Я, может, больше не вернусь, а может, я с тобой останусь

Закат в этот день оказался удивительно хорош, а на палубе было как никогда уютно. Стид задержался подольше около штурвала, продолжая рассказывать Эду то про птиц, то про какие-то специи, что они забрали с разграбленного торгового корабля. Чай давно кончился, а небо потемнело. Команда разбрелась по своим спальным местам под недовольное шипение Люциуса: «Не будет сегодня сказки. Капитан занят, идиоты бесчувственные». Появились первые звезды, но они все еще не расходились, хотя Эдварду пора было заступать на вахту, а Стиду идти отдыхать. Пуговка невозмутимо стоял у штурвала к ним спиной, явно не собираясь жаловаться на то, что ночной капитан все еще не занял своего места. — Сегодня был удивительный день, правда, Эд? — улыбнулся Стид. — Настоящее приключение, хотя мы в этот раз не искали сокровища. Да и карты не было. — Карты чаще всего поддельные, — мягко заметил Эдвард, ощущая, как зачастил пульс от близости Стида. Нужно только потянуться и… — Мне все же не кажется, что карты — это… — Стид не сумел закончить предложение, потому что губы Эда накрыли его, а рука осторожно легла на щеку. Мгновение — и Стид уже с готовностью прижался ближе, обвивая Эда рукой за пояс. Они целовались. В первый раз так долго и так увлеченно. Эд чувствовал, как сердце бьется уже где-то в горле от того, как Стид отвечает на поцелуй и как нежно проводит кончиками пальцев по шее и зарывается ими в волосы. Они разорвали поцелуй только потому, что обоим было нечем дышать. — Тебе не пора на дежурство? — задыхаясь прошептал Стид, не делая попыток выпустить Эда из объятий. — Пуговка справится сам, — тяжело дыша отозвался Эдвард, легко касаясь кончиком носа светлого виска. — А ты не собирался уходить в каюту? — Мне совсем не хочется спать, — выдохнул Стид, осторожно прикасаясь губами к уголку рта Эдварда. — А я не имел в виду сон, — еле слышно ответил Эд, ощущая, как внутри все снова горит. Но против этого жара он не имел никаких возражений, пока Стид в его руках и смотрит так жадно, оставляя легкие поцелуи на его лице. — Тогда я ничего не имею против каюты, — тут же выпалил Стид. И даже в темноте было видно, как румянец залил его щеки, несмотря на загоревшую за время, проведенное в море, кожу. Они несколько неуклюже спустились вниз, ударяясь спинами о стены и цепляя локтями углы. Эд постоянно пытался утянуть Стида в очередной поцелуй, а тот упорно пытался довести их до каюты. Когда они, наконец, захлопнули за собой дверь, Эд чувствовал себя более чем возбужденным. Его одежда была в беспорядке, так же как и одежда Стида. Правда, расстегивание жилета и рубашки далось ему лучше, чем джентльмену-пирату — кожаная куртка. — Чего ты хочешь? Только скажи, — срывающимся голосом попросил Эд, короткими поцелуями прокладывая дорожку от челюсти до ключицы Стида. — Тебя… Я хочу тебя, — не задумываясь ответил Стид. И Эду захотелось смеяться от радости, слыша эти слова, хотя ситуация вовсе не располагала к подобному. Он позволил себе улыбку, отрываясь от солоноватой кожи, а потом произнес: — Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, — и медленно опустился на колени, проводя ладонями по бокам, цепляя пальцами край бриджей Стида. Под пальцами кожа была такая горячая и гладкая, что Эду показалось, что он сходит с ума от желания. И, не выдержав, он провел языком по низу живота, слыша стон сверху как лучшее поощрение его действиям. Пуговицы разлетелись в разные стороны, когда Эд предпринял попытку их расстегнуть. Стид охнул, а потом негромко рассмеялся и погладил его по голове. — Плевать на пуговицы, продолжай. И Эд продолжил. Прошелся руками ниже, погладил внутреннюю сторону бедра, ощутил губами под тканью возбуждение Стида. Это был гораздо более волнующий момент, чем Эд себе представлял. И да, он готов был признать, что не раз и не два фантазировал об этом, когда осознал, что джентльмен-пират интересует Черную бороду не только как консультант по светскому этикету. Бриджи с тихим шорохом упали к ногам, и Эд в первый раз прикоснулся к Стиду, провел рукой, нежно скользнул большим пальцем по головке, изучая и запоминая. Этот момент был настолько горяч, что