Художница и садовница

      Спустя неделю сад уже было не узнать, в самом наилучшем смысле этого слова. В свой выходной Корделия выбралась, чтобы полюбоваться на работу проделанную Мисти, и застала её саму там.       Кудрявая блондинка в ярких жёлтых резиновых сапогах стояла у двухярусной клумбы, чуть нагнувшись и возясь с приятными глазу фиолетовыми цветами. Гуд задержала на ней взгляд, ловя себя на мысли, что ей нравится разглядывать её. Да, её первое впечатление о ней до сих пор не изменилось. По её меркам, девушка была невероятно красива и мила, золотые руки и широкая душа только подчёркивали её идеальный образ. Внимание Корделии привлекли именно сапоги, однако взгляд она свой остановила на светлой коже её обнажённых ног. Какими же нежными они казались ей, хотелось к ним прикоснуться, но она мгновенно отругала себя за подобные мысли.       Встряхнувшись, Гуд всё решилась подойти. Услышав её шаги, Мисти тут же обернулась.       — Привет, Корделия, — произнесла она, махая ей рукой, в которой держала грабли.       — Привет, — скромно проговорила Корделия. — Как дела?       — Всё прекрасно, смотри, какие чудесные ирисы я посадила сегодня. Японские, теплолюбивые, они напоминают мне о тебе.       Старшая задалась вопросом «почему?», но не стала спрашивать.       — Они правда красивые, — просто сказала она, подойдя ближе, чтобы лучше их рассмотреть.       — И ты красивая, — неожиданно для них обоих выпалила голубоглазая.       Корделия подняла на неё взгляд и, стараясь скрыть смущение за улыбкой, также искренне произнесла:       — Ты тоже весьма симпатична.       — Нет, — возмутилась девушка. — Я серьёзно. Ты правда очень красивая…       Настойчивость, с которой Дэй говорила это, ещё больше засмущала её.       — Я… Я тоже имела в виду именно то, что сказала, — произнесла Гуд, заведя ладонь за затылок.       — Ой, — вырвалось из младшей, её щёки порозовели, а сама она опустила взгляд, и Корделия вновь убедилась, что она — самый милый человек из всех, кого она встречала.       — Девочки, — окликнула их Миртл.       Корделия обернулась, а Мисти выглянула из-за её плеча.       Миртл ярко им улыбнулась, подходя к ним. Ей приятно было видеть Корделию в компании юной садовницы. За одну неделю эта девушка успела всем понравиться, в том числе ей, а в особенности самой Гуд. Сноу подмечала каждый раз, когда её названная дочь смотрела на Дэй, как её глаза блестели, и была этому очень рада.       — Сегодня такой чудесный день, — произнесла Миртл, останавливаясь прямо перед ними обеими. — Мы должны устроить ужин на открытом воздухе. Как вам идея?       Мисти промолчала, поглядывая на Корделию.       — Было бы неплохо, — ответила старшая блондинка.       — Мисти, ты обязана присутствовать, — тут же заявила Сноу, повернувшись к кудрявой и взяв её руки так, что та чуть не выронила грабли.       Неожиданно для себя, Корделия отвела взгляд, однако почти сразу вернула его обратно и встретилась со сомневающимся взглядом Мисти. Предложение Миртл устроить буквально семейный ужин в компании Дэй, звучало так, словно они были в отношениях и этот вечер — знакомство с родителями. Поразмыслив над этим, Гуд решила для себя, что у неё нет никаких оснований думать о подобном, и просто кивнула, чтобы придать уверенности Мисти.       — Я не против, — сразу же ответила голубоглазая, радостно улыбаясь Сноу, всё ещё держащей её за руки.       — Ну что за прелестница, — произнесла Миртл, отпуская девушку и поворачиваясь к Корделии. — Держись за неё, Делия, — она подмигнула, чем вогнала её в краску.       Сноу лишь усмехнулась и удалилась, оставив двух блондинок в неловком молчании.       — Она такая забавная, — проговорила Мисти, смотря в пол и носком очерчивая линии на дорожке. — Тебе повезло с ней.       Знала бы Дэй насколько права; это вызвало улыбку у кареглазой, и она скромно произнесла:       — Да, это так…       Мисти подняла на неё взгляд, и Корделия добавила:       — Мне приятно, что ты согласилась.       — Я не могла отказать, вы обе слишком милы со мной, — младшая по-доброму усмехнулась.       Она сделала шаг вперёд, и сказала, что ей нужно почистить грабли и вернуть их на место в сарайчике. Гуд понимающе кивнула, и девушка прошла мимо, одним лишь взглядом зовя её с собой, но Корделия не решилась идти, сомневаясь в своих догадках. Поэтому она просто помахала ей, и, к счастью, Мисти совсем не расстроилась, а просто помахала ей в ответ. Кареглазая проводила её взглядом, а после направилась в противоположном направлении, чувствуя, что оставляет в том месте какую-то часть себя.       Где-то около семи вечера они уже сидели за столиком в беседке, лёгкий ветерок развивал волосы Корделии и белую скатерть на столе, и Мисти нравилось то, как чинно это выглядит. На Гуд было лёгкое длинное платье с цветочным орнаментом; она была так нежна и мила в нём, что Дэй не хотелось отрываться от её созерцания. Окружающие её растения и мраморные калонны создавали чудесный образ принцессы из сказки, и ей хотелось стать принцем на белом коне для неё.       Они сидели друг напротив друга, а Миртл справа от Корделии. Сноу рассказывала забавную историю из детства Гуд, а та молчаливо возмущалась и смущённо краснела, старательно не глядя на Мисти. А голубоглазая просто наслаждалась вечером и не скрывала своего восхищения по отношению к их тёплой и близкой связи. Миртл и правда заменила Корделии мать, это чувствовалось в каждом её слове, в каждом мимолётном прикосновении.       В один момент, когда все смеялись над рассказом о глупой ситуации с её подругой и молодым парнем, Миртл позвонили. Все поскорее притихли, и она ответила на звонок, однако только начала говорить, как Дэй не сдержалась и прыснула, прикрывая рот рукой. Корделии показалось это очень забавным, и она тоже не сдержала смешок. Сноу пригрозила им пальцем, словно маленьким девочкам, а те заговорчески переглянулись. Положив трубку, она сказала им, что ей срочно нужно съездить к той самой подруге, и она не может остаться. Блондинки одновременно закивали ей, и та, поцеловав обоих в щёки, удалилась.       Между ними вновь повисло молчание, но оно было настолько приятным, что никто не хотел нарушать тишину. Прохладный ветерок, яркий закат, шелест листьев, прекрасное окружение и красивая девушка напротив. В один момент Корделии захотелось просто взять её за руку, однако она остановила себя. Чтобы вернуть себе позитивный настрой она решилась спросить:       — Мисти, а какой ты была в детстве?       Дэй удивилась.       — Просто, сегодня весь вечер Миртл говорила обо мне и… Мне бы хотелось узнать о тебе больше…       Удивление Мисти тут же сменилось лёгким румянцем на щеках. «Она что смущается?» — подумала Корделия и сама смутилась. — «Мы словно на свидании!»       — Я бы не сказала, что была каким-то необычным ребёнком, — проговорила Дэй.       — Почему? — спросила Гуд, и голубоглазая осеклась.       — Ну… Я росла в строгой религиозной семье и… Я была как все.       — Но ты же такая необыкновенная, — вырвалось из старшей, и она подалась вперёд. — Не поверю, что ты могла быть «как все».       Мисти скромно улыбнулась ей, чувствуя тепло в груди от её слов. Она была так рада видеть заинтересованность в глазах напротив. Она тоже наклонилась вперёд и прошептала:       — Поэтому я сбежала из дома в четырнадцать.       Глаза Корделии округлились от удивления.       — В том возрасте, — начала свою историю Дэй, всем своим нутром чувствуя, что может довериться ей. — Я осознала, что мне нравятся только девочки. Я сказала об этом маме, она очень сильно разозлилась. Она рассказала отцу, и вместе они решили, что я должна отправиться в монастырь и всю жизнь замаливать этот грех. Мне было страшно слышать об этом и ужасно обидно. Я поняла, что они никогда не примут меня такой, какая я есть, и чтобы избежать притеснений и сожалений, я ушла из дома и отреклась от религии. Хоть я потом и была одинока, лучше уж так, чем с позором в монашках…       То, с какой лёгкостью Мисти об этом, поразило Гуд. В то время, как Корделия не могла представить свою жизнь без материнского дома, что стал для неё клеткой, вечного унижения с её стороны и тихого одиночества, Мисти решительным образом изменила свою жизнь сама. Это восхищает.       В этот раз Корделия не стала себя сдерживать и всё-таки взяла её за руку.       — Ты удивительная, — произнесла она.       Дэй замерла и, чуть ли не затаив дыхание, стала рассматривать доброе лицо кареглазой блондинки. Её так завораживала эта их близость, хотя они касались друг друга лишь ладонями, что она боялась нарушить момент. Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Мисти поймала её взгляд.       Сама Корделия, испугавшись возможных поспешных действий, изо всех сил пыталась сдержаться, но тут внезапно она заметила, как глаза Дэй опустились на её губы. Её щёки вспыхнули, и в порыве она не придумала ничего лучше, как просто отпустить её руку, отклонившись назад. Она выдавила из себя улыбку, выпрямляясь. Мисти, осознав ошибку, потупила взгляд в пол.       — Я… — начала было она, однако передумала поднимать эту тему. — Спасибо, за вечер.       Внутри себя Гуд облегчённо выдохнула.       — И тебе, — ответила она и улыбнулась уже более искренне.       Почти всю следующую неделю девушки совсем не пересекались. Возможно, это было связано с работой Корделии и меланхолией, которой она любила предаваться, и Мисти успокаивала себя этим. Кудрявая блондинка продолжала ухаживать за садом и находить всё более укромные уголки, чтобы наполнять их красотой, и её радовало то, что теперь она работает официально. Она практически всё своё время проводила на улице в тени деревьев и наслаждалась тем, что никто ей не мешает, как это было на предыдущих работах.       Хоть ей и нравилось одиночество, она не могла не думать о своей работодательнице. Дэй знала, что их встреча не случайна, прекрасно осознавала свои зарождающиеся чувства к ней и была как никогда готова окунуться в них с головой. Корделия настолько прочно засела у неё в голове, что для посадки Мисти всегда выбирала именно те цветы, которые напоминали о ней.       В один из своих выходных Дэй снова решила пройтись по саду и со свежей головой оценить результаты своих работ. Только она вышла, как заметила светлую макушку Гуд, сидящей в беседке к ней спиной. Пару мгновений она сомневалась стоит ли идти к ней, однако ноги сами понесли её туда.       Видимо, Корделия услышала, как она идёт, поэтому обернулась, и тогда Мисти заметила в её руках небольшой альбом и пару карандашей. Как только она подошла к ступенькам беседки, Гуд закрыла альбом и отложила его в сторону, аккуратно положив сверху три простых карандаша.       — Привет, — сказала она, однако внезапно заметив, что один из карандашей скатывается с альбома, в попыхах стала ловить его, но это вышло не совсем удачно.       