёного Лотоса, оно не являло собой закрытый город в городе. Куда более скромный по размерам, особняк стоял в одном ряду с другими домами зажиточных горожан и выделялся только размерами герба на воротах.       Работники, мечущиеся по поместью, были одеты просто и удобно, а те из них, кто никуда не торопился, даже отличались здоровым цветом лица.       Один из слуг проводил нас через не слишком ухоженный, но по-своему красивый сад, в приёмную, предварительно отправив другого человека предупредить госпожу о приходе уважаемых шиноби.       Внутри поместье тоже не отличалось пышной роскошью, но где-то виднелись картины, статуэтки, вазы с цветами, которые ранее были замечены в уже упомянутом саду.       — Госпожа Мо, к Вам прибыли уважаемые шиноби. — крикнул слуга в запертые сёдзи.       Створка сама собой отъехала в сторону, и нам открылся вид на полную, хорошо одетую женщину, восседающую за низким столиком, на котором стояли только небольшой фарфоровый чайник и четыре, в тон ему, чашечки. Тогда слуга поклонился, и отошёл в сторону, пропуская нас внутрь.       Первой, по задумке, должна была входить Ино-чан, но она замерла на месте, и тогда пришлось роль ведущего парламентария брать на себя мне. Волнение от необходимости самостоятельно общаться с Заказчиком, да ещё и голубых кровей, в умеренных количествах поступало в кровь, но я старался к нему особо не прислушиваться. Улыбнувшись своей фирменной приветливой улыбкой, я вежливо, но не слишком низко, поклонился и проговорил:       — Доброго вечера, Мо-сан. Меня зовут Наруто, я шиноби из Конохи. Это мои сокомандницы: Ино и Хината. — представляя девушек, зашедших за мной, я был рад отметить, что они сумели вовремя сориентироваться и поклонились в нужный момент.       — Доброго вечера, шиноби Конохи. Присаживайтесь. — тут же отреагировала женщина.       На уже немолодом, но хорошо накрашенном лице мелькнул слабый намёк на дружелюбную улыбку, но и та быстро растаяла под тяжёлым гнётом мучивших женщину мыслей.       Пропустив девушек вперёд, на дзабутоны около столика, я сам опустился за их спинами и приготовился внимать.       Вдова Мо настойчиво молчала, но поймав мой вопросительный взгляд, пояснила:       — Не ожидала, что для такого щекотливого дела пришлют детей.       — Мы уже не дети. — тут же отрезала Ино.       Прозвучало дерзковато и мне показалось, что необходимо сгладить угол:       — Мы действительно молоды, Мо-сан. Но и опытом не обделены. Более того, мои подруги являются аристократками по рождению и способны понять ваши затруднения.       — Из военной аристократии. — без особых эмоций уточнила женщина.       — Вообще-то… — снова начала возмущаться Ино, но успел незаметно ухватить её за большой палец на ноге, что так удачно виднелся из-за подошвы сандалии.       — Вы совершенно правы, однако позвольте нам делом доказать свою полезность. В ином случае, Коноха пришлёт более опытных шиноби.       Вдова Мо сначала с подозрением глянула на Ино и потом уже не отводила от меня взгляда, который становился всё менее тяжёлым. Вероятно, мне всё же удалось её в чём-то убедить, а, значит, роль парламентёра исполнить удалось.       Оказывается, с аристократами договариваться не сложнее, чем с обычными крестьянами. Все люди и все разные, но никто не устоит перед обаянием самого Наруто Узумаки!       Главное просто не понравиться настолько, чтобы тебя захотели сожрать.       — Хорошо. Я вас услышала. Но прежде, чем рассказывать, могу уточнить, насколько конфиденциально это будет?       — Разумеется. Согласно договору о неразглашении, Исполнитель обязуется хранить тайну в течение пятнадцати лет после завершения работы на Заказчика.       — Неплохо. — дама отпила чай, деловито причмокивая, коротко откашлялась и начала излагать, — Мой сын, даймё земель Сибатори, всегда казался мне человеком разумным, однако пару месяцев назад имел удовольствие обрадовать новостью о предстоящей женитьбе. Я была в смятении. Мне не было известно, чтобы он общался с достойными девушками своего круга. — тут женщина отставила от себя чашечку с недопитым чаем, подняла на меня возмущённый взгляд и продолжила, — Эта девка! Она… она! — вдова очень тяжело выдохнула, прикрыла глаза, успокаиваясь, и только потом закончила мысль, — Она из семьи не слишком удачливых торговцев. Я всё перепроверила — четырежды, — годовой доход их семьи, с учетом налоговых вычетов, не превышает пятисот тысяч рё.       Театральная пауза затянулась, а скорбный взгляд вдовы просил проявить сострадание, но наша компания затруднялась с этим, потому что Ино уже предпочитала молчать, Хината в принципе разговорчивостью не отличалась, а я искренне не понимал, в чём проблема.       Не, ну, наверно, в деньгах.       Исходя из её слов, так это вовсе остаётся единственным вариантом.       Просто мне, жившему долгие годы на пятьсот рё в неделю и 26 тысяч в год, соответственно, сложно оценить масштаб бедствия. У меня к измерению доходов другая линейка прилагается. Миллиметровая, так сказать.       — То есть вы считаете, Мо-сан, что ваш сын связался с девушкой, влюблённой не в него, а в его состояние? — осторожно поинтересовался я.       — Да. — горячо ответила она, встретив по итогу понимание и уже более охотно продолжила, — Но ладно бы только в деньгах была проблема. На статус мне плевать: в наше время и от молодых аристократов ничего хорошего не ждёшь, а простые люди, напротив, иногда удивляют своей эрудированностью и чистотой помыслов. Но за этой Байсу нет ни-че-го. Ничегошеньки! Ни образования, ни внешности, ни обаяния даже какого. Мне не понятно, что мой сын в ней нашёл. Ещё меньше понятно, как такая… расчётливая девица, могла искренне полюбить Монтоку.       — Прошу прощения, Мо-сан, но какое именно несоответствие в характерах вас смущает? — осторожно вклинился я, частично успокоенный и частично встревоженный мыслью, что всё дело заключается в недовольстве вдовы невесткой.       — Монтоку, хоть и очень ответственный, порой может потратиться на красивые безделушки. На самом деле, он очень чувствительный мальчик. А девка его — скала. Скольких моих подручных она раскусила и как грубо прогоняла! А ведь и они все люди неплохие, потом плакались мне.       — Благодарю за ответ. Но позвольте теперь задать ещё один: что вы хотите поручить нам?       Женщина задумалась, отпила немного чая, а потом легко сумела сформулировать свой замысел:       — Хочу вывести её на чистую воду. Чтобы она призналась в своих настоящих намерениях и разбила сердце Монтоку сейчас, а не когда будет поздно пытаться его чинить.       — Хорошо. Мы постараемся разрешить вашу проблему. Не могли бы назвать крайний срок, после которого нам следовало бы обратиться к руководству Конохи для замены?       — Полагаю, трёх дней будет достаточно. Но если у вас получится выяснить хоть что-то, я подумаю о том, чтобы продлить срок. Свадьба назначена только весной, так что время есть.       — Благодарю за оказанное доверие, Мо-сан. Есть ли необходимость докладывать вам об успехах в течение этих дней, и как часто?       — Даже не знаю. Если будет что-то важное для дела, сообщайте сразу. И по истечение трёх дней, конечно же.       — Хорошо, Мо-сан. Так и сделаю. Если на этом пока всё, мы можем идти?       — Да. К сожалению, в поместье есть только одна свободная комната. Если вы предпочтёте остановиться в гостинице, я возмещу затраты.       — Благодарю. Но возможно ли, сделать так, чтобы девушки остались в поместье?       — Разумеется. И вот вам тогда те сведения, что раздобыли мои люди. Надеюсь на вас, молодой человек.       Достаточно тепло распрощавшись, мы покинули комнату и посеменили за низким незаметным слугой, что всё это время сидел около сёдзи. Только оказавшись в выделенной нам комнате, Ино заговорила:       — И как с этим вообще ебаться?       — А что не так? — тут же уточнил я.       Она обернулась так, что кончик её длинного хвоста хлестнул меня по щеке, и, сверкая глазами, начала перечислять:       — Мне совсем не понятно, как можно разрешить эту проблему. Ещё и баба эта противная. Мне вот, девушку ту…       — Байсу. — подсказал я.       — Байсу, да, мне её даже жалко. Хоты мы не знакомы. И сына её тоже жалко.       — Здесь всё совсем неоднозначно, но я понимаю твоё смятение. Мне кажется, вам с Хинатой-чан сейчас было бы лучше отдохнуть, а я пока схожу к Байсу. Поговорю с ней по душам.       