***
Девочки поставили в центр большого, нарисованного ими магического круга, большой таз, наполненный всем необходимым для ритуала. — Отлично. Какие-никакие ингредиенты для восстановления ее человеческой формы у нас есть. Кристаллы также могут заменить все то, что мы найти не смогли. Но самое главное, душа и хранящаяся в ней память. — Наоми вытянула указательный палец и порезала его заострившимся ногтем, отчего на его кончике выступила алая, с синим оттенком, капелька. — Вот так? — Касуми повторила действие. — Да. А теперь повторяй за мной. — Девочки опустили пальцы к тазу. Капли крови упали в него почти одновременно, слегка вспыхнув, когда они впитались в его содержимое. Девочки опустились на колени и положили ладони на границу круга. Губы Наоми беззвучно зашептали слова выученного наизусть заклинания. Касуми также тихо повторяла за ней, с надеждой глядя на то место, где по идее, вот-вот должна была появиться их мать. Наоми почувствовала, как под ладонями пошла магия. Она улыбнулась, глаза счастливо засияли. — Вот видишь? Все, как я говорила. — Она повернулась к стоящей рядом на колени Касуми, чье лицо также озарила улыбка. — Сестренка, ты гений! Охватившее круг золотое свечение усиливалось с каждой минутой. Оно осветило каждый уголок подвала, все, что хранилось в нем. Поднявшийся ветер развеял полы платья и длинные волосы обеих девочек. Их глаза сияли, а улыбки и не думали исчезать. «Правила? Судьба? Равноценный обмен? Это все для глупых смертных! Поскорее бы увидеть лицо Эрика, в частности, отца, когда мы закончим! Все идеально. Я не могла ошибиться в своей теории. Все должно пройти иде… В ту же минуту золотистое свечение внезапно приобрело жуткий фиолетовый цвет. Улыбка сменилась непониманием и тревогой, а горящий предвкушением взгляд напряженно осматривал круг. — Что… это…? — в центре магического круга появилось огромное белое око, вокруг которого из пола выросли длинные черные руки. — Сестренка, что происходит? Так и должно быть? — услышала она рядом с собой испуганный голос Касуми. Девочка смотрела на нее как на ту, кто начал все это и контролировать происходящее. — Я не знаю… — боясь собственных слов, не отводя широко раскрытых глаз от круга, дрогнувшим голосом прошептала Наоми, повернувшись к сестре. — Все должно быть немного иначе. Повернув голову обратно, она вскрикнула от испуга, увидев, как к ней тянется, извиваясь, одна из жутких черных рук. На мгновение ей стало страшно, но лишь на мгновение, потому что в следующий миг все вокруг нее почернело, а после тишину разорвал пронзительный крик Касуми. Наоми резко повернулась в его сторону и протянула руку. — Касу! Где ты? Я тебя не вижу! — кричала она, вслепую двигая перед собой рукой и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, но чернота никуда не исчезала. Вместе с ней она услышала в своей голове чей-то жуткий, отдаленно похожий на детский, насмешливый смех. — Черт, что происходит? Мы же сделали все, как было в той книге. Наконец пальцы девочки коснулись знакомой прохлады щеки и на ее лице появилось облегчение, но лишь на мгновение, так как затем она резко с ужасом отдернула руку от лица сестры, ощутив на ней что-то липкое. Наоми не видела этого, но голубоглазая девочка упала на пол, свернувшись калачиком, зажмурившись и схватившись руками за голову. — Пожалуйста! Перестаньте! Моя голова сейчас взорвется! Что происходит?! Мне больно! Больно! Все болит! — кричала она, пока страшные руки вытягивали из ее груди что-то светящееся ярким голубым светом, похожее на бьющееся сердце. Изо рта, зажмуренных глаз, ушей и носа текла кровь, заливая бледное лицо вместе с непрекращающимся потоком слез. Если бы Наоми могла в тот момент видеть, то выражение ужаса и боли на мокром от слез лице Касуми могло бы остановить ее сердце. Голубые глаза с суженными до крошечных точек радужками широко раскрыты, щеки все в слезах, по подбородку течет кровь, губы раскрыты в ныне беззвучном крике, что зовет ее, Хошино и родителей по имени. Наоми закричала имя сестры в ответ, слепо протягивая ей руку. Крича во все силу своих легких. «Дальше была темнота. Одна сплошная темнота. И боль… Дикая, безжалостная, рвущая на части и выгоняющая душу из тела.***
