Эпоха Богов

Учиха шёл по тропинке в сторону места встречи, надеясь, что хоть какое-то время ему удастся побыть одному, но его желание не сбылось. Подойдя ближе к речке, он увидел, одиноко сидящую возле воды, подругу. Каждый раз, когда она была там, то смотрела в воду так, будто старалась увидеть свое отражение, но разве в такой реке это возможно? — Что-то ты рано, — Мадара облегчённо вздохнул, как будто хотел побыть именно с ней наедине, хоть и не мог себе этого признать. — Кто бы говорил, — Элайя повернулась к нему лицом и нежно улыбнулась, скрывая что-то важное за натянутыми губами. Увидев это, парень лишь негромко цокнул. Он пытался вообще не смотреть в ее сторону, чтобы не видеть ее улыбку и ее темно — фиалковые глаза, которые с каждым разом его все больше пленили. Вот только он все не решался в них посмотреть, чтобы не застрять навсегда, ведь такому, как он, любовь не нужна. — У тебя что-то случилось? — неожиданно спросил Учиха, который внутри проклинал себя за этот глупый вопрос. Но ее глаза… Они были такие грустные, что не возможно было не узнать у неё, что произошло. — Нет, — девушка была приятно удивлена, что Мадара поинтересовался хоть чем-то из ее личной жизни, но он был не обязан знать, что происходит у неё в семье. — Всё хорошо… Парень косо окинул ее недоверчивым взглядом, ведь это была идеальная обстановка, чтобы ее хорошенько подколоть. — Походу у блондинок всегда все хорошо, — язвительно усмехнулся Учиха и, отвернувшись, чуть высунул язык, как будто ему было в радость выслушивать ее гневные реплики по этому поводу. — Да не блондинка я! — рассмеялась Элайя и укоризненно посмотрела ему в глаза. Ей всегда хотелось спорить на счёт этого. Но раньше бы она на этом остановилась и ничего бы больше не сказала, но сейчас, почему-то девушка не могла больше молчать. — Мои волосы к…! И тут она с ужасом запнулась, широко распахивая глаза и испуганно отворачиваясь. Ее сердце отчаянно колотилось и уже было готово вот-вот выброситься наружу, покидая грудную клетку. Что она наделала! Что?! Зачем ей вообще нужно оправдываться про этот глупый цвет?! Скорее всего Мадара сейчас догадается, кто она. Снова нападет, но теперь убьёт ее так же, как и остальные убивали родных из ее клана. — А вообще я пошутила… — Элайя растерянно начала оправдываться, не зная что сказать. — Это… — девушка видела, как парень с неким недоумением на лице, пытается понять, что это сейчас было. -… Это просто русый цвет… Она была бы очень благодарна, если бы Мадара поверил в ее слова и была бы безумно счастлива, если бы эту обстановку разрушил появившийся Хаширама. Но его все не было. — Так что случилось? — вновь, но теперь с напором спросил Учиха, игнорируя предыдущий скандал, все-таки сильно хотел докопаться. — Всё нормально, — настаивал он, видя, как на ее личике снова проскользнула грусть. — Ты можешь со мной поделиться. Если бы раньше Элайе хоть кто-то сказал эти слова… Если бы раньше хоть кто-то разрешил рассказать, что случилось… Тогда она бы никогда не была девчонкой, которая старалась всегда поддерживать и улыбаться, рыжая где-то внутри себя. Но сейчас… И впервые со смерти матери… Ее наконец-то просто попросили все выложить, как есть. — Нет, — на ее глазах выступили слезы и, чтобы он этого не видел, она снова отвернулась, не желая говорить. — Я же сказала, что все нормально! Девушка по привычке обняла колени, уткнувшись в них лицом, все больше и больше раздражая Мадару, который бесился от ее упертости. — А я сказал, что выслушаю! — недовольно через зубы процедил Учиха, понимая, что ещё чуть чуть