***
Мышцы по-прежнему зверски болели, однако на сей раз, открыв глаза, он увидел далеко не сводчатый потолок Астрономической башни. В незнакомой комнате было темно, грязные обои отходили от стен, пахло плесенью, холодом и пылью. Дождь громко барабанил по окну, располагающемуся слева и едва угадывающемуся за угольно-чёрной портьерой. Напротив, в темноте, виднелся потухший камин, где не осталось даже полешка — только остывший пепел. Впрочем, кровать была мягкой, хлопковые простыни — старыми, но мягкими, с грудой подушек и бордовым одеялом, прошитым золотыми нитками. В незнакомой комнате оказалось мрачно и царил бардак, отчего сразу стало понятно, что он вернулся в реальность. Либо Гарри не совсем умер, либо застрял между двумя мирами. Справа распахнулась дверь, и в спальню ввалился Сириус Блэк собственной персоной с виду живой и невредимый. — О, Гарри, ты очнулся, — мужчина произнёс его имя точно так же, как и в первую встречу: ласково, будто они давно знакомы. — Это не Хогвартс, — парень попытался сесть, и его голову тут же пронзила адская боль. — Ага, Лондон. Теперь здесь для тебя куда безопаснее Хогвартса — мы в штаб-квартире. Гарри заметил небольшой квиддичный кубок на каминной полке. — А, это мы выиграли ежегодный чемпионат в 1978. Я тогда был вратарём, а Джеймс — ловцом, — отмахнулся Сириус Блэк. — Ты в моей старой комнате. — Твоя квартира стала штабом Ордена? — Дом. Это родовой дом моей семьи. Гарри откинулся на подушки. — Так значит, Вы у нас испорченный засранец из богатенькой семьи. — Вышел из магической комы меньше тридцати секунд назад, а уже демонстрируешь свои прескверные манеры, — фыркнул Сириус Блэк. — В нашей семье ты считаешься избалованным засранцем, пока дорогая Матушка не изгонит тебя из рода и не выжжет твоё имя с гобелена. Напомни как-нибудь потом показать тебе обугленные пятна. Наступило неловкое молчание: Сириус пытался сдержаться и не благодарить Гарри за то, что парень не взорвал заклинанием его голову; а сам Поттер размышлял, какого Мордреда ухмыляется таким подробностям жизни Сириуса, когда как его собственное будущее летело в тартарары. Стоп. С каких это пор Блэк для него вдруг превратился в Сириуса? — У меня накопилась целая куча вопросов, — Гарри поправил сползающие с носа очки, начисто игнорируя проклятую мигрень и внезапную неловкость перед совсем не противным Сириусом. Стало как-то неуютно, когда мужчина перестал быть полнейшим придурком. Вновь распахнулась дверь. В спальню проковылял Грюм, стуча деревянным протезом: на здоровой ноге красовалась толстенная повязка. — О, отлично, ты очнулся. Мы уж думали, помер, но твоё сердце ни на секунду не прекращало биться. — Но почему я не умер? — удивился Гарри. — Такое редко случается, но всё же случается: иногда Убивающее проклятие попросту не срабатывает, если наложено неправильно или в ход заклинания вмешалось нечто постороннее. Ну, Волди — далеко не новичок в убийствах, так что ставлю сто галлеонов — всё смешалось в датском королевстве. Впрочем, на этот счёт у нас имеется теория, — Грюм оскалился, отчего зубные протезы сверкнули во мраке комнаты, точно серебряные пули. — К слову, наш старина Волди вырубился сразу после того, как попытался убить тебя; шлёпнулся на пол, будто шмат мяса. Его люди тоже бухнулись в обморок, как подкошенные, и только поэтому мы выбрались целыми и невредимыми, со всеми конечностями… ну, большинство из нас, — мужчина многозначительно похлопал по деревянной ноге. — Он… что? — Вырубился. Потерял сознание. Упал в обморок, — разъяснил Грюм. — Даже не мечтай, сынок. К сожалению, наши шпионы доложили: Волди жив и здоров, его магическое ядро тоже не пострадало. Когда Гарри попытался встать с кровати, Сириус тотчас оказался рядом, готовясь поддержать парня, с трудом держащегося на подрагивающих ногах. Гарри обнаружил, что по-прежнему одет в парадную мантию; тонкая ткань вся измялась и испачкалась. — Но было бы забавно, если бы Волди ухайдакался своим же Убивающим, — Грюм закашлялся и торопливо вытер рот. — Так ему и надо, этому сукину сыну. — У нас есть