Дождь лил, как из ведра, и шумел не хуже, чем толпа болельщиков на скачках. Кайдзи лежал на тахте, подложив руки под лохматый затылок и глядя в потолок. Заняться в такую погоду было совершенно нечем, а просто курить и смотреть в окно уже порядком надоело. Мысли в голове слонялись невесёлые.
«Вот чёрт! Почему мне вечно не везёт? Стоит у меня появиться деньгам – и их тут же смывает, как будто ливнем. Ну зачем, зачем я ставил вчера на Вороную Стрелу, да ещё и сразу все сбережения? Зачем вообще пошёл на скачки? Мог бы сидеть дома, смотреть телик… Впрочем… блин! Телик же сломался! Вот почему я пошёл на ипподром, хотя тоже был дождь, и я промок до нитки. Вообще-то, кроме телика из домашних развлечений есть ещё чтение, но недочитанную интересную книгу я накануне забыл в метро. Пошёл искать, не нашёл, разозлился – а тут это объявление про скачки подвернулось… И на следующий день я был уже там».
Кайдзи зажмурил глаза и в отчаянии застонал. Хотелось залепить самому себе оплеуху или даже устроиться на нормальную работу. Чтобы раздать наконец все долги и завязать с играми. Навсегда.
Но разве такое возможно?..
За стеной возилась старушка, которая сдавала Кайдзи комнату в своей квартире почти даром – потому что он напоминал её внука, Сабуро. Частенько бабуля начинала всерьёз считать, что Кайдзи и есть Сабуро, называла его этим именем и кормила домашними вкусностями. Молодой человек не возражал. В последние дни ему везло, он съел невероятное количество различных блюд и даже немного потолстел, но вчера старушка вдруг вспомнила, что Кайдзи ей совсем не внук, отказалась его угощать и чуть не силой стала гнать идти работать. Бездельник опасался, что сегодня повторится то же самое, поэтому не рисковал заходить к квартировладелице, предпочитая уныло лежать на тахте и ругаться сквозь зубы.
Надо найти работу. Надо. Чёрт, почему же я ни на одной не могу надолго задержаться? Отовсюду вылетаю через пару месяцев. Одно слово – отброс. Ч-чёрт!
Кайдзи вытащил из-под головы левую руку, и подтянул к себе газету, пробежал взглядом список вакансий. Все они, как обычно, делились на два типа: «Д» - «дурацкие» и «Н» - «неплохие, но меня туда не возьмут». Последние вызывали у Кайдзи уныние.
«Все говорят, что я неудачник. Вот и правильно говорят, похоже. После школы приехал покорять столицу – и вместо взлёта рухнул вниз, на самое дно, в шахту здешнего «лифта социальной мобильности».
Судьба в наших руках. А что делать, если руки-крюки, счастье вечно выскальзывает из них и разбивается вдребезги?»
Кайдзи посмотрел на изуродованную шрамами руку и начал шарить взглядом по комнате в поисках перчаток. Лучше уж смотреть на белую ткань, чем на следы собственного позора.
Однако перчаток нигде не было.
Кайдзи отшвырнул газету, резко поднялся с тахты и занялся их поисками.
«Всё лучше, чем лежать, предаваясь невесёлым размышлениям», – решил он сердито.
Маленькая комната была завалена мусором. Пакетики из-под чипсов, пивные жестянки, прожжённая зелёная рубашка, в которой когда-то сражался против Итидзё в патинко – всё это напоминало Кайдзи о бренности существования и бессмысленности жизни. Купил – съел, выиграл – потратил… Надолго ли остаётся в душе послевкусие победы, если за нею снова следует серая хмарь неблагодарных, пустых дней?
Кайдзи наступил на один из пакетиков, и тот ответил противным хрустом. Кажется, чипсы в нём ещё оставались. И ими можно было бы на время заглушить голод – но теперь они превратились в бесполезную труху, которой легче подавиться, чем насытиться.
Ещё одна упущенная возможность, пусть маленькая, но когда подобные мелочи следуют одна за другой – всякий хоть ненадолго потеряет запас оптимизма…
Кайдзи пнул сломанную зажигалку, собрал все банки, обёртки и прочую лажу в дырявую рубашку и завязал её в узел. Надо выкинуть из жизни весь мусор, тогда освободится место для чего-то нового, хорошего.