и он будет просто в бешенстве. — Я же сказала, что ничего не случилось! — надорвалась Элайя, повернувшись лицом к нему, и он замер. Застыл впервые с тех пор, как увидел ее тогда у реки. Ее глаза… Ее ослепительные глаза, были полны жгучих и до боли неприятных слез. Мадара впервые видел, чтобы девушки могли так красиво плакать. Нет. Она не ревела, судорожно заглатывая воздух и давясь соплями, как это делали взрослые женщины, терявшие своего сына на войне. Не выла, как волк на луну, как это делали дети, хотевшие игрушку. Он видел совсем иную картину. Видел, как крупные слезы беззвучно текли из ее глаз, скатываясь по бледной щеке, нежно очерчивая линию подбородка и, падая, терялись где-то в вороте кофты. Казалось, что она плакала впервые. Плакала так, как будто вообще никогда не заливалась горючими слезами, которые оставляли тонкие и еле заметные соленые дорожки на щеках. — По роже этого не скажешь, — грубо заявил ей Мадара и как-то презрительно зло смотрел ей только в глаза, тыча в неё пальцем. Но потом, снова увидев ее расстроенный взгляд, смягчился, понимая, что говоря так, поступает глупо. — Ну… рассказывай. Девушка опустила голову, чтобы теперь глаза были спрятаны за челкой и он бы не увидел, что творится у неё на душе. Ничего бы не увидел, а она бы и не сказала, но его взгляд… Не смотря на возраст, Мадара был требователен и порой даже жесток в выражениях, совершенно не следя за языком, чем иногда вводил Хашираму в депрессию и тот, с поникшим и печальным лицом, одиноко сидел, обнимая коленки. — Сегодня моего младшего брата не стало… — ее плечи судорожно встрепенулись. Тыльной стороной ладони Элайя вытерла слезы, стараясь перестать плакать, но у неё это совсем не выходило. Она ощущала такое дурацкое чувство — такое как искусство, для которого понадобится столько сил, чтобы забыть, как ее маленький братик просто взял оружие и ушёл. Он ушёл, ничего не сказав, и умер так, как будто так было надо, а ведь он младше ее на несколько лет. Ушёл и ничего не оставил, хотя мог бы правду рассказать отцу. Сказать, что ещё слишком юн для того, чтобы выходить на бой. Сказать, что его нельзя было оставлять в одиночестве. Просто все рассказать! Но тогда почему… Почему его сейчас нет?! Он просто взял и ушёл… — Сегодня я пришла на реку, потому что надеялась, что все эти неприятные чувства унесет течением… — пояснила девочка, прикоснувшись пальчиком к прохладной воде. Мадара слушал ее как будто издалека. У него было такое впечатление, будто Элайя сидит на другом берегу и тихо пытается ему что-то сказать, но он ее уже не слышал, молча уходя в свои воспоминания. Учиха помнил, как в прошлом месяце Хаширама так же сидел здесь и плакал. Рыдал, потому что его младшего брата убили. Тогда он тоже слушал его, как будто находясь не рядом, а где-то очень далеко. — Скажи, — блондинка вытерла слезы, видя, как он неуверенно достает плоский камешек из речки и как-то задумчиво начал подкидывать его вверх. — У тебя есть братья? — Есть, четыре брата, — он перестал подкидывать и опустил руку, запрокинув голову и посмотрев куда-то сквозь листву абсолютно пустым взглядом. Куда-то за пределы леса, в чистое и запредельно голубое небо. — Точнее были… — Были?..