Карандаш всё-же упал, и только Корделия наклонилась за ним, чтобы поднять, как заметила тянущуюся к нему белёсую руку с разными перстнями на пальцах и милым браслетом, определённо принадлежащую Мисти. Гуд хотела было отпрянуть, однако не успела; лицо девушки оказалось прямо перед ней, а в следующую секунду весь её обзор загородили светлые кудрявые волосы, которые Корделия считала сказочными. Весь мир остановился, но тут Дэй обернулась к ней. Их взгляды встретились, а щёки кареглазой вспыхнули от того, как близко они были.       — Привет, — блаженно улыбаясь, проговорила Мисти.       Её голубые глаза удовлетворённо и радостно блестели, и Гуд затаила дыхание от их красоты. Внезапно ладонь садовницы потянулась к её лицу, пальцы нежно коснулись щеки, и Дэй просто завела её волосы за ухо, после чего резво поднялась на ноги. Корделия следом подняла голову, словно не имела права отрываться от её созерцания. Мисти протянула ей карандаш, но заворажённая женщина не сразу поняла это, а как только сделала, почувствовала себя ещё более смущённой. Она с едва различимым «спасибо» забрала его и снова положила на альбом. К счастью, он больше не падал. Дэй издала коротенький смешок.       — Ты такая милая, Делия, — ласково проговорила она, вновь поймав взгляд старшей блондинки.       Корделия уже думала, что засмущаться ещё сильнее невозможно, но Мисти каждым своим действием и словом активно доказывала обратное. Она назвала её «Делией», никто, кроме Миртл, не называл её так; это звучит так по-домашнему, так полюбовно. Это обращение греет Гуд душу и говорит о привязанности, ведь она разрешает так себя называть только поистине близким людям. И теперь одной из них стала Мисти, ведь Корделии совсем не хочется поправлять её.       — Покажешь мне свои рисунки? — спросила Дэй, чуть склонив голову на бок.       Это словно вывело Корделию из задумчивости, и она произнесла:       — Я только начала, но…       — Но?.. — заманчиво проговорила Мисти, растягивая гласную.       То, как Дэй стояла, то, как говорила, то, как смотрела на неё, — всё показалось Гуд таким забавным, что она не сдержала смех, по инерции прикрывая рот ладонью. Губы Мисти расплылись в победной улыбке.       — Тебе невозможно отказать, — сказала Корделия, осторожно беря в руки карандаши и открывая альбом на нужной странице.       Внимательно следя за реакцией девушки, она протянула ей свой набросок цветов, что росли прямо за перилами беседки. Взгляд Дэй тут же изменился — она выглядела невообразимо радостной.       — Это очень красиво! — воскликнула она. — Так правдоподобно!       — О, не преувеличивай, — замахала ладонями Гуд, не готовая принимать такую похвалу, после стольких месяцев прострации. — Я давно не практиковалась, это…       — Мне очень нравится, — прервала её Мисти, не желающая слушать самоуничижительные высказывания Корделии.       Кареглазая опустила взгляд. Ей определённо было приятно это слышать, но что-то в глубине души не давало ей покоя, скреблось и шептало о неискренности этих слов. Чтобы хоть как-то себя успокоить, Гуд вновь взглянула на кудрявую блондинку, что продолжала рассматривать её рисунок. В её глазах теплилось неподдельное восхищение, и выглядело это прекрасно.       — Я рада это слышать, — негромко проговорила Корделия.       Мисти перевела взгляд с работы на её автора; весь её вид выражал то, что она тоже была рада это слышать. Она отдала ей альбом обратно и внезапно наклонилась. Гуд крепко сжала альбом в руках, замерев от неожиданности. Дэй оставила невесомый поцелуй на её щеке и сразу отстранилась. Её взгляд был полон нежности, а щёки раскраснелись, ведь она никогда не позволяла себе так целовать кого-то без разрешения, однако это стоило того. Ладонь Корделии тут же потянулась к месту, где её коснулись губы Мисти, и она была уверена, что вспыхнула не меньше девушки напротив.       — Ты мне нравишься, — в порыве чувств произнесла Дэй, не сводя с неё блестящих счастьем глаз.