Killing Smile

Вся жизнь Вегаса прошла в гонке, в которой у него был единственный неизменный соперник — Кинн. Они боролись с самого детства. Главная и побочная семья. И поэтому, когда Кинн обзавелся новой «игрушкой», Вегас не смог удержаться. Однако в этот раз все было по-другому. Потому что Порш был другим. Сочетанием несочетаемого. Силы со слабостью. Нелепости с изяществом. Опасности с бестолковостью. Сексапильности с милотой. Сначала Вегас планировал по-быстрому заполучить Порша, но парень оказался крепким орешком. А еще излучал такое очарование, что Вегас и не заметил, когда привычное желание украсть важное для Кинна переросло в нечто более личное. И настолько поддался чужому очарованию, что теперь намеревался убить Тавана — рокового бывшего Кинна, однажды разбившего тому сердце. Вегас помнил свое ликование тогда. Сам он не добрался до Тавана лишь потому, что учился по обмену в США. Но остальных проходящих через постель Кинна мальчиков он с легкостью соблазнял и портил. Ведь знал, насколько щепетилен кузен и о появившихся у него после предательства Тавана «trust issues». Желание выдрать Порша из цепких ручищ Кинна стало для Вегаса навязчивой идеей. И ему крупно повезло, когда кузен и без его помощи допустил крупнейшую ошибку — поверил Тавану, а не Поршу. По своим каналам до Вегаса тут же дошла информация, что Порша заперли в камере. До этого момента он почти принял свое поражение; картина изворачивающегося от его поцелуя Порша до сих пор стояла перед глазами и больно била по самолюбию. Ублюдок Кинн и здесь побеждал. Однако, когда внезапно возник шанс переиграть все в свою сторону, он не собирался медлить. Он покажет Поршу не на словах, а на деле, чем отличается от Кинна. Кузен был слишком слаб, чтобы убить того, кто однажды предал его. А ведь это одно из основных правил мафиози. Преданность — их оплот. Мораль они оставляли для наивных глупцов. Вегас давно приноровился без каких-либо угрызений совести расчищать себе дорогу убийствами, когда обмана и манипуляций было недостаточно. Он настолько часто держал в руках оружие, что порой пистолет ощущался естественным продолжением руки — настолько легко он нажимал на курок. Пытать предателей оказалось сложнее, но Вегас и этому научился. И в этом отыскалось некое удовольствие — осознание собственной власти. Боль служила беспроигрышным помощником в этих делах. Поэтому, оказавшись в доме главной семьи, Вегас приготовился действовать. После он несколько приукрасит для Порша, чего ему это стоило. Однако в главном не будет лгать — он сделал это исключительно ради него. Таван, по-видимому, успел расслабиться, разобравшись с соперником, поскольку вольготно попивал теплое молоко у бассейна, как у себя дома. Из надежного источника Вегасу стало известно, что Таван вернулся не для того, чтобы просить прощения у Кинна и раскаяться в предательстве, а чтобы еще один раз обвести того вокруг пальца. Итальянцы, которые «якобы держали его в плену» на самом деле являлись главными инвесторами семейного бизнеса Тавана. Однако его отец проиграл большую часть их денег в азартных играх, и единственным выходом, чтобы их самих не убили, было слить важную информацию о семье Тирпанякун. Возможно, при других обстоятельствах, Вегас предложил бы Тавану сотрудничество, чтобы потопить Кинна и стать главным наследником их клана, тем не менее сейчас поступал произвольно, что точно не одобрит его отец. Но ничего, он привык слышать, какое он ничтожество, вне зависимости от своих поступков. — Ты кто? — с удивлением произнес Таван, заметив его. — Вегас. Возможно, ты слышал обо мне. — На лице уже красовалась выверенная вежливая улыбка, за которой он всегда скрывал истинные эмоции. — А-а-а, старший сын побочной семьи? То, с каким тоном парень произнес это, заставило скулы Вегаса сжаться. Он различил нотку пренебрежения. А этого Вегас не мог стерпеть. — Да. Услышал о твоем возвращении и решил познакомиться. «Я буду последним, кого ты увидишь на этом свете», — довольно