Глава 13. Ветер перемен.
Раскаты головной боли обрушивались на молодую девушку, сидящую на кухне. Боль становилась еще сильнее от тирад мисс Медок, что ходила вдоль небольшой кухни уже сорок минут и выговаривала Мие лекцию о ее непростительном поведении, вульгарной натуре и пугающих знакомых с ледяным взглядом. Звон колоколов в ее голове усиливался с каждой минутой, а скрип половиц под ногами Кассандры не помогал от слова совсем. Мия нервно сжимала кружку горячего настоя и уже минут тридцать не слушала доводы о безнравственности. Ее мысли играли наперегонки с головной болью, стараясь обогнать друг друга, но головная боль была быстрее. Она проснулась несколько часов назад, события минувшей ночи были призрачны и туманны, но она помнила тёплые руки и голубые глаза, голос, что в полумраке, холодной комнаты, рассказывал истории. «Я что уснула рядом с ним? Никогда больше пить не буду!». Но если она хотела быть честной с собой, вид пустой комнаты на утро, огорчил ее, она не хотела признавать, но мужчина крепко вцепился ей в душу. Мия и до этого знала, что такое похмелье, вспомнить хотя бы вечеринки и званые вечера которые устраивал ее отец, на одной из них она так напилась, что на следующее утро оказалась в постели с незнакомцем «Благо, отцу было все равно, где я проводила свое время и с кем, ровно до того, как не стало брата». Воспоминание о них укололо будто в самое сердце, заставляя вцепиться до белых костяшек, в кружку перед ней. Мысли сменяли друг друга, но стабильно возвращаясь к Томасу Шелби. Настой выписанный врачом помог с отравлением и галлюцинациями, но Мия могла поклясться, что до сих пор, видит его хмурое выражение лица перед собой. Ей хотелось вновь, ощутить тепло его тела, почувствовать цепочку шрамов под своими пальцами, гореть ей в аду за такие мысли, подумала девушка. Мия дернула головой, чтобы выбить эти мысли из и без того переполненной черепной коробки, от чего ее настигла новая волна боли, заставляющая поморщится. — Юная леди, ты вообще меня слушаешь?! Я говорю, что этот человек напугал меня до седины… видишь?! Видишь?! — Кассандра нагнула голову, дабы девушка удостоверилась в правоте ее слов. — У меня седых волос прибавилось за прошедшую ночь. Мия оставила в покое полупустую кружку от отвара и прислонила пальцы к вискам, надеясь, что боль хоть немного утихнет. — Мисс Медок, спасибо за ваше участие и за заботу, но, если мне понадобится ваше мнение по поводу моих знакомых, я обязательно спрошу у вас первой, мне для этого хватает Пола и его недовольства. — С этими словами Мия проглотила ком вины, встала с кухонного стула и направилась под крики домоправительницы к выходу из дома, ей нужен свежий воздух, и она его получит. Мия не привыкла, что бы кто-то заботился о ней как мать, но Кассандра стала той самой вечно обеспокоенной версией матери, хоть немного приближенной к настоящей, но в сердце девушки уже занято место любящей и заботливой мамы и второй ей не надо. Еще был Пол, он стал ей очень близким человеком, но его гиперопека не давала покоя, даже если она понимала, чем вызван гнев Пола, это не давало ему право указывать, что ей делать, с кем общаться, как себя вести. Она не для того убежала от прошлого, чтобы так глупо вернуться к этому. Но ей надо поговорить с ним, он слишком дорог девушке, чтобы так глупо его потерять. Открыв дверь Мию встретило теплое солнце, дни становились все холоднее, знаменуя скорый приход осени, так что девушка на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь теплыми лучами. Чуть прохладный ветерок теребил подол ее темно зеленого платья, но длинные рукава хорошо защищали от холода. Головная боль понемногу начала разжимать свои тиски, и девушка поняла, что именно это ей было нужно. — Доброе утро, солнышко. Мия