Путь к себе

      — Пашка, — Олег заглянул в их домашнюю студию, — надо фотки просмотреть. Агент прислал, а я тебе перекинул. Выбери из них что-нибудь для главного поста гастролей; мне некогда, а им срочно приспичило.       — А ты куда? — поинтересовался битмейкер больше для порядка, а не потому, что действительно хотел знать.       — Лана в клуб тянет. На выступление какой-то группы, с которой дружит их коллектив… Познакомиться с творчеством.       — Надеюсь, — Паша так и не оторвался от экрана монитора, — это не для того, чтобы трио замутить.       — Ни за что! Мы дуэт никак не осилим, не то, что трио. Вот клянусь, в жизни больше ни с кем работать не буду! Это просто пиздец какой-то! Сколько бьёмся, а так ничего путного и не вышло.       — Я выберу, — кивнул Паша и помахал рукой, как бы выпроваживая товарища.       — Может, с нами? — не спешил уходить Олег. — Не знаю, насколько будет интересно, но всё же лучше, чем тут одному куковать.       — Я не кукую, — Паша деловито щёлкал по клавиатуре, — я работаю. И потом… скоро тоже уйду.       — К девчонке своей? — усмехнулся Олег. — Столько уже встречаетесь, а ни разу даже фотки не показал.       — Она всё равно не в твоём вкусе, — заверил его друг, усердно делая вид, что очень занят.       — И что? Даже не познакомил. Скрываешь?       Паша на мгновение представил, какое лицо будет у Олега, когда обнаружится, что товарищ завёл себе не девушку, а парня. После такого их дружеско-творческий союз, несомненно, распадётся, а Паше этого очень не хотелось.       — Просто не считаю нужным.       — А я… — начал было Олег, но его прервал телефонный звонок. — Скоро. Да, уже скоро, — раздражённо ответил он звонившему. — Уже мчусь, — и нажал «сброс». — Нетерпеливая какая, — недовольно пробормотал он, и снова обратился к Паше. — Мне не нравится, что тебя всё время носит непонятно где, — прозвучало резкое заявление.       Паша всё же оторвался от компьютера и с недоумением посмотрел на товарища.       — Тебя дома почти не бывает, — добавил Олег.       — Тебя тоже, — парировал удивленный Паша.       — Ну я-то… так всегда было. И я обычно прихожу ночевать. Ну, или утром прихожу отсыпаться. А ты почему-то недавно взял моду ночевать вообще не дома. Это же хреново. Это же наш с тобой дом. Твой и мой. Мы так давно живём, всё нормально было, пока ты бегать куда-то там не стал.       Паша продолжал удивленно смотреть на возмущённого товарища.       — Можешь девчонку свою у нас поселить, — решительно выдал Олег. — Я не против. Места на всех хватит.       Паша усмехнулся и замотал головой:       — Не вариант. Скорее я туда перееду, — и тут он вспомнил, что такой вопрос уже поднимался, когда Виктор узнал, что Паша делит квартиру с товарищем.       — Я с Греем живу, — признался тогда Паша, но, только поймав странный взгляд Виктора, понял, как неоднозначно это прозвучало. — Нет, не в том смысле, — спохватился он. — Мы с ним друзья. И всё. Просто живём вместе. Ну как… Холмс и Ватсон в одной квартире. У каждого своя спальня, а гостиная общая. Ну и остальные помещения тоже совместные.       — Тем более переезжай ко мне, — произнёс Виктор.       — Может быть потом, — замялся Паша. — Я так резко не могу… Как-то… не очень… непривычно…       Теперь это вопрос снова всплыл, но уже со стороны Олега, однако Паша всё так же не был готов его решать.       — Еще чего! — резко заявил Олег. — Твой дом здесь. И вообще, девушка должна переезжать к парню, а не наоборот.       — У тебя какие-то устаревшие понятия, — пожал плечами Паша и снова отвернулся к монитору.       Олег хотел продолжить разговор, тема которого его, видно, сильно задевала, но опять зазвонил телефон.       — Иду! Иду, — пришлось ему переключиться на другого собеседника. — Да, еду, еду.       