Наш роман

Так тихо, и темно, единственная услада для меня в данный момент. Я открываю покалывающие глаза, жмурюсь из-за вспышки боли, но выдохнув, пробую еще, на сей раз чуть медленнее, постепенно. Я нахожусь на большой и мягкое кровати, пуховое одеяло плотно прилегает к телу, даруя ему свое тепло. Укутавшись в него до головы, сажусь и пытаюсь осмотреться. Большая и просторная комната, есть проем в коридор, и дверь, кажется в душевую, справа от меня огромные панорамные окна, завешанный плотными шторами бардового оттенка. Свет едва просачивается между щелями. Его лучистые зайчики падают на два кресла и диван расположившийся у стенки напротив кровати, а так же на стеклянный столик и пару журналов, лежащих на нем, а еще, меня привлекает радуга, отображающаяся на стене — так вышло из-за преломления света от кувшина с водой — на все том же столике. Я снова жмурюсь, как же болит голова, да и во рту месиво, будто кошки всю ночь кошмарили. Все еще сонным взглядом, продолжаю осматривать комнату, здесь много картин — пейзажей, на полу расположился громадный, во всю площадь, однотонный бежевый ковер. Я сглатываю, и кутаюсь сильнее. Тело трясёт и морозит, мне кажется, что это из-за кондиционера на потолке, а может во всем виновато похмелье. Похмелье…значит я пил. И это не в коем разе не моя комната! Постепенно возвращаются обрывочные воспоминания о предыдущем вечере. Я напился, меня тошнило. Какой ужас! Я внутренне сжимаюсь. Не помню, как сюда попал, единственное, что точно засело в голове, так это ободок унитаза, за который я держался. На мне нет ничего! Ни пиджака, ни рубашки, брюк тоже. Носков нет. Только боксеры. Черт! Я запаниковал и мою голову прошибло новой волной спазма, такой сильной, что пришлось сложиться пополам. — Вижу, — Я резко перестаю стонать. — Ты уже проснулся. Настороженно и не спеша, поднимаю голову. С плеч спадает одеяло и тело покрывается холодными мурашками. Я небрежно накидываю его обратно. Брюс стоит в проеме ванной, с зубной щеткой в руке и полотенцем на тазе. Он весь мокрый. Начиная с головы и до самых пяток на его теле расположилось огромное скопление прозрачных капелек. Маленьких и больших. Мысль о мокром Брюсе Уэйне меня странно волнует. — Есть вопросы? — Он смотрит прямо в глаза. На ум лезет лишь один. Откуда у него татуировки? Две, может три: Почему я раньше их не видел, не замечал и не знал о существовании? Я проглатываю появившуюся слюну. По бокам и от верхних ребер к паху проходят две рваные линии, они заканчиваются прямо на складке полотенца, но явно устремляются концами дальше, вниз.* — Ааа. Я не знаю, что ему ответить, как начать разговор. — Голова болит? Поняв, что внятной речи из меня не вытянуть, Брюс берет инициативу в свои руки. Я киваю, и тут же берусь за лоб ладонью. Голова такая тяжелая! — Сейчас. Потерпи. Отложив щетку, он направляется к комоду. Боже, а я думал это просто темный угол. Так нет, целый комод. Брюс открывает верхний ящик, и достает оттуда две таблетки Адвила. Затем подходит к столику, и наливает в стакан, из кувшина, воду. — Прими сразу две. Запей, они горькие. Он протягивает мне обе руки. С замиранием сердца, я берусь за стакан. Не отрывая взгляда закидываю таблетки в рот и быстро их запиваю, чтобы они не успели разложиться на языке. И так тошно. — Ха.