Гусеницы познали бытие

Крики, когда Эвелина была еще жива, были слышны почти на всю окружность огромным радиусом. Лунтик услышав их тут же бросил есть пирожки Бабы Капы и с молниеносной скоростью помчался на зов о помощи, но уже было поздно. Картина, которую увидел Лунтик, заставила подрожать его покров. На субстанции смесь которой состояла из мочи, крови и блювотины - лежали гусеницы, они трахали труп его лучшей подруги, один в анал, другой в окровавленную вагину. Лунтик не верил своим глазам. Разум стал показывать ему моменты, когда они вместе плавали на лодке и смотрели на звёзды. Разум прекратил показывать воспоминания о прошлом. Лунтик более-менее пришёл в себя. Уже невозможно прощать, эти существа не имеют общепринятой морали, возникает вопрос – есть ли у них хотя бы собственная мораль? Что для них является «хорошо», а что «плохо»? Что они из своих принципов никогда ни сделают. Кажется, что есть только одно решение – убить этих ублюдков, ибо эти мрази ни на что ни годны. Лунтик подбежал к Пупсеню, да схватил его за голову. Вупсень резко посмотрел назад от крика Пусеня. У гусениц Лунтик ассоциировался с тем, кто всегда простит, от него не стоит ожидать какой-либо опасности, но в данный момент на его лице была написана ярость, а глаза были кроваво-красными, в которым читалось только одно слово «месть». Рука Лунтика со всей силой сжимала голову Пупсеня, после чего кулак с головой яростно столкнулся с землей, нанеся травму на затылок Пупсеня, после чего последовал такой же удар, затем еще один и заключительный. Головы Пупсеня уже не существовало, от нее остались лишь остатки мяса, черепа и мозгов. Когда Вупсень стал свидетелем смерти своего брата, то он понял, что оплакивать его сейчас нет смысла, сейчас нет другого мира, сейчас только бой, либо он, либо Лунтик. Мир превратился для него в арену, где остальная его часть – не существовала. Вупсень вцепился своими зубами в руку Лунтика, на что тот закричал, да ударил Вупсеня по голове. Вупсень понимал, что Лунтик слишком танкован, чтобы его так было легко победить без какого-либо оружия. К счастью для него – рядом валялся большой камень. Пока Лунтик смотрел на рану и не знал, что с ней делать, Вупсень кинул в него булыжник, от удара которого Лунтик потерял сознание. «Ты сука ебаная, пидр блять розовый, скотина ёбаная.». – сказал Вупсень, взяв булыжник – «Умри, ебучая лунная пчела блять, сдохни мразь ебливая» - сказал Вупсень и только замахнулся кирпичом на голову Лунтика. Мгновение ока как Лунтик пришёл в сознание и открыл глаза. Время для него словно замедлилось, он видел только то что Вупсень замахивался на него большим камнем. Этот камень уже летел на Лунтика и ему хватило одной миллисекунды, чтобы перевернутся. Действовать надо было быстро, Лунтик увидел острый камень, да моментом схватил его, и словно ловкий жонглёр – пырнул его в живот Вупсеня. «Ааааййй, бляяяяять, пиздоблядская прохуёбина! Сука, блять пиздец!аааааааааа» - стал кричать он от боли. Лунтик засунул руку в его рану на животе, затем засунул и вторую – «Бляяяять! Остановись! Хватит уже нахуй блять! Умоля, прошу тебя!». Лунтик не слушал его просьбы о пощаде, он знал, что точно так же их умоляла Эвелина, но они не останавливались, потому что ими манипулировали животные инстинкты. Только настоящие безумие раскрывает личность, причём безумие агрессивное. Рука Лунтика вошла еще глубже, после чего стала разрывать плоть Вупсеня, образуя при этом огромную дырку в его животе. Лунтик стал доставать внутренности Вупсеня, но тот еще чувствовал всю боль, самое сильное его желание было – это поскорее умереть, но его душа или разум – никак не хотели его покидать, словно зная о всех его жизненных грехах, и специально хотели сделать так, чтобы перед смерть он побывал в настоящем аду. Руки Лунтика нащупали кишки неприятеля, он схватил их, да обмотал вокруг его шеи, затем стал стягивать их, шея Вупсеня сужалась всё сильнее и сильнее, а один глаз словно из рогатки вылетел с орбиты. На этом моменте мучения Вупсеня закончились. Мозг Лунтика словно сказал ему – работа выполнена. Его разум вернулся в обычное состояние. Лунтик сел и не понимал, что делать. Из глаз пошли слёзы. Он не мог определить того, кем он является, либо дружелюбной лунной пчелой, либо кровожадным маньяком, который питается мучением и смертью других.