Алые волосы мальчика развевал недавно поднявшийся холодный ветер, одинокие капли дождя текли маленькими ручейками по его ошеломленному лицу. Дождь не прекращался, но его это не волновало, как и то, что он насквозь промок до нитки. Туманные карие с желтым оттенком глаза парнишки смотрели вниз. Он летал в своих мыслях, пытаясь разобраться, что произошло. Он хотел побежать за Наоми, умоляя не совершать столь грешный поступок, но его тело не желало подчиняться. Даже с места не сдвинулось. Он сидел на качелях, слегка отталкиваясь от земли ногами. Пытаясь собраться с мыслями, он раз за разом прокручивал сей разговор, сложившейся с подругой. Он очень надеялся, что Наоми опомниться и уйдет от отчаянного шага. Это может стоить ей жизни… Чей-то жизни, каких-то дорогих ей людей… Он просто хотел отговорить от греха, но в итоге только усугубил ситуацию. Теперь ему оставалось только верить… Мысли Эрика оборвал пронзающий душу крик. Он резко поднял голову, широко распахнув глаза. «Какого…? Что это… сейчас было…? Этот крик… нет… мольба о помощи… Стоило мне его услышать, как я ощутил отчаяние. Вместо того, чтобы идти спасать попавшего в беду человека, я просто стоит в стороне… А ведь я хочу быть героем… — он сжал кулаки. Прислушавшись, он понял, что этот голос похож на Наоми, которому также примешивался детский крик. Его движения стали резкими, а зрачки в янтарных глазах сузились от страха и злости от себя. Он бежал, выставив перед собой дрожащую руку, будто уже хватая Наоми. — Наоми! Держись, я иду! — крикнул он в ответ, ускоряясь. С каждой минутой источник этих страшных, режущих уши и сердце криков, приближался. Второй голос он также узнал. «Касу?! Что там, черт подери, происходит?! Что ты наделала, Нао?! — в его голове проносились картины одна страшнее другой, особенно когда голос Наоми резко прекратился. Подбежав к знакомому подвалу, мальчик распахнул двери и сбежал вниз по лестнице, чуть сам не упав. — Наоми! Я здесь! Я… — его голос резко оборвался, стоило ему поднять глаза. Они сузились от шока и страха, граничащего с животным ужасом. «Открывшаяся моим глазам картина была словно взята от фильма ужасов… или ночного кошмара… — при последней мысли он ущипнул себя за руку. — Это не сон… На полу лежала одна из младших сестер Наоми, Касуми, спиной к нему, свернувшаяся калачиком. — Касу! — мальчик подбежал к ней, присел на корточки и осторожно повернул ее к себе лицо, придерживая одной рукой подрагивающее хрупкое тельце, а второй убирая с ее лица голубые пряди. — Касу, что здесь произошло?! Где Нао?! Его всего скрутило при виде ее испачканного в крови лица, чистые участки которого блестели от слез. В крови также оказалась часть волос, которые он только что убрал в сторону, и ее голубое платьице. При этом ран на ее теле не было. Эрик смотрел на скрючившееся от боли маленькое тельце Касуми и не мог пошевелиться от сковавшего его тело ужаса. — Касу… — он сжал ее маленькую ладонь. — Не знаю, что здесь произошло, но прости… Может мы не так уж и часто общались, но ты… тоже представляешь для меня безумно дорогую ценность… как и твоя старшая сестра… — мальчик начал стирать с ее лица кровь, болезненно морщась из-за ощущения крови на своих руках и представляя, каково ей было в эти страшные минуты. Девочка тихо застонала, начав медленно шевелиться и болезненно жмуриться. Ее страдающий от невыносимой боли образ отразился в янтарных глазах, что тут же застелила пелена от подступивших слез. Во рту пересохло от волнения. — Она не может умереть, — прошептал мальчик, прижимая к груди ослабевшую девочку. — Не может… Я не допущу этого… Касуми стала постепенно затихать и переставать ворочаться, а вскоре и вовсе обмякла у него на руках. Внутри у Эрика все как будто покрылось кромкой льда. «Она не могла умереть. Не могла. Мальчик зажмурился, не в силах поверить в происходящее. — Эрик… — тихо позвали его. Он открыл глаза. На него смотрела ослабевшая Касуми, которая пыталась хоть чуть-чуть приоткрыть свои голубые очи. — Слава богу, ты жива! — выдохнул Эрик пытаясь