Наш роман

Мой мозг бурлит от бесчисленных вопросов, на которые пока нет ответа. Брюс молча идет рядом, пока в моем сознании проносятся мысли. Он не прикасается ко мне, и это весьма разумно с его стороны. — Пойдем. Он протягивает мне ладонь, и я машинально берусь за нее свободной рукой. Второй держу подаренную книгу у самого сердца, плотно прижав ее корешком к груди. — Что ты задумал? Мы останавливаемся и присаживаемся за стол. На его поверхности лежит диктофон, один из тех, что в обычной жизни используют журналисты. Похожей моделью пользовался и я в день нашего знакомства. — Решил подойти к нашей проблеме с точки зрения бизнеса. Чтобы две стороны были удовлетворены, первым делом необходимо выдвинуть свои требования и на их основе составить контракт, способный удовлетворить обоих. — Значит ты ещё не составил контракт? — Лепечу я, откладывая книгу. — Нет. Хотел для начала разузнать о тебе. — Он улыбается, но его глаза остаются строгими. — Возьмешь интервью? — Мне нравится насмехаться над ним. Ах, вид этой милой мордашки придает невероятное чувство восторга. — Возможно. Записывать вручную весьма трудоемко и долго. Поэтому, мы сделаем запись, заверяю, что ее прослушает, исключая нас, всего один человек — мой юрист. Если захочешь, все его контактные данные и дипломы, вместе с распиской о неразглашении пришлю позже к тебе домой. — Хочу, — Без колебаний и смущения соглашаюсь на предложения, — также, будет нужно видеозаявление. — Ты точно планировал быть редактором? У тебя хорошая подготовка в юридической сфере. — Мама до замужества была юристом, вот и научила. — Не перестаю узнавать о тебе новое. И так, — Брюс берет микрофон в руку и щелкает на кнопочку, включая запись, — готов? — Так сразу? — Волнение мигом охватывает меня волной холода. — Да. — А…я даже не знаю, что говорить. — Хоть и заикаясь, я все же пытаюсь грамотно выстроить каждое слово. — Н-нет вопросов, нет кон-нкретики. — Предоставь это мне. Брюс накрывает своей ладонью мою и дрожь постепенно уходит. Я выдыхаю, и вместе с воздухом, уходят страх и паника. Лишь иногда приходится подгибать большой палец, чтобы Брюс не почувствовал ранки от содранной кожи. Неприятно наверное ощущать такое. — Готов? — повторяет он. Ответом служит кивок. — Давай начнем с самого простого. Темы которые тебе неприятны. — А-ам, — я кусаю губу, — Перечислять прям все? — Контракт можно подредактировать, если что-то будет упущено. Брюс гладит меня по костяшкам подушечкой пальца. Приятно. — Наверное, первое это тема детства. Не пойми, я не строю из себя бедного и несчастного из-за развода родителей, отнюдь, просто не хочется вновь погружаться в прошлое. Второе, темы касающиеся бывших отношений, не терплю когда кто-то начинает сравнивать меня со своим прежним партнером говоря, что я в чем-то хуже, или наоборот. Оскорбление, высмеивания, поливания грязью — категорически фу. Третье, — Я слегка хмурюсь, пытаясь придумать правильную формулировку. Наконец, выходит подобрать: — обсуждение совместных планов на далекое будущее. То есть, можно обсудить поездку которая состоится через неделю, поговорить о планах на выходные, но не думать слишком вперед: Через год мы съедемся, или, скоро мне дадут повышение и мы сможем взять машину, или…не могу привести еще примеров, но думаю ты уловил мысль, — Брюс молча кивает, — вот… Что же еще. А! Хвастовство и грязные сплетни. Не спорю, что иногда хочется покопаться в «нижнем белье» знакомых или знаменитостей, и наверное прозвучит лицемерно, но, для меня есть предел. Одно дело обсудить кто с кем подрался на концерте, совсем другое