***
Драко расхаживал по гостиной, его руки были сжаты в кулаки, а челюсть стиснута. Ей хотелось, чтобы он сел рядом с ней, чтобы она могла хоть как-то утешить его, но, учитывая тот факт, что он не спал всю предыдущую ночь, Гермиона не верила, что можно что-то сделать. Скорпиус остался наверху, в целости и сохранности, с Кларой и Живоглотом. Его раздражало, что ему ни при каких обстоятельствах не разрешали присоединиться к ним. Гермиона проверяла лестницу каждые несколько мгновений, чтобы убедиться, что он не прокрался вниз. Скоро Клара уложит его спать и уйдет. Старая женщина, которая так долго за ней ухаживала, все еще оставалась для Гермионы загадкой, но утром она попросит Клару все подробно объяснить. Оставался еще животрепещущий вопрос о том, как Живоглот оказался во Франции после того, как Гермионе наконец разрешили жить самостоятельно. Насколько она помнила, Гермиона отправила своего кота в Австралию вместе с родителями. При мысли о родителях у нее резко скрутило живот. Теперь, когда она вернула себе утраченные воспоминания, она могла только представить, как они разозлятся, если ей удастся отменить действие чар. Все было к лучшему, упрямо твердила она себе, и, возможно, было даже хорошо, что они не помнили, что у них была дочь, раз она исчезла так надолго. Однако Гермиона могла примириться с одной мыслью: она никогда до конца не понимала, что сделала со своими родителями, пока воспоминания не раскололи ее сознание посреди ночи. — О чем ты думаешь? — Мне интересно, как Живоглот попал сюда, когда он был в Австралии, и это заставило меня вспомнить о моих родителях. Его взгляд смягчился, и диван просел под его весом. — О, — Драко провел большим пальцем по ее костяшкам, — понятно. — Скорпиус, вероятно, никогда не узнает своих вторых бабушку и дедушку, — ее голос был низким, в лучшем случае дрожащим, и Гермиона смахнула слезы, навернувшиеся на глаза. — А с твоим отцом… Это был первый раз, когда она затронула эту тему с тех пор, как Драко отправил вазу через всю спальню. — У него никогда не будет возможности быть рядом с нашим сыном, — обещание наполнило воздух и запало ей в душу. — Насколько я понимаю, он не заслужит даже жить в одном мире с моим сыном, — последние два слова были произнесены так злобно, что Гермиона вздрогнула. — Я не… Она кивнула. — Я знаю, что ты не сделаешь ничего, что поставит нас под угрозу, но Драко… ты не можешь противостоять своему отцу. Это было еще одно разногласие, которое стремительно разгоралось в течение последних двадцати четырех часов. Он сжал челюсть. Сглотнув, Гермиона накрыла его руку своей. — Ты убьешь его, если окажетесь в одной комнате, Драко. Я думаю, что ты способен на многое, но быть отцом из Азкабана — не одно из них. Прежде чем Драко успел что-то сказать, из камина вырвался шлейф зеленого дыма, и в комнату вошёл Гарри. Смахнув золу с волос, Гарри постучал каблуками ботинок о край камина. — Мне осталось совсем немного. Робардс заставляет меня работать… — Ты можешь перестать работать над этим, — Гермиона и Драко обменялись взглядами. Она встала, вытирая свои липкие руки о джинсы. — Драко использовал на мне легилименцию прошлой ночью, и… — Ты сделал это? — у Гарри отвисла челюсть. — Это чертовски опасно. — Если бы он этого не сделал, я бы обратилась к Рону. Вы хотите защитить меня, и я это знаю, но моя работа — защищать нашего сына, — Гермиона протянула свои пальцы через пальцы Драко. — Что сделано, то сделано, и теперь важно только то, что он узнал людей, которые были посланы, чтобы напасть на нас со Скорпиусом. Ее ноги грозили подкоситься, когда Драко начал объяснять. Люциусу были не чужды грязные кварталы Волшебного мира, в частности Лютный переулок. Хотя он несколько лет работал лоббистом в Министерстве, Драко еще ребенком видел, как в поместье входили пугающего вида волшебники. И хотя она не знала, чем именно занимались эти волшебники — Драко ей не говорил, а она не спрашивала, — у нее