справится с накатившими на него несколько секунд назад эмоциями. — Как ты себя чувствуешь? — По…моги… сестре… — прошептала она и зашлась в кашле. — Мне уже… лучше. — Ты голодна? — спросил Эрик, силясь помочь сестре лучшей подруги. Та, не в силах произнести ни слова, слегка кивнула. Мальчик убрал воротник футболки, открывая шею, и, приподняв Касуми, прижал ее к ней. Он поморщился, ощутив, как ее острые зубы прокусили шею. Вскоре она отстранилась. Ее бледные губы приобрели розово-красный цвет. — Помоги Наоми. — Попросила она, все еще покашливая. — Я позабочусь о ней. Подожди немного. — Он осторожно уложил ее на пол, подальше от кровавой лужи, и побежал вглубь подвала. Глаза его быстро нашли ее разметавшиеся по полу синие пряди. Она лежала на спине, не двигаясь, но грудь ее, к его облегчению, поднималась вверх-вниз. Мальчик осторожно приподнял ее, уложил себе на колени и провел по лицу рукой, убирая волосы и ища глазами возможные раны. «Что же ты наделала, Нао? — еле слышно спросил он у нее. Словно услышав его слова, Локсар медленно открыла глаза. Ее такие родные, фиолетовый и синий, очи теперь были помутневшие, неживые, без бликов и зрачков. Наоми ослепла. Мальчик опустил голову. Из его глаз с новой силой потекли слезы, дыхание сбилось, его всего начало трясти от переживаемых им сейчас эмоций. — Это я во всем виноват! —в отчаянии закричал он охрипшим голосом, зажмурившись. — Прости меня, прости. Я должен был быть рядом, когда это произошло. Прости… Прошу… «Я всегда был бойцом… старался быть сильным ради других… но когда кому-то на самом деле нужна была помощь… я оказывался абсолютно беспомощным… Тот же Нацу, хоть и младше меня, и то куда лучше. На самом деле я не знаю, как быть нежным, как успокаивать. Не знаю, как спасти чью-то жизнь. И, кажись, я понял это только сейчас. Но пока в ней есть жизнь… я полон решимости ее сохранить. Наоми в его руках словно безвольная кукла, даже не обнимает в ответ. Видимо силы совсем покинули ее. — Прости меня, Наоми, — продолжает горячо шептать Эрик. — Я должен был быть рядом, должен был быть. Но не был… «Во всем виноват лишь я. Я ведь мог отговорить ее… Сказать на сей раз правильные слова… Попытаться снова… Или хотя бы пойти с ней… тогда бы этого ужаса не случилось. Но я снова ошибся… — Братик… Эрик… — мальчик, вздрогнув, повернулся в сторону тихого голоса. К ним ползла, с трудом передвигая руками, Касуми, упираясь дрожащими ладонями в пол. — Сестренка… Наоми… Оказавшись рядом, она вместе с Эриком обняла сестру сбоку, уткнувшись носом в ткань ее платья и тихо плача. — Прости меня… — в который раз произнес мальчик. — Эрик, — тихо, почти шепча произнесла Наоми, с трудом подняв руку и коснувшись пальцами его щеки, пытаясь убрать пальцами текущие по ней слезы. — Ты ни в чем не виноват. Тебе не нужно извиняться. На сей раз мне… следовало послушать тебя. Как там Касу? Она… в порядке? — Да. С ней все хорошо. — Мальчик шмыгнул носом, утирая кулаком слезы. — А ты сама как? «Не время сейчас реветь. Тем более перед ней. — Другой рукой он провел по ее синим прядям, так как это всегда оказывало на нее успокаивающий эффект, и в какой-то степени на него тоже. — Я ничего не вижу. Абсолютно ничего. Темнота. Только страшная темнота. Я боюсь Эрик. Сильно боюсь. — Шептала она, смотря него ныне жуткими пустыми глазами, из которых по щекам побежали ручейки слез. Девочка в его руках была лишь тенью себя прошлой. — Пожалуйста, не уходи. Не отпускай меня. Внутри него все сжималось от боли к подруге. Как будто тысячи маленьких иголочек впивались повсюду где только можно. «Ощущение собственной беспомощности в этой ситуации убивало. Черт. Я хочу помочь. Я должен ей помочь. Но что я могу сделать? Я не целитель и не могу вернуть ей зрение. Что мне делать? — мальчик мысленно сделал глубокий вдох. — Я не должен говорить Нао об этом. Могу же я быть хоть на что-то способен? — Мы справимся, — твердым голосом сказал он, встав на ноги и держа ее на руках. — Вместе мы справимся. Все будет хорошо. Обещаю. — По крайней мере я постараюсь сделать все возможное, чтобы все было хорошо с тобой и твоей сестрой. — Нужно всегда верить в хорошее и тогда это хорошее точно случится. — Повторил он прозвучавшие в голове слова своей матери, крепче обнимая подругу и выходя вместе с ней из подвала, чтобы после вернуться за ее сестрой.***