Эдвард отчаянно хотел коснуться себя и, все же поддавшись соблазну, украдкой, провел левой рукой между ног, ощущая жар, сворачивающийся в раскаленный узел внизу живота. Он поднял голову и в полутьме каюты посмотрел вверх, пытаясь поймать расфокусированный взгляд Стида. Тот слегка наклонился, обхватил ладонями его лицо и чуть оттянул указательным пальцем нижнюю губу. — Ты восхитительный, — на выдохе прошептал Стид, и Эдвард тихо застонал, слегка сжимая руку на своих кожаных штанах, которые казались сейчас слишком узкими и неудобными. Наверное, стоило бы что-то ответить, но Эд не привык говорить в такие моменты, поэтому попытался передать переполняющие его эмоции через нежное поглаживание ладонями, мягкое касание губ, дразнящее прикосновение языка. Стид принимал его ласки, подавался навстречу, откидывал голову назад, ударяясь затылком о деревянную стенку, вздрагивал от удовольствия, когда Эд ускорялся или замедлялся. Все оказалось гораздо лучше, чем Эд представлял себе, а главное — это было реальностью, а не фантазией и не плодом воображения. Он громко застонал, когда наконец смог расстегнуть кожаные штаны и прикоснуться к себе, пока язык продолжал ласкать Стида, вызывая ответные стоны. В какой-то момент Эду удалось совместить ритм руки и губ, и это окончательно расплавило мозг. Ему хотелось больше, хотелось быстрее. Он был не только самым опасным и жестоким пиратом, но и самым жадным, самым ненасытным, а Стид — его желанной добычей. Эд хотел его всего, целиком. Хотел раздеть и вылизать каждый участок мягкой кожи, хотел проникнуть внутрь и подарить блаженство, хотел заполнить себя Стидом. Но сейчас, когда Стид задыхался и двигался между его губ, Эду было достаточно. Достаточно стонов, достаточно смазанных, беспорядочных прикосновений, достаточно звуков своего имени, вырывавшихся у Стида. Черт, Эдвард готов был умереть здесь и сейчас от переполняющего его счастья. Бедра Стида напряглись, и Эд понял, что сам тоже больше не может сдерживать разрывающее его удовольствие. Он еще никогда не чувствовал себя так восхитительно от чужого вкуса у себя во рту. Стид медленно сполз на пол рядом и уткнулся влажным лбом Эду в плечо. — Черт, — выдохнул он. — Это лучшее, что случалось со мной в жизни. — Знаешь, — лениво улыбнулся Эд. — Со мной тоже. Какое-то время они просто сидели рядом, соприкасаясь и наслаждаясь близостью друг друга. — Думаешь, мне еще нужно идти на ночное дежурство? — Думаю, что ты нужен своему капитану в каюте, — лукаво улыбнулся Стид, и лучики морщинок разбежались от его глаз. — Как скажешь, капитан, — ответил на улыбку Эд и поцеловал его. С утра на палубу они поднялись вдвоем и заняли привычное место на корме с чашками чая. Солнце только появилось из-за краешка горизонта, но Эдвард даже не посмотрел на него. Он смотрел на Стида. — Знаешь, мне кажется, эта каюта слишком мала для двух сокапитанов, — наконец произнес Эд. — Что поделать, «Спящего льва» проектировал не я, — отпил из своей чашки Стид и прищурился, глядя на восходящее солнце. — Например, я бы хотел собрать библиотеку побольше, но, увы, место позволяет держать не больше восьми книг за раз. — Крайне стесненные обстоятельства для такого знаменитого пирата, — согласился Эд и сделал первый, самый вкусный глоток чая. — Эдвард, у тебя есть какие-то соображения по этому поводу? — тут же оживился Стид и с интересом посмотрел на Черную бороду. — Я знаю один корабль, который идеально подходит для двух сокапитанов и в котором будет место для обширной библиотеки, — Эд подмигнул, с удовольствием наблюдая, как восторг расцветает на лице Стида. — Ты что, предлагаешь вернуть «Возмездие»? — Мне кажется, это отличная идея. — Мне тоже! Но куда мы денем «Спящего льва»? — А куда его нужно деть? — удивился Эд. — Разве ты никогда не мечтал о своем небольшом пиратском флоте? Казалось, что Стид уже не может улыбнуться шире, но ему это удалось, и Эд ощутил прилив сил и решимости. Отбить «Возмездие» у мудака Иззи? Легко. Вернуть «Месть королевы Анны» под их командование? Раз плюнуть. Бросить весь мир к ногам Стида Боннета? Да, это именно то, чего хочет Эдвард Тич. А еще — видеть Стида счастливым и быть счастливым рядом с ним.