— Я вытираю губы тыльной стороной ладони. — Спасибо. Брюс удовлетворенно кивает, берет стакан и отходит, чтобы поставить его обратно на столик. — Сейчас принесут завтрак. — Он заходит в коридор. Я взглядом слежу за ним до того, как он скрывается за углом, и приятно ужасаюсь, когда вижу новое тату. ДА он усеян ими! Трайбл* практически во всю спину, множество линий с заостренными и закрученными концами. Две похожи на наконечники копий, располагаются на лопатках у самого позвонка и начала шеи. Эстетично. «Пункт первый из списка желаний: 1. набить тату» — А.а где я? — Появляются множество вопросов и я сразу же их озвучиваю, — и где машина?! Что с ней…и…— Ужас, я вспомнил! — И где мой костюм? — Там ведь в кармане мой телефон! — Черт..м…ничего не помню. — Совсем?! — Он кричит из-за угла. — Совсем. Боже, Лоис наверное до смерти напугана, а мама уже обзвонила наверное все больницы и МОРГи! — Ты, — Брюс выходит накидывая на себя майку, — В отеле «Хэт Плэйс» на 25-й авеню пятнадцатый этаж. Машина припаркована возле твоего дома, а костюм отдан в магазин. Ключи от дома на комоде. Он говорит спокойным, тихим голосом. — А телефон? — Держи, — Брюс вновь подходит к кровати и достает из кармана сотовый. Я судорожно выхватываю его и включаю. 16 пропущенных от мамы и 10 от Лоис. Со стоном, падаю на кровать и ударяю ладонью по собственному лицу. Веду вниз, оттягивая кожу нижних век, до того, как не начнет покалывать. Мне конец! меня убьют, расчленят, затопчут и закопают так глубоко, что ни одна собака не найдет! — Судя по твоему выражению лица, все плохо? — Он присаживается рядом на матрас. Я поднимаюсь и показываю ему включенный экран. — Позвони, скажи, что с тобой все хорошо. — он улыбается. Нет…я отбрасываю телефон. Брюс непонимающе приподнимает брови. — У меня ужасное утро после алкогольного отравления, а ты предлагаешь звонить одной из двух, что может и так больные мозги вынести? Брюс скалится. Я же хмурюсь, щеки краснеют из-за абсурдности ситуации. Так неловко. Я видел его голым, он видел…он… ОН ПЕРЕОДЕВАЛ МЕНЯ! — Что с тобой? Я смотрю вниз, на руки, они понемногу дрожат. — Кто укладывал меня в постель? — Я. — Его лицо непроницаемо. — Меня снова тошнило? — Нет. Но ты кашлял. — Раздевал меня тоже ты? — Я почти шепчу. — Тоже я. — Он выгибает бровь, а я отчаянно краснею. — Мы не… — еле-еле выговариваю я, помертвев от ужаса. Закончить фразу у меня не получается, и я замолкаю, уставившись на свои руки. — Кларк, ты был в коматозном состоянии. Некрофилия — это не мое. Как и секс с мужчиной. — поясняет он сухо. — А где ты спал? — Там же, где и ты, — он указывает на вторую сторону кровати. — Мне очень стыдно. Его губы немного приподнимаются в кривой усмешке. — Да, весело провели время. Вечер надолго запомнится. Да он смеется надо мной, негодяй! Вскоре нам принесли завтрак. Брюс похлопал меня по плечу, прежде чем пойти за ним к входной двери в номер. Послышались два голоса один из которых принадлежал Брюсу, он поблагодарил официантку. Это точно женщина, судя по звонкому смеху. В животе заурчало. Но Брюс так весело беседовал с той девушкой, что наверное забыл зачем шел. Наконец-то, дверь с писком закрывается, и он вновь появляется в моем поле зрения. В руках у него поднос, на котором стояли две тарелки, закрытые клошами*. Я облизнулся, когда учуял сладковатый аромат тостов с джемом. И не ошибся. Когда Брюс поставил поднос между моих ног, на одеяло, и убрал крышки, моему счастью не было предела. У него обычная яичница с беконом и салат из яблок. У меня - два сочный и идеально прожаренных треугольных тоста с вишневым джемом и арахисовой пастой, рядом, в отсеке для фруктов лежит мандарин. — Приятного аппетита. Брюс переносит тарелку с яичницей себе на колени и поудобнее садится на кровать, взобравшись на нее с ногами прямо напротив меня. Я снова краснею, но от еды не отказываюсь. Так же приподнимаю тарелку одной рукой, второй - берусь за тост и подношу его к своим губам. — Мм..