«В тот момент, когда весь мой мир внезапно погас, угасло и все то, что придавало мне сил двигаться дальше. Меня охватила апатия. Я ничего не хотела. Все казалось бессмысленным. Мамы нет рядом и никогда больше не будет. Касуми пострадала по моей вине. Она проклята и не может использовать ни грамма своей силы, не испытывая при этом адскую боль. Также она потеряла воспоминания о нашей маме. Наверняка она ненавидит меня за это… Наоми лежит на постели, смотря в потолок пустым взглядом. Повернувшись на бок, она прижимает колени к груди, смотря в сторону комода, где стояли фотографии, среди которых было семейное фото. 1. Невыносима будто каждая минута. Очередной день без тебя так адски труден. Невинный смех и ощущение тепла Образ ласково улыбающейся Инессы возник в ее памяти, точь в точь такой, какой она ее запомнила, будь то белый плащ или синий, перекинутый через плечо, хвост волос. Где-то на фоне звучит звонкий смех близняшек. Исчезли в тот момент, когда ты умерла В следующую секунду ее образ распадается на множество белых лепестков. Они разлетаются в разные стороны и как бы она не пыталась их поймать, они ускользают из ее рук. Хотела вновь увидеть — разве это много? Теперь же к счастью мне заказана дорога. Казалось, что семью вовек не потеряю. Я не желаю даже слышать: «Понимаю»! Конечно, ты не знала, Сражалась как всегда Но после худшего финала Лишь меня, лишь меня, лишь меня Темнота ждала. Опали лепестки, Уже их не спасти! В страшных снах, как в старой прозе Твоя кровь алеет розой. Как бы не сражалась я, Ни за что не возвратить тебя***
— Нао! Ты где, Нао? — голос Эрика разнесся по всему двору. — Эх, куда она опять запропастилась? — вздохнул он, осматривая весь двор. Вместо нужной ему Локсар, он увидел ее младшую сестру. Касуми сидела на качелях, слегка раскачиваясь и болтая ногами. Сложно было сказать, какое у нее сейчас настроение. Выражение ее лица и глаз не то задумчивое, не то печальное, но было видно, что ее разум сейчас не здесь. — Привет, Эрик. — Увидев мальчика, она вышла из транса и улыбнулась ему. Его невольно передернуло, так как перед глазами всплыл тот жуткий момент, когда он увидел ее всю в крови, мучающуюся в агонии. И сейчас она улыбается как ни в чем не бывало, выглядя обычной маленькой девочкой, без каких-либо забот. — Если ты ищешь большую сестру, она спит у себя, точнее, у тебя в комнате. Попросила не беспокоить. Особенно это касается тебя. Ее слова, не мои. — Тут же добавила она, увидев досаду на его лице. — Ясно. Как она? Все еще напугана? — спросил он, вновь мысленно переживая тот страшный момент. — Я не хочу ее беспокоить. Просто она… очень дорога и близка мне. Я очень дорожу ей, если ты понимаешь, о чем я. — Последнее он произнес тихо, опустив голову так, чтобы волосы скрыли покрасневшее лицо. — Даже так. — на лице голубоглазой отразилось искренне удивление. — А она об этом знает? — мальчик резко поднял взгляд, вспыхнув еще сильнее. — Думаю, если ты скажешь ей об этом, она почувствует себя лучше. Когда я говорю ей, что люблю ее, она никак не реагирует. — Касуми выглядела печальной, но через секунду ее глаза засияли надеждой. — Но может тебе удастся вернуть ее к жизни. Нао, если что, любит фиолетовые розы. Они растут у нас в саду, вместе с остальными. «Любит фиолетовые розы. Окей. Взято на заметку. Вот только сейчас она увидеть их не сможет, так что это еще одна дополнительная причина вернуть ей зрение. Только я понятия не имею как. — Эрик опустил голову, чувствуя себя совершенно бесполезным и слабым, так как он не знал способа вернуть кому-то способность видеть. — Я в тебя верю. Ты найдешь способ помочь сестрёнке. — Касуми встала с качелей, и, слегка наклонившись, погладила его по голове. — Я рада, что у нее есть ты, а Хошино Нацу. — А кто есть у тебя? — тихо спросил Эрик, медленно поднимая на нее взгляд. Рука девочки на секунду застыла, как и она сама. На мгновение