Последние

Раз-два, раз-два… воздух обжигал грудь, кости ломило, но Эйнар бежал всё быстрее и быстрее, не щадя себя. Ему далеко не всегда удавалось обогнать всех и первым войти в ледяные воды весеннего моря (в прорубь больше не окунались, лёд таял и выходить на него стало опасно), но сегодня злость и бессилие гнали шведа вперёд. Три дня и три ночи не спускалась Велета. Три дня и три ночи не было от неё вестей, только Мстивой и Славомир ходили мрачные да бледные, с кругами под глазами. По полдня пропадали они в девичьей горнице, а Эйнар с ума сходил от отчаяния, что не может даже словом с девушкой перемолвиться, да и хоть одним глазком взглянуть. Эйнар вырвался вперёд, но вдруг услышал чьи-то тяжелые шаги позади себя. Кто-то настигал его. Всеволод? Может быть, Рудый, или кто-то из кметей? Те тоже часто разминались вместе с отроками, чтобы сохранить здоровье да мастерство. Эйнар выдохнул и бросился вперёд ещё быстрее. Да пусть хоть сам Воевода за ним гонится, сегодня он будет первым! И Эйнар правда добежал до берега первым. Остановился, тяжело дыша, развернулся, ожидая увидеть кого угодно, но только не Славомира, раскрасневшегося и несущегося прямо на него. — Ох и правильно мне тебя кмети хвалят, Эйнар, — пробасил Славомир, останавливаясь на берегу, — ты, я смотрю, зря времени не теряешь, впрок учения идут. Эйнар прикусил губу, но дерзкий взгляд никуда не спрятать. Как может Славомир рассуждать об учениях, когда где-то там хворает Велета, а Эйнар даже спросить о ней не может. Славомир улыбнулся. Тут только Эйнар заметил, что, несмотря на усталость и синяки под глазами, мужчина выглядит вполне довольно. Впервые за три дня. — Ты, Эйнар, в воду-то окунись, а потом обратно иди, в крепость. Ждут тебя в горнице. — Ждут? Велета ждёт? — ахнул Эйнар, чуть ли не в тот же миг готовый мчаться обратно в Нета-Дун. — Сил, я смотрю, тебе сразу прибавилось, — усмехнулся Славомир и, не выдержав, рассмеялся. Счастье переполняло его. — Полегче ей стало, Эйнар, проходит хворь! Попросила тебя позвать, что-то там ты ей рассказывал интересное про плавания свои и страны заморские… Эйнар широко улыбнулся. — Всё расскажу, и про страны заморские и про всё, чего пожелает! *** Эйнар приоткрыл дверь в горницу и заглянул внутрь. Велета, устроившаяся в кровати полусидя, опершись на подушки, ойкнула и натянула одеяло до подбородка. — Стучись в следующий раз, — назидательно сказал Хаген. — Ну, заходи, чего встал. Эйнар вошёл, подошёл к постели и сел на небольшую лавку, стоявшую рядом с ней. — Здравствуй, Эйнар, — улыбнулась Велета и смущённо пригладила вконец растрепанную косу. — Здравствуй, Велета, — ласково ответил Эйнар, быстро оглянулся на старика — тот ловко размешивал какие-то травы в чаше — и, не спрашивая, взял Велету за руку. — Долго тебя не было, истосковался слух мой по голосу твоему нежному, глаза — по облику прекрасному, сердце… — Полегче, полегче, — расхохотался Хаген. Велета, заворожённо слушавшая Эйнара, смутилась и попыталась отнять ладошку, но юноша быстро притянул её к губам и тихонько поцеловал. Хаген мгновенно оказался рядом, то ли короткий вздох Велеты привлёк его, то ли её щеки вновь запылали так, что и в другом углу жар чувствовался, — Эйнара всегда поражало, как слепой может всё видеть — и недовольно сказал: — Ну-ка, не балуй мне тут. Велета, ты с ним построже себя держи, а если что непотребное сделать захочет… — Он не захочет! — горячо вступилась за Эйнара Велета, но юноша сделал большие глаза и отрицательно покачал головой, так что девушка, вконец раскрасневшись, смущённо отвернулась. Хаген против воли улыбнулся. Идет, идёт на поправку внученька, всё хорошо будет! — Ничего, сейчас Славомир меня сменит, — ни к кому не обращаясь произнёс Хаген, — тут уж не до баловства будет… Эйнар, улыбаясь, смотрел на девушку. Такая хрупкая, бледная, одеяло сползло на талию, открывая затянутую в чистую рубашку грудь и тонкие руки, Велета казалась удивительно трогательной и родной. — Эйнар, расскажи про морскую деву? — попросила она, потихоньку убирая свои пальчики из его ладони. — С радостью расскажу. Было это назад десять зим и три зимы… *** Славомир остановился около двери. Из горницы раздавались голос Эйнара и смех — Хагена и Велеты. На сердце потеплело. Ушла, отступила хворь! Как хорошо! Славомир вошёл внутрь. Велета, раскрасневшаяся, в пуховом платке, накинутом на плечи поверх нижней рубахи, заливалась смехом, Хаген утирал выступившие на глазах слёзы, Эйнар смотрел на это веселье спокойно, только глаза его сверкали озорными огнями. — А, Славомир! — рассмеялся Хаген и двинулся мужчине навстречу. — Пойду я, уморил меня этот швед, сил нет!.. Велета, счастливо улыбаясь, потянула руки к Славомиру, тот сурово взглянув на Эйнара, опустился на кровать к девушке и притянул её к себе. — Как ты, хорошая моя? — Ох, Славомир, жаль, поздно ты пришёл, не слышал, какую сказку сейчас Эйнар рассказал! — воскликнула Велета, ласково заглядывая в лицо брату. — Да уж, вижу, что поздно