Девушка от моих увещеваний и усталой поддержки со стороны Хьюги, стала успокаиваться и под конец, игриво прищурившись, поинтересовалась:       — Будешь соблазнять бедняжку?       Я выдохнул, улыбнулся, польщённый подобного рода подозрением, и признался:       — Нет. Просто поговорю.       — И ты думаешь, она всё расскажет? Тебе не кажется это преждевременным, Наруто-кун? — поинтересовалась Хината-чан, пока Ино, с явным сомнением осматривала меня на предмет неучтённых повреждений.       — Да. Как ты и сказал, всё неоднозначно. — поддержала блондинка.       — Я понимаю. Но не вижу смысла скрывать свои намерения. Если она соврёт, я пойму. А если же нет, то и расследовать дальше смысла не будет.       — А с каких это пор ты детектором лжи заделался, Узумаки?       Мне было тоскливо и очень хотелось чем-то себя занять. Дорога до столичного города провинции Сибатори заняла почти шесть часов, хотя сам я мог бы сюда и за полчаса добраться. При этом поговорить тоже оказалось не с кем: девушки, мучимые похмельем, едва выдерживали и тот неторопливый темп.       По итогу, все были измотаны и только моё спасение никак не могло заключаться во сне, потому что я, блять, не сплю. Вариант решить все вопросики в течение предстоящего вечера и, возможно, ночи, показался мне восхитительным. Хотя бы потому что открывал неисчерпаемое море возможностей по проведению досуга в городе славившемся своими поварами. И да, стоит признать без лишних прикрас, яйца звенели.       — А я вообще очень проницательный. — с наигранным самодовольством всё же отозвался я.       — А если не прогорит? Вариант с соблазнением так-то очень неплох. — продолжила отговаривать Ино.       Хината явно была на её стороне. Выдохнув, я всё же объяснился:       — Если девушка окажется чиста, то всеми этими играми мы можем испортить с ней отношения. Если она всё же станет госпожой Мо, это будет плохо не только с этической точки зрения, но и практической. Кто знает, какая власть окажется в её руках?       — Поэтому ты хочешь сразу раскрыть все карты? — ещё раз уточнила Ино и после моего утвердительного кивка, ведомая не столько верой в мой план, сколько желанием уже наконец отоспаться, махнула на это дело рукой, — Ладно. Делай, как хочешь.       И пошла в сторону футонов.       Хината-чан, бросив грустный взгляд на подругу, обернулась ко мне и тихо пожелала:       — Удачи, Наруто-кун. Надеюсь, у тебя всё получится.       — Спасибо. — улыбнулся я.       Только покинув поместье и отойдя от него на почтительное расстояние, я нашёл себе укромный уголок и решил подробней ознакомиться с информацией, добытой людьми вдовы Мо.       Выходило, что семья Мононобэ, потомственных торговцев, несколько поколений назад была весьма состоятельна, но прошлый глава растратил большую часть состояния на азартные игры и потом умер при загадочных обстоятельствах. После этого их торговый дом возглавил старший сын, но большей частью дел заведовала его мачеха — вторая жена умершего главы.       Байсу была старшей дочерью этой мачехи и также в последние годы стала всё активнее вовлекаться в дела дома. По характеру: практичная, хладнокровная, дерзкая и даже порой жестокая. Более того, ещё и относительно двадцатидвухлетнего Монтоку, казалась староватой в свои почти что тридцать. У аристократов было принято выдавать девушек замуж до двадцати.       Прогуливаясь по городу, запоминая улицы, ища ориентиры, я продолжал потихоньку знакомиться с довольно многочисленными членами семейства Мононобэ, отмечая про себя, что ничего предосудительно за ними так и не получилось заметить. Ну кроме загадочной внезапной смерти прошлого главы.       Торговый дом Мононобэ находился на пересечении улиц и его угловая часть поднималась высоко вверх, украшенная резьбой и яркими красками, делая весь перекрёсток по-особенному живым. Это понимали и местные лавочники, выбравшие для размещения своих товаров, вопреки голой логике, не главную улицу, где и без них было не протолкнуться от обилия каждый день приезжающих и уезжающих гостей города, которые и сами, после пары дней пребывания здесь, успевали наверняка уяснить, где на самом деле вертится жизнь столицы Сибатори.       Из храма бога Эбису — одного из семи богов счастья, покровителя торговцев, вывалилась кучка детей. Первые трое свалились мне под ноги, а одна девочка врезалась в бок и готова была стечь струйкой молока (так белы показались её кожа и платье) на землю, но я подхватил её под локти, удерживая и давая прийти в себя.       Следом из храма показалась морщинистая рука, схватившая рукоять массивной двери и с громким хлопком захлопнувшая её, оповещая об окончании вечерней молитвы.       — Ты в порядке? — спросил я у девочки.       Та подняла на меня растерянный взгляд, а потом замерла, разглядывая по-детски широко раскрытыми глазами. Не услышав ответа, но убедившись, что девочка, а было ей на вид лет восемь, стоит на своих двоих достаточно твёрдо, отпустил её тонкие, покрытые привычными для непоседливых детей царапинками и синяками, руки.       — А, да. Спасибо. — запоздало отозвалась она и громко поинтересовалась, — А ты шиноби?       Другие дети тоже засуетились, поднимаясь, переговариваясь и обступая меня со всех сторон. Я успел пожалеть, что выперся на улицу в повязке, а также удивиться осведомлённости местных детишек о существовании людей моей профессии.       — Да, я шиноби из Конохи. Меня зовут Наруто. — тут же представился я и озарил мир дежурной улыбкой.       — Вау, круто. А ты здесь, это, мимокрокодилом или как? — спросил один из мальчиков       — Мимо-кем? — уточнил я.       Пацан смутился и за него пояснила молочная девочка:       — Мимо проходил, спрашиваем? Чего ты такой недогадливый?       — А. — удивился я её напору. Потом в голове мелькнула шальная мысль и, не веря своему счастью, я закопался на секунду в памяти и был счастлив вытащить оттуда имя бедового ребёнка, — Тебя ведь Мория зовут? — девочка выпучила глаза так, что они были обязаны вот-вот вывалиться, но беды не случилось и я продолжил, — Мне нужна поговорить с твоей сестрой, Байсу-сан.       — С Байсу? А зачем?       — Секрет. — равнодушно пожал я плечами.       — Опять эти взрослые секретики. — пробурчала девочка, потом повернулась к своим друзьям и сказала, — Раз нас всё равно уже выгнали из храма, придётся пробовать завтра. Встречаемся утром, на обычном месте. А я пойду провожу этого, — она небрежно кивнула в мою сторону, — К сестрёнке.       — Ладно. — грустно протянул один мальчиков.       — До завтра, Мория. — более оживлённо попрощался другой.       Остальные были проигнорированы: меня схватили за руку и потащили в сторону торгового дома, причитая на ходу:       — Сплошные тайны, сплошные проблемы. Вот и зачем было связываться с этим простачком Монтоку, если пользы от этого как с микрозаймов прибыли? Ещё и шатаются всякие.       — А много докучают? — уточнил, помогая девочке открыть тяжёлую дверь и входя в просторный торговый зал, набитый людьми под завязку.       — Да постоянно. Уж не знаю, кому там так неймётся, мне же никто ничего не рассказывает! Маленькая ещё, мол. Иди поиграй с друзьями, Мория. — она стала говорить забавно заниженным голосом, имитируя взрослую речь. — А как можно спокойно играть, когда дома творится Ками знает что! Вот ты мне скажи?       — Представления не имею. Но, если интересно, наняла меня мама Монтоку. — тут же выложил я все карты.       — Мама? Так это всё «мама»? — девочка зарылась в карманах платья, гремя монетами и ключами, в поисках нужной связки, потом замерла, задумалась, снова начала копаться но более вдумчиво и только левой рукой и по итогу извлекла на свет непримечательный ключ, которым отпиралась такая же непримечательная дверь за прилавком. Проведя меня в узкий низкий коридор и заперев за нами дверь, девочка высказала любопытную мысль, — Так это получается, у Монтоку маменька по-круче нашей что ли будет?       Пауза затянулась и я запоздало понял, что вопрос вовсе не был риторическим и ответа требовал.       — Не могу сказать наверняка: с вашей-то маменькой пока не имел счастья быть знакомым.       — И то верно. Но это ненадолго. — с некоторым состраданием оповестила девочка.       Остановились мы около приоткрытой двери, откуда вырывался яркий тёплый свет. Выдохнув, девочка оправила платье и вошла в комнату, громко оповещая:       — Ока-сан, я дома.       Мне почему-то показалось, что пока входить не стоит.       — Уже вернулась? И не пришлось искать ходить. Удивительное дело. — тут же послышался скрипучий недовольный голос.       — Удивительное, да. Скажи, а где Байсу? К ней человек от этих Мо.       — Что ещё за человек?       Послышалось шебуршение, девочка выглянула в коридор, схватила меня за руку и втянула внутрь. Мать семейства я узнал сразу — она отличалась крайне избыточным весом и сидела на небольшом деревянном стуле, с которого её огромное тело, под безжалостной силой гравитации, частично стекало по направлению к земле. В обилии подбородков я не сразу нашёл те складочки, которыми являлись глаза, но, встретившись с этой странной женщиной взглядом, сразу понял, что больше подобных затруднений у меня не возникнет — уж больно проницательно те сияли в ярком освещении кабинета.       — Доброго вечера, Фуха-сан. Меня зовут Наруто.       — Наруто… И тебе доброго вечера, Наруто. И по какому же поводу ты пришёл к моей дочери? — в голосе слышалась сталь, но я, как бы ни старался, не мог почувствовать хоть толику реальной неприязни, а потому расслабился и добродушно улыбнулся.       — Для разговора, не более того. Мне необходимо уточнить у неё несколько моментов касательно предстоящей свадьбы.       Женщина булькнула, пуская по своему телу волны. Запоздало, но мне удалось различить в этом звуке усмешку. Склонив голову набок, я с любопытством ожидал, чего мне скажет нынешняя фактическая глава дома Мононобэ.       — И с каких это пор, молодой человек, шиноби занимаются матримониальными вопросами?       — Я не очень хорош в истории, Фуха-сан. Поэтому, боюсь, не смогу ответить вам на этот вопрос.       — Хо-хо. Хороший мальчуган. — сказала она мне, и потом уже дочери, — Байсу в швейной мастерской на четвёртом этаже. Проводи мальчика к ней.       — Да, Ока-сан. — кивнула девочка и потянула меня из матушкиного кабинета.       — Надо же. Даже ей понравился. Это какие-то шинобьи штучки? — уточнила Мория, оборачиваясь на ходу.       — Да. — спокойно кивнул я.       Девочка удивлённо распахнула глаза, потом посмотрела на меня с явным подозрением, будто желая выдавить правду, но выдержать её взгляд оказалось вполне посильно и дольше тему развивать она не стала. Тут как раз мы дошли до лестницы и девочка, перепрыгивая через три ступеньки, да так резво, что подол платья подлетал чуть ли не до ушей, поспешила на верхний этаж дома. Притормозила и обернулась она только наверху, немного запыхавшаяся, раскрасневшаяся и сильно удивлённая тем, что я всё ещё поспевал за ней.       — Мастерская там. Та дверь. — оповестила Мория и сама первой поспешила в нужную сторону, чтобы с размаху ворваться в тихое, тускло освещённое помещение. — Байсу, к тебе опять кого-то подослали!       Заинтригованный до неприличия, даже будучи осведомлённым о многом, я, с искренним нетерпение желал познакомиться с этой многогранной особой. Шагнув в дверной проём, я увидел, как черноволосая женщина, куда более красивая, чем на фото в личном деле, сначала с улыбкой обнимает младшую сестру, а потом вздрагивает при виде незнакомца и теряет всякое добродушие.       — Ты ещё кто? — настороженно поинтересовалась она, впиваясь взглядом в налобную повязку.       — Меня зовут Наруто. Я шиноби из Конохи. Меня послала к вам Мо-сан. — простодушно представился я.       Девушка сначала напряглась ещё сильнее. Потом вдруг расслабилась. Отодвинула от себя сестру, поднялась с места, протянула мне руку, чтобы поприветствовать по-деловому, как было издавна принято у купечества страны Огня.       Я сделал шаг ей навстречу и тоже протянул руку, но тут она одним слитным движением подняла другой рукой со стола что-то и бросила мне прямо в лицо, потом прикрикнула на сестру и хотела сбежать.       Мне сразу показалось, что отправленный в полёт предмет довольно тяжёлый и, не желая причинять никакого ущерба собственности торгового дома Мононобэ, я не стал уклоняться, а решил поймать предмет и только когда ладонь прожгло насквозь, понял, что взял голыми руками раскалённый утюг.       Тут как раз сестры достигли меня, желая проскользнуть на выход и Байсу, со всей своей немаленькой для довольно высокой женщины силой, отпихнула меня в сторону, да так, что я напоролся бедром на острый угол стола, а головой чуть не врезался в висящую на стене сумку с кучей торчащих из неё вязальных спиц.       Сдерживая ругательства, я швырнул утюг на клочок свободного пространства, обернулся вслед беглянкам, кончики чьих кос прощально взметнулись в дверном проёме, сделал шаг за ними, потом обернулся, подхватил утюг неповреждённой рукой, поставил нормально, выдернул шнур из розетки и только потом поспешил за громко топочущими от спешки по лестнице девицами.       — Он догоняет! — крикнула Мория, и в голосе её чудесным образом переплелись ажиотаж погони и самая настоящая паника.       — Да, подождите же вы! — крикнул я вслед, — Почему вы убегаете?       — Отстань, душегуб! Я тебе так просто не дамся! — крикнула в ответ Байсу.       За это время я через перила перескочил сразу три пролёта и успел перегородить им путь прямо перед выходом на первый этаж. Женщина отшатнулась. Я же поднял пустые, повреждённые руки перед собой и постарался как можно более спокойнее объяснить:       — Ничьи души губить мне не надо. Я только поговорить пришёл.       — Ага! Так я тебе и поверила. — ответила она с пугающим блеском в глазах и бросилась на меня, вместе с тем швыряя сестру в коридор, чтобы хоть та смогла спастись от надуманной опасности.       Байсу не была обучена боевым искусствам, что оказалось даже хуже, будь это не так. Она так и норовила схватить меня за волосы или укусить, при этом сама двигалась беспорядочно, норовя свалиться со ступенек. Мне же, даже теперь, не хотелось причинить женщине вред, поэтому приходилось порой жертвовать сохранностью собственной тушки, чтобы вовремя уберечь эту разъярённую кошку от каких бы то ни было повреждений.       Так мне удалось спуститься с ней вниз, где, казалось бы, должно быть безопасней, но Байсу к тому моменту успела сильно устать и, запутавшись в подоле собственного кимоно, полетела лицом в стену. Мне удалось поймать её в последний момент, но она снова дёрнулась, выворачиваясь из хватки. Оставив мне в качестве благодарности три глубокие царапины на шее, она всё же исполнила свою задумку и влетела лицом, правда уже не в стену, а в ящик, коими был уставлен весь коридор.       Глухой удар и полностью дезориентированная девушка упала на колени, зажимая правую сторону лица. Чуть погодя, убеждаясь, что противник повержен самим собой, я присел около неё, успокаивающе провёл рукой по дрожащему плечу, убирая за спину растрепавшиеся волосы. Потом мягко обхватил запястье той руки, которой она прикрывала лицо и отвёл ладонь в сторону, всматриваясь в лицо.       С глазом всё было в порядке, но скула и висок покраснели и на них красовалась неплохая такая царапина.       — Надо приложить лёд. Где его у вас можно достать?       — На кухне. — хрипло и коротко ответила женщина, переставшая понимать хоть что-либо.       Чем беспокоить её лишними вопросами, я принюхался и сумел определить нужное направление. Напитав тело природной чакрой, я напружинился и постарался аккуратно поднять девушку на руках. Она действительно была высокой и я едва ли мог казаться рядом с ней достойной опорой, но природная энергия творила чудеса.       Хотя тоже в пределах разумного: ладонь, обожжённая утюгом горела, многочисленные царапины на шее, руках и лице начинало жечь. Но Байсу от встречи с деревянным ящиком досталось сильнее. Она беспомощно обхватила меня руками за шею, совсем забывая, что ещё минуту назад бежала с воплями.       На кухне был один очень худой и высокий мужчина лет шестидесяти в идеально выглаженном, сияющем белизной, фартуке и, куда менее неотразимом, сером кимоно. Увидев нас, он тут же отложил в сторону половник и поспешил в нашу сторону, чтобы забрать у меня мою опасную ношу. Женщину он усадил на ближайший к гудящему морозильному шкафу стул и только потом поинтересовался:       — Что же случилось? На вас кто-то напал?       — Да. — кивнул я и, не распыляясь на подробности, попросил, — Дайте пожалуйста лёд. Байсу-сан нужно приложить его к скуле, а мне бы к ладони. — последнюю я тут же продемонстрировал, надеясь вызвать жалось и пока отвертеться от лишних вопросов, тем более, что и сам пока не знал всех ответов.       