***
Сону выглядит абсолютно так же, как три месяца назад, когда Джей видел его в последний раз. Тогда Чонвон хитро свёл знакомого своего парня из другого отдела и Кима на домашних посиделках. Пак Сонхун до сих пор при встрече интересуется, как дела у Яна, как его самочувствие и успехи в работе. Чонсона это даже смешило, ведь не подумал бы, что льдина и сахар могут стать такой гармоничной парой. Чонвон всегда видел больше, это правда. — Он зайдёт сегодня, чтобы забрать личные вещи. Неделю Чонвона здесь не будет, — кивает Сону, поправляет волосы, есть в этом что-то очаровательное. — А что случилось, хен? Вопрос выводит из минутной паузы в функциональности, жаль, что в отношениях не так. Яна он не видел уже два дня: не смог перешагнуть через себя. — Передай, пожалуйста, — поджимает губы и протягивает папку. — Если откажется, езжайте с Сонхуном. Сочтёмся. Ким удивлённо разглядывает бумаги и пару раз кивает. — Все хорошо? Нет, все ужасно. Чонсон не думал, что пара дней может вывести из колеи и не позволить в неё вернуться. Ему хочется домой. До слез хочется в свою кровать к любимому человеку, выпить чай из своей кружки и послушать его игру. Ещё никогда Пак не чувствовал себя настолько беспомощным. — Сону, я пришёл, — слышится родной голос. — Ой, привет… Правда соскучился. — Привет, — нос щекочет, а приветствие выходит уж слишком тихим. Грудь прорезает чувство стыда, потому что сигаретами откровенно несёт. Пачка за два дня, но иначе нельзя, не выходит. Хочется провалиться сквозь землю и не пытаться вылезти. Молчание заставляет закусить щеку изнутри. Чонсон впитывает черты Яна, которые не способен забыть, но нуждается в ежедневном их возобновлении в сознании. Кивнуть и выйти, чтобы после чуть ли не побежать на выход, – самое безобидное.***
— Мне кажется, он плачет, — заключает Сону, провожая знакомого взглядом. — Что? — У него глаза заслезились после того, как ты пришёл. Это, кстати, тебе. Похоже на билеты, — Ким протягивает сумку с вещами и файл. — Билеты на Чеджу, — получается тихо. Чонвон отдаёт их обратно Сону и, не прощаясь, уходит. На улице никого нет. Чонвон надеялся хотя бы на тень. Родной запах вперемешку с сигаретами не даёт нормально дышать, а в груди разрастается нечто уничтожающее. На улице все ещё пусто, в собственной квартире – тоже.***
— Не подумал бы, что ты ужинаешь в таком формате, — голос кажется отдалённо знакомым. Джей совершенно не ожидал встречи с кем-либо в круглосуточном магазине, где поедал лапшу быстрого приготовления, которая оказалась слишком острой. Чонсон лишь грустно усмехается, запивая ее водой: отвык. В студенческие годы мог поглощать полуфабрикаты каждый день, не заботясь о здоровье или каком-либо рационе. Юношеский максимализм не позволял тратить родительские деньги, как это делали сокурсники. Немудрено, в лучшем высшем учебном заведении часто встречались дети богатеньких родителей, прожигающие возможности получить качественное образование за конвертами вместо сдачи по билетам. Чонсон помнит, что таких было несколько, большая часть поступила сама и пахала, буквально вырывая свой зачёт. Джей себя гордо причислял к большинству. Факультет выбрал именно такой, чтобы работать на знания и опыт, учился, помогал старосте, поэтому никто, кроме Джеюна, не подозревал о финансовом положении семьи. Удобно. — А в каком формате я должен ужинать? Парень подсаживается рядом и открывает свою пачку с чем-то явно более полезным. С его образом не сходится. Ли Хисын не похож на отъявленного приверженца здоровой пищи и образа жизни в целом. — Не знаю, — он пережевывает свой ролл и смотрит заинтересованно, ощущается странно. — По крайней мере, дома, а не в круглосуточном. — Почему сам здесь? — Пак складывает весь мусор в пустую пачку от лапши и выкидывает ее, открывая газировку. Чонвон точно открыл бы так, что половина напитка вытекла бы из банки в виде пены. — Я разве похож на семьянина? — А я? Хисын смеётся. Их разговор завязался слишком спонтанно, Джей не успел вникнуть в суть, просто болтать ни о чем все же интереснее скверного ужина в одиночестве. — Нет, ты слишком красивый для семейной жизни, — он задумывается, смотря в окно перед собой, и наклоняет голову вбок. — В плане, выглядишь хорошо. Не то чтобы я ценитель мужской красоты или типо того. Чонсон непонимающе поднимает брови, после заходясь тихим хохотом. Обстановка становится комфортной, а в голове проскакивает мысль о том, что они могли бы подружиться. — Да, спасибо за уточнение. Было бы странно, если бы ты начал расхваливать мою внешность при живом парне, — газировка слишком сладкая, но приятно шипит на языке. Глаза в глаза. Конечно, Хисын слышал про партнёра, но сказанное Чонсоном при последней встрече обретает новый смысл: бросить курить попросил мужчина. — Почему ты тогда здесь? — Вовсе перестаёт жевать и смотрит пристально. — Временные трудности. — Покурим? — Ты разве не ходишь в клуб анонимных алкоголиков? — Курильщиков. И нихера он не анонимный, я ведь помню твоё имя. Я, если что, Хисын. Имеет смысл. Чонсон кивает, он запомнил просто из-за нахального взгляда. Сейчас Ли выглядит чуть иначе, или это атмосфера располагает. На вопрос он так и не ответил. — Пошли.