подумал он про себя. Он определенно получит удовольствие, отнимая жизнь у этого ничтожества. Сам Вегас был далеко не ангелом, однако дорогих людей никогда бы не продал. Хотя таким для него был только его младший брат Макао. — Ты ведь ненавидишь Кинна, да? — Таван оставил позади расслабленную позу и встал с лежака. — Несмотря на наши разногласия, в нас течет одна кровь, — вкрадчиво заверил Вегас. — Если ты нашел компромат, который поможет дяде избавиться от конкурентов, это и в интересах побочной семьи. Вегас знал, как убедительно лгать, чтобы достичь успеха. Как жонглировать словами, точно кеглями. Он чувствовал, что Таван ему верит. Что ж, Кинн нашел высокомерного ублюдка себе под стать — любящего сказочки о том, как все только и мечтают оставаться верными псами у их ног. — А где Порш? Его держат внизу? — поинтересовался он невинным голосом. — Да, Кинн его запер, но сейчас его допрашивает Кхун Корн. Так вот почему ему почти никто не попался на пути. Вегас заметил, что Порш пользовался популярностью и среди остальных работников главной семьи, поэтому обзавелся множеством друзей. Даже безумец Такхун прикипел к нему особой любовью. Более идеального момента для убийства, пока все внимание приковано к Поршу, не найти. Под кожаной курткой пистолет холодил спину и дожидался своего часа. Одна пуля и все закончится. Вегас отнял уже достаточно жизней, чтобы этот процесс превратился в рутинную рабочую необходимость. Однако впервые он плевал на личную выгоду и поступал иррационально. — Неужели кротом в самом деле оказался Порш? — Да, он установил прослушку внутри дома. И следил за нами с Кинном, — самодовольно проговорил Таван. Вегас участливо кивнул, словно соглашался, а после прищурился. — Разве у него не может быть другой причины для этого? — И какой же? — Да брось. И я, и ты в курсе, что Порш — новое увлечение Кинна. — Из вежливой улыбка обратилась в хищную. — Он просто трахает его, — кривя губами, уверенно изъявил Таван. — Кинн всего лишь забавляется с ним в попытках забыть меня. — Раз он подозревает его, возможно, — поддержал его Вегас, следуя продуманной тактике. — Почему бы нам не объединить усилия? — Что ты имеешь в виду? — Таван нахмурился. — Этот новый телохранитель и мне мешает. — Какой мне смысл помогать тебе, если ты только и мечтаешь, что навредить Кинну? — А твои мотивы настолько чисты? Don’t pretend . — Усмешка коснулась правого уголка губ, потянув его вверх. — Но мне все равно, с какой целью ты вернулся. Просто даю тебе возможность заработать. Вегас видел, как Тавана разрывают сомнения. Конечно, стоит помахать деньгами перед теми, кто их лишился и не умеет без них жить, как такие люди мигом начинают вилять хвостами, ожидая команду. — Чего ты хочешь? Gotcha! — Забрать прослушку, которую я установил в подвале, чтобы добыть нужные моей семье сведения. Пока дядя и Кинн отвлечены предательством Порша, я хочу замести следы после себя. — Разве ты не рискуешь, рассказывая об этом мне? — Именно поэтому я предлагаю взаимовыгодную сделку, — Вегас вытащил телефон и развернул его экраном к Тавану. — Я сразу же переведу тебе щедрую сумму после того, как ты проводишь меня вниз и проследишь, чтобы я не попался. — Ладно, — фальшиво, как продажная шлюха, поломался, но в итоге согласился Таван. — Если ты меня подставишь, не думай, что я не смогу убедить Кинна покончить с тобой. Вегас сдержал смешок. Он был куда изощреннее и хитрее, чем его кузен, который любил красоваться своим могуществом. Просто за спиной Кинна стоял Кхун Корн. Кузену всегда доставалось всё самое лучшее: полная поддержка и внимание отца, власть, влияние, свободный выбор любовников. Поэтому тот опережал его из раза в раз. Но рано или поздно Вегас выиграет партию и поставит мат. И тогда даже дядя поймет, что один он стоит большего, чем три его собственных сына. Он достигнет всего не «благодаря», а «вопреки». В мафиозном деле всегда находились враги, предатели и должники, с которыми требовалось провести «профилактическую