Мужчина же оказался понятливым и ненавязчивым. Тут же прекратив всякие расспросы, он приготовил две марли со льдом, подсказал мне, где найти стул и усадил нас с Байсу морозиться, а сам вернулся к готовке.       Женщина постепенно приходила в себя и поглядывала на меня всё с большим непониманием. Я ждал, когда же она заговорит и поможет нам разъяснить наше недопонимание, но тут послышались надрывный скрип половиц, тяжёлое сиплое дыхание и, в конце, голос, появившейся в проходе Фуха-сан:       — Вы чего тут устроили, дети?       В это «дети» было вложено так много чувств и смысла, что я окончательно растерялся. А вот Байсу-сан, напротив, сумела собраться с мыслями, чтобы прояснить ситуацию:       — Этого шиноби наняла Мо-сан.       — Да, мне это известно. Он должен был решить какие-то вопросы касательно свадьбы. — проворчала в ответ женщина и с блаженным стоном опустилась на ближайшую к двери табуретку, тут же затерявшуюся в её массивном теле.       — Да какие у ней могут быть вопросы, Ока-сан? У ней же один смысл жизни — не дать женитьбе состояться.       — И поэтому вы решили, что меня наняли для вашего убийства? — уточнил я.       — Да! — горячо согласилась женщина, а потом, с высоты своего роста, поглядела на бедного, маленького, потрёпанного меня, и как-то сдулась.       — Вот и чего ты несёшь, дурында? Наруто — хороший мальчик, это же сразу видно. — возразила Фуха-сан, недовольно кривя складки на лице.       — Ты так про каждого второго говоришь. — заметила женщина.       — А я виновата, что на свете немало хороших людей? — резонно заметила женщина, пожимая той частью тела, где предположительно располагались плечи.       — Какая разница вообще? Плохой, хороший: это же его работа. — женщина кивнула в мою сторону.       — Не наговаривай на мальчика. — тут же попросила мать семейства.       Мория всё это время тихонько подглядывала из-за двери, и, поняв, что, как минимум я её заметил, тут же спряталась в коридоре. Только кусочек белого рукава торчал.       Мужчина-повар же продолжал увлечённо кромсать морковку и помешивать своё ароматное варево. Было уютно и странно. В таких домах я раньше не бывал. Здесь всего было в достатке: и спален, и мяса, и любви, и разумности. Будто и не в своей реальности нахожусь.       — Хорошо. — выдохнула женщина, теряя горделивую осанку и устало прикладывая к лицу марлю.       — Наруто-кун, быть может ты всё же нам расскажешь, по какому делу тебя послала вдова Мо? — обратилась старая женщина ко мне.       Осмотрев комнату и наткнувшись ещё раз на любопытствующий взгляд Мории, я выдохнул, признавая, что мой изначальный план подразумевал разговор при куда меньшем количестве свидетелей и рассказал:       — Меня наняли, чтобы я выяснил истинные мотивы Бэйсу-сан. Мо-сан не верит, что вы на самом деле любите её сына и ни капли не желаете его богатств.       Воцарилась глубока, вязкая тишина. Все удивились моему ответу. Фуха-сан потому, что считала мою роль чуть более благородной. У незадачливой невесты же ситуация была полностью противоположной. Убрав лёд от скулы, она спросила:       — Но почему ты решил прийти вот так, в открытую. Я то решила, что ты не скрываешься только о того, что скоро никто из видевших тебя не останется в живых. Заявился весь такой честный. На что вообще надеялся?       — Просто поговорить хотел по душам.       — И думал, тебе обязательно всю правду выложат? Ты откуда такой доверчивый взялся? Родители первый раз из дома выпустили что ли? — с явным сарказмом спросила женщина.       Но было это не столько со зла, сколько от чувства неловкости. Мне под кожу уже физически пролезали её чистые сильные эмоции.       — Нет. Просто я точно знаю, когда мне врут. Особенность такая. — пробурчал я, давя нотки обиды.       Снова воцарилась тишина, во время которой Мории надоело прятаться в коридоре. Девочка вышла в кухню, где её белое платье снова засияло, почти ослепляя. Сначала она обняла маменьку, а потом подкралась ко мне и, вглядевшись в глаза, без напрашивающейся наглости, спросила:       — Чем докажешь?       — Что? — не сразу сообразил я, увлечённый побегом по ладони на пол очередной капельки растаявшего льда.       — Чем докажешь, что можешь определять ложь?       Прикинув, я тут же предложил ей игру:       — Назови три факта — реальных или вымышленных. А угадаю, какие правдивые, а какие нет. Хотя, можешь назвать сколько угодно фактов.       Девочка задумалась только на мгновение, а потом, как на духу, выпалила:       — Мне одиннадцать лет, я не умею плавать, говорю на семи языках, а ещё, на самом деле, я телом как мальчик, вот!       Откинув голову назад, до характерного стука затылком о деревянную стену, я перевёл охреневший взгляд на мать семейства и был вынужден признать:       — Она нигде не соврала. Или всё-таки «он»?       — «Он». Мория с трёх лет мечтает создать инновационный дамский гардероб и поэтому старательно вживается в роль девушки, надеясь учесть в дальнейшем все нюансы. Но обращаться к нему лучше, как к мальчику.       — Чтобы я не отвык. А то потом закончу свой проект, а из платья вылезти забуду. Вот умора получится, да Ока-сан?       — Да, с тобой из всего умора пока получается. — махнула рукой Фуха-сан и весело булькающе рассмеялась, когда Мория весь надулся и стал недовольно поглядывать на неё исподлобья. Потом мальчик и сам не выдержал — рассмеялся.       — Так выходит, действительно чувствуешь ложь. В нашей сфере подобный талант бесценен. — тихо заметила Байсу-сан.       Теперь, когда она смотрела на меня без опаски и злости, её лицо казалось мне ещё милее. Улыбнувшись ей, уже не дежурно, а искренне, я вдохнул аромат этого дома и подумал о неминуемых переменах, которых не избежать, пока его обитатели будут расходиться, взрослеть, умирать.       — Наруто-кун, а оставайся с нами на ужин. — решила Фуха-сан. — Заодно обсудишь всё с Байсу. Кстати, доча, раз женитьба с этим твоим повесой обломилось, ты присмотрись… ну присмотрись. — женщина слишком старательно не смотрела на меня, чтобы не было возможности понять, к кому следовало присмотреться её дочери.       — Но почему вы считаете, что свадьбы не будет? И почему «повеса»? — тут же ухватился за все интересные обмолвки я.       Фуха-сан, стараниями маленького и, неожиданно крепкого при своей тонкой комплекции сына, поднялась с места, передавая слово виновнице моего нашествия, и пошаркала в коридор, покачиваясь при каждом шаге подобно маятнику.       Проводив её, я обернулся к растёкшейся по стулу Байсу. Мория тоже поспешил к нам, счастливый, что наконец окажется посвящён в семейные треволнения. Усевшись прямо на пол, он, сначала неуверенно, облокотился на мои колени, но не заметив с моей стороны сопротивления, очень быстро обнаглел и уже почти полностью улёгся, утыкаясь красной щекой в бедро.       — Свадьбы не будет, потому что соврать я тебе не смогу. И да, выйти я планирую не за Монтоку. И, вопреки подозрениям Мо-сан, даже не за его состояние. Дела нашей семьи идут очень хорошо: в текущем квартале мы уже подняли прибыль вдвое. За год у нас получится не меньше миллиона рё.       — И в чём тогда дело? — оживлённо поинтересовался Мория, придвигаясь ко мне ещё ближе.       — В статусе. — просто ответила Байсу.       — Мне казалось, сейчас это уже не так важно. — признался я.       — Для кого угодно это не так важно, как раньше, кроме торговцев. Ты удивишься, если узнаешь, какая часть прибыли уходит на оплату пошлин при перемещении товаров даже не между странами, а между провинциями. Нам сейчас дешевле везти товар через Страну Ветра, чем через Симанэ, Тоттори и Ямагучи. Раза в три. Повлиять на это проще всего в том случае, если являешься частью Монда.       — Монда?       — Высшего общества. Так это называют в стране Ветра.       — Понятно, хорошо. Но неужели ты совсем его не любишь, Байсу-чан? — решил всё же попытать удачу я.       Девушка вздохнула, почесала лоб, пытаясь отыскать в себе хоть что-то, соответствующее озвученному критерию, и была вынуждена признать:       — Ну он мне не противен. В целом. Есть у него даже пара положительных качеств: он высокий, довольно симпатичный и знает наизусть много стишков. На дудке дудеть умеет. Красиво так, медитативно. У меня под его дудёжь всегда дебет с кредитом с первого раза сходятся.       — А почему твоя матушка назвала его «повесой»?       — Он не слишком постоянный. Мы, на самом деле, потому и сошлись. Мне относительно плевать на его похождения, а ему плевать на дела государственные. Наш брак мог бы стать самой удачной сделкой века. Но да ничего. Это не первый раз, когда что-то идёт не по плану. На то и существует «подушка безопасности». — спокойно заключила она.       — Но это как-то грустно.       — Нет, ни капли. Это ещё одна отличительная черта по-настоящему хорошей сделки: если она не состоится, мир не рухнет. А теперь пошли кушать. Ото-сан, тебе помочь накрыть? — Байсу повернулась к тощему мужчине, которого я поначалу принял за слугу.       Но разве почивший глава не был отцом семейства?       Это же вопрос я задал и за семейным ужином, где собрались, помимо уже встреченных мною членов семейства Мононобэ, ещё четверо детей: браться-близнецы двадцати пяти лет, ещё один молодой мужчина близкий по возрасту Байсу и тихая девушка моего возраста.       Оказалось, что глава никогда не умирал. Он просто перебрался на кухню, а дела в свои руки взяли его жена и дети. Из всего семейства именно Рейко-сан меньше всего был увлечён торговым ремеслом.       Но долго мне слушать оказалось не позволено. Вскоре пришлось поделиться информацией об отсутствием места для ночлега, наличием у меня двух сокомандниц, парой нейтральных историй из жизни и только потом я смог вернуться к наблюдению.       Последнее, что показалось мне необычным — это то, как мало ела Фуха-сан. Видя её неправдоподобно внушительные формы, ты даже не можешь быть уверен, что она ещё способна ходить сама. И как само собой разумеющееся, я принял, что кушать она должна соответствующе. Но в её тарелке были только скромная порция рисовой каши, маленький кусочек самого постного мяса и горка натёртой редьки, которую женщина уминала с особым удовольствием. За чаем она съела только небольшой пирожок с анко, а потом первой удалилась готовиться ко сну.       В свободную комнату одного из уехавших в командировку братьев, меня проводил Мория, сумевший сожрать во время ужина больше всех остальных членов семейства взятых вместе. Я даже задумался, а бывает ли такое расстройство, когда еда изо рта ребёнка магическим образом попадает в желудок матери, но потом сам себя одёрнул и решил просто лишний раз об этом не задумываться. Фуха-сан показалась мне отличной женщиной и этим всё сказано. А что у неё со здоровьем — не моё, лисье, дело.       Оставшись наедине с собой, я сначала сел выписывать варианты дальнейших действий. По сути, дело можно считать раскрытым: условная преступница уже устала отрицать свою вину. Другое дело, что никто не мог предположить об участии в преступлении над собой же главной жертвы — Монтоку.       Имело, возможно, какой-то моральный смысл, поговорить сначала с ним. Но какой от этого толк? Тем более, что Заказчик вовсе не он.       Рассуждая так, я решил отправиться утром за девочками, сводить их на источники к одному из братьев Мононобэ, что потом можно будет выдать за часть расследования. Отдохнуть там, набраться сил и вечером сдать отчёт Мо-сан.       Остаток ночи решил провести за выкраденными из библиотеки А-Байса книгами. Информация оттуда шла с трудом: я почти ничего не понимал и не знал, что с этим можно сделать. В итоге, к утру я чувствовал себя разбитым и уставшим даже больше, чем от полудня пути в черепашьем темпе. При этом я не мог наверняка сказать, чего хочу. Вроде был план наведаться в красный квартал, но, внезапно, мысль о ночи с опытной жрицей любви вызвала только ещё большее ощущение скуки.       Задумка провести время на источнике, погреть косточки, порадовать девочек, не вызывала никакого оживления. Наблюдая за восходом одинокого солнца, я всё сильнее ощущал, как сильно хочу оказаться дома. В своей маленькой неказистой квартирке, без света и воды.       Глаза защипало и я дал себе добро на поплакать об ускользнувшем из рук сокровище.       Раньше я был беден, но у меня всё-всё было. А теперь что? Вроде стал чунином с отличной почасовой ставкой и возможностью найти жильё куда лучше предыдущего, а такая пустота внутри, что впору идти вешаться.       Не готовый встречать поутру счастливое семейство дельцов, я сбежал через окно и отправился в поместье Мо. Ворота податливо скрипнули, открываясь и я вошёл во внутренний двор, где уже сновали слуги, хотя время было раннее.       Дорогу до нужной комнаты я помнил хорошо. Постучав, я стал ждать. Раздались едва слышные шаги и сёдзи отъехала в сторону, открывая мне вид на посвежевшую и отдохнувшую Ино. Та явно была настроена агрессивно и очень хотела приступить к делу. Втянув меня в комнату, она тут же задвину сёдзи на место и поинтересовалась:       — И как твои успехи?       — Неплохо. Она призналась, что хотела жениться на Монтоку ради его знатного происхождения. И Монтоку это знает. Он сам — натура непостоянная. — тут же пояснил я.       — Стой, ты серьёзно? Вот так просто? — глаза Ино выражали явное недоверие и тогда я решил со всеми подробностями пересказать историю своих вечерних приключений.       Получилось не быстро и девушка даже успела поуспокоиться. Хината же изначально особо не горела идеей разбираться в чьих-то семейных дрязгах и потому в успокоении не нуждалась, а только с интересом слушала.       — Поэтому я предлагаю провести день на источниках, а вечером уже всё доложить.       — Мне как-то неспокойно. — высказалась Хината-чан.       — Мне тоже не хотелось бы тянуть время. — согласилась с подругой Ино, — Лучше сейчас сходим к вдове Мо и ты расскажешь всё, что узнал. А потом посмотрим. Может, она нас не захочет отпускать до тех пор, пока помолвка официально не будет расторгнута.       — Вряд ли с этим возникнут сложности. Байсу вовсе не держится за эту партию.       — И всё же, было бы спокойнее сразу доложить. — настояла Хината, перебирая пальцами кончик косы.       Пришлось подчиниться. Слуга проводил нас к Мо-сан и та встретила нас вполне благосклонно. Угостила чаем, и выслушала рассказ. Без особой радости, скорее с лицом человека, лишний раз убедившегося в несовершенстве существующего мироздания и подлости человеческой натуры. Про причастность её сына я, благоразумно, решил умолчать. Но вот Ино думала иначе:       — И Монтоку-сан всё это знает.       — Что? — женщина нахмурилась, не готовая услышать такую правду.       Для меня же вдруг открылась удивительная истина — Ино совсем не умеет чувствовать ситуацию и фильтровать речь. Что мне, что сжавшей кулачки Хинате, было кристально понятно: мы ступили на пиздецки тонкий лёд. С него надо срочно, но очень осторожно валить. Но вот Ино, если продолжать аллегорию, игнорируя опасность, напружинилась и начала на этом льду скакать, подобно горной козе.       — Ваш сын, по словам Байсу, осведомлён об истинном положении дел. И, более того, его всё устраивает. Равнодушная жена не станет устраивать сцен ревности и как-то препятствовать его похождениям.       — Вы следите за своими словами. — прошипела вдова.       — Я всего лишь говорю, как есть. — чуть громче сказала Ино, начиная сверкать своими светлыми глазищами.       — Мой сын — порядочный человек. Он бы никогда не позволил себе подобного отношения к супруге. Даже к девке вроде Байсу. — гневно, но, относительно, конструктивно, пояснила своё недовольство Мо-сан.       Судорожно прикидывая, насколько будет плохо, если я сейчас схвачу Ино за шкирку и выкину в окно, я старался найти ещё и способы сгладить ебаный калейдоскоп углов. С другой стороны, мы тут все на равных, я даже не глава отряда. У меня нет никакого права затыкать принцессу Яманака.       — Разумеется, что ваш единственный сын, в ваших глазах, чист и непорочен. Но обстоятельства требуют быть честными с самими собой. — с нескрываемым самодовольством ввернула шуруп в крышку нашего общего гроба Ино.       Чуя отголоски речей Иноичи, я испугался только больше. Ведь, выходит, мужчина со своей дочерью занимался. Хотел обучить своему тонкому искусству.       Но, бля, но результат…       Вспомнив трюк, сработавший в прошлый раз, я потянулся и незаметно ухватил Ино за большой пальчик на ноге. Но девушка, увлечённая переговорами, среагировала в открытую: резко обернулась ко мне, и стала требовательно смотреть в глаза, ожидая объяснений.       Проклиная всех и вся, я поймал взгляд Мо-сан, чьё внимание до этого было полностью сконцентрировано на Яманака. Видимо, моё лицо, как часто бывало, достаточно читабельно выражало весь спектр пережитых эмоций. Вдова Мо, как и полагается холодным аристократам, сумела взять себя в руки. В её глазах мне ясно виделась злость, но направлена она была вовсе не на меня и даже не на весь шинобий род. Она сказала мне звенящим от напряжения, но нейтральным голосом:       — Выйдите.       