- с ужасом переспросила Элайя и чуть приоткрыла рот от такого заявления. Теперь девочка точно знала, что Мадара такой же, как и она. Но ее пугала лишь одна вещь: почему он говорил об этом так, как будто рассказывает об этом каждый день? Почему в его глазах ничего не поменялось, будто это была ещё одна история из его жизни, просто не смешная? — Мы шиноби, — начал спокойно рассуждать вслух Мадара и замахнулся руку с камнем. — И это нормально, если каждый день кто-то из нас может погибнуть, — он запульнул камень в речку и тот отскочил от первой волны. — Но ведь это так нечестно! — Учиха все смотрел на свой камень, что летел все дальше и дальше, а Элайя смотрела на него, не в силах отвернуться, и пытаясь уловить все эмоции на его серьезном лице. — Именно поэтому мы с Хаширамой уже столько времени обещаем себе, что построим мир, в котором дети не будут страдать. Камешек, что кинул парень, оттолкнулся от последней волны и с треском приземлился на другой берег. — Мир, который будет такой же твердый и отталкивающийся от проблем, как этот камень… Мадара помнил, как впервые закинул такой же когда-то давно. Помнил, как Хаширама поверил в него, и они стали настоящими друзьями. Порой у него в голове проскальзывала мысль: что, если они втроём просто сбегут и создадут свой новый клан. И это будет клан, который создаст мир и на который будут все равняться, но… Юноша понимал на сколько это невозможно… — Мы станем лидерами и обязательно объединимся! — Мадара был уверен в своих словах и не понимал, что этими самыми словами, сейчас, поддерживает Элайю, которая верила в каждое его слово, надеясь, что все так и будет. — Но для этого, — его голос стал абсолютно серьёзным и девушка могла поклясться, что увидела ненависть в его глазах. Ненависть, направленную на власть этой эпохи. — Нужна Сила. — Сила… — глупо повторила блондинка и усмехнулась. — Мой отец говорил, что Сила скрыта в Любви, — Мадара не понимающе уставился на девушку, которая чуть улыбнулась, вспоминая этот разговор. -… И чем больше Любви, тем больше Силы. Учиха внимательно вслушивался в ее слова. Но он совсем не понимал. А что такое Любовь? В его клане было все просто. В семье лидера все сыновья и дочери женятся только для создания союза с другим кланом или просто с другой семьёй, чтобы создать союз. Нет, разумеется, родители его любили, а он любил их и своего брата, но Мадара не видел, чтобы его отец испытывал что-то вроде любви к маме. Он старался для неё, ухаживал, чтобы ей было приятно, и спокойно разговаривал с ней так, как будто она друг, уважал ее, но… это любовь? — Кажется, Хаширама сегодня не придёт, — окончательно огорчилась на сегодняшний день Элайя и встала со своего места, опираясь руками на прибережные камни. Но вдруг внимание ребят отвлекло что-то яркое, проплывающее в реке. Учиха с интересом подбежал по воде ближе, приостанавливая предмет. То, что он увидел, ему не понравилось, но он сдержал отвращение и подвёл его чуть ближе к берегу, чтобы могла разглядеть и Элайя. — Шиноби… — с ужасом прошептала девушка, прикрывая рот ладошкой. — Это не просто шиноби, — Мадара поднял тушу за клок ярко красных волос, показывая мертвеца, приходя в ярость. — Это клан Узумаки! На мгновение блондинка увидела в его глазах ненависть, что порождала злобу. Сейчас, он был просто в бешенстве, ведь Учиха прекрасно понимал, что выше идёт битва между кланом Сенджу и Узумаки. — Чёрт, — выругался Мадара и отправил труп плыть дальше по течению. Он ненавидел. Ненавидел эти два клана. Только из-за них погибло в сражении столько Учих, а они ещё и смеют осквернять их место. Место, где мир для детей! — Мне пора, — сквозь зубы процедил парень и тут же скрылся за высокими кустарниками, даже не взглянув назад. На то место, где была девушка, с длинными до поясницы волосами, что были красиво заплетены в блондинистую косу, которую, как прежде и мирно, здесь, на этом самом месте, он уже больше никогда не увидит.