почувствовала, что весь полученный только что кислород, покинул ее лёгкие и в изумлении она открыла глаза. Перед ней стоял все тот же мужчина с пронзительными, голубыми глазами и чуть нахальной ухмылкой, все так же в идеальном костюме. Томас стоял расслабленно, не замечая косых взглядов, брошенных на него проходящими мимо людьми, или делая вид что не замечает их. «Сука, какой же он красивый» забив эту мысль до смерти, Мия спустилась по ступенькам. — Да чтоб тебя. — Чуть слышно выругалась девушка. — Мистер Шелби, у меня выходной. — Сказала девушка, не глядя на мужчину, отвернулась и пошла вдоль дома, только что бы не смотреть на его красивое лицо. — Дорогая, мы снова на Вы? — Она не обернулась, но чувствовала, что он идет за ней. — Не зови меня дорогой. — с напускным раздражением кинула Мия. — А ты, не зови меня мистер Шелби. — Она затылком видела его ухмылку, от которой мурашки прошлись табуном, по ее коже. — Томас, что тебе надо от меня. Я не в настроении иметь с тобой дел сегодня. — Сдаваясь, Мия резко развернулась, от чего оказалась в десяти сантиметрах от груди Томаса. Дыхание перехватило, будто кто-то вцепился в горло стальной хваткой. Она не осмелилась встретиться с ним взглядом, но его запах хвои и табака, увлекал слишком далеко в запретный лес. Она попыталась сделать шаг назад, но его рука нежно, но крепко обхватила предплечье девушки, не давая отстраниться. — Я лишь хотел узнать, как ты. — Его голос стал чуть более хрипловатым, задевая какие-то струны внутри девушки, она посмотрела ему в лицо. Он был явно обеспокоен, его обычно не тронутое эмоциями лицо, выражало явное беспокойство и вину. Обычно такой холодный Томас Шелби, испытывал вину? Что-то изменилось между ними прошлой ночью, но Мия не знала, что именно, это пугало и заставляло ее, нервничать рядом с этим мужчиной. — Все хорошо. — Она все же высвободилась из его хватки, но уже не была так уверена, что ей этого хотелось. Его теплые руки вызывали воспоминания прошлой ночи и того, что она почувствовала, когда он был рядом. Его придирчивый взгляд прошелся по ее лицу, явно не убеждённый ее откровенной ложью. Он в немом вопросе склонил голову на бок, давая понять, что не верит не единому слову. «Этого мужчину невозможно обмануть или надуть, обманщика не обманешь». — Хорошо. — будто объявляя капитуляцию сказала Мия. — У меня болит голова. Просто хотела подышать свежим воздухом, через пару часов мне будет лучше. Томас отвел взгляд, по нему было видно, что он обдумывает некую мысль, но поделится ей или нет не решается. Вдруг он вернул свое внимание на девушку перед ним и сказал. — Пойдем со мной. — Его рука обхватила ее ладонь, это показалось таким привычным жестом, что в голову девушке даже не пришла мысль отдернуть руку. — Куда мы идем? — Она почувствовала неуверенность от собственных действий, но продолжала идти за ним, а он решительно вел ее через толпу людей. — На свежий воздух. Это все что он сказал ей, но она была готова поклясться, что при этих словах его губы тронула улыбка.***
Они уходили все дальше от ее дома, шли пешком, видимо сегодня Томас был не на машине, чему Мия была безмерно рада, ей казалось, что поездку на автомобиле ее желудок не переживет и была рада просто идти по нагретой солнцем брусчатке. Между ними была тишина, разбавляемая шумом города, ее рука все также была в плену его шершавой ладони. Томас будто забыл об этом факте, продолжал бережно держать ее руку в своей, будто боялся, что расцепи они руки, он потеряет ее в толпе людей. Томас уверенно вел девушку вниз по улице, и уже через пару минут она поняла куда они направляются, на верфь. Пару подхватили звуки молотков, ругань матросов, где-то в далеке она слышала чаек, со временем все звуки слились в какофонию шума и галдежа. Томас шел