По моим ощущениям, покинуть нам нужно было не провинцию Сибатори, а всего лишь приёмную. Это было разумно и понятно. Женщине необходимо остыть, разобраться в своих чувствах и вынести нам справедливый приговор. Худшее, что сейчас можно сделать — это продолжить гнуть свою линию.       Поэтому я и Хината тут же поднялись. Ино последовала нашему примеру с некоторой заминкой, но не противилась, будто бы начиная осознавать свой проёб. Мы несинхронно поклонились и в тишине покинули комнату, при этом вдова продолжала смотреть в мою сторону вплоть до того момента, когда за нами захлопнулась сёдзи.       Пройдя в сад, где можно было надеяться хоть на какую-то конфиденциальность, мы остановились. Мне просто нужно было подумать, представить, как бы в такой ситуации поступил Иноичи-сан. К своему стыду, стоило признать, я как-то окончательно перестал рассматривать девочек в качестве советчиков. И это не было вполне справедливо. Все ошибаются. Особенно в начале.       — Я всё испортила, да? — твёрдо уточнила Ино.       В её голосе не было ни капли раскаяния, но переведя на неё взгляд, я сразу увидел — девушка переживала. А под взглядом огромных белёсых глаз встревоженной подруги терялась окончательно. Потому пыталась на неё не смотреть.       — Нет. — ответил тут же я.       Мне не хотелось врать, но и понимания ситуации у меня пока не сформировалось. Другое дело, что испортить реально всё парой фраз почти невозможно. Для этого всё же нужно приложить чуть больше усилий.       — И что тогда делать? Я могу извиниться. Это поможет? — тут же продолжила наседать разнервничавшаяся девушка. Голос её всё ещё звучал спокойно и даже нагловато. Удивительная защитная реакция.       — Пока не стоит. Сейчас от нас мало, что зависит. Мо-сан нужно подумать. Не могу знать, что она в итоге решит. Она вполне себе разумная и практичная женщина.       — Но к сыну она питает самозабвенную любовь. Это же наверняка единственная тема, где она может терять объективность. — тут у Ино всё же дрогнул голос.       — Тут тоже как-то… — начал я, но так и не смог сформулировать мысль.       Умение чувствовать эмоции было чрезвычайно полезным, но не настолько выдающимся, как чтение мыслей. Когда вдова Мо говорила про сына, в её словах сквозила доля неисчерпаемой материнской любви. Но какая-то разумная доля.       — Мне нужно поговорить с Монтоку. — решил я.       — Это хорошая идея. — тут же кивнула Хината, которая, вероятно, уже некоторое время назад успела прийти к аналогичному выводу.       — Мы можем чем-то помочь? — неловко спросила Ино. Её апломб окончательно угас, когда она сумела осознать, что никто на неё набрасываться не планирует.       Прикинув, я подумал, что мне было бы спокойней идти самому. Это эгоистично, ведь девочкам тоже нужно набираться опыта. Да и они не обделены талантами. Вполне возможно, что с молодым мужчиной они договорятся куда лучше меня. Поэтому я всерьёз задумался, а не лучше ли поручить это дело им.       Варианты развития событий пролетали перед глазами. Сложность ещё в том, что идти всей компанией — плохая идея. Тут нужен менее официальный разговор. А с ходу это сложно организовать. Мы ведь даже не представлены друг другу.       Если он действительно повеса, как считают в семье Мононобэ, то у девочек может получиться это выяснить наверняка. Если они в его вкусе и не оплошают в тонком искусстве соблазнения.       Но что, если вдова Мо вполне обосновано считает его порядочным? Не только потому что он отлично шифруется, но и потому, что действительно не гоняется за юбками? Что если девочки этого не почувствую, примут обычную вежливость за флирт? Это, конечно, уже совсем пренебрежительно по отношению к их социальным навыкам, но ебучие вероятности сводят с ума.       Не стоит забывать, что и я, по итогу, тоже человек. Тоже могу оплошать.       — Мне кажется, Наруто-кун лучше справится. — вырвала меня из размышлений Хината.       Мы с Ино посмотрели на ней, как на живительный источник, надеясь услышать, какими путями она пришла к подобному выводу. Девушка немного смутилась от такого пристального внимания, но быстро собралась и пояснила:       — Это же что-то вроде «мужского» разговора. И Наруто-кун успел познакомиться с Байсу лично. Ему будет проще внушить доверие. — под конец её голос звучал совсем неслышно.       Не смотря на здравость суждений, звучало это несколько наивно. Слишком многое зависит от характера Монтоку. Мы о нём, будто бы наслышаны, но каков он на самом деле?       — Что думаешь? — спросила Ино.       Она была напряжена.       Хината взволнована и скована обстоятельствами.       Глядя на них, я ясно ощутил, как на место переживаний, принесло широкой мягкой волной равнодушие и скуку. Внутри стало пусто и я задумался, а насколько на самом деле всё это имеет значение?       Это не вопрос государственной важности и от нас, видимо, зависит очень мало во всей это истории. Так чего вообще нервничать? Это же всё равно, что бояться землетрясения или лесного пожара. Лишь терять время на мысли о том, на что нет возможности повлиять.       — Давайте я действительно сейчас попробую с ним поговорить, а потом ещё раз всё обсудим. Вот адрес, — я протянул им визитку, — Это бани одного из сыновей Мононобэ. Там сегодня должна быть и Байсу. Попробуйте с ней пообщаться. Вполне возможно, сможете узнать что-то важное для нашего дела.       Ино забрала бумажку, вчиталась, а потом, без особых эмоций призналась:       — Почему-то мне теперь не кажется, что Байсу — приятный человек. После твоего рассказа.       — Вот и узнаешь для себя. — пожал я плечами.       — А ты как к ней относишься? — с прищуром уточнила блондинка.       Мне почудилась толика ревности в её интонациях. Каких-то чувств по этому поводу, я, тем не менее, не испытал, и только максимально честно ответил:       — При знакомстве, она бросила в меня утюг.       В отшуршавшей листьями тишине, был задан вопрос уже от Хинаты:       — Что это значит, Наруто-кун?       Я снова не ответил и она стала уточнять:       — Ты зол? Или же просто впечатлён?       — Скорее второе. — тут же решил я, хотя не чувствовал чего-то подобного.       Откровенно говоря, в данный конкретный момент я, как бы ни пытался, вообще ничего почувствовать не мог.       Хината спрятала взгляд. Ино, неожиданно бодро, распрощалась и потащила подругу на выход из поместья. Глядя в удаляющиеся спины, я ощущал нарастающее в груди давление. Из-за него не получалось дышать полной грудью и здраво мыслить. Вероятно, я заболел. Странной болезнью, но со мной такого давно не случалось, и, скорее всего, я просто уже забыл. Хотя, может оказаться, что болезнь моя непростая и в госпитале не помогут. И что тогда делать?       Хм.       Для начала можно найти Монтоку.       Сделав двух неожиданно хиленьких теневых клонов, я сумел быстро освоиться в поместье и расспросить слуг.       В дневное время господин работал у себя в кабинете. В четыре вечера переходил в приёмную и там рассматривал прошения от горожан. И не заканчивал трудиться, пока всё не просмотрит.       Если удавалось освободиться пораньше, мог отправиться на прогулку по саду. Или заняться музыкой у себя в комнате. В дни, когда прошений было совсем мало, он покидал поместье, но слуг с собой не брал. Судя по всему, тогда-то он и посещал публичные дома. И Иногда приглашал на короткие свидания ещё более занятую Байсу. Но это уже догадки.       Не желая влезать в привычный распорядок молодого даймё, я сразу направился к той части поместья, где располагались его комнаты. Около входа было солнечно, что приятно радовало, учитывая настигшие эти места осенние холода.       Мне не было холодно физически. Но под тлеющими ласковыми лучами становилось немного лучше.       Пройдя вдоль энгавы, я выбрал приглянувшееся местечко и запрыгнул на низкую деревянную ограду, подставляя лицо солнечному свету.       Мысли в голове ворочались неохотно, а попытки вращать их намеренно, вгоняли меня в ещё большую скуку. В итоге. Отринув всё мирское, я погрузился в медитацию, готовый ждать хоть до самой ночи, а то и до скончания времён.       Стало спокойней. Отрешённость, связанная с погружением в саму ткань кружащей вокруг чакры, действовала исцеляюще и помогала забыть о собственном странном недуге.       