Нормальные перчатки он так и не нашёл – только одну старую, посеревшую от грязи, причём на правую руку. Чертыхнувшись, парень вывернул её наизнанку и натянул на левую кисть. Всё в жизни идёт через задницу. Постоянно. Да почти всегда! А если даются шансы измениться к лучшему – не хватает силы воли их использовать.
Вот например рубашка. Он прожёг её, когда задремал с сигаретой. Хорошо ещё, что вовремя проснулся, а то так бы и сгорел – глупо и бесславно. По сути, это был хороший повод бросить курить – но Кайдзи легкомысленно его проигнорировал. То же с передачей про рак лёгких: послушал, испугался, посчитал количество окурков в своей пепельнице и затянулся с горя новой порцией отравы. Слабак. Что ещё скажешь? Никакие передачи, проигрыши и долговое бремя не отвадят его от курения, азартных игр и любви к безделью. Какой уж есть, ничего не попишешь.
Брошенная газета валялась на полу, являя взору Кайдзи заманчивую рекламу грядущего авиапраздника. Парень задумчиво почесал голову.
Интересно, можно ли заработать на авиашоу? На самолёты я ещё не ставил… Блин, о чём я говорю?! У меня нет ни иены. После вчерашних скачек я на нуле. Есть, правда, пара мелких банкнот в копилке, но это уже на самый-самый-самый крайний случай. Подарить мне копилку само по себе было издёвкой. Не умею я копить деньги! Не умею и не умел никогда. В детстве родители давали мне на карманные расходы сразу на месяц, а я вечно тратил всё в первые же несколько дней – на себя, на друзей – и потом ходил оставшиеся недели без копейки. Друзья не всегда покупали мне что-то из своих сбережений, но я не огорчался. Мне казалось, что раз я делаю добрые дела – это уже само по себе хорошо и правильно…
А было ли это на самом деле добром? Где сейчас все эти люди? Те из них, кто тоже живёт в Токио, в большинстве своём видеть меня не хотят… Выходит, щедрость пуста и бесполезна? Но я ведь был так счастлив радовать друзей… Как весело мы поглощали купленные мною на всех сладости, как катались на аттракционах! Было о чём вспоминать весь оставшийся месяц!
Авиашоу. А ведь человек похож на самолёт! Чтобы взлететь на какую-то жизненную высоту, ему нужна определённой длины и гладкости взлётная полоса. Если полоса слишком коротка или плохого качества, можно не взлететь совсем или – ещё хуже – взлететь и разбиться… Авария может также произойти из-за ошибки пилота…
Что же насчёт меня? Быть может, в моих неудачах виновен не только я сам, «пилот» «самолёта» своей жизни? В строительстве моей «взлётной полосы» ведь принимали участие и родители, и учителя, и друзья/враги, и само государство. Кто виноват, что родители воспитали неправильно, учителя не привили интереса к своим предметам, друзья не остановили, когда пошёл по скользкой дорожке, а с экономикой страны неизвестно что творится?..
Глаза Кайдзи непроизвольно наполнились слезами, и он протёр их правой рукой – той, на которой не было грязной перчатки. Хорош обвинять всех и вся! Каждый сам в ответе за свои поступки, нечего сваливать вину на других.
Когда в школе говорили, что Ито Кайдзи – умный, но ленивый, нужно было не гордиться первым качеством, а пытаться исправить второе.
Когда отец ушёл из семьи, надо было искать подработку, а не связываться с плохой компанией и приобщаться к азартщине в надежде выиграть сразу много денег.
Ну, а государство обвинять в своих бедах тем более глупо. В Японии живёт почти 130 миллионов человек, и многие из них справляются с последствиями экономического кризиса вполне успешно…
Клетчатая рубашка смотрела на Кайдзи двумя прожжёнными дырками, в которых серебрились пустые жестянки. Парень запнул её под стол, потом выругался и вытащил обратно. Если решил изменить жизнь к лучшему – надо начинать прямо сейчас. Сходить выкинуть мусор, а не перепинывать его по комнате ещё неделю. Выбрать наиболее приемлемые вакансии из списка «Д» и поговорить с работодателями сегодня же, а не когда совсем припрёт отсутствие денег. Как раз дождь кончился.
Кайдзи надел синюю олимпийку, обулся, взял мусор, газету и вышел из дома. Ливневая канализация не справлялась, и по улицам текли целые реки. Вода мгновенно проникла в кроссовки парня через дырки для шнурков и даже прямо через верх, джинсы снизу промокли и потемнели. Стало сыро, холодно и неуютно.
