— Иллуми, мы обязаны вывести Куроро на чистую воду!
— Что-то я не уверен в «мы» и обязаны.
***
На белом диванчике сидит Моро, полностью погруженный в обработку своих ногтей. Пилочка аккуратно проходится по краю ногтевой пластины, придавая ногтю знакомую форму миндаля. Рядом разложены разные маникюрные принадлежности, коих у клоуна имелось не малое количество, была даже поставлена ванночка для размягчения кутикулы и облегчения её дальнейшего удаления. Хоть Хисока и любил ходить в салоны красоты, но и самостоятельными силами мог привести себя в порядок, чем не редко занимался на досуге, полностью расслабляясь и погружаясь в свои мысли. И разные мысли посещали эту прекрасную головушку, но не многие были законными и приличными, а многие были безумными, но до ужаса заманчивыми. И одна из таких мыслей крутилась у клоуна не то что уже не первый день, а даже не первую неделю. Но градус последствий от этой задумки, если она провалится, а она сто пудово провалится, был слишком высок, так что он и не думал превращать этот план в реальность. Ну, один, как минимум. — Как всегда прекрасно, — осматривая плод своей работы, с довольной улыбкой на лице протянул Моро. Его взгляд устремился в открытое окно, вокруг которого невесомо колыхались занавески, окрашивая город в бледно-розовый цвет. Осмотревшись, он встал с дивана, разминая затекшие конечности. Послышался хруст костяшек и вытягивания позвонков. Клоун устало выдохнул и начал собирать все принадлежности, складывая их в плетёную корзинку. Очень привлекательная мысль никуда не исчезла, а только занимала всё больше места в его мозгу. Убрав корзинку в свой шкаф, Моро звял в руки телефон, пару секунд ещё раздумывая. Быстро найдя нужный контакт в списке, он отправил короткое, но интересное сообщение, надеясь, что Иллуми не пошлёт его куда подальше. Но, зная тайминги ответов друга, шут, подождав с пару минут, вздохнул, направляясь на кухню, думая чего бы ему поесть.**
Ответ заставил себя долго ждать — только через два часа, когда пейзаж за окном окрасился в оранжевый, а Хисока уже сходил на вечернюю прогулку и сел смотреть очередной фильм, его экран засветился, оповещая о новой СМСке. Клоун быстро открыл мессенджер, читая ответ. Пропустив часть с причитаниями друга о его беспечности, глупости и что ему это выйдет боком, Моро перешел к главному — согласен Золдик или нет. И барабанная дробь… Он согласен выслушать план! Хисока ликующе заулыбался, словно маленький ребенок, который дорвался до желаемой конфетки, и, назначив место встречи, вновь продолжил просмотр фильма. Вот только предвкушение скорой авантюры занимало все его мысли, и дальнейшие события киноленты прошли мимо него. Он очнулся от раздумий только ближе к титрам, и, выключив телевизор, подошел к панорамному окну, садясь на холодный пол, окончательно предаваясь размышлениям.***
— Хисока, я тебе повторяю — спаивать Куроро очень плохая идея, и ты это прекрасно понимаешь, — тяжело вздыхая, отвечал в очередной раз Иллуми, закидывая ногу на ногу. — Но мы же ещё даже не попробовали, что, если все получится? — пододвигаясь ближе к другу, словно дьявол на плече, настаивал на своём клоун. Друзья встретились на ближайшей к дому Моро лавочке в парке и вот уже десять минут припирались стоит ли идти на такую авантюру, и выживут ли они. Клоун всеми правдами и неправдами пытается склонить Золдика на свою сторону, ведь попытка не пытка, а кто не рискует, тот не пьет шампанское. Но друг, как он и ожидал, был то ли пуленепробиваемый, то ли огнеупорный, раз до сих пор сидел с каменным еблетом, недоверчиво глядя на Моро. — Ты не волнуйся, я, если что, прикрою твой зад, — фокусник ободряюще хлопнул Иллуми по плечу, расплывшись в самой своей уверительной улыбке. Но вот Золдик только скривился в лице от такой мины приятеля, прекрасно понимая, что ничем хорошим это закончиться не может. А после такого заявления тем более. — Теперь у меня появились причины волноваться за него, — парировал он, отодвигаясь подальше от Моро. — Иллуми, какой же скучный, — как-то слишком неприятно отозвался на это клоун, — серый, однообразный и унылый. — Продолжал монотонно перечислял он, загибая длинные пальцы. Улыбка совсем слезла с его лица, а сам шут казался каким-то пришибленным, словно где-то растерял всю свою ебанутость, что не являлось хорошим знаком. Никогда такая резкая перемена настроения, на памяти Иллуми, не заканчивалась хорошо, всегда либо кто-то умирал, либо он пропадал на n-количество времени, влезая во все неприятности подряд. Хотя это и могла быть простая манипуляция с его стороны, но Моро обычно так не вел себя, пытаясь манипулировать. Даже наоборот — становился слишком эмоциональным и притворным. Поразмыслив с пару минут, парень, с очередным тяжелым вздохом, повернулся к совсем мрачневшему арлекину, соответствующе невесело начиная свою речь: — Ты прекрасно понимаешь, что нас может ждать, если мы провалимся, — Моро даже ухом не повел, уже вставая с лавочки, — но, если получится, мы на шаг приблизимся к раскрытию личности Куроро, и, возможно, почему же он так держится за Курапику. По мере того как Иллуми приближался к окончанию своей речи, клоун потихоньку замедлялся, в конце уже начав оборачиваться. — Так что я соглашусь на это, но при одном условии, — Моро уже смотрел на него полностью развернувшись всем телом, но лицо все так же не выражало ни единой эмоции. Иллуми выждал паузу, вглядываясь в глаза друга, пытаясь найти подвох. Но если клоун и притворялся, то делал это до охуенности хорошо, ведь Золдик сдался, называя свое условие: — В титрах я не упоминаюсь ни при каком раскладе, всю ответственность несешь ты. Секунда, две и Моро улыбается, как чеширский кот, а лицо вновь пестрит эмоциями и капелькой безумия. А это означает только одно — Иллуми наебали. — Вот видишь, это не так уж и сложно, — довольно хлопает в ладоши фокусник и начинает отдаляться от друга, подозревая, что его сейчас не по головке погладят, а дадут пиздюлей за такую игру на нервах Золдика. Это оказывается недалеко от правды, ведь его быстро догоняют и, хватая за шкирку как маленького котенка, затаскивают в ближайший переулок.***
Вспоминая это всё, Хисока понимал, что они не могут провалиться. И, переглянувшись с барменом и официантом, заранее нанятых для этого дела, арлекин со свистом втянул воздух, готовясь не пьянеть ближайшие два часа.