предположение о том, почему Убивающее проклятие не сработало, — сказал Сириус. — Возможно, пришла пора тебе узнать о Пророчестве. От одного этого слова Гарри прошиб холодный пот. Грюм махнул тростью, явно недовольный вопросительным взглядом парня: — Потом расскажем. В любом случае, в ближайшее время ты никуда не собираешься. И пошевеливайся давай, тебя люди ждут, переживают. Больше Гарри ничего не сказал. Не стал спрашивать, кто его ждёт, и как связано Пророчество с не сработавшим Убивающим проклятием. Сириус выдвинул ящик комода и выудил оттуда выцветшую синюю футболку и потёртые джинсы. Оказалось, одежда сохранилась со времён молодости мужчины, который велел Гарри переодеться. Удивляло, что у чистокровки из древнего магического рода вообще имелась маггловская одежда, однако, опять же, наверное, это и поспособствовало тому, что Сириус отрёкся от своей семьи и себя самого.***
Одежда оказалась немного великовата, но вполне носибельна. Гарри побрёл за магами, которые сноровисто покинули комнату и начали спускаться по лестнице вниз. Фактурные стены вокруг потемнели от времени, отчего фиолетовый цвет превратился практически в чёрный. Старый паркет поскрипывал под тремя парами ног. Грюм возглавил их процессию и, в конце концов, привёл в небольшую гостиную. Потёртый, но толстый ковёр заглушил шарканье Гарри, который увидел, что всё пространство занимает длинный обеденный стол. Их встретили два человека — одной из них оказалась Минерва. Она подбежала к вошедшим и остановилась прямо перед ними. Под серыми глазами залегли глубокие тени. Похоже, бедняжка почти не спала. — Ты поступил крайне безрассудно, Гарри. Постарайся больше так не делать. И в следующий раз тщательнее подбирай слова, когда высказываешь другим своё мнение. Парень одарил её натянутой улыбкой. Минерва отвернулась и поспешно села обратно за стол. — После той заварушки Минерва последовала за нами. Не думаю, что её прельщает преподавать в школе, которую оккупировал Волдеморт. Мудрое решение, — рассказал Грюм, проходя к столу. Ещё одним человеком в гостиной оказалась молодая ведьма с вьющимися каштановыми волосами, на вид примерно ровесница Гарри. Она не сводила с него горящих глаз, медленно изучая незнакомое лицо, и вовсе не скрывала пристального взгляда, даже когда парень ясно показал, что от её внимания ему не по себе. Когда Гарри вопросительно вскинул брови, девушка улыбнулась, обнажая чуть выступающие передние зубы. — Это Гермиона Грейнджер, — представил ведьму Грюм, усаживаясь между ней и Минервой; Сириус устроился рядом с Гарри на противоположной стороне стола. — Умнейшая ведьма твоего поколения. Если ты когда-нибудь задумывался, как мы ещё не лишились голов в войне со змеями, то знай — всё благодаря ей. — Так ты с Рейвенкло? — спросил Гарри. Он не помнил, видел ли эту девушку в Хогвартсе. Может, она вообще обучалась в какой-то другой магической школе за пределами Британии. — Мне не довелось пройти распределение, — Грейнджер опустила длинный воротник рубашки, обнажая уродливую вязь букв, обвивавших тонкую шею. Собственность семьи Уизли. От ужасных шрамов не получалось отвести взгляд. — Уизли спасли меня с Торгового Рынка, — пояснила Грейнджер. — Правда, после завершения выкупа на аукционе я получила клеймо. — Во время войны Уизли были верными сторонниками Дамблдора и после не одобряли куплю-продажу магглорождёнными. Вот только устроить публичный акт неповиновения они не могут, — рассказал Сириус. — Стоило Рону достичь совершеннолетия, как они с Гермионой сразу поженились, так что оставшаяся часть контракта аннулировалась, — он говорил о том самом веснушчатом Уизли, бросившем школу. Грейнджер продемонстрировала Гарри кольцо на пальце. Простой золотой ободок сиял от постоянной носки и бережного ухода. От украшения исходило тихое, счастливое мурлыкание родовой магии, ясно сказавшее парню, что это кольцо — семейная реликвия Уизли. — Рон женился на мне вовсе не из жалости, — улыбнулась девушка. — А почему ты не скрыла чарами свои… шрамы? — Гарри не сводил глаз с тавро. Выжженные на коже слова делали