спасибо, тебе тоже. Я жую с самым высокомерным наслаждением на свете. Еще никогда не пробовал настолько вкусного и идеального тост, здесь что, хлеб линейкой измеряют, чтобы он был таким ровным и в нужной степени плоским? Или пропорции джема и пасты, все так хорошо сочетается с друг другом, что от наслаждения закатываются глаза. Брюс усмехается, прожевывая бекон. — Что? — Я опускаю взгляд, и смотрю из под ресниц. — Да нет, ничего. — Он качает головой, и накалывает новый кусочек. Улыбаюсь. Такой тихий и непринужденный завтрак после вчерашней попойки и тошнильни в туалете, как раз то самое наилучшее, что пожалуй было со мной за этот месяц. — Аа, — Я облизываю пальцы, один за другим, начиная с большого. — мц..мц.. Слушай. Брюс поднимает на меня глаза. И проглатывает. — У тебя нет джинс и рубашки? Я потом все верну, просто..— Вздыхаю. — мой костюм уже отдали, а домой голым возвращаться, такое себе. — Ммм...думаю, это бы выглядело эстетично. Что? Мои кончики ушей дернулись от такой фразу. Их прижигает смущением. — Твое тело хорошо сложено. — Я поджимаю губы. — Прости, не мог не заметить этого, когда переодевал тебя. Ты бегаешь? — Иногда, — Тихо промямлил я. — Когда есть время. — и отставил тарелку на прикроватную тумбочку. — Скажи честно, я вчера сильно буянил? — Нет. — Я смутно помню вечер. Там была блондинка, мы танцевали, а вот что было дальше, как будто отрезало. Брюс расслаблено подался назад, опираясь на руки, чтобы не упасть с кровати. Его тело все еще мокрое, судя по темным-влажным пятнам на футболке. Она так плотно прилипает к его телу, что я вижу рельеф мышц. — Аа..я если честно, тоже мало, что могу вспомнить. Только одно, там подают хорошую выпивку. Мы оба хохочем. Но я быстро затихаю, прикусив себя за губу. Отек спал и она приняла прежний размер, даже ранка успела затянуться. — та-ак, что на счет одежды? — тебе она так нужна? Я покраснел. — Шучу, — снова эта сухость в голосе. — Твой комплект лежит в ванной. Заодно в душ сходишь. По телу разливается ощущение тягостного, болезненного дискомфорта. Что со мной? Хмм… Вожделение. Вот как, оказывается, это бывает. — Ээ..пойду тогда, — бормочу я, — приму душ...спасибо. Я вылезаю из под одеяла, и с чувством того, что мне смотрят в затылок, захожу в ванную и закрываю за собой дверь. Так не хочу этого делать...Пусть он увидит меня всего, большую часть ведь уже осмотрел, что же мешает сделать это вновь? Только теперь с приятным бонусом? Брюс сказал, что я хорошо сложен. Сердце подрагивает от комплимента, слетевшего с его уст. Так приятно, что я не перестаю улыбаться самому себе в зеркале. В ванной жарко и влажно – еще не успело проветриться, после Брюса. Скорее сбросив с себя боксеры, я встаю под прохладные и очищающие струи воды. Лицо омывает благодатный, несильный поток. Я хочу Брюса Уэйна. Очень, очень сильно. Это просто констатация факта, для самого себя. Впервые в жизни я хочу лечь в постель с мужчиной. Хочу чувствовать прикосновения его рук и губ. Телу становится так приятно, когда я начинаю мечтать о поцелуе с ним. О его губах на своей коже, о крепких руках, которые могли