Уже через минуту Паша остался в квартире один. Переработка старого хита для новых гастролей затормозила из-за пропавшего вдохновения, и Паша решил ненадолго сменить вид деятельности и просмотреть фотографии для постеров. Присланные изображения он пролистывал без особого интереса. Олег был фотогеничным, фотографы и стилисты — профессионалами, кадры получились хорошими, но однотипными, поэтому выбрать что-то одно казалось затруднительным. Так Паша думал, пока не наткнулся на снимок, где Олег пытался изображать сексуальность и оттягивал зубами манжет перчатки. Взгляд зацепился и кинулся жадно исследовать.       На портретной фотографии лицо Олега было взято крупным планом и именно выражение лица заставляло внимательнее всматриваться в снимок. По первому впечатлению Олег иронично усмехался. Выразительный изгиб бровей, красиво сложенные в улыбку губы, правильные черты лица сбивали с толку. На всё это приятно было смотреть. А потом начинал обращать на себя внимание особый блеск подведённых черным глаз. В нём проскальзывал задор и некая сумасшедшинка. В итоге из-под образа разбитного парня проглядывал некто лукавый и пугающе проницательный. Добравшись до этой фотографии, Паша не сомневался ни секунды: именно она должна стать основным образом Олега на грядущих гастролях.       Отправив товарищу и агенту сообщение о своём выборе, Паша еще несколько минут разглядывал столь зацепивший его кадр, а потом образ с ним заговорил. Заговорил голосом мелодии, ясно и четко зазвучавшей в голове. Бросив всё, Паша кинулся записывать музыкальные фразы, шедшие не разрозненно, а очень стройно, создавая последовательный ряд элементов. Композиция рождалась практически законченной и очень характерной, с переливами, с периодами мажорного и минорного звучания. Хотя мелодия и появилась целиком, но отдельные места всё же потребовали доработки и очистки звучания, подбора нужного инструментального исполнения. Времени на это ушло немало, так что Паше начали нетерпеливо названивать.       — Я постараюсь побыстрее, — оправдывался творец перед Виктором. — Мне только осталось немного закончить… совсем чуть-чуть… понимаешь, когда вдохновение накатывает, надо писать, иначе оно уйдет и может вообще не вернуться. Я постараюсь побыстрее, но надо закончить хотя бы основу, пока работа идёт.       Сочинительский порыв Пашу не отпускал долго. Битмейкер не только записал в музыке всю композицию, но и взялся за создание нескольких аранжировок. Вдохновение несло его на стремительных крыльях так, что захватывало дух, а как только подкрадывалась усталость, Паша бросал взгляд на понравившуюся фотографию Олега и прилив сил был обеспечен.       Виктор звонил ещё несколько раз, но получал в ответ лишь сбивчивые оправдательные речи.       — Ладно, можешь не приезжать, раз так занят, — вздохнул он. — Беспокоить больше не буду, но если надумаешь — милости прошу.       — Извини, — искренне попросил Паша, заискивающим голосом, — пожалуйста.       Закончив только под утро, Паша насильно уложил себя в постель, но ему не спалось. Мелодия продолжала звучать у него в голове, дразня новыми вариациями. Битмейкер даже стал тихо напевать, а когда новое звучание казалось ему особенно удачным, вскакивал и бежал в домашнюю студию записывать.       На рассвете вернулся Олег, хмельной и не в одиночестве. Паша тут же бросился к нему.       — Грей! Ты должен послушать! Обязательно! Немедленно! — с восторгом набросился битмейкер на товарища.       — Пашка, ты дома, — обрадовался Олег. — А я уже не надеялся.       — Мы что, не одни будем? — поморщилась девица, пришедшая с Олегом.       Тот посмотрел на неё так, словно она появилась здесь неизвестно откуда.       — А что? — ляпнул он первое, что пришло в голову.       — Грей, пошли! — схватил его за руку ещё горящий творческим экстазом Паша. — Пошли! Я тебе включу! Заценишь! Это нечто! Написалось влёт!       Однако девица не захотела отдавать свою добычу и ухватила Олега за другую руку.       — Лучше в спальню, — заявила она. — Споёшь мне что-нибудь. Ты же обещал.       — Давайте не все сразу, — засмеялся Олег.       — А где Лана? — поинтересовался Паша, понимая, что от приставучего груза ещё предстоит избавиться.       — Со своими укатила, — отмахнулся Олег, высвободив руки. — Обиделась на меня, что творчество их товарищей не оценил. Что поделаешь? Не нравится мне такая музыка.       — Дура она, — неожиданно подала голос девица. — У Грея классная музыка. Лучшая.       — Я сегодня новую написал. Грей, ты должен сейчас же её послушать! — не унимался Паша.       — Грей, а не подождёт это до завтра? — капризно затянула девица. — Я устала, ты тоже. Пойдем в постельку. Я тебе массаж сделаю.       — Иди ложись, — предложил ей Олег, — а я послушаю и приду.       Радостный Паша затащил товарища в комнату-студию и включил своё новое творение. Пока композиция звучала, творец внимательно следил за выражением лица первого слушателя, чтобы угадать его реакцию, прежде, чем тот выскажет своё мнение.       Олег вслушивался и почти улыбался, Паша поздравил себя с успехом.       — Интересно так, — кивнул Олег, когда музыка закончилась. — Задорно.       — А знаешь, благодаря чему написалось? — весело спросил Паша и показал товарищу выбранную фотографию. — Вот. Она как бы всё это и говорит!       — Так её же фотографы забраковали? — удивился Олег.       — Они в ней ничего не поняли. Потому что тебя не знают. Ты тут супер удачно получился!       — Думаешь? — с сомнением посмотрел на хулиганский кадр Олег.       — За тобой слова, и можно в новый альбом впихивать, — всё в том же приподнятом духе заявил творец.       — Только не сейчас, —предупредил Олег. — С ног валюсь.       — У меня несколько вариантов аранжировки, — не отпустил его товарищ. — Послушай!       Олег остался. Радостное настроение Паши передавалось и ему, причем настолько, что даже усталость на время ослабила хватку. Прослушивание затянулось на целый час, и когда Олег добрался до кровати, гостья уже спала.       Слова к музыке не заставили себя долго ждать.       Уже вечером следующего дня Олег распевал:       — Паяц! Не умеет жить, Не умеет любить, Не умеет дружить. Паяц! В каждом слове ложь, Продает он за грош, С ним и ты пропадешь. Паяц! Тут оскал до ушей, Озорной прохиндей! К черту сгинь И аминь!       Прослушав новое творение своих подопечных, Давид Захарович удовлетворённо покивал и дал добро на запуск песни. Композиция фанатам понравилась.       Воодушевлённый быстрым творческим успехом Паша поспешил сесть за следующих хит, но погрузиться в пучину музыки ему не дали.       — Паша, ты сегодня вечером дома будешь? — поинтересовалась Лана, усаживаясь рядом с ним за стол в домашней студии.       — Не знаю пока. А что?       — Мне бы хотелось… с Греем наедине побыть. Понимаешь? — она испытующе посмотрела на собеседника.       — Да, но я же вам не мешаю. У меня своя спальня, у Грея своя.       — Все равно не слишком удобно, когда рядом… посторонние. Понимаешь? Мне, может, многое хотелось бы для него сделать, сюрпризы всякие, пикантные, а тут ты. Ты не думал съехать? — уже прямо спросила девушка. — Ты же теперь в квартире нечасто бываешь, а появиться можешь в любой момент. Тут не расслабишься. Стоит тебе другое жильё подыскать. У нас с Греем серьёзно намечается, и твое здесь присутствие некстати.       Паша нахмурился.       — Грей тоже так считает? — уточнил он.       — Конечно. Мы же все взрослые люди, всё понимаем, что для определённых вещей нужно полное уединение.       — Я подумаю, — кивнул Паша, делая вид, что ничего особенного не произошло, хотя на самом деле на душе стало очень неприятно. Его пытались выпроводить из собственного дома, причем пытался человек, не имеющий к этому дому никакого отношения.       Думал Паша весьма долго, оставляя всё как есть, периодически ночуя у Виктора, но и регулярно появляясь у себя.       Лана попыталась ускорить решение вопроса, и в один из приходов Паша застал её примеряющей свадебное платье.       — Ой, а я не слышала, как ты вошёл, — стала оправдываться девушка, делая вид, что пытается скрыть праздничный туалет за домашним халатом. — А я тут… клип собираемся снимать, вот… вхожу в образ невесты…       — Понятно, — обронил Паша и прошёл в свою комнату.       На следующий день перед репетицией Паша решил поговорить с товарищем и всё для себя прояснить:       — Грей, у вас с Ланой как? Серьёзно?       — Ну, — Олег потёр лоб, — как-то… где-то…       Тогда Паша спросил более конкретно:       — Вы жениться собираетесь?       — Кто? — встрепенулся Олег.       — Ты и Лана, — терпеливо пояснил Паша.       — С чего бы?.. С чего ты взял? — удивился товарищ.       — Я видел, как Лана примеряла свадебное платье у нас дома.       — Хм, — Олег задумчиво потер подбородок, а потом выдал, — Если она и собирается замуж, то не за меня. Хотя странно, она не говорила, что у нее кто-то есть.       Паша достаточно хорошо знал товарища, чтобы понимать: тот не лжёт и брачных планов не строит. На этом Паша успокоился и съезжать из квартиры не спешил. ***       Отношением Паши и Виктора пришлось выдержать ещё одно испытание разлукой. Паше предстояло колесить по стране летний гастрольный тур, а Виктора по рабочим вопросам снова бросало на черноморское побережье.       — Очередной подготовительный этап, — объяснял он Паше, складывая вещи в чемодан. — Тренировки с акклиматизацией перед соревнованиями. Я же тебе говорил, что один из моих подопечных принимает участие в забеге?       — В том, что во время фестиваля «Путь к вершинам»? — уточнил Паша, пытаясь легкомысленной болтовнёй заглушить подступающую к сердце тоску.       — Да. Вы же тоже там будете? — Паша кивнул. — Значит, работу снова можно будет совместить с романтической поездкой, — прервав сборы, Виктор выразил свои чувства в страстном поцелуе, от которого Паше стало ещё горше.       Потянулось время ожидания встречи, полетели взаимные голосовые сообщения. Виктор снова бодро рассказывал о прелестях окружающей природы, описывал как изменились горы с его весеннего визита, и как не щадит себя и их протезы его подопечный. Паша же вещал унылым голосом, как вокруг него бурлит гастрольная суета, жаловался, что это отнимает силы и время, признавался, что очень скучает по их совместной тихой жизни.       Олег знал, что его товарищ не в восторге от рабочих туров, но таким печальным, как в эту поездку, он Пашу ещё не видел.       — Чего такой тухлый? — неоднократно спрашивал он своего битмейкера, обнаруживая в каком-нибудь закулисном уголке с телефоном в руках. — Подружка не звонит?       — Звонит, — печально отвечал Паша, пряча устройство связи поглубже в карман.       — Тогда чего?       — Ничего. Устал просто. Знаешь же, не люблю гастроли.       — Взял бы её с собой, раз так скучаешь, — пожимал плечами Олег. — Я же не против.       — Не все такие свободные, как мы, — горько усмехнулся Паша.       — Точно! — воодушевленно подхватил Олег. — Почти свободны! Почти не напрягаясь! Колесим туда-сюда, записываем песни, снимаем клипы. Чуть порепетировал и на сцену, развлекаться. Не жизнь, а мечта!       Паша задумчиво кивал, хотя радостного настроя товарища и не разделял.       — А она у тебя что? Серьёзная? Учится? Хотя… сейчас у всех каникулы же.       — Работает, — вздохнул Паша.       — Ясно. Нашел слишком серьёзную. Себе под стать.       Только в честь дня рождения Паше дали на три дня вернуться домой. Конечно, он намеревался всё это время провести в тайном любовном гнёздышке. Виктор тоже, всеми правдами и неправдами, выпросил себе на это время поездку в столицу, но полностью отделаться от работы не удалось. Так что соскучившимся друг за другом достались только вечера и ночи.       В сам праздничный день под вечер позвонил Олег.       — Дружище, приезжай. Руководство нам студию сняло, требуют провести для них показательную репетицию. Хотят посмотреть то, что на конкурс фестиваля готовим.       — Именно сейчас? Именно сегодня? — возмутился, обычно лояльный к начальственным причудам, Паша.       — Ага. Я пытался про твой день рождения рассказать и всё такое, но без толку. У них потом, видите ли, времени не будет. Так что деваться некуда.       — И надолго? — Паша посмотрел на часы, пытаясь определить сколько у него осталось времени до возвращении Виктора с работы.       — Не знаю. Как пойдёт. «Паяца» им в разных аранжировках покажем. И вторую.       — Какую?       — Не помню. Но мы же выбирали. Я думал, ты помнишь.       Паша вздохнул и решил, что заказ доставки блюд из ресторана лучше отложить до окончания репетиции.       — Адрес скинь. Скоро буду, — упавшим голосом ответил обязательный битмейкер.       Студия, в которую зазвал его товарищ, оказалась совсем маленькой, да ещё и пробирались они туда с заднего входа и по длинным тёмным коридорам. Руководителей агентства пока не было, а за стеной кто-то постоянно шумел.       — Не слишком удачное место, — недовольно заметил Паша, устраиваясь за столом со своим ноутбуком.       — Давно ли приверединой стал? — усмехнулся Олег. — Необходимое оборудование есть, и ладно.       — А директор с заместителем где? А агент наш?       — Обещали быть. Сам уже несколько раз им звонил. Говорят, что ещё дела, но скоро освободятся.       Репетицию товарищи начали вдвоем. Олег был очень рассеянным, постоянно на что-то отвлекался, путал слова и сбивался с ритма. В какой-то момент Паша даже не выдержал.       — Ты что, нарочно? — воскликнул он после очередного сбоя.       — Нет! — возмутился Олег. — Но я тоже устал. Даже чуть-чуть между поездками передохнуть не дают. А еще эти названивают! — он недовольно показал в очередной раз запевший телефон.       — Кто теперь? — Паша едва ли не скрипел зубами с досады. Виктор уже написал, что скоро освободиться, а сам именинник ещё даже не дома.       — Да опять эти рабочие. Что-то таскают в соседнее помещение, — Олег кивнул на стену из-за которой слышался шум. — А ключи только мне от входной двери дали. Вот мне бегать туда-сюда и приходится. Открывать им и закрывать. Сам же понимаешь.       — И это нормальная репетиция? — раздражённо бросил Паша.       — Ну ладно тебе, — попытался успокоить его товарищ и даже похлопал по плечу.       — Что ладно? — Паша недовольно отодвинулся. — Меня же… ждут. У меня совсем другие планы на собственный день рождения были.       — А ты не переживай, — снова похлопал его по плечу товарищ. — Всё успеешь.       Так прошло три часа, а ничего стоящего сделать не удалось. Руководство не появлялось. Олег в ответ на звонки постоянно куда-то убегал. Настроение у именинника из радостного скатилось в преотвратное. В довершение всего товарищ ему ещё и позвонил.       — Пашка, иди сюда! Помощь твоя нужна! — возбуждённо заявил Олег.       — Зачем? — Паша начал откровенно злиться.       Виктор написал, что подъезжает с сюрпризом, а Паша был вынужден отстучать на клавиатуре жалкие извинения, сославшись на работу.       — Пашка, ну что тебе стоит?! Иди да помоги! Очень нужно. Без тебя никак.       