Грейнджер лёгкой мишенью для издевательств в Магическом мире. — Мне крупно повезло, но лишь то, что одна-единственная магглорождённая не страдает от рук аристократии, не значит правильность подобного подхода, — девичий голос стал громче, однако не дрогнул. — Я хочу, чтобы эти шрамы служили мне вечным напоминанием о другой, менее счастливой участи, которая могла постигнуть меня, как и всех остальных магглорождённых. Гарри не особо понимал выбор Грейнджер: для него это выглядело бесконечным самоистязанием — она сохранила шрам, чтобы не забыть боль и загладить вину за собственное выживание. Гарри частенько видел, как Сироты вырезают на теле имена своих погибших родственников, мучаются, пока заклинание Вечных Чернил въедается под кожу. Подобная глупость вызывала у Гарри лишь презрительную насмешку. Зачем погрязать в грязи и нищете? Подними голову, смотри прямо вперёд, выбирайся из этого дерьма. Грюм кашлянул: — Гермиона помогала спасать других магглорождённых, и многие из них так или иначе добровольно решили помогать Ордену. Помнится, тебе предназначалось то Оборотное. Если хочешь знать, Колин Криви и Джастин Финч-Флетчли теперь являются официальными членами Ордена. — Ты же могла отказаться от контракта, — Гарри не сводил глаз с шеи Грейнджер. — Осталась бы в маггловской Британии и жила обычной жизнью. Сириус тяжело вздохнул. — Гарри, в этих детях пробуждается магия, едва им исполнится одиннадцать. Как, по-твоему, ребёнок откажется от таких возможностей? А ведь стоит поставить подпись в контракте, и назад пути уже не будет. — Сразу видно, ты никогда раньше не общался с магглорождёнными, — Грейнджер подняла воротник обратно, скрывая тавро. — Некоторые и правда возвращаются обратно к магглам после спасения. Остальные же твёрдо решают выполнить условия контракта, — она повернулась к Минерве. — Полагаю, Хогвартс не нанимает магглорождённых слуг, поскольку Амбридж не хочет, чтобы мы мозолили ей глаза? Брезгует? — Минерва поджала губы и молча кивнула. Тогда Грейнджер вновь посмотрела на Гарри. — Так вот, остальные отрабатывают контракт, начинают считать себя свободными волшебниками и ведьмами, а потом перебиваются случайными заработками, хватаясь за любую работу, которую может предложить Магическая Британия. Вот только плата за магию оказывается слишком высока. Ты же наверняка никогда не замечал тех, кто водит волшебный транспорт и чистит канализацию под твоим обожаемым Косым переулком? Эти слова будто отвесили ему пощёчину. Гарри опустил глаза, словно наказанный ребёнок. Грейнджер закатила глаза и покосилась на Грюма. — Это и есть наш предсказанный Пророчеством герой, Мальчик-Который-Выжил? Минерва вдруг резко выпрямилась. За всё время встречи она не сказала ни единого слова. Заметив гримасу Грейнджер, Грюм расхохотался. — Вообще-то он теперь Мальчик-Который-Выжил-Дважды. Выжил после Авады Волди в канун Йоля и спас наши старые задницы. Чаю? Грюм вытащил из трости волшебную палочку, которая с виду мало чем отличалась от самой обычной ветки. Зазвенели блюдца да чашки, вылетевшие из серванта и приземлившиеся на стол под взглядами присутствующих. Пока все ждали, когда же закипит вода в добротном, но потрескавшимся чайнике, Сириус повернулся к Гарри. — Пророчество, настоящее Пророчество, изрекли за шесть месяцев до твоего рождения, — сказал он. — В присутствии Дамблдора, кстати, однако кто-то подслушал тот разговор и передал Волдеморту. Пророчество гласило, что в конце июля того же года родится мальчик, которому суждено одолеть Волдеморта. В животе Гарри вновь появилась тяжесть. Ему казалось, что он уже слышал эту историю, затерянную среди лживых подробностей и рассказанную с праздным интересом. Даже тогда Гарри заподозрил неладное, словно заметил острый меч, прячущийся в зарослях камыша. — Естественно, о Пророчестве знает ограниченное число лиц даже среди членов Ордена, — поведал Грюм. — Альбус рассказал мне о нём через Патронус, а я передал эту информацию тем, кому она необходима для выполнения своей работы. Что насчёт самого Пророчества… Гермиона, ты не