распространять слухи и откапывать слишком личные вещи. Про, надеюсь, хвастовство понятно. — Можно чуть поподробнее? Имеешь ввиду хвастаться богатством или навыками? — Тем, что может оскорбить. В плане, никто не запрещает показывать свой уровень дохода, это круто, когда ты можешь иметь шикарный дом, или машины, тут дело скорее в том, чтобы не тыкать этим намеренно. Не подходить и не кричать, что ты имеешь все это. Про навыки кстати очень хорошо подмечено. Можно показать умения, но опять же, не принижая остальных, «Я могу, а ты нет». — Понял. — Теперь твоя очередь? — Неуверенно шепчу я. — Сначала полностью твоя часть, после моя. Вот оно как! Хорошо! Я смотрю на него, тупо моргаю и, переваривая эту новость, чувствую, что вновь бледнею. — Вопрос номер два. Что тебе интересно и чем бы ты никогда не занялся? — ОЙ! — Я радостно улыбаюсь, будто ребенок, которого попросили написать письмо Санте, — Наверное, кроме литературы, как ты уже мог понять, меня очень сильно притягивают походы. как и сам по себе отдых на природе, конные прогулки, зоопарки… — Любишь животных? — Улыбается Брюс. — Да, — улыбаюсь ему в ответ, — очень сильно. Еще люблю видео игры, но не обычные боевики ради драк, а продуманные сюжетно. — Я слишком стар для такого, — признается Брюс, качая головой. — Шутишь? Хочешь сказать никогда не играл? В SEGA? А Марио? — Ну-у, — Брюс забавно хмурит брови, когда думает, — может и играл, но быстро понял что это не мое. — Все с тобой ясно. НО! На твое счастье, я также люблю культурно развиваться, хорошая выставка изобразительного искусства, кино, галереи, театры…было бы только время! — Как смотришь на домашние посиделки? — Романтический ужин на диване? — Наподобие, да. — У нас ведь уже был подобный ужин, — в шутку, я легонько ударяю носком по голени Брюса. Он быстро припоминает прошлый опыт и кашляет в кулак, — Так что, можно сказать, что да. Мне нравится такой формат проведения времени. А чем бы не хотел заниматься? Хмм…давать интервью. Это не в счет. Не люблю показывать себя. Понимаю теперь, каково медийным личностям, журналисты готовы микрофон прямо в рот засунуть, фу. А так, в общем, все. — Так мало? — Видимо, мой ответ удивил его. — Ага… Ну-у, — протягиваю я, — нельзя ведь с точностью утверждать, что ты не любишь пока не попробуешь, до встречи с журналистами, я вот не знал, что оказывается не люблю давать интервью всем сердцем, а как оно дальше будет, узнаем. — Хороший подход. От похвалы Брюса у меня краснеют уши. Он хмуро глядит на меня, а я не могу сдержать улыбки. По всей видимости он не ожидал такого содействия с моей стороны, что же, есть в этом нечто приятное, в удивлении другого человека. — Третий вопрос. Я приготовился отвечать и был серьезен, как никогда. — Предпочтения в сексе. — Смеешься? — Нет. Брюс бесстрастно глядит на меня, но я замечаю, что в его глазах появляются огоньки. — Знаешь ведь, что я не практиковался с парнями. — А с девушками? Ты не рассказывал. Было что-то с той одноклассницей? Краска охватила все мое лицо. Гнев накатывал, хотелось встать и уйти. Но я остался и больно укусил себя за щеку, пустив кровь. — Я не девственник. — Расскажи. Повторюсь, это все пройдет только через одного человека. Здесь будут и мои записи, — уверяет Брюс. — Ты можешь их стереть. — Могу, но не буду. Недоверие, Кларк, вот твой флажок. Впрочем, он и мой тоже. Неожиданно, я вдруг задумывают… Наверное, когда Брюсу говорят обо мне то прежде всего он представляет мозг с уймой извилин, по которым стремительными многоножками бегают мысли. Подобно ребенку, он наверняка воображает, как вскрывает мой