в ее глазах мелькнула прошлая печаль, но быстро исчезла. — У меня есть папа, сестрёнка Нао, сестрёнка Хоши, и ты. — Она ослепительно улыбнулась, а затем по-детски надула щеки. — Ну и, наверное, Нацу. — Хех, да, ты права. Спасибо, Касу. — Тепло улыбнулся ей мальчик, погладив ее по голове в ответ. — Где же его папа, когда он так нужен? — тихо спросила неизвестно у кого Касуми, провожая бегущего к своему дому мальчика взглядом. — И наш тоже… «Прошло три дня после того случая. Все это время Нао пребывала во тьме. Раньше я и подумать не мог, что она боится чего-то подобного. Тьма… для нее она всепоглощающая и пугающая. Я должен помочь ей освоиться. Эх… найти бы ее еще и поговорить… если она, конечно, выйдет на связь. Я боюсь, что Нао сойдет с ума, если пробудет еще хоть день в таком состоянии. Надеюсь, она позволит помочь ей и снимет с себя эту дурацкую маску, тем более, что теперь я знаю ее настоящую. — Эрик пулей вбежал в дом, пронесся мимо ошеломленной его неожиданным появлением матери и побежал вверх по лестнице. — Я скажу ей, как сильно хочу быть рядом с ней! Быть рядом всегда, несмотря ни на что! Что больше не допущу проблем и ошибок! Буду заботится и поддерживать! Покажу, что вместе мы справимся! — Нао! — он резко открыл дверь в свою комнату, тяжело дыша после быстрого бега. Лежащая на постели девочка повернула голову на его голос. Ее лицо ничего не выражало, как и глаза. — Привет, Эрик. — Таким же равнодушным голосом сказала она и снова перевела взгляд в потолок. Мальчик открыл рот, собираясь озвучить все свои мысли и понял, что они как назло застряли в горле и выходить оттуда не собираются. Как, впрочем, часто и было. «Ну почему я не могу озвучивать все свои мысли, как Нацу?! — Наоми, пойдём… тебе надо поесть… — осторожно начал он, медленно подойдя к ней и потормошив за плечо. — Я не хочу, — грубо ответила она и повернулась к нему спиной. — Тебе надо поесть. Ты три дня не ела, — стоял на своём мальчик. «Возможно, на меня сейчас накричат и отправят куда подальше, но плевать. Я переживаю за неё и не могу так просто оставить ослепшую девочку одну. — Я же сказала, что не хочу. Может будешь слушать внимательно? — она слегка повысила ставший ледяным голос. — Спасибо за помощь, но меня нет никакого желания чувствовать себя еще более слабой. «В глубине души я, как обычно, хотела справиться с этим сама, как настоящая принцесса, хотя темнота и по прежнему пугала меня, а депрессия медленно, но верно, убивала изнутри. — Наоми, я тебя прекрасно услышал. И я знаю, что ты не хочешь. Но тебе все равно надо поесть. Твой организм в итоге вымотается. В крайнем случае ты потеряешь сознание, а в худшем… ты и сама знаешь, что будет. Так что прими мою помощь, пока я могу её дать тебе и пока могу быть рядом, — под конец мальчик таки сумел нежно улыбнуться. — Уверен, твоя мама не хотела бы всего этого. Девочка вздрогнула, услышав определенное слово и медленно повернулась к нему. Эрик сел рядом и взял ее ледяные ладони в свои. — Пойми же, Нао, ты мне очень дорога и я не хочу тебя потерять. Это моя вина. Меня не было рядом с тобой в те моменты. Я неправильно подобрал слова и не смог уберечь от столь страшной ошибки. Не помог. Стоял в стороне. Позволил тебе уйти. Отпустил. И вот что из этого вышло. Мне правда жаль. Лучше бы я потерял зрение, а не ты. Ты не должна быть наказана. Ты всего лишь хотела снова быть со своей мамой. Хотела, чтобы все было-ка раньше. Я видел, что происходит с твоим отцом и сестрами. Даю слово рыцаря, что отныне буду твоими глазами. Бледные пальцы девочки сжали его ладони. На них закапали текущие по ее щекам слезы. — Хорошо. Я приму твою помощь. Только, пожалуйста… не бери на себя мою вину. — Она наклонилась вперед, упершись лбом в его плечо. — И не думай… что я слаба. — «Её голос… даже сейчас он дрожит… она и правда сильно боится темноты… Сейчас она одновременно такая же, как и была, вот только есть кое-что странное. Кажется, она стала мягче. Это из-за страха? Или она волнуется? Прости меня, Наоми… Все же ты не так уж и сильно отличаешься от своей сестры Хошино.» — Наоми, прости меня, — обнимая её, говорил