***

На следующий день Хаширама снова не пришёл. Так же, как и не пришла Элайя. Поэтому Мадара расстрленно шёл обратно в сторону своего дома, надеясь, что у них просто какие-то важные дела, что они целы, невредимы и живы. Учиха уже почти успел завернуть на ещё одну тропу, как из-за поворота на него выскочил его младший брат с диким восторгом в глазах. — Брат! — Изуна схватил его за руку и бегом направился в клан. — Ты должен это увидеть! — кричал впереди ничего не понимающего Мадары младший Учиха. — Что должен? — рассеянно спросил парень, пытаясь сообразить, о чем мог говорить брат. — Ты должен увидеть! — снова повторил он и Мадара раздраженно закатил глаза. Обычно Изуна так вёл его за руку к какой-нибудь букашке, которую ещё не видел или, если она себя странно вела. Поэтому, он ожидал увидеть любую бабочку, огромную гусеницу, дикого кота. Ожидал увидеть, что угодно, но только не это… — Смотри, кого мы поймали! — восторженно развел руками братец и указал на балку, что стояла в самом центре их деревни, где располагался клан. Но… Скорее он указывал не на палку. Мадара от ужаса широко распахнул глаза и от неожиданности приоткрыл рот. Этого то он и боялся. — Брат? — вопросительно уставился на него Изуна и немного удивился, ведь, Учиха старший ему ничего так и не сказал. Мадара надеялся, что это всего лишь сон. Надеялся, что это неправда, но… Больно ущипнув себя за руку, он понял, что и вправду не спит. Учиха видел не сон. Перед ним, прямо на этом высоком бревне, что стояло в центре, была привязана девочка. Ее волосы были растрепаны и в некоторых местах порвана одежда. Глаза были закрыты, но, он понимал, что она не спит. Ее вогнали в гендзюцу, в котором ей мерещились жуткие кошмары. Об этом говорили ее тонкие брови, что съехали к переносице. Но хуже всего было то, что волосы этой девчонки были не блондинистые. Не те, о которых он знал раньше… — Как же так… — горько прошептал Мадара, чтобы никто не услышал. Они были ярко красного цвета… В этот момент, он возненавидел этот мир. Мир, в котором всё так лживо и фальшиво. Мир, в котором все так нечестно и неправильно.

… Цвета льющейся крови…

Юноша понимал, что, если бы он увидел девушку с той самой обычной светлой косичкой, то так бы себя не ненавидел за свою веру в друзей, но, сейчас…