череп и разматывает, как клубок, извилину за извилиной, прочесываю их, пытаясь найти и выловить мысли. «Кларк, о чем ты думаешь?» — вот вопрос, который я чаще всего задавал себе. В основном не вслух, а мысленно. Думаю, такие вопросы клубятся, словно грозовые тучи. И на которые нет точного ответа. — Фла…жок? — повторяю за ним. — Да. Люди теперь так обозначают «скверные» признаки характера. Это бы могло быть проблемой, будь мы в отношениях. Но у нас их нет, точнее, они будут, но иного рода. Пусть Брюс заменит мне мозг на совершенно пустой. Избавит от тревожности жизни и страха, чтобы я мог полноценно наслаждаться жизнью, а не искать извилистые дороги. — Необходимо понять, что для тебя категорически неприемлемо. — Связывание! — выпалил я. — Строго нет. Никогда в жизни. Глаза Брюса округлились от неожиданности заявления. — Конкретизирую. Я боюсь оказаться скованным в действиях. Панически боюсь…оказаться скованным для меня тоже самое, что быть присмерти. — Пробовал? — Нет. И не хочу. Все эти веревки, наручники, стяжки…что еще используют в таких случаях? — Скотч? — Скотч. Да. — Значит, бандаж исключаем. — А ты, что, хотел меня связывать? Брюс повернул ко мне лицо и криво усмехнулся. — Скорее, я хотел бы показать тебе разные аспекты удовольствия. — На его лице вновь появляется усмешка. — Извращенности. — Что? — Все это. БДСМ…не понимаю данную практику. Не осуждаю людей, но лично, не понимаю, как такое может нравиться. — Значит ты за «ванильный», классический секс? — Интересуется он будничным тоном. — Можно и так сказать. Я был бы не против экспериментировать с позами, — Я покраснел. — но не горю желанием ходить с игрушкой в заднице, — Хотя…все равно, пускай адвокат выслушает все. — или кольцами на члене. Или… — Все-все-все, приостановись, ковбой. Я тебя понял. Но…опять же, чисто ради эксперимента бы попробовал? Сам говорил минутой ранее, что не попробовав нельзя говорить наверняка, — туманно возражает Брюс. Пытается играть, подловить хочет. Какие потаенные мыслишки ты еще в себе прячешь? Я думаю, что можно ответить: — Возможно. Но только без связываний! — Поверь, об этом я точно никогда не забуду. Брюс качает головой и тяжело вздыхает. Кажется, он вспомнил нечто неприятное и теперь пытается отогнать пасмурную мысль прочь. Из красивой укладки выпала пара волосинок, хотя, ему так даже лучше, сразу приобретает вид домашнего парня. — Можно спросить? — Да, — кивает он. — Та девушка, что пыталась женить тебя на себе… И тот ребенок. Будь он твоим, ты бы любил его? — Весьма…неожиданный вопрос. — Прости, — Я мигом сжимаюсь на стуле, отстраняясь, — можешь не отвечать. Протянув руку, Брюс берет микрофон и приостанавливает запись. Не отрывая от меня своего взгляда, он кладет его обратно. — Дети — это большая ответственность. — Он опускает голову, а руки складывает перед собой в замок, — С ними нельзя поиграться, а когда наскучит избавиться. И, они ведь, сам факт их существования, всегда будут с тобой, на всю оставшуюся жизнь. Их проблемы — твои проблемы. Прибавим к этому всему возможную плохую наследственность, возможные болезни психики. Не говорю, что дети это плохо, некоторые настоящие милашки, так как родители научились правильно воспитывать. А как понять, как правильно? Вдруг, будь у меня ребенок, я бы воспитал его в отвратительного человека? — Но любил бы ты его? — Не знаю. — Брюс сглатывает, — Наверное да, будь он от любимой женщины, но когда ребенок создается с целью обокрасть тебя, то…трудно… Я улыбаюсь и по товарищески подбиваю в плечо. — Э-эй…никто тебя не осудит за нежелание заводить ребенка. Людей