Паша беззвучно выругался, а потом спросил:       — Куда идти?       — Выходи из студии. Я тут, в коридоре стою. Увидишь.       Паша побрёл туда, куда его звали, мысленно ругая себя за мягкотелость, за то, что не может просто отказаться делать то, что не хочется.       Олег стоял в конце длинного коридора и махал руками, призывая товарища быстрее иди к нему.       — Ну и что вы тут без меня не можете? — недовольно бросил Паша, подойдя.       — Туда! — скомандовал Олег. Одной рукой он открыл дверь, а другой — втолкнул товарища внутрь.       Паша не успел ни продолжить раздраженные расспросы, ни осмотреться по сторонам. Свет и шум обрушились на него разом, заставив на несколько мгновений остолбенеть.       — Сюрприз!!! — радостно закричала масса народа, заполнявшая зал.       Грянула оглушительная музыка. В потолок ударили столпы разноцветных искр. От неожиданности Паша попятился, но со спины его подпирал Олег, при этом довольно кричащий в самое ухо:       — С днём рождения, дружище! С днём рождения!       Из общей массы выскочили какие-то девицы и принялись обнимать именинника. Где-то сбоку грохнуло шампанское, и пенный поток облил едва не задушивших Пашу красоток.       — Ну вы даёте, — растерянно пробормотал пораженный именинник.       — Девочки! Аккуратнее! — вмешался в происходящее Олег и потянул товарища за собой. — Он нам нужен!       Словно ледокол Олег двинулся через людское море, увлекая еще не пришедшего в себя именинника. Пашу продолжали поздравлять. Кричали что-то радостно в лицо, жали руки, лезли целоваться.       — Спасибо. Спасибо. Спасибо, — кивал Паша, мало кого узнавая.       Олег дотянул его до самой сцены, где в честь дня рождения рвал струны и барабанные перепонки слушателей «Реквием». Лана, обнаружив именинника прямо перед собой, запела «Happy Birthday to You» в весьма своеобразной аранжировке. Олег всунул в руку растерянному товарищу бокал с шампанским и прокричал на ухо:       — Ну как?!       — Охренеть, — честно признался Паша.       — Будем веселиться на всю катушку! — выдал обрадованный произведенным эффектом товарищ и потянул Пашу туда, где уже начинались танцы.       Там к Паше прицепилась грудастая девица с ярким макияжем и попыталась очаровать его своими прелестями.       — Не теряйся, братан, —посоветовал Олег, указывая глазами на девушку, — ни в чём себе не отказывай. И не бойся. Твоей тут нет. Клянусь, я её не приглашал!       Паша неловко улыбался и, вроде бы, должен был бы радоваться сюрпризу и всему происходящему, но он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, а вспомнив после клятвы товарища о Викторе, еще и помрачнел. Стало стыдно и совсем неловко. Но и обижать собравшихся, а особенно устроившего вечеринку Олега, не хотелось.       Некоторое время попрыгав под музыку вместе со всеми, Паша незаметно улизнул с танцпола и забился в дальний угол зала, чтобы написать очередное сообщение с извинениями. Переписка Виктора не устроила, и он позвонил. Пришлось Паше выйти в коридор.       — Солнце, так ты где? — взволнованно спросил Виктор.       — Друзья в честь меня вечеринку устроили, — оправдывался Паша. — Народу пригласили кучу. Музыканты, угощение… Я не могу сразу уйти, понимаешь?       —Да, я слышу, — голос Виктора стал холодным. — У вас там весело.       —Да уж, — неловко засмеялся именинник. — Я и половины пришедших не знаю, но с Греем всегда так. Готов звать к себе всех встречных и поперечных. Целый зал занимаем. Даже фейерверк был. Я чуть не оглох, когда меня все хором поздравляли.       — Видимо, у вас там всё в самом разгаре. Может, и мне приехать?       Самым простым и естественным ответом было бы: «Конечно! Приезжай!», но Паша прикусил губу и лихорадочно подбирал слова, чтобы отказ не прозвучал обидно. Повисла чудовищно красноречивая пауза.       — Понятно, — холодно произнес Виктор. — Подарок ждёт тебя на столе, — и послышались гудки.       Паша почувствовал себя совершенно несчастным. И трусом. И предателем. И нерешительным мямлей. Ведь ему самому больше всего на свете сейчас хотелось быть там, в маленький тихой квартирке наедине с Виктором, а не в толпе хмельных малознакомых людей. Стиснув зубы, он уже почти решился сбежать, но тут в коридор выскочил Олег.       — Вот ты где?! — радостно кинулся тот к товарищу. — Прячешься? А ну пошли обратно! — и схватив за руку Олег потянул Пашу в зал.       — Грей, подожди… конечно, спасибо за всё, но мне идти надо… — слабо упирался Паша.       — Давай! Давай! — настаивал его товарищ, затаскивая в праздничный хаос. — Сейчас главный сюрприз будет!       Доставив именинника до самой сцены, Олег запрыгнул на помост и взял микрофон. По его знаку «Реквием» перестал играть.       — Хочу поздравить моего лучшего друга Пашку с днюхой! — огласил на весь зал Олег. — Пожелать ему всяческих успехов! Тем более, что его успехи, конечно, станут нашими совместными успехами! А так как мы оба музыканты и в ноты поём лучше, чем в слова, то получай, Пашка, сюрприз музыкальный!       Паша грустно улыбнулся, предполагая, что услышит, наконец, многострадальное творение дуэта, тем более, что Лана и «Реквием» так же были на сцене, но по сигналу Олега заиграла запись, а не грянули музыканты. Паша нахмурился. С первых аккордов мелодия ему что-то напомнила, хотя аранжировка по-особому трактовала основной мотив, но чем дальше он вслушивался, тем увереннее узнавал свое творение. Но как?! От такой невероятной догадки глаза Паши все больше округлялись, а рот приоткрывался. Это ведь играла та самая композиция, которую он от всех скрывал! Та, которую он так и не довёл до конца. Паше захотелось немедленно броситься к Олегу, остановить выступление и расспросить, что все это значит, однако, тот запел, и Паша еще более поражённо замер.       Олег пел. Без речитатива, без обычных шуточек с игрой голосом, без ужимок и фиглярства. Пел удивительно красивым, сильным, звонким тенором, даже драматическим тенором, потому что в каждой ноте ощущались вложенные эмоции. Глаза у пораженного именинника распахнулись еще сильнее. Он и не предполагал, что его друг способен так петь. Сила голоса и его звучание пробирали до дрожи, а выражение лица при этом… серьезное, даже где-то романтическое… Сердце в Пашиной груди заколотилось с безумной силой.       А после первых мгновений безмерного удивления поздравляемый наконец вслушался в слова. Нет, то были не его корявые стихи, когда-то скомканные и выброшенные. Фразы, которые пел его друг строились гораздо правильнее и гармоничнее, но смысл сохранился. Осталось и южное солнце, и горы, и весеннее пробуждение природы, и совместная прогулка на лошадях, сохранилось даже затаенное признание в чувствах и грусть, что ничему не повториться. Олег настолько верно уловил смысл, который вкладывал в музыку и корявые слова Паша, что передал это гораздо объёмнее. А в исполнении великолепного тенора песня звучало просто чарующее. Паше даже стало казаться, что там на горной дороге с ним был не Виктор, а Олег.       Остальные гости тоже замерли, вслушиваясь в непривычное для Апгрейда исполнение. Музыка несла их на своих волнах к чему-то большому и светлому, прочь от обычной суеты, куда-то, где распускаются первоцветы, а на вершинах еще блистает снег.       Исполняя сюрприз, Олег смотрел только на того, кого хотел одарить, не спускал глаз и медленно приближался. Он словно разговаривал с другом, передавал в песне свои чувства и околдовывал. В какой-то момент он достиг края сцены, наклонился к Паше, проникновенным голосом пропел пару слов, выпрямился и двинулся обратно к середине площадки.       