…Цвета смерти…

— Узумаки… — зло процедил Мадара через зубы. Теперь он знал, что ненавидит ее. Ненавидит всей душой и всем своим существованием. — Брат? — снова позвал его обеспокоенный Изуна и дернул за рукав, но Учиха в бешенстве вырвал руку, стараясь не смотреть младшему в глаза. — Лидера нет? — спросил кто-то из большей части его клана, который скопился вокруг Элайи. — Что будем с ней делать? — Убить её! — Точно давайте ее убьём на глазах родителей! — Может сначала поиздеваемся? — кричал молодой парень с повязкой на одном глазу, которого больше то и не было. — Бабам не место на войне! — Ещё чего! — в шутку его ударила по плечу взрослая женщина и с ненавистью уставилась на Узумаки. — Девка-то троих спокойно завалила, — она чуть ли не плюнула в ее сторону, но сдержалась. — А ты говоришь не место! Троих шиноби… Мадара не мог поверить. Он надеялся, что ослышался, ведь она же даже не шиноби. Элайя ни разу не участвовала в дружеских поединках и даже не говорила об этом! — Так что-делать-то будем?! — А пусть старший сын лидера решает ее судьбу! — теперь парень злился ещё больше. Почему кто-то имеет право указывать, что ему делать?! — Хах, точно! Изуна вытолкнул брата вперёд и тот подошёл совсем в плотную к Элайе, замечая, как ее волосы от корней медленно приобретают блондинистый цвет. На ее лице играла еле заметная улыбка и это его удивило. Даже сейчас она улыбается. Улыбается и, наверное, видит жуткие иллюзии. — Прости… — тихо прошептала девушка, чтобы слышал только он. Ее глаза до сих пор были закрыты, но его она слышала. Слышала или же… Постойте-ка… Элайя не могла же слышать! При гендзюцу затупляются все органы чувств, и она не могла… Одним взмахом куная Мадара разрезал путы, которыми она была связана и видел, как девушка спокойно приземляется на землю. — Не могу, — тихо вздохнул Учиха. Он смотрел прямо на неё. Смотрел, как она приоткрывает веки, за которыми прятались ее прекрасные темно-фиалковые глаза. Смотрел и понимал… Это конец. Элайя же видела перед собой только его. Вся эта толпа, что, сейчас, за ними наблюдала, была ей совсем не интересна. Она жалела, что ее поймали, что не смогла сбежать от пятерых. Но, что теперь? — Сражайся, — объявил Мадара и подкинул ей в руку кунай. Да, он ее ненавидел. Но хотел, чтобы она ушла, и это сражение было единственным шансом, чтобы ей удалось сбежать. — Или умри. Узумаки легко подхватила оружие, тут же отпуская и втыкая его в землю. — Оно мне не пригодится, — спокойно ответила ему на угрозу девочка и на ее милом личике появилась убийственная улыбка. — Кончай с ней, Мадара! — закричал кто-то в толпе и парень действительно начал бой. Он первым нарвался на неё, ударив кунаем, но она с лёгкостью увернулась от его нападения. Учиха наносил удары со всех сторон, стараясь попасть в неё, но не мог даже коснуться. Все его удары проходили мимо, а она, как будто это была игра, все также задорно улыбалась. Теперь Мадара понимал, почему в тот раз на реке, когда впервые увидел, не убил ее. Она нарочно увернулась, зная, что они там, но случайно споткнулась, поэтому и боялась их, а сейчас… Почему она не боялась его СЕЙЧАС?! Парень в край разозлился и сильно зажмурил глаза, вызывая у себя неприятное покалывание и чувствуя, как приливает кровь к глазам. Элайя с интересом наблюдала за всеми его действиями, чуть усмехаясь над его злостью. — Шиноби всегда должен быть спокоен и не выражать своих эмоций, — напомнила ему девушка и вдруг поняла, что он стал быстрее и точнее. В его глазах что-то поменялось, хотя нет… Изменились сами его глаза. Когда-то глубокие чёрные впадины, превратились в кровавые зрачки с двумя томоэ. Это был его Шаринган. — Мне плевать, — холодно отрезал Мадара, метя кунаем точно в ее сердце, как вдруг наткнулся на ее руку. Точнее на то место, где был надет тот самый серебряный браслет. Несмотря на то, что он применил достаточно силы, все равно не смог его проткнуть. Парень все наступал, желая ее смерти, но, каждый раз она отбивалась этими непробиваемыми железками, которые словно впивались ей в кожу, что его раздражало ещё больше, и служили ей абсолютным щитом. В последний раз ударив кунаем, парень бросил его в девушку, отвлекая, и тем самым отпрыгивая назад, выполняя пару знаков дзюцу на руках. — Огненный шар! Учиха приложил два пальца ко рту и направил всю свою мощь в то место, где стояла девчонка и был несказанно рад, что наконец-то показывает