в мире и так много. К чему я вовсе задал этот вопрос. Неужели сумел допустить мысль, что мы с Брюсом можем… Нет! Этого никогда не случится! И кто говорил, что не любит строить планов? Особенно таких нереальных и несбыточных! — Можешь включать, — киваю на микрофон, — дальше будут вопросы по теме. Брюс повинуется. Запись вновь включена. — Расскажи, что тебя интересует? Неужели я узнаю! Как волнительно! Так волнительно, что начали потеть ладони. Тут же убираю руки под стол и провожу по коленям, вместе с тем пытаюсь отыскать еще свежую ранку, чтобы вонзить в нее ноготь. — В отношении конкретно тебя? Или в общем плане? — Давай сначала первое. — Развлечение. Мне хочется отдыхать с тобой, уходить от работы и не думать о ней. Ты интересный, что является огромным плюсом, и поэтому, мне хочется играть с тобой, а тебе со мной, — Я внутренне соглашаюсь со сказанным, — меня интересуешь ты, весь, полностью, от предпочтений в еде, до постели. Я хочу дать тебе то, что имею сам. — Очень мило. — Знал, что оценишь, — на губах Уэйна расползается чеширская улыбка. — А в общем, я интересуюсь астрофизикой, люблю активные виды спорта или отдыха, с походами дела обстоят пятьдесят на пятьдесят. Не люблю мелкую живность, насекомых всяких… — Боишься? — Перед глазами сразу появилась картина с отмахиващимся от мошек Брюсом. Ему бы определенно пошел сельский стиль одежды. Вру…ему любой подходит. — Недолюбливаю. Из этого, кстати, следует одно из правил для нас обоих. Никто, ни ты, ни я не говорим о втором. Пункт о неразглашении, ни отношений, ни личной информации о друг друге. Само собой! — Конечно! Мне сплетни не нужны, — уверяю я, хотя так оно и есть собственно. — Список правил будет подкреплен непосредственно в самом контракте под отдельным пунктом, они распространяются в обе стороны, но ознакомляться с ними ты будешь самостоятельно, копия пересылается на почту. Физический экземпляр будет завершен в будущем. — Понял. — Я пожевал губу, затем продолжил допрос: — Мы будем где-то встречаться? В специальном месте там… — Все намного легче, — говорит он, с явным облегчением. — Послезавтра мы улетаем в Мексику. Компания приобрела участок для нового здания филиала, так что, нет оснований не взять тебя с собой. Поедут 5 человек, в числе которых мы с тобой. Мои пальцы вдруг закололо, а сам Брюс стал слишком манящим для прикосновений. Хочу прикоснуться к нему. Ощутить тепло его кожи. — Вижу, у тебя слов нет от переизбытка эмоций. — МЕКСИКА?! — Вскрикиваю, не веря собственным ушам! — мы поедем в Мексику?! О Боже! — Нет сил сидеть на месте. Я поднимаюсь и принимаюсь наматывать круги вокруг стола, — Прекрасная страна, еще ни разу там не был. О, а куда именно мы поедем? Мехико? Ла-Пас? Канкун? Зайдя за спину Брюса, я окончательно теряю над собой контроль и нападаю на него, сковывая в объятиях что есть силы. — Если скажу, это не будет сюрпризом. — В голосе Брюса появляется необычная мягкость. — А я люблю спойлеры, — Шепчу прямо ему на ухо. — Пожалуйста…сэр-р… Первый кусочек айсберга откалывается и с грохотом падает под тяжестью моих милых глаз. Брюс запрокидывает голову, упершись затылком мне в плечо и предоставляет тем самым полный доступ к собственной шее. Чем я намерен воспользоваться. — Если хочешь сделать меня счастливее, то лучше начать с названия…— Я аккуратно касаюсь видного кончика татуировки у него под воротником. Как же он вкусно пахнет: дорогой качественной кожей, автомобильным маслом и металлом. Сладкий аромат покрывает все его тело. Шею, плечи, грудь; Кажется, мои руки живут совершенно иной жизнью, я им совсем