«Как я пойду устраиваться на работу в таком виде? – заныла в Кайдзи та часть его существа, которая вечно требовала жалости к себе, но не собиралась ничего делать, чтобы хоть чего-то добиться. – Были светлые джинсы – стали грязные. Мокрыми ногами наслежу в кабинете работодателя. Ещё и олимпийку на локте зашить забыл. Скажут, бомж какой-то. Сто процентов не возьмут. Лучше завтра приведу себя в порядок да посуху и схожу на собеседование. Синоптики вроде обещали прекращение осадков».
«И правда, что ли», – поддался на внутренние уговоры Кайдзи и, выкинув узел с отбросами, двинулся по лужам куда глаза глядят, чувствуя себя рассекающим воды кораблём.
На одной улице в миллиметре от его головы пролетел выпавший из какого-то окна горшок с цветами. Парень запоздало вздрогнул и чертыхнулся. Небольшое изменение траектории – и устраиваться на работу стало бы уже некому.
Происшествие с горшком повернуло мысли бездельника в весьма продуктивном направлении.
«Я зря обвиняю свою судьбу в несправедливости. Она ведь в который раз спасает меня от гибели! В решающие моменты – во время игр с мафией, или когда я уснул с зажжённой сигаретой, или сейчас вот, например, – птица-удача выносит меня из когтей смерти на своём хвосте, а потом улетает, предоставив телепать дальше по жизни самому. Разве это не лучшее доказательство того, что фортуна любит и хранит меня, просто добиваться социального и материального благополучия я должен сам, не уповая на высшие силы?..»
Сделав лихой вираж, перед Кайдзи остановился бритоголовый тип на огромном чёрном мотоцикле. На куртке у него красовался блестящий значок-самолёт.
– Привет! Куда плывёшь, дружище? Садись на «харлей» – покатаю.
Кайдзи с подозрением отступил на шаг, вытащил руки из карманов.
– Э-э-э… Ты кто? Я тебя знать не знаю. С чего это ты решил меня покатать? Денег у меня нет.
– По тебе видно. – Бритый беззлобно засмеялся, потом подмигнул бродяге. – Да что ты дрейфишь, ничего я с тобой не сделаю. Работу предложить хочу. Садись, покатаемся.
***
Мотоцикл летел по мокрому Токио, обдавая брызгами оказавшихся слишком близко нерасторопных прохожих. В ушах у Кайдзи свистел ветер, перед глазами мелькали улицы и перекрёстки. Скорость захватывала, щекотала нервы.
«Мне бы такой «харлей»! – очарованно вздыхал Кайдзи, крепко держась за бритого типа, чтоб не упасть. – Я завязал бы с играми и выпивкой – гонял бы целыми днями по городу, у-у-ух!»
«А жить ты на что будешь? Бензин на что покупать?» – прошипел в голове голос разума.
«М-м… Я мог бы катать кого-нибудь за деньги… Или развозить почту…Или ещё где-нибудь работать, а ездить в свободное время!»
«Но ты даже водить не умеешь!»
«А разве это так сложно? Выучусь!..»
Окатив водой какого-то очкарика, мотоциклист и Кайдзи подъехали к многоэтажной новостройке, на первом этаже которой располагалось кафе. В него-то новый знакомый и повёл молодого бездельника.
– Выбери себе чего-нибудь перекусить, я сегодня щедрый, оплачу. Решил развлечься, на мотике погонять, одному скучно, а друзья все заняты – вот тебя и пригласил составить компанию. А вообще, я ищу человека, который помог бы с подготовкой к авиашоу. Мне показалось, ты как раз подходящий кадр.
Кайдзи напрягся.
– Почему? И что, в конце концов, делать-то нужно?
Бритый достал пачку сигарет, закурил сам, потом предложил Кайдзи. Тот настороженно взял одну.
«Этот тип мне отчаянно не нравится. Слишком уж он самоуверенный. Просто так подлетел ко мне на «харлее», по городу покатал, сводил в кафе… Даже сигарету взял первым, хотя мог бы сначала предложить мне. Чует моё сердце – не стоит с ним связываться, ох, не стоит!»
Бритый меж тем кинул на стол газету – точно такую же, как лежала за пазухой у Кайдзи.