ей часть настоящей силы. Мадара знал, что в его возрасте он превзошел многих собратьев и даже взрослых, и уже надеялся, что победил. Но неожиданно девушка, сделав воздухе подобие рандата и оперевшись рукой о землю, ответила ему не меньшим разрядом стихии. — Стена воды. Учиха никогда бы не поверил, что она могла вызвать мощь такой силы, чтобы погасить его огромное пламя. А ведь воды рядом даже не было! Но вдруг из-под земли, почти из ниоткуда, его огонь накрыла гигантская волна, на которой, возвышаясь над ней, стояла Элайя. Юноша понимал, что это маленькое цунами накроет и его, поэтому решил использовать техники, которые недавно только видел у других. — Земляной столп! — Мадара вытащил огромный столб земли, прикрываясь им как щитом. И волна, ударившись об него, начала разбрызгиваться в разные стороны, вызывая целые водопады с разных сторон. Учиха уже даже и не понимал, как все перетекло в такое русло, что это он защищается от неё, а не она от него. Но не успел он об этом даже подумать, как в его, почти, бетон девочка конкретно заехала кулаком, разрывая землю просто в клочья. Мадару с силой отбросило в сторону и он врезался в одно из деревьев, что стояло на окраине. Чёрт. Он совсем не понимал откуда у неё столько сил, но Учиха не мог ей проиграть! Поэтому он выхватил у какого-то парня катану за спиной и побежал на неё, снова устраивая ближний бой. Парень очень хорошо знал, что в этот раз ей совсем будет некуда деваться. Мадара с разворота ударил холодным оружием со стороны и Элайя, которая пыталась сдержать удар левой рукой, не смогла отразить нерушимым браслетом и в этот раз отлетела метров на десять врезаясь в дом. Учиха не желал сдерживаться. Она сама во всем виновата, пусть и расплачивается. Парень напал на неё, чтобы добить, но Элайя стояла на месте, скрещивая руки и внимательно сосредоточившись. Он думал, что девушка все захочет перенести на дальний бой, но это была его ошибка… Ее железные украшения на руке засветились золотым светом, и это пугало Мадару. Мальчик знал, что сейчас победит, если нанесет удар первым. Поэтому Учиха, стремительно приближаясь к девушке, замахнулся катаной, чтобы разрезать ее сверху, но увидел, что она как будто зажимает в руке воздух, который начал светится в форме оружия. И в это время она отразила удар. Юноша застыл, видя, как этот золотой свет быстро исчезал, оставляя за собой блеск металла катаны на цепи, которая была прикреплена к браслету. Ребята со звоном скрестили катаны, смотря точно другу другу в глаза, в которых читались смех и ненависть. Мадара ужасно злился, стараясь ее убить, раздавить ей все кости и прикончить одним ударом, а Элайя смеялась, наслаждаясь прекрасной детской битвой. — Мне весело, — тихо прошептала Узумаки, отражая удар и снова нападая на парня, который примечал каждое ее движение. — Мне правда весело. За их молниеносной битвой просто невозможно было углядеть, да и они сами не заметили, как уже скрылись из вида собратьев из клана, которые хотели увидеть зрелищный бой. Последний раз послышался металлических скрежет и девушка с парнем разлетелись в разные стороны, после чего замерли в стойке, наблюдая друг за другом. Мадара первым вышел из стойки, через силу опуская оружие вниз. — Уходи, — грубо попросил ее Учиха, стараясь не думать о том, что предаёт своих же людей. — Решил отпустить? — не понимающе удивилась девушка. По ее рукам прошлась мелкая дрожь, а на ее глаза навернулись слезы. — Т-ты… — Замолчи и просто свали! — задыхаясь, криком заставил ее замолчать парень, со всей силой перехватив катану за рукоятку, чтобы поумерить свой пыл. — Мадара… — Элайя немного протянула к нему руку, но он повернулся к ней спиной. Его трясло от злости, от ненависти к ней и в то же время он не знал, почему отпускает. Почему не покалечит, ведь… Она же Узумаки… Узумаки, вашу ж мать, и он должен ее убить, но тогда, почему?.. — Я больше не желаю тебя видеть, — зло бросил ей через плечо Учиха и, даже не посмотрел назад… Не посмотрел в ее сторону… Исчез, растворившись среди леса, в котором они находились, снова и снова оставляя ее одну. Элайя бессильно упала на колени, надеясь, что он не увидит ее горькие слезы, которые плавно стекали по щекам, неслышно ударяясь о траву. Надеясь, что не знал, как сейчас ей было больно… И не понимал, почему она старалась улыбаться, делая вид, что все нормально. Ведь Узумаки сама хотела, чтобы он ничего не знал…