мальчик, и как только девочка в ответ обхватила его талию руками, он прижал её сильнее. — Обещаю, я отгорожу тебя от тьмы и наполню светом. — За что? — немного успокоившись, поинтересовалась девочка, не выпуская друга из объятий и сама не покидая их. Она правда не понимала, почему он постоянно извиняется перед ней, хотя тут нет его вины, абсолютно нет. — За то, что отпустил одну, не пошёл за тобой, не помог. Прости. Я, правда, хочу помочь тебе. Позволь мне… прошу… — шептал он, совершенно не надеясь услышать положительный ответ от Локсар. — Хорошо, я приму, но только сейчас… Эрик… Темнота страшная… — дрожащим голосом прошептала она, сжав пальцами ткань футболки у него на спине. «В тот момент мне очень нужна была поддержка… даже если на время пришлось почувствовать себя слабой. — Давай, Наоми, у тебя все получится! Иди ко мне! — улыбнулся Эрик, протянув руки, стоя на некотором расстоянии от кровати. Наоми отрицательно покачала головой. Лицо ее выражало страх и неуверенность. Сейчас она особенно сильно напоминала ему свою младшую сестру Хошино. — Ну давай, ты же даже не попробовала! — Эрик потянул подругу за руки, вынуждая встать с кровати. — Мама попросила сходить на рынок и я не хочу оставлять тебя здесь одну. Мало ли что случится, пока меня не будет. Я за тебя волнуюсь… — он сделал паузу, округлив глаза, осознав, что именно сейчас сказал, и, покраснев, продолжил уже тише. — Правда волнуюсь. Наоми сильно замотала головой, хлестая лицо своими распущенными синими волосами. Она вырвала ладони из не очень сильной хватки Эрика и снова села на кровать. — Мне страшно. — прошептала девочка, скрыв стеклянные глаза челкой. Темнота. Вот что теперь видит Наоми. Ничего больше. Теперь все время она проводит в этой пугающей темноте. Все краски погасли, все дорогие сердцу образы ушли в темноту. Далекую и неизвестную темноту. Эрик грустно улыбнулся. Он всеми силами пытается помочь подруге. Вернуть ее к прежней жизни. Он понимает, что ей сложно. Сложно жить не так как раньше. Слишком многое разом свалилось на ее плечи. Мальчик сел рядом с Наоми и приобнял ее за плечи, уже давно привыкнув к холоду ее тела. — Верь в себя и у тебя все получится. — прошептал он ей на ухо. — Не получится. — Наоми закрыла лицо руками. — Хорошо! — мальчик вскочил с кровати, хитро улыбаясь. — Тогда я пойду один. Не скучай! Наоми удивленно подняла взгляд на друга, услышав звук удаляющихся шагов. — Он что, оставит меня здесь одну? Слепую? Какой же из тебя рыцарь?! — Я ушел. — услышала она голос друга из соседней комнаты. Послышался скрип открываемой двери. — Стой! — воскликнула девочка и встала с кровати. Она не хотела никуда идти, но также не хотела оставаться одной. Сработало. Эрик улыбнулся и вернулся в комнату к подбежавшей к нему девочке. Он подошел к ней так близко, что Наоми чувствовала его дыхание. Ее щеки слегка покраснели. — Ты готова? — спросил он, протягивая ей согнутую в локте руку. — Не очень. — призналась Локсар и вцепилась в руку друга, ощутив побежавшие по ней мурашки. — Не знаю, что бы без него делала. Без моего верного рыцаря… Переборов свой страх, она сделала первый шаг. Затем второй… третий… Шаг за шагом медленно Эрик вывел Наоми из дома.***
— Эрик! — испуганно взвизгнула Наоми, когда тот отпустил ее руку, чтобы достать постиранную одежду из корзины и повесить ее. Наоми могла обходиться без помощи Эрика, но ей было очень непривычно. Поэтому она цеплялась за его руку, как за спасательный круг. — Эй, ты чего? — мягко спросил Эрик, улыбаясь. — Видишь, я рядом! — он взял ее ладошку в свою, крепко сплетая пальцы. — Эрик, мне все еще страшно. — поделилась своими переживаниями Наоми. — Я не могу свыкнуться с этой темнотой. Да я уже попривыкла, но не до конца и к тому же… — Я обещаю тебе, что теперь я всегда буду рядом с тобой. — перебил ее Эрик. — И что бы ни случилось, поддержу тебя. Можешь надеяться на меня. Даю тебе слово рыцаря!***