Когда оба куплета и трижды повторенный припев отзвучали, зал взорвался аплодисментами, а исполнитель направился в народ, то есть к краю сцены. По пути, плещущегося в овациях перехватила Лана. Она вцепилась в Олега и затараторила: «Это потрясающе! Потрясающе! Нет слов!» Тот одарил её лишь дежурной улыбкой и отстранил, продолжая двигаться прямиком к своей цели — Паше. За те несколько секунд, что ушли на перемещение, Олег успел выйти из образа романтического героя, и на край помоста напротив Паши уселся уже свой в доску товарищ.       — Ну как сюрприз? — довольно бросил он, и так видя по выражению лица именинника, что подарок удался.       — Но как?.. — Паша поспешил облечь эмоции в слова, да еще и засыпать товарища вопросами, поэтому всё перемешалось и застревало на языке. — Откуда ты?.. Где взял?.. Как?.. Откуда узнал? Я же никому!..       — Я как-то заметил, что ты что-то строчишь, черкаешь, а мне не показываешь. Заинтересовался. Даже подумал: может стихи какие любовные своей зазнобе, — на этих словах Паша покраснел. Знал бы его товарищ, как одновременно далеки и близки от истины его догадки!       Олег же продолжал так, как будто ничего особенного в происшедшем не было:       — Подобрал как-то твой листочек, а там ноты, слова… слова, правда, так себе. Я их немного подправил. А вот музыку мне ребята из «Реквиема» сыграть помогли.       — А петь?.. Где и когда ты научился так?.. И я не знал! Даже не предполагал! Такой голос!       — Здорово вышло, да? — широко улыбнулся обрадованный Олег. — Знал бы ты, чего мне это стоило! Во всех смыслах. Не один месяц с педагогом по вокалу прозанимался!       — И всё… — у Паши даже дрогнул голос, — ради меня?       — А что? Ты же мой лучший друг и товарищ! — Олег соскочил со сцены, притянул Пашу к себе и крепко обнял. — Муз там! И всё такое! Я же тысячу раз говорил!       В этих горячих сердечных объятьях Паше почудилось нечто отнюдь не дружеское. Мгновения единения захотелось удержать, продлить, оставить навсегда. Сердце снова забарабанило в груди, а на душе стало как-то радостно и спокойно, безоглядно и безусловно, так будто в жизни все наконец встало на свои места. И когда Олег разнял руки и отстранился, Паша смотрел на него совсем другими глазами. Однако Олег не успел ничего заметить, потому что оставленная без внимания публика налетела на исполнителя, требуя его себе. Посыпались вопросы и восхищенные речи, и Олег охотно окунулся в это море обожания. Единственной отрезвляющей репликой были слова Давида Захаровича:       — Как эксперимент забавно, но не более. Не увлекайтесь. Подобной попсой рынок переполнен, и мне она не нужна.       — А разве это не то обновление, которое вы от нас требовали? — кинулся защищать свой сюрприз Олег.       — Эксперимент, — веско заявил директор агентства, подняв кверху палец. — Эксперимент.       Однако даже скептическое отношение Давида Захаровича в новому творению подопечных не испортило их праздничного настроения. Именинник больше никуда не рвался и придался безудержному веселью вместе со всеми.       У Виктора Паша появился только утром, хмельной и растрепанный. Он настолько устал, что сил на сомнения и переживания уже не нашлось. В ответ на пристальный взгляд хозяина квартиры, пришедший развел руками и жалко улыбнулся. Даже извиняться Паше было стыдно. Виктор мотнул головой, вздохнул и стиснул загулявшего именинника в крепких объятьях.       — Ты мне дорог, солнце, — тихо признался Виктор, давая понять, что никаких претензий высказывать не будет и примет ситуацию, как есть.       Паша горячо обнял его в ответ и прижался всем телом. Слишком хорошо ему было в их общем мирке, но в голове тоскливо пронеслось: «Что ж я дурак-то такой?»