беседу» или же «чистку». Поэтому у обеих семей в подвале размещалось несколько камер. Спускаясь по лестнице, Вегас прожигал взглядом спину Тавана, который был уже уверен в своей победе. Однако каким бы расчетливым манипулятором парень ни являлся, он не мог учесть его спонтанное, даже для самого Вегаса, решение вмешаться. Правой рукой Вегас потянулся за спину, и пальцы крепко обхватили рукоятку пистолета. Еще немного... Когда они полностью спустятся... После на выстрел слетится народ, но будет уже поздно. Ему удастся убедить дядю, что Таван уговаривал его предать семью. За что и был убит. Тогда Порш освободится от любых подозрений, но их отношения с Кинном не станут прежними. И Вегас ухватится за свой шанс. Эти мысли согревали изнутри, по венам бежало нетерпение. — Так и что тебе сделал Пор... В ту же секунду, когда Таван заговорил, миновав последнюю ступеньку, а Вегас вытащил пистолет, кто-то поджидающий у края лестницы ударил Тавана в лицо. Поскольку Вегас встретил только двух охранников у главного входа, он решил, что остальные собрались возле кабинета Кхуну Корна, ожидая приговора Порша. Однако кто-то не последовал за остальными. Когда Таван повалился на пол, нежданный гость наконец-то показался. И тут же заметил Вегаса, направляющего на него дуло пистолета. Глаза испуганно расширились, а затем человек громко воскликнул: — Кхун Вегас! Ему уже не раз доводилось встречать этот нервный взгляд и слышать истеричные нотки в голосе. — Какого черта ты здесь делаешь? Телохранитель не успел ответить, поскольку Таван, оклемавшись от неожиданной атаки, бросился бежать. И хотел проскочить мимо Вегаса, но он успел преградить путь. Ублюдок не бездействовал и ударил его локтем, выбив из рук пистолет. Вегас всегда был предельно аккуратен, даже в мелочах. Он намеревался без затруднений расправиться с Таваном и терпеть не мог, когда что-то шло не так, как должно. Нахлынувшая ярость помогла схватить парня за лодыжку и скинуть обратно со ступеней, которые тот успел преодолеть. Пока Таван не успел опять подняться на ноги, Вегас с силой ударил его ногой по ребрам. Раз. Два. Три. Опять и опять. Он настолько увлекся, что на какой-то момент забыл о присутствии третьего, пока его не прервали: — Кхун Кинн знает об этом? Вопрос разозлил Вегаса. Всю свою жизнь он был вынужден исполнять чьи-то приказы. Ладно, отца и дяди, но Кинна, стоящего костью в горле, он отказывался принимать за главного. Вегас ни в чем не уступал кузену! Помимо факта, что родился в побочной семье. — Я должен отчитываться перед тобой? — Он оторвался от Тавана и повернул голову в сторону телохранителя, высокомерно бросив ответный вопрос. Тавану хватило его секундного отвлечения, чтобы дотянулся до улетевшего ранее пистолета, который Вегас потерял из поля зрения, и выстрелить. Боль обожгла руку выше локтя. — Блять, — выругался он, заметив, как бордовая шелковая рубашка пропитывается кровью. В него выстрелили из его же пистолета. Dammit, how humiliating! Таван оказался сильнее и проворнее, чем выглядел. Поскольку он не продумывал своих действий до мельчайших подробностей, как обычно, он допустил промах — недооценил противника. Таван зажал ему голову в захвате, целясь пистолетом в висок. Вегас пытался освободиться, однако с раненой рукой ему недоставало сил. Воздух переставал поступать в легкие, а зрение затуманивалось. Будь на его месте кто-то другой, он бы умолял о помощи, ведь телохранитель главной семьи все еще был где-то рядом, но Вегас не преклонял колени. Даже перед лицом смерти. А потом он снова смог дышать. От резко обретенной свободы он едва остался на ногах и закашлялся, опираясь руками о колени. Когда в глазах прояснилось, он увидел Тавана, придавленного Питом. Вегас наконец вспомнил имя телохранителя. Сначала чужая спина перекрывала ему обзор, но Таван продолжал извиваться, и вскоре Вегасу открывалось, что происходит. Тавана душили удавкой. Он упирался подбородком об пол, истошно вертя головой, но его лицо понемногу синело, а