В этот день выдалась теплая погода. Солнце своими лучиками дарило всем свет. На небе не виднелось ни одной, даже маленькой тучки. Погода обещала хороший день, но наши герои не придавали этому особого значения. Наоми задумчиво сидела под дубом. Рядом с девушкой сидел Эрик. Наоми думала о том что будет дальше. Она так и не смогла вернуть свою маму. Нужно сделать что-то, чтобы это желание Наоми воплотилось в жизнь. Но что? В прошлый раз она все продумала, просчетов и быть не могло, девочка перепроверила все по несколько раз, но все равно все пошло наперекосяк. Локсар не хотела повторять свои бывшие ошибки. Подул легкий ветерок. Наоми подставила свое лицо под его потоки, сморщившись. Потянувшись, она попыталась сама встать. Эрик увидя это, резво подскочил и протянул ей руку. — Я слепа, но не беспомощна! — закатила глаза Наоми, но приняла помощь друга. — Но все-таки я помогу тебе. — Эрик осторожно придерживая руку девочки, повел ее к дому. — Я могу и сама. — аккуратно вывернула свою маленькую ручку из руки Эрика и зашагала самостоятельно. — Тебе так нравится со мной возиться? — вздохнула она. — Разве я не обуза? — Я просто хочу помочь. — пожал плечами Эрик. — Я ведь понимаю, что тебе сейчас тяжело. Наоми неопределенно махнула головой. — Я уже почти приспособилась к жизни без зрения. — Почти. — подметил Эрик и опять взял Наоми за руку, уже крепче сжимая. В этот раз возражений не последовало.***
— Эй, Эрик, твоя помощь мне больше не нужна, я справляюсь сама, — спокойным, уже не таким равнодушным голосом сказала девочка спустя какое-то время. — Что? Но… Наоми… — хотел было возмутится Скарлет, но был перебит Локсар. — Помолчи. Я не могу быть больше слабой и доставлять тебе неудобства. Это я должна быть твоей нянькой, а не ты моей. Спасибо за поддержку и помощь, но я больше в них не нуждаюсь.***
— «Да, вернулась привычная для всех Наоми, но в эти дни… она была такой другой, позволяла многое, что раньше не могла… но… даже если так, я ей буду помогать и поддерживать её… даже если она против…» Ночью того же дня Наоми спала рядом с Эриком. Ничего не предвещало беды или чего-то плохого. В какой-то момент она начала корчится на кровати, путаясь в одеяле. Она мечется, хнычет, шепча что-то во сне, в основном, мольбы о прощении. Внезапно она издает нечто между громким вздохом и болезненным криком, вскочив так резко, что едва не падает с кровати. Тяжело дыша, она устало наклоняет голову, позволяя длинным синям прядям скрыть блестящее от побежавших по нему слез лицо. Девочка прижала колени груди, свернувшись калачиком. Эрик проснулся практически сразу после нее. «Она выглядела такой… хрупкой и уязвимой в этот момент, что я чуть сам не заплакал. — Я виновата… здесь только моя вина… и больше ничья… я знаю… из-за меня Касуми все эти дни испытывает ужасную боль… из-за меня она не может вспомнить мать… это всё моя вина… какая я после этого старшая сестра? Если не могу помочь ей… — плакала девочка. На душе и в сердце появилась смердящая своим холодом и пугающая своей тьмой… пустота и боль… ей не хотелось, того, что произошло тогда… хотелось вернуть всё… но почувствовав теплые руки, что прижали ее к знакомому маальчишескому телу, она начала чувствовать, что боль и пустота отходят на второй план, на смену им приходит тепло. — Я здесь… Наоми… слышишь меня? Я здесь! Я рядом, был и всегда буду… Я обещаю… что помогу вернуть всё, что вы потеряли… ты зрение… а Касуми память… я обещаю, что она не будет страдать от той боли, что испытывает сейчас. Я даю слово, что найду способ, вам помочь… найду… — шептал на он, вытирая слезы с таких любимых ему, пускай и слепых, глаз. — «Наоми… я не хочу, чтобы вы с Касуми страдали… Я всегда дорожил тем временем, что мы проводим вместе. Да, ты зачастую груба и отталкиваешь меня и мою поддержку, но я хочу быть твоей поддержкой и опорой в трудные минуты… мне до ужаса больно смотреть на то, как ты сейчас страдаешь. Словно тысячи ножей воткнули мне в сердце и каждый раз медленно и мучительно достают… Знаю, твоя боль сейчас в разы хуже, но я ведь не чужой… я ведь тоже переживаю и хочу чтобы ты улыбалась… я очень хочу, чтобы твоя боль снизошла на нет, а улыбка заняла место всей той боли и грусти на твоём лице…» — думалось мальчику, так сильно он волновался за свою любимую. Эрик не хотел, чтобы она страдала. Ему было так же плохо, как и ей, ведь он хоть и иначе, но тоже чувствовал боль и пустоту… что постепенно наполняли его из-за страха, волнения и переживаний…***