дальше, с ним здоровались незнакомые Мие люди, многие провожали его взглядом полным уважения, испуга, иногда ненависти. Ей было ужасно некомфортно, она с тревогой, покрепче вцепилась в руку Шелби, ей не хотелось остаться одной в этом малознакомом месте, где почти каждый мужчина смотрит на нее как на кусок мяса. Один матрос грузил снасти в лодку, его взгляд устремился на девушку, от его мерзкого выражения лица, что так сильно напомнило о Терри Гиббсоне, по телу девушки прошла неприятная дрожь. Томас заметив это, остановился, посмотрел на их переплетённые руки, на ее руку, что так крепко сжимала его ладонь, затем на ее обеспокоенное лицо. Его внимание перешло на нахального матроса, и глаза как ледяные котлы обещали всадить пару пуль ему в сердце. Как только мужик, обратил свое внимание на Шелби, то резко скинул остатки снастей в лодку и чуть ли не бегом пошел к выходу из доков. Томас замер на месте, буравя взглядом спину матроса. Мия чуть сжала его ладонь, он посмотрел на нее и его взгляд сразу смягчился, он кивнул ей, и они направились дальше. Рядом с верфью, находилась уже знакомая девушке конюшня, шум и вонь рыбы осталась за их спинами, уступая запахом сена и звукам лошадей в денниках. К ним навстречу вышел мужчина, Мия затруднялась сказать сколько ему лет, ему могло быть как тридцать, так и пятьдесят, по его лицу невозможно было определить, на нем был поношенный костюм с опилками, будто он повалялся в стоиле. Подойдя к Шелби, мужчина снял шляпу, открывая абсолютно лысую голову. — Кудряш подготовь пару лошадей. — Чуть кивнув в знак приветствия сказал Шелби. Мия кинула вопросительный взгляд на лысую голову Кудрявого, а затем на Томаса, от чего тот неопределенно повел рукой как бы говоря: «Длинная история». — Мия познакомься, это Кудряш лучший конюх, что я когда-либо видел. — Приятно познакомиться, Мия. — Чуть заикающимся голосом проговорил Кудряш, в смущении потупив взгляд в пол. Мия хотела протянуть руку в знак приветствия, но поняла, что Томас до сих пор держит ее в своей ладони. Глаза девушки на секунду расширились, и она выпустила его руку из своей, но уже мгновение спустя начала скучать по этому теплу. — Мия, давно не виделись — К ним подошел Чарли, он кинул многозначительный взгляд на Томаса, Мия не поняла посыла, но Томас выглядел так будто его застукали за чем-то, что никто не должен был видеть. Он быстро вернул на место маску хладнокровия, выстраивая высокую эмоциональную стену, на что Чарли лишь весело хмыкнул. Работа на конюшне кипела, но вскоре им вывели пару лошадей, Удачную партию девушка узнала сразу же, рядом под узды вели черного лоснящегося на солнце коня. Томас забрал узды у Кудрявого и повел их на улицу, Мия спешно попрощалась с Чарли и Кудрявым, и чуть ли не бегом ринулась за Шелби, где он просто шел ей приходилось бежать. — На сколько я помню ты умеешь ездить верхом. — Томас обернулся и посмотрел на девушку. — Это было слишком давно, но думаю основы я еще помню. — Мия начинала чуть нервничать, она была слишком гордой чтобы признать, что почти все ее навыки поросли травой. — Вот и хорошо, путь не близкий. С этими словами Томас передал поводья Удачной партии Мие, а сам с легкостью запрыгнул на спину своего жеребца. Удачная партия будто чувствуя настроение девушки, нервно перебирала копытами по грязи. Мия поняла, что позор неизбежен, ухватилась за седло и лишь со второй попытки, неуклюже взобралась на спину животного. Она почувствовала, как перекатываются мышцы лошади, от высоты немного закружилась голова, но чувство чего-то давно знакомого немного успокоило ее. — Только прошу медленно. — бросила Мия лошади, Томасу или самой себе. И они тронулись в путь.***