было одно предположение. — Всегда было двое, которым он отдавал предпочтение, — объяснил Драко. — Очевидно, они до сих пор делают его грязную работу. Гарри выглядел больным. Его лицо побелело на несколько тонов, и он продолжал переводить взгляд с Драко на нее — как будто все еще не мог поверить, что она действительно здесь. — Вы уверены? — Мама говорит, что они всегда знали о нас с Грейнджер. Я не мог подумать, что он на такое способен. —Это не твоя вина, — Гермиона прижалась поцелуем к его плечу. — Ты не мог знать, что это он. Он сглотнул, его горло заклокотало. — Я должен был знать. Ты здесь уже много лет. Все это время он продолжал притворяться. — Драко отстранился от нее и передернул плечами. — Я ждал, когда ты приедешь, прежде чем возьму порт-ключ и вернусь в Англию. Из ее горла вырвался придушенный звук. — Ты единственный, кому я доверяю безопасность своей семьи. Я иду прямо к Робардсу за ордером на арест. Ее голова закружилась. Этого не может быть. Гарри покачал головой. — Тобой управляют эмоции. Ты даже не видишь, какая это ужасная идея. — Конечно, я чертовски зол! — Драко засунул свою палочку в кобуру, спрятанную в рукаве. — Он забрал у меня все. Мой сын не встречался со своим отцом годами. Я никогда не видел его первых шагов. Я никогда не слышал… Все замолчали, когда на лестнице послышался топот маленьких ножек. Гермиона и Драко повернулись и увидели Скорпиуса, прислонившегося к перилам. — Мисс Клара ушла домой, но она забыла почитать мне сказку на ночь. Папа? — он потер глаза. Драко пристально посмотрел на Гарри. — Я сейчас вернусь. Она смотрела, как он поднимается по лестнице и забирает Скорпиуса, который помахал за спиной отца. Все, о чем она могла думать, это желание видеть их такими каждую ночь. Гермиона подождала, пока наверху закроется дверь, и повернулась, чтобы посмотреть на Гарри. —Не позволяй ему и шагу ступить в это поместье, — прошептала она, ее голос срывался на середине. — Если он это сделает, он не вернется. — У него отличный самоконтроль, — лицо Гарри выдало его, — это правда, но я думаю, что если он снова увидит Люциуса, то, скорее всего, сделает что-то такое, что ДМП не сможет замять. Гермиона откинула волосы с лица. — Пожалуйста. Я только что вернула его. У Скорпиуса наконец-то есть отец. Гарри притянул ее в крепкое дружеское объятие. — Ты знаешь, что я позабочусь об этом. Она надеялась, что Драко посмотрит на это с ее точки зрения, когда все закончится.***
Гермиона сохраняла спокойное выражение лица, когда Гарри сказал им, что поедет к Робардсу для оформления документов и вернется на следующий день. Драко, конечно же, рассчитывал пойти с ним. Она беспокоилась о его реакции, когда придет время и этого не случится, но в конце концов ему придется посмотреть на это с ее точки зрения. В комнате, расположенной через коридор от их спальни, Скорпиус еще крепко спал, когда она заглянула к Драко. Она стояла, наблюдая за тем, как двигается его грудь при каждом вздохе, и смотрела, как он переворачивается на бок, обнимая подушку. Оставив Драко спать — она редко просыпалась раньше него, особенно сейчас, — Гермиона спустилась по лестнице, плотнее натянув на себя джемпер. Успокаивающий запах свежезаваренного чая привлек ее внимание, и она увидела Клару, сидящую на диване, скрестив лодыжки и потягивая из чашки чай. — Доброе утро, дорогая. Драко сказал мне, что я могу приходить в любое время, и я подумала, что у тебя есть вопросы. Гермиона заняла место в конце, прислонившись спиной к подлокотнику. — Я не знаю, что спросить… Улыбка появилась на губах Клары. — Ну, ничего страшного. Я начну с самого начала. С начала. Что-то ужасающее охватывало Гермиону всякий раз, когда она вспоминала тот день. — Как ты помнишь, я обнаружила тебя на окраине города, и это было ужасное зрелище. Если бы тебя нашел кто-нибудь другой, я не уверена, что ты пережила бы эту ночь. Видишь ли, я здесь единственная ведьма. Других волшебников нет, — пальцы