Почувствовав, как под чьей-то уверенной широкой поступью незаметно прогибается земля, я тут же сообразил, что это должен быть тот самый человек. Слабое воодушевление и даже волнение, подобно пузырькам шампанского, пощекотали дыхание. Это была такая привычная реакция организма, что я улыбнулся сразу всему — и отступившей болезни, и вышедшему из-за поворота владельцу ключей провинции Сибатори. Тот сначала замер, в смятении, но быстро сам себе всё объяснил и продолжил путь, но уже не в сторону входа в комнаты, а прямо ко мне.       На губах молодого мужчины была слабая, ещё и не искренняя улыбка. В красивых тёмных глазах читались усталость и потерянность. Белое лицо, в успевшем сгуститься сумраке, показалось даже излишне бледным. А чувствовал он, будто мир рушится у него под ногами.       — Матушка уже сообщила мне о ваших находках, господин шиноби. — вежливо оповестил мужчина и, едва скрывая неприязнь, добавил, — Вам вовсе не обязательно было приходить лично.       И пронзил жгучим взглядом, который, вероятно, был обязан придавить меня к земле. Будь я кем-то ещё, может и прочувствовал. А так. Пустые старания.       Видя моё расслабленное лицо и мягкую улыбку на нём, мужчина растерял свою уверенность и мне даже удалось заметить за ним некоторую тревожность.       — Мне приятно, что вы меня так легко узнали. — произнёс я, растягивая фразу, будто расплавленный сыр. Неожиданно, в собственном голосе прорезались незнакомые ранее нотки. Бархатисто-лисьи.       Мужчина тоже ясно их расслышал и окончательно напрягся, готовый давать отпор и защищаться от неожиданного врага.       — Не нужно меня опасаться. — тут же попросил я.       Монтоку приоткрыл пухлые губы, готовясь что-то возразить, но, под моим внимательным взглядом, проглотил слова обратно и сглотнул. Понимая, что произвожу вообще неправильное впечатление, я плавно соскользнул с высокого ограждения на землю. И если до этого, я возвышался над мужчиной едва ли не на голову, то теперь ситуация оказалась аккурат противоположной.       Молодой даймё, не теряя удивления, склонил голову вниз и с интересом рассматривал низкорослую причину своей головной боли. Но хоть опасаться меня ему теперь стало казаться излишним.       — Мне бы хотелось разобраться в деле, порученном вашей матушкой, как следует. При этом у меня нет цели причинить вам вред.       — Мне показалось иначе.       — Вам показалось. Как ваша матушка, Мо-сан, не желает вам зла, так его не могу желать и я, Монтоку-сан. Давайте поговорим. И я постараюсь сделать всё возможное, чтобы эта ситуация разрешилась наиболее выгодным для всех образом. — продолжил увещевать я, ощущая, как жгучая чакра наполняет тело, обостряя ощущения.       Мужчина слабо усмехнулся, перевёл взгляд на неухоженный розовый куст и признался:       — Я желаю этой свадьбы. Вы сможете сделать так, чтобы она состоялась?       — Могу постараться. Но мне будет куда проще, — я обошёл его по кругу и встал рядом, переводя взгляд на тот же куст, — Если вы обозначите причину.       Мои слова растворились в дурманящем прохладном воздухе. Усталое отчаяние Монтоку ложилось сладкой патокой на этот вечер и ощущалось ровно, отчётливо. Поэтому затянувшаяся на несколько минут тишина меня не смущала.       Но во времени, ведомые размышлениями, его чувства изменялись. Следить за ними было чарующе и я не торопил его даже когда минула четверть часа, как мы стояли любуясь отцветшим садом.       — Что вы знаете о моей личной жизни? — спросил мужчина.       Это был не праздный вопрос. Он будто собирался с силами и, вместе с тем, старался прощупать меня. Поэтому я решил не сильно вдумываться и ответить максимально честно:       — Ваша невеста и её матушка считают вас человеком непостоянным. И только потому заинтересовавшимся полностью равнодушной к вам и правилам Монда торговкой. Байсу назвала это «самой выгодной сделкой века». На другом же конце этого обоюдоострого меча — ваша матушка, склонная видеть в вас человека исключительно добродетельного.       Мужчина тяжело вздохнул, но прерывать мои размышления не стал. И я продолжил:       — Казалось. Выглядит так. Но… она считает за недостаток чувственность вашей натуры. Возможно, она приняла змею за лебедя. Мне так не кажется. Ваше лицо слишком омрачено и Мо-сан — женщина проницательная и откровенная. В том числе с собой. Ей бы было даже проще принять, будь вы сластолюбцем. Это всё только предположения. Но они меня приводят к неутешительной мысли. — закончил я и посмотрел на Монтоку снизу вверх, отмечая полную справедливость слов Байсу, касательно внешности её жениха.       — Я никогда не мечтал о ком-то, кроме неё. — выдохнул мужчина и, испугавшись собственных слов, тоже обернулся ко мне, пытаясь понять, какую реакцию вызовут его слова.       — Так, выходит, права здесь была ваша матушка? — спокойно уточнил я.       — Да. Я даже чересчур благочестив. — признался мужчина и смущённо покраснел.       Вау. Настолько?       — Но как же так вышло, что Байсу…       — Она плохо различает ложь, когда дело касается чувств. — тут же ответил на несформировавшийся вопрос Монтоку.       — Понятно. — кивнул я.       И улыбнулся.       Мне бесконечно повезло с этим делом. Точнее с Заказчиком. Будь вдова Мо чуть менее разумным человеком, пришлось бы ломать голову. А тут, всё до боли очевидно. Нужно просто поговорить. Но правильным составом. И не один раз.       — Вы смеётесь надо мной? — поникнув, спросил Монтоку.       — Не совсем. И это не имеет значения. Просто я точно знаю, что нужно делать, чтобы ваша матушка дала добро на свадьбу.       — Я надеюсь, удастся обойтись без насилия. — с сомнением заметил мужчина и, с некоторым облегчение, улыбнулся.       — Без физического. В первую очередь, пострадаете вы. Сейчас вы должны поговорить с вашей матушкой. Наедине и так откровенно, как это только возможно.       — И это весь план?       — Не совсем. Это первый шаг. Но самый важный. Пойдёмте.       Я развернулся и хотел пойти в сторону приёмной, где ранее общался с Мо-сан, но Монтоку чуть обогнал меня и повёл в другую сторону, поясняя:       — Сейчас уже позднее время и она должна быть у себя в покоях.       Уже издалека я смог расслышать голос вдовы, что-то говорящей служанке. Притормозив, я в итоге совсем остановился на почтительном расстоянии, отпуская мужчину одного. Тот, осознав себя единственным воином, сначала обернулся, встревоженный, но потом понятливо кивнул и продолжил путь в гордом одиночестве.       Постучав в потемневшую от времени ширму амадо он твёрдо, но тихо сказал:       — Ока-сан, мне очень нужно с тобой поговорить.       Выглядел он подобно ребёнку, который увидел ночью кошмар и теперь неловко напрашивался в родительскую спальню, готовый принять отказ.       — Конечно, проходите, Монтоку-сан. — ласково отозвалась женщина, несколько взволнованная поздним визитом любимого сына.       Амадо отодвинулась на мгновение, поглотив мужчину.       Отыскав укромный закуток, я опустился на камень около заросшего декоративного прудика и снова погрузился в медитацию, готовый ждать столько, сколько потребуется. В этом состоянии я едва ли должен был воспринимать информацию внешнего мира, но обрывки фраз, обращаясь видениями, достигали сознания.       Он покупал свою первую сякухати. Ему двенадцать, ей уже двадцать. Она хорошо разбирается в своём товаре, но ничего не понимает в музыке и прочих искусствах. Не хочет понимать. Его задевает такое отношение и он разучивает мелодию за мелодией, сбегает из дома, чтобы найти ту торговку. Но жутко волнуется и сам понимает, что своей игрой он даже самых больших любителей способен отвратить.       Он играет матери, играет служанкам. Одна из них неправильно понимает его и пробирается в комнату юного господина, чтобы «услужить». Монтоку пугается и перестаёт на какое-то время играть. Забывает и о сякухати, и о торговке.       Пока не решает купить для матери картину. Ему уже шестнадцать. Ей двадцать четыре. Она прекрасно знает, как отличить подделку от оригинала, но в искусстве всё ещё не разбирается и разбираться не планирует. Монтоку это кажется очаровательным и с тех пор он предпочитает приобретать предметы искусства только через торговый дом Мононобэ. Это происходит не так часто, как ему бы того хотелось. Однако скорой на суждения Байсу и того достаточно. Она уверена, что Монтоку легкомысленный богатенький транжира. А он осознаёт, что это отличное прикрытие. Ему уже восемнадцать и он точно знает, что бесконечно влюблён.       