изо рта вырывалось кряхтение. Леска, что врезалась в шею и пережимала ее, окрасилась в красный, и вскоре Таван перестал сопротивляться и обмяк. Подвал погрузился в безмолвие. Вегас перевел взгляд с мертвеца на его убийцу. Он ожидал разглядеть в нем сожаление, ужас или страх, но успел застать лишь искру удовлетворения в обличии улыбки. Прежде, чем та исчезла. — Кхун Вегас, вы в порядке? — встревоженным тоном спросил Пит, запыхавшись и скатываясь с Тавана. Вегас не знал, в порядке ли он. И вовсе не из-за простреленной руки или едва не провалившегося плана убийства. А из-за того, что, кажется, просчитался с анализом окружения Кинна. Он был уверен, что изучил их как минералы под микроскопом. Раньше этот юноша перед ним был для Вегаса всего лишь одной из теней за спиной Кинна. Теперь же его впервые одолело желание рассмотреть парня внимательно. Не как мелкую букашку, от которой не исходит опасность, а как один убийца другого. Да, главная и побочная семья нанимали разную охрану. Ублюдок Кинн явно наслаждался своим положением и окружал себя привлекательными мальчиками, ведь Кхун Корн не испытывал отвращения из-за того, что его сын предпочитает парней. Он не считал, что тот позорит его, в отличие от отца Вегаса. И все же до Порша Кинн не переступал черту ни с одним работником, Вегасу это было отлично известно. Кто владеет информацией, тот владеет миром — он с детства уяснил эту истину. А потому маниакально отслеживал новые увлечения кузена, чтобы тут же отобрать их себе. И толком не обращал внимания на работников главной семьи, тем более на Пита, считая его неинтересным, самым обычным, а с появлением Порша полностью сосредоточился на новой слабости Кинна. Но, всматриваясь теперь в Пита, Вегас отметил, что тот выглядит скорее добродушным студентом, чем опытным телохранителем. И все же Пит работал на главную семью лет пять… шесть? Эта нелепая стрижка под горшок годами маячила рядом с Кинном. А в последние месяцы его сослали развлекать Такхуна. Но недавно он дважды ловил Пита на слежке за собой. Тот был из рук вон плох в этом, но Вегаса это только потешало, ведь означало, что Кинн его остерегается. Для Пита хватало одной хищной улыбки и нескольких похабных фразочек, и телохранитель терялся, нервно посмеиваясь, отчего его глаза сужались до двух полумесяцев, а после трусливо ретировался. И все же обладал необходимыми навыками, иначе Кхун Корн не взял бы его на работу. Все, кто работал на мафию, участвовали в избиениях должников, а иногда и убийствах. Но пользовались именно огнестрельным оружием. Сам Вегас мастерски овладел искусством пыток, желая доказать, что он не боится испачкать руки; что он безжалостнее Кинна. Но он не ожидал, что самый неприметный из людей Кинна способен хладнокровно задушить человека без лишних сантиментов. Пит мог бы просто сделать так, чтобы Таван потерял сознание. И все же не ослаблял леску, а затягивал ее все сильнее и сильнее, до кровавых отметин на коже, пока жизнь окончательно не покинула тело. И улыбался. Он действительно улыбался. Неужели Пит тоже спустился сюда, чтобы убить Тавана? Но почему? Неужели Кинн вел двойную игру и на самом деле не поверил бывшему, а поручил своему доверенному лицу разобраться с тем? Это не играло Вегасу на руку. — Кинн приказал тебе убить его? Пит дернулся, словно только сейчас осознал сделанное. Его плечи опустились, он на секунду прикрыл глаза, но затем открыл их, решительно сжимая кулаки, в одном из которых по-прежнему виднелась окровавленная леска. — Нет. Я действовал самостоятельно. Хм-м-м. Интересно. — Зачем? — он уже не скрывал свою заинтересованность. — Кхун Вегас, ваша рука... нужно перевязать, — сказал Пит и подобрался к нему ближе. — Я задал тебе вопрос, — металлическим тоном повторил он. Он не купится на поддельную заботу. Чужие пальцы, успевшие прикоснуться к его ране, испуганно отпрянули. — Ради Порша... я сделал это ради него, — прозвучал наконец ответ. Вегас выгнул бровь. Неужели Порш соблазнил не только