против?.. — чайник засвистел, после чего взмыл в воздух и начал разливать чай по чашкам. Мужчина ухмыльнулся: — Этой девчушке достаточно услышать что-то всего раз, и она запомнит каждое слово, вплоть до запятой. Рядом с ней стоит быть осмотрительнее. — У меня не совсем фотографическая память, — Грейнджер немного покраснела от комплимента и отбросила густые кудри через плечо. — Но в любом случае, Пророчество я могу пересказать дословно. Слушай: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда; рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, на исходе седьмого месяца…» Сириус бесцеремонно перебил её: — Немногие дети подходили под такое описание: мальчик, родившийся в конце июля — Мордред, да немногие были в настроении активно плодиться и размножаться в самый разгар войны, — Грейнджер недовольно нахмурилась, однако мужчина продолжил: — Так что не понадобилось много времени, чтобы сократить список до двух мальчиков: тебя и Невилла. Гарри молча кивнул, оставив чай нетронутым. Грюм подул на горячий напиток: хрупкая чашка в его ручище напоминала жёлудь в медвежьей лапе. — Сначала мы дружно решили, что речь шла о Невилле: древний магический род и всё такое, к тому же семья Лонгботтомов нередко производила на свет крайне выдающихся волшебников. Мы знали, что Волди начал убивать детей, потому разметили большую часть сил во всех убежищах Лонгботтомов. Мы предполагали, что за тобой он пошлёт пару-тройку Пожирателей, и твои родители были готовы дать им отпор. Однако… — Грюм умолк. Целую минуту никто ничего не говорил и не притрагивался к чаю. Гарри хотелось закричать, поторопить их — пусть скорее заканчивают с этой историей — но в голове пульсировало, руки и ноги напряглись так, что заныли мышцы, а внутренности скрутились узлом. — Однако Волдеморт прибыл в Годрикову Впадину лично, — Сириус не сводил глаз со своей чашки нежно-кремового оттенка. — По какой-то непонятной причине он решил, что именно ты, а не Невилл, его предсказанный Пророчеством враг. Когда мы узнали об этом, то было слишком поздно, я не смог… — мужчина старательно не смотрел на Гарри — на лицо Джеймса Поттера. Ах, да. Умер его лучший друг. — Альбус оказался единственным, кто успел вовремя прийти твоим родителям на подмогу, но старик был тяжело ранен. Не удивлюсь, что он прекрасно знал, что не сможет выйти из дуэли с Волди победителем, — Грюм выглядел предельно серьёзным. Так вот, почему День Победы объявили именно в Годриковой Впадине, и почему Гарри тоже был там, лежал в своей колыбели. Его родители погибли, защищая вовсе не Дамблдора. Грейнджер кашлянула: — А теперь можно вернуться непосредственно к Пророчеству? — она понизила тон, стараясь звучать хрипло и торжественно, чем-то неуловимо напоминая пьяную Трелони. »…И Тёмный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, но не раньше, чем заставит его восстать из пепла и сделает истинным королём» Грюм постучал палочкой по чашке, вновь наполнившейся чаем. — Не буду врать, мы сами не до конца понимаем суть Пророчества. Например, не совсем ясно, что ещё за «истинный король», но образ вполне угадывается — это человек, обладающий немалой властью и влиянием на наш мир. Остальное более-менее понятно: из тебя и Волди останется жив только один. Учитывая начало Пророчества, где прямо говорится, что ты рождён для победы над ним, наш старый друг знатно перепугался, да так, что сам лично отправился убивать тебя восемнадцать лет назад. Все присутствующие выжидающе смотрели на Гарри. Но парень молча ссутулился, подавленный тяжестью правды. Сириус положил руку ему на плечо и ласково сжал. — Скажи хоть что-нибудь, Гарри. Медленно парень повернулся к Минерве. — И ты знала? — серые глаза были виновато опущены в пол. Грюм поспешил женщине на выручку. — Трелони была настоящей Провидицей. Она пришла на собеседование в Хогвартс, когда открылось её Внутреннее Око, так что Альбус и Минерва первыми услышали Пророчество. Всё случилось в Астрономической Башне. Но Гарри и без того это знал. — Волди пришёл за тобой той ночью. Хотел убить тебя, но оставил три, а