пришёл… Вряд ли еще не окрепшая Велета могла уловить капельку яда в голосе Славомира, а вот Эйнар перевёл взгляд на своего кметя и посмотрел так… дерзко. С вызовом. «Ох, схлестнёмся мы с ним когда-нибудь», — подумалось вдруг Славомиру. Он кивнул Эйнару на дверь. — Ступай, не трапезничал же. — Ох, ступай, ступай скорее! — встрепенулась Велета. Как же, совсем парня замучила, а тот не ел, не пил… — В радость мне подле постели твоей сидеть да на вешние лучи, что в косах твоих пляшут, любоваться, — с озорством произнёс Эйнар. Велета тут же вспыхнула от смущения, Славомир — от ярости. — Ступай, отрок, — произнёс он гневно и поднялся с кровати. Эйнар ласково улыбнулся Велете и вышел вон. Велета, всё ещё розовая от смущения, потянула Славомира за рукав, пытаясь вернуть его обратно на постель. — За что ты с ним такой суровый, Якко? — ясным голоском спросила она. Славомир сжал кулаки и открыл было рот, но тут вмешался Хаген. — Ну, будет вам! Спущусь я тоже в гридницу… И он направился к выходу, словно зрячий. Славомир со вздохом опустился на постель, Велета тут же взяла его за руку и счастливо улыбнулась. — Как же хорошо! Так мне худо было, так жарко, и сны эти… — Сны? — переспросил Славомир и принялся перебирать пальцами девичьи косы. — Да… про тебя, про Бренна, про Нета-Дун. Но все дурные, — Велета поёжилась. — Хаген говорит, это от недуга сны такие, и чтобы я не печалилась. — Так и есть, — кивнул Славомир, — так и есть. Не тревожься. — Мне с вами хорошо, — улыбнулась девушка. — Хорошо и спокойно. *** Вечером Велета спустилась в гридницу, поддерживаемая под локоток Бренном. Тут же со всех сторон послышались радостные возгласы и похвальбы богам, отведшим хворь и исцелившим сестру Вождей. Велета засмущалась и попыталась спрятаться за спину Бренна, но тот только ласково погладил её по плечу и повёл к их месту. — У каждого о тебе сердце болело, так что не прячься, Велета, — спокойно сказал он, усаживая девушку, — пусть дружина радуется. Трапеза шла своим чередом. Ближе к концу один из отроков подошёл к Вождям и, потупив взор, тихонько сказал: — Готово всё, Воевода, жар до самых небес… Бренн величаво кивнул, отпуская отрока, и принялся подниматься из-за стола, Славомир улыбнулся в усы, тоже поднялся и протянул Велете руку. — А вы куда? — удивлённо спросила девушка, послушно вкладывая свою ладошку в Славомирову ладонь — Хворь твою до конца прогонять, — ответил Бренн и вдруг улыбнулся так озорно, словно был мальчишкой. Братья отвели Велету в маленькую баньку, стоящую чуть поодаль, не в ту большую, в которой отроки и кмети мылись каждую седьмицу, а в особую, построенную самим Славомиром по старому галатскому устройству. Велета почувствовала волнение и скромно встала в уголочке предбанника, старательно отводя глаза от мужчин, которые тут же принялись скидывать одежды. Бренн кивком указал Славомиру на парную. Тот, слегка помедлив, зашёл в комнату, Бренн же посмотрел на Велету. — Пойдём, золото моё, — позвал он. — Нет снадобья лучше банного жара, мы со Славомиром тебя так попарим, никакая хворь не прицепится больше. Велета, опустив глаза долу, принялась покорно стягивать одежды. Оставшись в одной нижней рубахе, девушка робко взглянула на Бренна. Тот подошёл близко-близко, аккуратно взялся за подол и потянул вверх. Почему-то сейчас Велета ощущала какое-то особенное смущение, которого никогда раньше не было перед братом. Сердце застучало быстрее, девушка почувствовала стеснение в груди и жар на щеках. Бренн помог Велете снять рубашку, сложил её на лавку, взял девушку за руку и повёл в парную. Он был очень спокоен, и его спокойствие и уверенность передались Велете. В конце концов, это же её братья! Ну что плохого может произойти? С ними она как за каменной стеной, с которой не сравнятся даже стены Нета-Дуна, и они хотят для неё только самого хорошего. В полутёмной парной, в белых клубах пара, струящихся от раскалённых камней, стоял Славомир. Велета почти не видела его, от жара сразу стало трудно дышать, влажный воздух наполнял грудь. Бренн уложил девушку на лавку и вдвоем со Славомиром они принялись легонько размахивать вениками, нагоняя струи горячего пара вдоль ее тела. Велета прикрыла глаза и почувствовала, словно уплывает куда-то. Постепенно веники стали касаться разгорячённой кожи, сначала почти незаметно, а потом всё ощутимее, и девушка легонько застонала, наслаждаясь негой, растекавшейся в теле. Славомир вынес девушку в предбанник, завернул в полотенце и усадил на лавку, Бренн поставил на стол горячий отвар душицы, и братья уселись по обе стороны от Велеты. — Как же хорошо! — рассмеялась девушка, утыкаясь в плечо Славомиру, — только дрёма одолевает… — Сейчас пойдём, — улыбнулся тот. — А утром проснёшься совсем здоровая. Велета прикрыла глаза, и, почувствовав объятия братьев, не смогла сдержать улыбку. Как же хорошо! Она почти не помнила, как её отнесли в горницу и уложили на постель, в памяти лишь остались крепкие теплые прикосновения и ласковый шепот.