Кинна, но еще и этого человека-горшка? — Ты спишь с ним? — Услышав вопрос, Пит одарил его ошарашенным взглядом и по-идиотски замотал головой в отрицании. — Тогда почему? — Порш — мой друг! — горячо заверил Пит. — Этот мерзавец подстроил все так, будто Порш сливает кому-то информацию о Кхун Кинне, но это невозможно! Порш не такой человек. Он бы ни за что не предал господина Кинна. Вегас искренне не понимал, как Кинн умудрялся заполучать такую верность. В этом доме не разрешалась и половина из того, что позволяла своим работникам побочная семья. Отсутствие униформы, ослабленная субординация, трапезы за общим столом, щедрые подарки — они давали своим людям все это. Но почему-то Порш все равно предпочел остаться при Кинне, а не перейти к Вегасу. — Но ты не получал приказа убить его. Ты понимаешь, что тебя накажут? Пит не выглядел испуганным, а, наоборот, более уверенным, чем Вегас когда-либо видел его. — Если Кхун Кинн и Кхун Корн посчитают, что я поступил неправильно, я приму своё наказание. Но... почему вы пришли сюда? — Для того же, что и ты. Глаза напротив округлились, а Пит наконец отвел от него взгляд. — Тогда хорошо, что я оказался здесь и смог помочь вам. Хм, а ведь действительно. Выходит, Пит спас ему жизнь. Телохранители побочной семьи знали, что могут умереть, защищая господ, но за это им щедро платили при жизни, и не только деньгами. Поэтому спасаться от перестрелок за счет телохранителей не было для Вегаса чем-то новым. Тем не менее Пит ему ничего не был должен. Его обязанность состояла в сохранении жизни Кинна и Такхуна. — А ты оказался не так плох, как мне думалось, — хмыкнул он, а лицо Пита озарилось широкой улыбкой, словно ему сделали лучший комплимент в жизни. «Какой занятный экземпляр. И эта улыбка... есть в ней что-то плотоядное». Когда парень оторвал кусок от своей рубашки и принялся перевязывать ему рану, Вегас продолжал разглядывать его. Оказалось, лицо Пита из тех, в которое нужно вглядеться. Чем дольше ты на него смотришь, тем более привлекательным оно становится. Даже когда Пит вновь превратился в нервного паренька, попавшегося на слежке. И неумело делал вид, что не замечает его хищного взгляда. Так какой же Пит настоящий — этот или тот, что, убивая, улыбается?

* * *

Кинн со своими прихвостнями сбежались в подвал, когда Пит закончил перевязывать ему руку. Когда кузен увидел мертвого Тавана, он тут же вытащил пистолет и направил его на Вегаса: — Какого хуя ты натворил? Но ему не оставили шанса ответить. Пит неожиданно выступил вперед, загораживая Вегаса собой и тараторя, что это он убил Тавана в мерах самозащиты, когда тот планировал сбежать. А Вегас как раз пришел к ним домой и прибежал на шум, помогая ему удержать Тавана, в процессе чего и получил ранение. Когда позже дядя вызвал его в свой кабинет для объяснений, Вегас использовал заготовленный ранее план. Он показал ему скриншоты переписки Тавана с итальянцами и сказал, что пришел в их дом, чтобы вывести настоящего предателя на чистую воду. Дядя был мудрым человеком. Даже если он что-то подозревал, он не раскрывал карты до последнего и всегда действовал так, как выгоднее для всего клана. А в данный момент — это признать, что Таван вел двойную игру и внутри их окружения все еще оставался кто-то, кто сливал информацию, а затем отпустить Вегаса. Когда он уже потянулся к ручке двери, чтобы покинуть кабинет, неведомая тяга заставила его обернуться и спросить у дяди: — Что будет с тем телохранителем? — Я оставлю это решение за Кинном. Пит долгое время был именно его человеком, — не мешкая, ответил мужчина. Вегас не мог не завидовать доверию, которым одаривал дядя своего среднего сына. Ему порой казалось, что даже Такхун получает от родителя больше поддержки, чем он от своего. Несмотря на всю бесполезность Такхуна для их бизнеса. Только когда Вегас гнал по трассе на мотоцикле, он осознал, что так и не спросил о Порше. Кое-кто другой настолько привлек его внимание, что он забыл для чего вообще все это затевал.