не четыре трупа: твоих родителей и Альбуса, — чёрный зрачок стеклянного глаза Грюма расширился в тускло освещённой гостиной. — Ты единственный, кого он попытался убить, но не смог. Вот почему ты Мальчик-Который-Выжил. Почему же он не убил меня той ночью? — спросил тогда Гарри в тишине лазарета, когда сумерки уже поглотили небо, отчего резкие черты лица чужого профиля с трудом угадывались в полумраке и струйках сизого дыма. А ведь этот человек прекрасно знал ответ. Гарри сжал кулаки, не обращая внимания на то, как грубая джинсовая ткань обожгла кожу. — У нас есть несколько теорий относительно того, почему Волдеморт не убил тебя в День Победы, однако ни одна из них не является достоверной, — затараторила Грейнджер. — Дамблдор мог сказать ему что-то, заставившее Волдеморта… скажем так, переосмыслить ситуацию? Мы уже знаем, почему ему не удалось убить тебя во время празднования Йоля… Воспоминания о Йоле заставили Гарри крепко стиснуть бёдра. Розарий, золотистые огоньки и зелёная вспышка Убивающего проклятия. Грейнджер не обратила никакого внимания на его душевные метания. — Однако для начала мы дождёмся твоего первого урока по Окклюменции, прежде чем бросимся делиться своими теориями с тобой. Нам ещё многое следует обсудить. Грюм согласно кивнул. — Твой преподаватель по Окклюменции как раз недавно сообщил, что прибудет в следующую пятницу, — Сириус недовольно цыкнул. Грюм невозмутимо продолжил: — Мы не особо хотим, чтобы Пожиратели узнали наши тайны, просто покопавшись у тебя в голове. Волди и так знает куда больше, чем нужно, — на испещрённом морщинами и шрамами лице отразилась усталость, а стеклянный глаз завращался в глазнице. — И как, Мордред его раздери, этот ублюдок заполучил бузинную палочку? Никто не знал местонахождение могилы Дамблдора. Грейнджер глубоко задумалась. — Любопытно, может, это как раз одна из причин, по которой он отправился преподавать в Хогвартс, который всегда был вотчиной Дамблдора? Но я и предположить не в силах, как и откуда Волдеморт всё узнал. Разве местонахождение могилы не было отмечено путеводной звездой… — девушка умолкла и бросила быстрый взгляд на Гарри. — Тебе правда стоит поскорее заняться Окклюменцией, это значительно упростит нам жизнь. Гарри закрыл глаза. — Реквием Феникса. Пар медленно поднимался над чашками, кружась в воздухе под аккомпанемент изумлённого молчания. — На Астрономической башне висит глобус. Я там отработку проходил, когда пришёл он и открыл его, — Гарри до сих пор не мог заставить себя произнести вслух это имя. — Вот же сукин сын, — прорычал Грюм. Гарри до сих пор помнил сияние комет, звёзд и Луны, сладкое томление, разлившееся в животе от одной лишь мысли что профессор Защиты случайно забрёл на Астрономическую башню в поисках места, где мог спокойно покурить. Подумать только… Кто же знал, что те рейвенкловцы оказались правы: Тёмный Лорд и шага сделать не может без минимум пары-тройки скрытых мотивов. От нахлынувшей горечи свело живот. Гарри передёрнуло. Грюм вынул из внутреннего кармана фляжку и вылил содержимое в третью по счёту чашку чая. — Ну, думаю, теперь нет никакого смысла скрывать это от тебя, раз ты уже знаешь о бузинной палочке. Мы считаем, что именно этот артефакт отрикошетил заклинание в Волди, когда он пытался убить тебя, и именно поэтому ты не умер. — Волдеморт пытал Олливандера, чтобы разузнать все секреты Старшей Палочки, — прошептала Грейнджер. Грюм махнул девушке: продолжай, мол, — а сам пригубил чай, щедро разбавленный ликёром. — Это сильнейшая палочка в мире, которая подчиняется новому хозяину только после его победы над предыдущим. Последним владельцем бузинной палочки, насколько нам известно, был Гриндевальд. Во всей этой истории хватало слепых пятен. Гарри отчаянно пытался уследить за ходом их рассуждений, но голова по-прежнему разрывалась от непостижимой боли. Каждый волшебник знал, что Дамблдор победил Гриндевальда. — Бузинная палочка не признает Волди своим новым хозяином. Не знаю, почему, но именно по этой причине Убивающее проклятие не сработало, и ты остался жив, — Грюм