Томас всегда чувствовал себя в седле как дома, это было спокойствие, гармония, то что он искал, но не находил на улицах Бирмингема. Полли говорила, что он научился ездить верхом раньше, чем ходить. Его обучением по большей части занимался Чарли, так как отца никогда не было рядом, а мать слишком рано покинула их. Сейчас бредя по проселочной дороге верхом на лошади, он чувствовал себя счастливым. Они ехали уже минут сорок, город остался позади и вокруг простирались лишь редкие деревья и пожухлая трава, Томас с благодарностью вдыхал свежий воздух, в котором не было ни пепла, ни вони города. Он кинул осторожный взгляд через плечо на свою спутницу. Ее волосы стали более медного оттенка, черная краска почти полностью сошла и полуденное солнце, красиво играло всполохами рыжего на ее прядях. Было видно, что ей стало лучше, кожа больше не была такой бледной, как пару часов назад у ее дома. Шелби не хотел признавать, но он переживал о ней всю оставшуюся ночь, пока он не заснул, но даже во сне, ее образ не покидал его. Ее выражение лица сейчас забавляло его, она была очень сосредоточена на своих действиях, было видно, что основы в ней заложены, но вся поза очень напряженная. Но как бы она не держалась верхом, Томас признал, что девушка очень красива, аккуратные черты лица, эти грозовые глаза и миниатюрная фигура в этом зеленом платье, что-то пробуждала в нем. И он всеми силами старался не думать о ее голой и влажной коже, что он видел прошлой ночью. — Шелби не смотри на меня, ты меня нервируешь. Томас и не заметил, что был нещадно пойманным за тем, что неотрывно наблюдает за девушкой, но как само разумеющееся сохранил достоинство, чуть придержал Мальчика Монагана и поравнялся с лошадью Мии. — А ты нервируешь Удачную партию. — Ничего подобного, мы уже сроднились. — Твоя посадка говорит иное. — Его забавляло, как эта своенравная девушка гнет свою линию, и решил продолжить эту игру. — Может возьмем рысь, раз вы так сроднились. Это более чем потушило ее решимость, в этот раз Томас одержал верх, но чувствовал, что она это так не оставит, эта девушка не привыкла проигрывать. — Так, мне уже жалко твою лошадь, езжай за мной. С этими словами Томас свернул с проселочной дороги и направил коня в лес, все что оставалось девушке следовать за ним.***
Дорога через лес вывела их на небольшое поле, покрытое желтоватой травой. Мия старалась идти в одном ритме с лошадью, но даже мышечная память не позволяла ей расслабиться, а издевка Шелби только сильнее разожгла костры недовольства, но как она призналась самой себе, головная боль ее оставила, как только они покинули границу города. Ей было приятно находиться вне каменных домов Бирмингема, чувствовать свежий ветер, гуляющий в кронах деревьев. Когда они достигли центра поля, Томас спешился, его конь был пущен на вольные хлеба, а внимательные голубые глаза сосредоточились на ней. — Пусти ее рысью. — Просто сказал он. «Сказать проще чем сделать» мысленно простонала Мия, но все же прижала пятки к бокам Партии, с начала она не хотела двигаться, наслаждаясь остатками травы на почти голой поляне, но Мия укоротила поводья, и Партия нехотя пошла рысью, широким кругом вокруг Томаса. Она стараясь держать равновесие, и следовать ритму шага, ее все время сбивали острые, внимательные глаза. Она увидела веселье на его лице, со смесью лёгкого отчаяния, не выдержав она на ходу спросила: — Что?! — У тебя есть основы, ты могла быть на много хуже, но ты держишься не так правильно как должно быть. — В его голосе слышалось веселье и Мия начала чувствовать, как ее лицо нагревается. — Мия, ты не в движении с лошадью, слишком много думаешь, просто почувствуй шаг, когда она делает движение, просто следуй за ней. — Что ты имеешь ввиду, я не понимаю. — Мия остановила Удачную партию возле мужчины. Томас окинул ее придирчивым взглядом, затем со словами «Подвинься» с