Он врёт Байсу, что проводит время за развлечениями и искусством, а не делами провинции, чтобы она ни в коем случае не решила, что каждую свободную секунду он стремится к ней. Монтоку видел, как легко девушка отвергает мужчин — вне зависимости от статуса или красоты. Он боится, что она поймёт и тогда ему больше не будет позволено проводить пару часов раз-два в месяц у неё в кабинете, наигрывая на сякухати простейшие мелодии, которые помогают Байсу сосредоточиться на расчётах.       Она, на самом деле, хоть и умная, но такая дура.       Думает, что Монтоку ничего не понимает и легко оставляет важные бумаги на столе и куда-то уходит — поговорить с клиентом, перекусить, поискать отчёты за прошлый год. А он подсматривает и… предлагает пожениться.       Весь такой развязный и независимый, якобы чтобы никто на него ошейник не нацепил. Говорит все эти глупости, а самого тошнит. Но оно того стоит.       Потому что она сказала «да».       Хотя нет. Как истинная торговка, она сказала именно то, что говорят, заключая сделку.       По рукам.       — И ты считаешь, что это не пройдёт? — тихим мягким голосом уточняет Мо-сан, пока её сын, уткнувшись матери в колени, тихо и горько плачет.       В ответ он только вздрагивает сильнее обычного. Рука женщины, одаривая теплом и поддержкой, поглаживает по спине. Это чувство было таким сильным и приятным, что я полностью сконцентрировался на нём одном. И тут же потерял концентрацию, когда Монтоку отстранился от матери, беря себя в руки.       Соскользнув с камня, я потянулся и сам пошёл к комнатам вдовы Мо, понимая, что теперь пришло моё время. Служанка, которую, разумеется, из внутренних помещений на время разговора выгнали, проводила меня хмурым взглядом и продолжила растирать замёрзшие руки.       — Возьмите. — я протянул ей свою ветровку.       Она не казалось тёплой, но, как часть отличного шинобьего обмундирования, спизженного из шкафа Иноичи-сана, обладала отличными прочностными и терморегулирующими показателями.       Служанка потерялась в нерешительности и тогда я сам накинул ветровку ей на плечи и продолжил путь. Внутри было тихо и я уверенно постучал по деревянной ширме. После секундной заминки послышались шевеление и амадо отъехала в сторону.       Внутри царил полумрак и лицо Монтоку оказалось скрыто тенью. Он отошёл в сторону, пропуская меня внутрь, и задвинул створку.       Поклонившись, я стоял под внимательным взглядом Мо-сан, которая пока не понимала, какого хрена я тут забыл. И потому сесть мне не предлагали. По правую сторону уже успел опуститься на колени Монтоку, а я всё стоял.       — Ока-сан, я пришёл сознаться по настоянию господина шиноби. — сумел осознать причину заминки Монтоку, даже несмотря на своё эмоциональное состояние.       Тонкие брови вдовы Мо удивлённо разлетелись, а глаза на секунду округлились. Но новость довольно быстро и легко смогла улечься в голове женщины и та всё кивнула мне, позволяя сесть.       — Не думала, что моему сыну может понадобиться помощь шиноби, чтобы решиться на разговор с родной матерью. — не без претензии заметила женщина, игнорируя своего сыночку.       Сыночка на это покраснел и сдавленно прошептал:       — Ну прости, Ока-сан. Я правда запутался.       Мо-сан страдальчески закатила глаза, вздохнула и, глядя мне в глаза, пожаловалась:       — Вот так, растишь их в любви, уважении, понимании, а они потом шугаются так, будто ты не мать родная, а кровожадная демоница.       — Ока-сан…       — Цыц. — заткнула женщина даймё провинции Сибатори, — Мне теперь интересно узнать, что руководило вами.       Нами?       — Мне показалось, что эта информация может повлиять на ваше решение касательно свадьбы.       — Повлияла. Я теперь окончательно не понимаю, что мне с этим делать. — покивала женщина.       Потерянной она, вопреки словам, вовсе не выглядела.       — И что дальше? — поинтересовалась она.       Опять же, мои советы ей вряд ли были нужны, но некоторые соображения у меня имелись и я не преминул их озвучить:       — Мне кажется, вам необходимо лично пообщаться с Байсу-сан.       — Я и без того уже всё об этой девке знаю.       — Нет. — ответили мы с Монтоку одновременно.       И это единодушие оказалось действеннее любых увещеваний. Вдова Мо нахмурилась, явно пересматривая свои планы. Я же, надеясь разрешить хоть часть её сомнений, добавил:       — Ваши слуги не плакались бы вам, будь Байсу совсем уж неприятной. На самом деле, она располагает к себе, хотя вовсе не пытается этого делать. И потому так неприятно оказаться у неё в немилости. Она сильная характером и не желает денег ради денег, а власти ради власти. Она болеет своим делом, а всё остальное — лишь средства.       — В том числе и мой сын?       — Да. Но это сейчас так. Мне кажется, что после свадьбы, когда Монтоку-сан станет её человеком, всё изменится. Это не так просто объяснить. Просто Байсу мыслит иными категориями. Вам будет лучше самостоятельно понять её, чем слушать эти бессвязные пространные речи.       По какой-то причине, мои слова действительно имели вес.       Задумчивая вдова Мо выпроводила нас с Монтоку из своей комнаты, а на следующее утро приказала кому-то из слуг отправить весточку Байсу. Я оставался начеку и проследил за тем человеком, чтобы убедиться — Байсу примет приглашение на ужин в поместье даймё.       К Ино и Хинате я пару раз отправлял теневого клона с информацией, благодаря чему получилось уговорить их остаться в гостинице при горячих источниках ещё на некоторое время.       Вечером поместье опустело. Вдова Мо постарался отправить на внеплановый выходной всех, кого возможно. Остались только наиболее загруженные работники поместья, которым вообще не было дела до господских дел.       Встретив Байсу у входа, я сам проводил её в накрытую столовую, где ей предстояло провести наедине с вдовой Мо несколько долгих часов. Женщины разошлись только в первом часу, заставив Монтоку изрядно помучиться неведением. До дома свою невесту он проводил сам, надеясь выяснить обстоятельства разговора. Но девушка не планировала распыляться, хотя выглядела довольной.       Я же решил попытаться вытянуть информацию из вдовы Мо.       Войдя в столовую, я тут же увидел её попивающей сакэ, чуть белее расслабленной, чем обычно. Она тут же махнула мне на место напротив, разрешая сесть, и стала без утайки рассказывать:       — Я таких шакалов сроду не встречала. Она меня сначала раздражала. А потом ввела в состояние священного ужаса. Совершенно отмороженная, безжалостная, грубая, прямолинейная, неотёсанная… — с восторгом перечисляла вдова Мо.       Понимая, что дело всё же выполнено, я и сам расслабился. С блаженным видом выслушивая мысли перевозбудившейся женщины, не забывал кивать, причитать и улыбаться.       — … такую тварь точно надо держать к себе поближе. А то окажешься с ней по разные стороны и можно самому ямку копать и в гробик лезть. И Монтоку. Как он вообще такое чудовище полюбил? Нет, и хорошо, что полюбил. Оно, чудовище это, после свадьбы и за моего сыночку кому угодно спиной мозг через трубочку высосет. Теперь хоть умереть можно спокойно. С такой-то невесткой! Ками-сама, мне даже самой страшно за наших недругов. А вы молодцы. И мне помогли и даже Байсу понравились. Это что же надо было провернуть, чтобы этой твари понравиться? Хотя нет, не говори. Я хочу запомнить тебя милым мальчиком, Наруто. Мы, кстати, пока сидели, решили заодно оформить вам отчёт. Вот держи. Миссия выполнена или как у вас принято говорить?       — Можно и так. — я протянул руку, забирая необходимую бумажку.       И присвистнул, увидев характеристику и размер «чаевых».       — Вот и я о том же. Мне и самой хотелось вас поощрить, но я заранее решила, что Байсу мне не даст, а спорить с ней, уж простите, возраст не позволяет. И плевать, что ничего здесь ей пока не принадлежит. Мне кажется, что на самом деле, ничего в этом мире никому никогда не принадлежало и только ждало, когда это чудовище нагрянет и возьмёт своё. Ух. А тут она сама цифру эту вывела и говорит мне: «поверьте, Ока-сан, так надо». А кто я такая, чтобы с этим монстром спорить? — тут женщина осознала, чего наговорила, рассмеялась, облегчённо, и повторила, — «Кто я такая?».       По завершении истерики, вдова Мо очень быстро растеряла остатки сил и начала кемарить. Я позвал её личную служанку, проводил дам до покоев и отправился на источники, обрадовать девочек и планировать отправку домой.