перевёл взгляд с Гарри на Минерву. — Знать не знаю, когда Альбус стал владельцем этого артефакта и как отобрал её у Гриндевальда. Но ничуть не удивлён — старик здоровски умел хранить секреты. Минерва равнодушно посмотрела на Грюма в ответ. Мужчина громко хлопнул ладонями по столу. — По правде сказать, я хорошо наслышан о том, что ты был не в восторге, когда присоединился к нам, но сейчас ни у тебя, ни у нас нет особого выбора. И если тебя это утешит, ты не единственный член Ордена, кто попал сюда не по своей воле. Гарри посмотрел в здоровый серый глаз Грюма: — Вы завербовали Невилла из-за его возможной связи с Пророчеством? Губы немолодого мага изогнулись, обнажая почти волчий оскал: — Пророчество — коварная форель, так что было бы мудро раскинуть сеть пошире. — Вообще лучше не воспринимать Пророчество буквально. Стоит помнить, что всегда существует доля погрешности, — Грейнджер попыталась урезонить Гарри. — Судьба неизменна, однако время от времени можно менять её путь, если в дело вмешаются те, кто связан с ней. В самом начале Избранным мог стать либо ты, либо Невилл, но когда Волдеморт сделал свой ход на шахматной доске жизни, остановив выбор на тебе, отметив, то и Судьба изменилась — и теперь именно ты стал его заклятым врагом… — Да, он отметил Гарри, но послушай, — вмешался Сириус, и Грейнджер недовольно сощурилась — её перебили уже во второй раз. — Все мы, так или иначе, втянуты Волдемортом в эту войну. Стоит ли воспринимать это Пророчество так узко? Грейнджер подобралась: — Ты же сам читал «Интерпретацию и Концептуализацию Будущего», разве нет? — Гермиона права. Сириус, мы уже сто раз это обсуждали, — мягко сказал Грюм. — Знаю, тебе невыносима сама мысль о том, что сын Джеймса отмечен, как герой, должный выступить против Волди, но нет смысла отрицать текущее положение дел. — Кроме того, — Грейнджер показала на Гарри пальцем, не сводя свирепого взгляда с Сириуса. — Он дважды пережил Аваду Волдеморта, а теперь и вовсе отмечен, тем самым, исполнив вторую часть Пророчества как в прямом, так и в переносном смысле… Шок, сковавший Гарри, гноящийся внутри, наконец, исчез, сменившись медленно растущим гневом. Да. Мне нужно больше гнева. Больше. Всё будет лучше, чем невыразимая боль в груди. — Заткнитесь! — парень стукнул кулаком по столу. Чашка зазвенела, задрожав на блюдце, а все споры оборвались на полуслове. — Перестаньте говорить, что он отметил меня, — прорычал Гарри, чувствуя, как ярость кипит в венах. — Он не… что это вообще значит? Минерва выглядела так, будто с трудом удерживала разбитое вдребезги сердце. Сириус неловко заёрзал на стуле, а Грюм вместе с Грейнджер дружно уставились на Гарри, вернее, на его лицо. Грейнджер безуспешно пыталась сохранить безучастность, однако он видел жалость в карих глазах. — Едва ли кому-то раньше доводилось пережить Убивающее проклятие, даже неудачное, — попытался утешить его Сириус. — Остаться невредимым после такого практически невозможно. Мы научим тебя сильнейшим маскирующим чарам, а потом обязательно пригласим отличного целителя, если захочешь, но это следы, оставшиеся от Непростительных Заклинаний — наитемнейшей магии, призванной могущественным волшебником — так что полное излечение очень маловероятно. Гарри озадаченно оглядел всех присутствующих в комнате. Без лишних слов Грейнджер взмахнула палочкой. Чай в его чашке засветился, поверхность затвердела до состояния ртути и превратилась в жидкое зеркало. И вот тогда он впервые увидел своё отражение. Десятки глубоких бордовых шрамов растянулись по всей верхней половине его лица, от линии роста волос до век, опускаясь до самых глаз и чуть ниже. Слизеринцы могли бы подумать, что шрамы напоминают раздвоенные змеиные языки, а вот гриффиндорцы увидят молнии в алчущей крови буре.***
Примечание переводчика: Чудесный арт от читателя Хурмовая Кудахталка к 18 главе (а именно к последней сцене): https://vk.com/wall-187017567_26 https://twitter.com/xurmalion/status/1604940009810800640?s=61&t=Akv_7MeuznAuVkUS9fJZXg Подписываемся, ставим лайки, высказываем восхищение!