бы меня поднять без особых на то усилий. Вода становится теплой и умиротворяющая. Бесконечно стоял бы под душем в этой ванной. Кусочек мыла, на железной подставке в углу кабинки пахнет Уэйном. Обалденный запах! Я растираю его по телу, представляя, что это он – он своими длинными пальцами наносит чудесно пахнущее мыло мне на грудь, на живот и между ног. О господи. Сердце снова колотится, это так… так приятно. Нет, я резко переключаю кран снова на холодный поток. Я не стану этого делать. Здесь! Боже, Кларк, ты совести не имеешь совсем, как погляжу!! Жестокая реальность вырвала меня из мира грез. Я не могу мечтать о нем вечно, стоя под душем. Пришлось выйти и наспех вытереться белоснежным полотенцем, висящем рядышком на крючке. Вытерев запотевшее зеркало куском полотенца, я снова оглядел себя со всех сторон. Мне бы пошла татуировка. Например вот здесь, на бицепсе, какой-нибудь зверек, или же просто две полоски, похожих на рукава. Или на пояснице, тоже трайбл, но маленький, не такой, как у Брюса, на всю спину. Нет, симпатичная кроха, которую никто не увидит, если носить брюки или джинсы с высокой посадкой на талии. Я выхожу одетым. Точнее, на мне только джинсы и чистые трусы, а футболка висит на руке, сложенная пополам. Брюс курит, он уже расправил шторы и приоткрыл заслонку раздвижных окон. Тонкая струйка дыма поднималась от его губ вверх и быстро исчезала в засасывающем ее воздухе улицы. Невероятно красивый вид. Положив футболку, я подхожу к окнам и встаю к нему практически вплотную. Окна выходят прямо на главное шоссе, а за ним офисы УэйнИнтерпрайз, а еще, совсем рядом с серыми высотками, огромный центральный парк с озером и фонтаном в центре. Давно я не гулял там. Ностальгия проникла в мысли и я, видимо, как то по особенному грустно вздохнул, потому что Брюс обратил на меня внимание, смахнув пепел. — А где футболка? — Спросил он, оглядывая меня. Я улыбаясь, повернул к нему голову. — Она мокрая, нечаянно уронил ее. Пусть подсохнет немного. Завидев, как Брюс делает очередную затяжку, я облизал губы, они слишком быстро иссушаются, когда я рядом с ним. — Я тебя возбуждаю? Неожиданно! Мои глаза раскрываются до болезненного предела. — Что? — Я, тебя, возбуждаю? — Брюс говорит ровно, четко, отделяя каждое слово интонацией. — С чего ты это взял? — Я пытаюсь отмахнуться и спрятаться за усмешкой. Но выходит из ряда вон плохо. Брюс тушит сигарету, и выкидывает прямо на улицу. Я смотрю за летящим вниз окурком, и не замечаю того, как близко ко мне подбираются чужие руки. Секунда, и я ощущаю спиной всю прохладу стеклянного окна. Мои руки плотно прижаты над головой, не пошевелить, не вырваться, а между бедер вклинилось колено, напрочь лишая меня любой возможности на побег. — Думаешь, — Он наклоняется, — Я совсем слепой? Наши носы едва касаются друг друга, а губы ощущают на себе его горячее дыхание. Я снова их облизываю, юрко проходясь кончиком языка по нижней. Хватка в момент усиливается и из меня вылетает болезненное шипение. — Что не вижу все эти незаметный взгляды, то, как ты краснеешь, стоит только заговорить с тобой. Я покраснел и только что самолично доказал правдивость его слов. — Кларк...