не хозяин. Но Брюс не отстраняется и не просит прекратить его гладить, так что я продолжаю, тихо ликуя. — Акапулько, — Сдается он. — Мы полетим в Акапулько, мерзавец. — С Вами приятно иметь дела, мистер Уэйн, сэр. Мы оба смеемся, совсем тихо, почти беззвучно. Брюс поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня. Смеющегося и от этого жмурящего глаза. растрепанного и совершенно растерянного от ощущений. В красной гавайке. — Хочешь узнать о моих предпочтениях? Я быстро затихаю, заинтересовавшись предложением. — Да. — Я предпочитаю контроль. — Брюс берется за мои запястья и тянет их не себя, вынуждая меня вновь наклониться к нему, — люблю давать ласку, люблю смотреть как люди извиваются от возбуждения, — после, мнимо целует прямо в щеку, — тоже самое я предпочту сделать и с тобой. Потому что ты мой. Он смотрит на меня долгим взглядом, и я совершенно не знаю, о чем он думает в этот момент. Но кажется догадываюсь. — У меня еще не было практики с мужчиной, — тихо шепчу я, повторяя ранее выданный ответ. И от этого мне страшно. Неизвестность, которую лишь предстоит преодолеть. А что если не понравится?! Первое впечатление всегда самое важное… — И это замечательно. Брюс подносит мою руку к своим губам и целует костяшки. Каждую из четырех по очереди. — Я буду рад обучить тебя. Легкое движение его рук, и вот я стою уже между его ног, оперевшись руками о край стола. Расстояния между столом и Брюсом крайне мало, я почти сижу на нем. — Хочешь меня? — Да. Брюс отвечает низким тоном с присущей в нем хрипотой. Черт… Он сжимает мои ягодицы через ткань брюк, и даже так я чувствую легкую боль. Из горла вырывается первый стон удовольствия. Стоило его холодным губам коснуться живота. Слишком жарко, я начинаю потеть. И задыхаться от после каждого его нового прикосновения. Прошлая наша ночь была ничем иным как шалостью, не имеющей ничего общего с тем, что я желаю ощутить сейчас. Его. Всего его. Его руки, его руки, его язык, его…член. Говорят, порно ролики — ложь. Но ведь стоны удовольствия тех парней не могут быть настолько наигранными, а домашние видео? Если все делать правильно… Брюс сделает правильно! Он сделает как надо! — Брюс. Нехотя, я прерываю его от изучения моего тела, легонько потянув за волосы. — Хочу…— Еще имеются сложности с произнесением подобного, но…— заняться с тобой любовью, — решение само находит меня. — О, дорогой, — он улыбается, поднимаясь. — Это самые лучшие слова, что вылетали из твоего рта. — Его голос звучит тихо и спокойно. Мне нечего бояться. Однако, я весь трясусь, и явно не от страха. Брюс тянется вперед. Кнопка микрофона щелкает в третий раз, оповещая о конце нашего интервью. Надеюсь, перед отправкой, Брюс додумается вырезать последнюю часть…иначе я самолично прикончу его. Наши носы почти соприкасаются. Весьма забавное положение, лицо партнера тогда кажется таким смешным. — Знаешь, я привык, что женщины делают точно то, что я приказываю, когда я им это приказываю. Это быстро надоедает… А в тебе, Кларк, есть нечто такое, что затрагивает во мне какие-то глубинные струны, глубокий, непонятный мне уровень. Это как пение сирены. Я не могу противиться тебе и не хочу тебя терять. — Он берет меня за подбородок двумя пальцами. — Поэтому прошу, наберись терпения… Сейчас неподходящий момент. — Я не готов? — Именно. Ты готов здесь, — он целует меня лоб вместе с челкой, — но не подготовлен физически. Но не стоит расстраиваться. Завтра я напишу тебе один список, выполни его перед поездкой…и тогда… — Мы займемся любовью? — В очередной раз я перебиваю его, завершая общую мысль. — Да.