«А через некоторое время… как это иронично… эту же ошибку совершил и сам Эрик. Прошло немало времени с того инцидента. Жизнь детей постепенно начала налаживаться. Двенадцатилетний Эрик бежал к своему дому, звонко смеясь, держа за руку бегущую вслед за ним Наоми. Впервые за долгое время на ее губах была легкая, но все же улыбка. Он был безумно рад, что смог вернуть её, радостную её. В свободной руке аловолосый парень нес корзину с фруктами и цветами. Он толкнул дверь и с улыбкой первым зашел внутрь дома. 2. — Привет, мама! Прости, что так поздно. Мы чутка задержались. — В тот же миг улыбка исчезла с его лица, а ставшие янтарными глаза расширились. Он так резко остановился, что Наоми столкнулась с его спиной. — В чем дело, Эрик? — непонимающе спросила она, выглядывая из-за его спины. В отличие него, она ничего не видела. Но через пару секунд она ощутила то же, что и в тот момент, когда вернулась вместе с отцом домой и увидела маму. Эйлин лежала на полу в окружении разбросанных по всей кухне продуктов. Выпавшие из косы алые пряди упали на ее бледное, покрытое потом, горячее лицо. Эрик выронил корзину, выпустил ладонь подруги и подбежал вместе с ней к бессознательной матери. — Мама! Мама, очнись! — закричал он, упав перед ней на колени и тряся мать за плечо. Его мир перевернулся в худшую, до боли тяжёлую сторону. Опять. Наоми присела рядом с ним и коснулась светящимися синим руками ее лба и тут же отдернула их. У нее был жар. — Эйлин-сан, держитесь! Я помогу вам! — несмотря на обжигающий руки жар, она вложила все свои силы в исцеление матери лучшего друга. «Увы, мои навыки на тот момент были недостаточно сильны. Она умирала у меня на глазах и руках. Теперь я винила себя еще и за это.***
3. Эрик и Наоми молча сидели на стульях возле кровати Эйлин. — Врач, которого вызвала мама Нацу, сказал, что это не просто простуда. Эта болезнь у нее уже очень давно, и, возможно, длится уже не один год. На лбу аловолосой девушки лежала влажная тряпка, но даже это не помогало от жара. Жизненные силы стремительно покидали ее. Она пребывала в бреду, то и дело шепча имя любимого. — После этого мы с Эриком начали активные поиски его отца. А именно, через присланные ему письма. У него было много товарищей. Кто-то должен был знать его. Эрик злился, что отца нет рядом с его мамой в это время, но мы знали, что она должна его увидеть. — Твой отец… оставил нам деньги. Я никогда не касалась их… Я копила их для тебя… Используй их… заботься о себе и Наоми… — еле слышно шептала Эйлин, смотря на сына и его подругу полуприкрытыми мутными глазами. Эрик и Наоми держали ее за руки. Позади них стояли члены семьи Локсар и Касей. Хошино выглядела испуганной и крепко держала за руку непривычного мрачного и грустного Нацу, а также не менее тихую Касуми. Остальные дети семьи Касей выглядели не менее грустными и мрачными, как и их мать. Все уже поговорили с ней и теперь пришла очередь Эрика и Наоми. Ее сына и той, кто стала для нее дочерью. — Не говори так. Мы воспользуемся ими вместе с тобой. — Также тихо сказал Эрик с дрожащей улыбкой, крепче сжимая ладонь матери. — Эрик, милый, сделай, пожалуйста, кое-что для своей мамы. Да, я знаю… Принеси мне мое обручальное кольцо. — Глаза мальчика удивленно расширились, но он послушно кивнул и тут же выбежал из комнаты, вернувшись с кольцом, которое надел ей на палец. — Спасибо… Это то немногое, что осталось мне от твоего отца… Включая тебя… — ее голос становился тише с каждым словом, жизнь уходила из ее некогда янтарных, нынче тусклых и стеклянных глаз. Ее пальцы медленно разжались, отпустив руки Эрика и Наоми. Она умерла. — Мама? — Эйлин-сан? — одновременно спросили Эрик и Наоми. Всхлипнув, девочка обняла друга за плечи, спрятав лицо в его плече и заплакав. А Эрик молча смотрел на бледное лицо матери, чьи глаза закрылись, а рука безвольно повисла с края кровати. По его щекам также потекли слезы. Уже второй близкий человек покинул их. И снова эта пустота…