нелепой легкостью, запрыгнул позади нее. — Пятки вниз, держи туловище неподвижно, а колени прижми к седлу. — Его баритон гулко отдавал по ее плотно прижатой спине к его грудной клетке, она могла чувствовать каждый удар его сердца. — Вот. — сказал он, устраиваясь поудобнее позади нее, одна рука вытянулась в перед, чтобы прижать ее колено к седлу, от чего ее собственное сердце будто пошло в галоп. — Слегка наклонись в перед, держи бедра неподвижно, пятки вниз, Мия. Мозг постарался перекричать сердце и Мия попробовала сделать то, что говорил ей Томас, она пустила Партию в рысь. Но нахождение этого мужчины позади нее, да еще так близко, мешало мозгу адекватно работать. — Стой, стой. — Томас сказал еще пару непонятных слов на другом языке, обращаясь к лошади, Мия узнала язык, это был цыганский, она вспомнила, что вчера она уже слышала, как Шелби говорит на этом языке, но вопросы она решила оставить на потом. — Ты слишком стараешься, поднимаешься слишком высоко от седла и не успеваешь опустится, из-за этого твой темп сбивается. Попробуй еще раз, пока, не пуская ее в аллюр. Мие казалось Удачной партии эта идея пришлась по душе и та опустила голову, продолжая щипать траву. Удерживая руку на ее колене, он прижимал ее к седлу, его другая рука переместилась на ее талию, чуть наклоняя вперед, заставляя ее тело приподниматься в седле, чтобы затем опуститься обратно. — Это скорее толчок бедрами, чем подъем, попробуй. — Сказал Томас направляя ее так, чтобы она толкала бедра вперед, а затем вниз, верх вниз, и все время его тело прижималось к ее спине от чего девушке стало жарко, будто на улице стоял июнь. Это казалось ужасно интимным и Мия могла поклясться, что ее лицо стало ярко красным, а сердце яростно старалось вырваться или проделать дыру в ее грудной клетке. Однако Томас казалось полностью сосредоточен на уроке, даже когда его рука чуть скользнула вверх по ее бедру, чтобы удержать колено прижатым к седлу. — Колено прижато, бедра неподвижны, верх, вниз, вот так. — Они двигались в унисон, пока ее мысли бродили в опасной близости, к тому куда ступать было нельзя. «Но черт побери, как же приятно вот так прижаться к его телу». — Теперь давай попробуем в аллюре, хорошо? — Мия молчала, будто в рот набрала воды, но кивнула в знак согласия. Он вновь сказал пару фраз на цыганском, и Удачная партия отвлеклась от своего занятия по истреблению травы. Мия чуть прижала пятки к бокам и пустила ее рысью. Она двигалась как Томас ее учил, вся ее неуверенность рассыпалась, когда она нашла нужный ритм, тело Томаса, прижатое к ней, вселяло уверенность и чувство защищенности. Стало гораздо легче, до этого она будто боролась с лошадью, она опускалась и поднималась вовремя, одно движение перетекало плавно в другое, его рука скользнула от ее бедра к талии, все так же направляя ее движения — Вот так, молодец. — чуть слышно прошептал мужчина. Ветер развивал её рыжие пряди, и Мия рассмеялась, впервые за долгое время она почувствовала себя свободной. — Хочешь быстрее? — Его рокочущий баритон гонял мурашки по ее телу, и она лишь кивнула. — Сядь прямо, чуть отодвинься. — Сказал он, двигаясь вместе с ней. Смещение их веса, послужило знаком Удачном партии об изменении темпа, и они плавно перешли на галоп. Мие показалось, что они будто взлетели, ощущения были непередаваемые, чуть хрипловатый голос Томаса, его руки на ее теле, и быстрый галоп, делали что-то невообразимое, Мия ощущала счастье, которое не испытывала долгие годы. Послышался его шёпот на цыганском, и Удачная партия начала сбавлять темп до рыси и затем и до обычного шага. Мия повернулась к Томасу с такой яркой улыбкой от которой у него защемило сердце, и он искренне улыбнулся ей в ответ.***