— Брюс переместил мои запястья в одну руку, чтобы второй пройтись по моему лицу. От ушей до самых губ. Его пальцы оставляют за собой дорожку из электрических импульсом, кожа в местах прикосновения покалывает, что я напрочь забываю дышать. — Мне было хорошо.. — Он отводит мою губу вниз и пристально смотрит. Прямо на нее. Как она возвращается на место, и как попадает в плен моих зубов. Прошу, сделай так еще раз! — Но я не тот, кто тебе нужен. — В глаз снова появляется серость. — И таким не буду. Он отпускает меня и быстро отходит, чтобы взяться за футболку и протянуть ее мне. — Одевайся. Альфред ждет тебя внизу. Он отвезёт тебя домой или куда ты сам попросишь. Я не знаю, что ответить. Еще минуту назад, мое сердце трепетало в надежде и мечтах, но сейчас. Я чувствую, что стал хрустальной вазой, которую сбросили с высотки и она разбилась на сотни мелких осколков. И все эти осколки, прямо сейчас впились в мое тело. — Хорошо. Я поднимаю голову. Я не смею на него обижаться. Брюс не гей и сразу об этом сказал. Я не имел и не имею на него никаких прав, и сейчас, я прекрасно в этом убедился. Взяв, а точнее выхватив футболку, натягиваю ее на тело и, подойдя к комоду, забираю с чаши свои ключи. — Я открою. Брюс подходит, а затем обходит меня, чтобы успеть к двери первым. Такое чувство, что он очень сильно хочет того, чтобы я ушел. Ладно. Пусть так. Мы все равно больше не встретимся. Дверь открыта, мне стоит лишь сделать пять шагов, чтобы оказаться за ее порогом. Раз. Два. — Кларк, — Брюс делает шаг ко мне. Три. Я прохожу мимо, четко идя к поставленной цели. Четыре. — Кларк, постой же. Пять. Я почти вышел, почти ушел из его жизни. Но меня тянут на себя, разворачивают, держат обеими руками под локти, глубоко дышать. Вдруг, по какой-то необъяснимой причине, возможно из-за нашей близости и элемента прощания, атмосфера между нами меняется, заряжаясь опьяняющим предчувствием. Мое дыхание учащается, сердце бьется сильнее. Он набрасывается на меня и прижимает к стене. Прежде чем я успеваю опомниться и хоть что-то понять, Брюс словно тисками сжимает рукой мои запястья и поднимает их над головой, как только что у окна, при этом его бедра напором прижимают меня к стене. Его губы касаются моих, сжимая их всмятку. Мне почти больно. Я испускаю стон в его раскрытый рот; воспользовавшись этим, он проникает языком в образовавшееся отверстие и начинает уверенно изучать его содержимое. Меня никто так не целовал. Немного наконец поняв, что происходит, я начинаю проявлять инициативу. Закрываю подобно ему глаза и толкаю свой язык на встречу. Он вылизывает мое небо, скользит по зубам, тихо отмечает какие сладкие у меня губы. Теперь он крепко держит меня за подбородок. Мои руки пригвождены к стене, голова запрокинута, его бедра не дают мне пошевелиться. Я чувствую животом его эрекцию. Я в замешательстве. Контраст чувств бегающий от ненависти и желания не дает мне определиться. Но финальную точку ставит укус. Брюс касается моей ягодицы, просунув руку между моим телом и стеной. И я кусаю его, со всей возможной силой - впиваюсь в губу и сдавливаю челюсть, пока на язык не попадает металлический привкус крови. Мы часто дышим, вдыхая воздух друг друга по очереди. Он слишком разряжен, у обоих начинает кружится голова. Брюс отходит и прижимает два пальца к своему рту. Затем смотрит на них, и с опаской отмечает наличие крови. — Кларк...я..— он тянется рукой ко мне. — Да пошел ты... Нет...эти игры не для меня. Мозг говорит бежать, и я бегу. Сломя голову бегу к открытому лифту, ускоряюсь, потому что не знаю, побежит ли за мной Брюс. И только будучи в кабинке, я замечаю, что он так и остался стоять на месте, с зажатой пальцами губой. Двери закрываются и я жму на кнопку первого этажа.