– Открой на восьмой странице. Авиашоу, слыхал? Так вот, нужен человек, который бы расписывал для гостей праздника сувениры. Ну, всякие там деревянные самолётики и прочую чушь. Рисовать для этого уметь не надо: просто красишь крылья в один цвет, корпус – в другой, шасси – в третий, и готов сувенирчик.
– А с чего вы решили, что я подхожу для такого дела?..
Хозяин мотоцикла, усмехнувшись, дёрнул Кайдзи за длинные растрёпанные волосы.
– Причёска у тебя творческая. А ещё – на футболке написано: «Paint the world» – «Раскрась мир»!
– М-да?
Кайдзи, выгнув шею, уставился на свою могучую грудь, потом застегнул олимпийку под горло.
– И сколько вы мне заплатите за роспись самолётиков?
– Смотря как работу сделаешь. Всё зависит от количества и качества. Ну, скажем, от…
Бритый назвал сумму, и Кайдзи чуть не выронил изо рта недокуренную сигарету.
– Сколько?! За роспись деревянных фигурок – столько?!.. Но это же…
– Не беспокойся, всё честно. Спонсоры у нас щедрые. Да и сувениры мы будем продавать недёшево – навар будет отличный, не грех и заплатить работникам по-человечески.
Кайдзи ткнул окурком в пепельницу, слепо потянулся за предложенной бритоголовым второй сигаретой. Возможность получить большие деньги начинала кружить ему голову.
– А сколько времени нужно работать? И где? Всё легально? Мы заключим договор?
– Восемь часов в день, как положено. Конечно, договор мы заключим. Вот моя визитка. Если не передумаешь – приходи завтра в двенадцать по этому адресу. А теперь давай кушай. Заказ уже принесли, а ты, я вижу, голоден.
***
Новый знакомый, фамилия которого оказалась Нацумэ, подвёз Кайдзи до самого дома. Вышедшая прогуляться хозяйка, увидев, как мокрый, но счастливый парень слезает с мотоцикла, только головой покачала:
– Ох, Сабуро, Сабуро. Только и знаешь, что развлекаться. Лучше бы братьев сходил проведал.
– Схожу, – отмахнулся Кайдзи, у которого никаких братьев в помине не было, и стал прощаться с Нацумэ, но старушка впилась в него, как клещ.
– Нет, Сабуро, на этот раз ты так просто не отделаешься. Выскажу всё, что думаю – пусть тебе станет стыдно перед другом! Ты бездельник и лодырь, который целыми днями занимается неизвестно чем, и даже не стесняется этого! Твои братья работают до седьмого пота, у них даже минутки навестить меня, бабушку, нет, а ты!.. Хоть бы в комнате убрался!
– Я убрался, – огрызнулся Кайдзи. – Можете проверить. Так что не надо меня несправедливо обвинять, тем более при других людях.
Нацумэ помахал на прощание и укатил на своём «харлее», а Кайдзи так и остался стоять почти по щиколотки в луже, весь красный от смущения.
«Чёртова старушка, совсем из ума выжила! Так опозорить меня перед работодателем! Взбрело же ей в голову считать меня своим внуком! Да ещё и нотации читать в неподходящее время!»
В кармане уныло болталась мятая коробка с последней сигаретой. После обеда в кафе Кайдзи был сыт, но денег не было – только те крохи в копилке.
«Подозрительные вещи предлагает этот Нацумэ. Такие деньги первому встречному за копеечную работу – в высшей степени странно. Наверное, придётся делать что-то ещё. Да ну и ладно! Была – не была! Шансы надо использовать, даже такие рисковые. Посмотрим, что это за афера. Меня так просто не обманешь! Попробую заработать на этом скользком дельце, раз им денег не жалко. Всё равно нормальной работы у меня нету и предлагается только какая-то скучная и малооплачиваемая ерунда. Пусть и старушка увидит, что я вовсе не такой пропащий лентяй, как ей кажется!»
***
Пока Кайдзи хлюпал туда-сюда по лужам у двери, взвешивая все «за» и «против» новой работы и параллельно перебраниваясь с бабулей, Нацумэ уже летел по улицам далеко от его трущоб. На лице застыла довольная усмешка.
«Отлично. Это точно он. Всё сходится. Живёт по документам какого-то Кайдзи, занимается тёмным делами. Старушке врёт, что работает. А главное – моё предложение его заинтересовало! Всё идёт по плану…»