Томас всеми силами призывал себя к самоконтролю, его сердце грохотало словно пушки. Находясь позади нее, он чувствовал ее сладкий запах корицы, ее теплое тело буквально сводило его с ума. Но он не мог позволить себе лишнего «Я лишь учу ее верховой езде, и только». Но ее счастливая улыбка, согревала ему сердце, хотя он думал, что оно стало как кусок льда. Его стены дали трещину, ему хотелось быть ближе к ней. Защищать, заботиться, дарить такие моменты как этот. Он был так счастлив, что может, приносить в этот мир что-то кроме крови и грязи, но как все хорошее, это тоже закончилось. У него было дело, которое уже нельзя отменить, план был выложен его семье, и ОНА его часть. Развернув Удачную партию, они направились обратно к Мальчику Монагану, и вскоре Томас спешился и забрался на своего коня, бросил Мие пару слов о том, что пора возвращаться, но его душа противилось от одной мысли о возвращении в Бирмингем, ведь это значило, что скоро Мия будет втянута в его опасную махинацию. На обратном пути он почти с ней не говорил, просто даже смотреть на нее было больно, ведь он видел, как изменилось ее счастливое лицо, когда он сказал, что они возвращаются в город. Молчание прервалось только когда они были близ города, Мия поравняла свою кобылу с ним и спросила: — Откуда ты знаешь цыганский? — ее голос был пронизан любопытством. — Это в моей крови. — Не смотря ей в глаза ответил Томми. Снова повисло молчание, он чувствовал, что ей становиться некомфортно и решил сам задать вопрос: — Почему ты перестала ездить верхом? Он видел, как она чуть прикусила нижнюю губу, размышляя стоит ли ему отвечать «Самообладание, держи себя в руках». Он отдернул взгляд от ее лица, сосредоточившись на дороге. — Когда моя мама умерла, мой отец стал очень тревожным, он боялся, что я могу пострадать от верховой езды, а может сами лошади служили ему напоминаем об умершей жене, через несколько недель после ее смерти он продал всех лошадей, и с тех пор конюшня пустовала. Томас впитав новую информацию о ней, будто это были самые нужные ему сведения, любая частичка ее истории, порождало его интерес, она будто приоткрывала ларцы с секретами, открывалась ему, и он с благодарностью принимал это. Но груз все также давил ему на сердце, и он решил спросить ее сейчас, больше Томас не мог ждать. Ему не стоило проводить с ней так много времени, привязываться, надо было следовать плану. — Мия, у меня есть для тебя одно дело, возможно оно будет опасным, но ты мне нужна… Нам нужна. Моей семье нужно добыть информацию об одном человеке. И для этого необходим кто-то чистый, не запятнанный. Кто-то вроде тебя. Я давно планировал это дело, всё просчитал, ты сможешь это сделать... Суть в том... Он хотел рассказать ей подробнее, но заметил, что она отстала, а затем и вовсе остановила Удачную партию — Так все дело в этом. Ее голос звучал как-то сдавленно, яркие глаза были обращены к нему, и в них зарождались нехорошие всполохи. — Ты был так добр ко мне, проявлял внимание, заботу, лишь потому что тебе что-то нужно от меня. — Нет, Мия, я… — Я услышала все, что мне было нужно. — Сказала Мия с холодом, который мог соперничать с зимней стужей, она ударила пятками по бокам своей кобылы, уходя в галоп в сторону города, ее силуэт растворился в тени деревьев. Томми почувствовал, как неприятно сжалось его сердце, где-то в душе он знал, что так будет и ругал весь свет и его самого. Чувство вины было нечастым гостем, но с ее появлением, оно стало наведываться как к себе домой. — Научил на свою голову. — Томми раздраженно ударил по бокам Монагана и погнался следом за девушкой, проклиная те чувства, что начинали зарождаться в нем. Без чувств было легче, они мешают, не дают делать то, что он умел лучше всего — обманывать. От самого себя правду не скроешь, он испытывал влечение к Мие Болман.