***

— Просто обменяемся камнями, — предложил, как отрезал, Мадара, напряжено сжимая серый обломок в руках и видя, как коротко кивает Хаширама. Он был с ним согласен, ведь это был его единственный шанс предупредить друга об опасности. Парень был искренне рад, что сегодня не пришла хотя бы Элайя и не увидела бы такого открытия со стороны друг друга, не разочаровавшись в нем. Сенджу знал, что сейчас за ним следят и понимал, что они бы просто так не отпустили бы ее, так же, как и Мадару сейчас. Но он ничего не мог с этим поделать. Не осторожность Хаширамы выдала его и теперь за это должен поплатиться его друг. Как же это было не справедливо и нечестно, но хуже всего было то, что Мадара был из клана Учиха. УЧИХА! Сенджу, когда узнал, не мог поверить в этот бред. Ведь Учиха — кровожадные убийцы, не жалеющие ни женщин ни детей, а Мадара был не таким! Он был честным и даже добрым, ведь постоянно помогал Хашираме, который мог вверить ему даже свою жизнь, но сейчас… Парни замахнулись, пуская «блинчики» по воде, и поймали чужой камень. Хаширама с ужасом прочитал надпись, которая была вырезана кунаем большими и корявыми буквами.

«Ловушка»

— Э-э-эм, — многозначительно протянул озадаченный Сенджу, почесав затылок и глупо улыбаясь.

«Беги»

— Ну-у-у… — Мадара тоже увидел послание и тут же нервно посмеялся. — Ну в общем-то мне идти пора, — растерянно посмотрел на Учиху Хаширама, который в свое время уже тоже собирался уходить. — Я вдруг вспомнил, что у меня дела… — начал оправдываться вслух его друг, уже собираясь уходить, как вдруг из-за кустов на берегу Сенджу выскочили двое шиноби, которые тут же встали в боевую позицию. Из-за спины Мадары тоже выбежали ещё двое ниндзя, которые уже собрались защищать своего члена клана. — Учиха, — высокомерно поприветствовал лидера отец Хаширамы, кивнув головой. Его холодный взгляд мог убивать, но, сейчас, все было не так просто, ведь перед ним был не обычный рядовой. — Сенджу, — коротко и с таким же тоном ответил на его приветствие отец Мадары, который прятал глаза, чтобы не было понятно о чем он думает. Ведь он жалел. Жалел, не понимая, что наделал… Что натворил?! Лидеры в одно мгновение оказались в воздухе, обдумывая куда же им ударить, но вдруг оба поняли, что лучший вариант стрелять в детей. Ведь победит тот, кто убьёт чужого сына первым, и кинули кунай, который тут же отбили Старшие разъяренные братья. Мадара со злостью накинулся на друга, скрещивая с ним метательное холодное оружие, то нападая, то отбиваясь. — Не трогай мою семью, — сквозь зубы прошипел Учиха, ненавистно пронзая его своим взглядом. — Хаширама. — Взаимно, — парни разлетелись в разные стороны от силы удара, оценивая силы друг друга и понимая, что до этого они оба притворялись. — Да кому нужна эта взаимность?! — яростно воскликнул Учиха, все крепче сжимая в руках оружие и вспоминая, как до этого дрался с подругой, которая тоже врала. — Пускай идёт к Чёрту! — Мадара… — горько прошептал Сенджу, а в его голосе послышались нотки боли и грусти, которые он столько времени держал в себе. Хаширама верил только в лучшее… Верил в их деревню, в хокаге, которого они придумали втроём. Верил во все их мечты. — Мы были поняты лишь никем, — горестно заключил Учиха, смотря куда-то в небо. Снова куда-то за пределы этого мира, но теперь ничего уже там не видел. — Неправда! — обидно вскрикнул Сенджу и Мадара с надеждой посмотрел на него. Ему было обидно, что его лучший друг не помнит то, о чем они вместе мечтали и кричали всему миру, что справятся со всем! А теперь он забыл? Хаширама просто не мог в это поверить! — Я тебя понимаю и Элайя тебя понимала! Учиха снова застыл. Остановился, вспоминая все, о чем они тогда воображали. Свой клан… Деревня в каньоне, скрытая листвой деревьев… Друзья… И новая жизнь… Мадара мучительно закрыл глаза, вспоминая об этом, но теперь понимал, что все это было невозможно. Снова это конец. Ещё один Предел. Его игра была закончена. — Я убью тебя! — гневно заключил Учиха. И парни резко сдвинулись с места, наступая на воду, чтобы успеть напасть первым. Каждый из них собирался ударить в сердце. Именно поэтому им было легче. И они были готовы убить друга, которого столько времени уважали и к которому столько бежали на встречу. И в тот самый момент. В момент удара их клинков… Пролилась детская кровь.