Клары немного крепче сжались вокруг ее кружки. — Магловская медицина не смогла бы вылечить тебя своевременно. Тебе потребовалось несколько зелий восполнения крови. —Я думала, меня нашли утром… Меня привезли в больницу утром… Клара кивнула. — Я не звала на помощь, пока сама не стабилизировала твое состояние. В то время я не знала, что ты ведьма. Твоя палочка пропала. Должно быть, она вылетела из ее руки, когда Беллатриса отправила ее в другую страну. Ее палочка могла приземлиться где угодно. Гермиона взяла в руки свою запасную палочку. — Я распознала Темную магию в действии, и как только убедилась, что ты будешь жить, я отвезла тебя к маглам. На тот момент тебе действительно требовалась только реабилитация. Ей пришлось заново учиться ходить, вспомнила Гермиона с горьким привкусом во рту. Травма, полученная при падении, была настолько сильной, что привела к обширному повреждению мозга. Тогда она считала, что это результат избиения. — Я никогда не собиралась влезать в твою жизнь как постоянный гость, хотя я очень рада, что сделала это. Когда в больнице мне сказали, что ты беременна, это на мгновение выбило меня из колеи, потому что даже тогда я предположила, что ты должна была знать об этом до того, как… Сглотнув, Гермиона тихо произнесла. — Я знала. Мы были в эпицентре войны, и я скрывала это от Драко, от всех. Женщина, которая прокляла меня… Она чуть не убила меня в Малфой-мэноре. Клара сжала руку Гермионы, надеясь поддержать. Гермиона прочистила горло. — В любом случае, пожалуйста, продолжай. — Как только я узнала, что у тебя есть все намерения доносить беременность до конца и вырастить этого мальчика, я решила вернуться в Англию. Я не была дома около двадцати лет, возможно, даже больше. Так легко сбиться с пути. Оказавшись там, я разыскала тех двух мальчиков, хотя никогда не говорила с ними напрямую. Но когда я увидела Драко рядом с Гарри, я поняла, — выражение ее лица потемнело, и Клара беспокойно заерзала на своем сиденье. — Клара… — Я довольно долго откладывала счастье вашей семьи, Гермиона. Я не уверена, что это можно простить. И хотя я знаю, что ты это сделаешь, я уверена, что ты не должна оказывать мне такую любезность. Если бы я обратилась к нему раньше, он мог бы присутствовать при рождении Скорпиуса. Гермиона потянулась к руке Клары и сжала ее. — Это не имело бы значения. Я бы не смогла ему доверять в то время, и я думаю, что убежала бы от Драко, если бы увидела его. Я тогда была в ужасе. — В то время я верила, что Драко мог так поступить с тобой. Цепи идеалов чистокровных не так легко разорвать, и я должна признать, что сомневалась в нем. Мерлин, когда он пришел сюда, я не знала, что и думать. — Ты всегда так поддерживала его, и ты подтолкнула меня к нему, — Гермиона рассмеялась. — Достаточно было один раз увидеть его со Скорпиусом и с тобой, и стало очевидно, что этот человек искал тебя. — Клара колебалась. — Он уже рассказал тебе, как нашел тебя? Гермиона наблюдала, как Клара переминается на своем месте. — Он сказал, что показал кому-то фотографию недалеко отсюда. — Это была я, — Клара усмехнулась. — Я видела его задолго до того, как он увидел меня, и у меня был запас зелий. — Оборотное? — вздохнула Гермиона, — Тебе, должно быть, пришлось спешить домой, чтобы успеть вернуться к нему. Клара махнула рукой. — Он не торопился, спрашивая людей, не видели ли они тебя. Казалось, он не собирался принимать отказ. Это было похоже на него. — Он показал мне фотографию, которую достал из бумажника. Она была потрепанной и выцветшей, но тебя нельзя было перепутать. Твоё имя было нацарапано внизу, и невозможно было не заметить, насколько он был предан тебе. Я сказала ему, что ты здесь, и тогда я решила, что потратила слишком много времени на то, чтобы ограждать тебя от твоей прошлой жизни. Ее сердце колотилось в ушах. — Хотя я понимаю, что мое решение может показаться оправданным, это не так. Я пыталась контролировать твою жизнь, Гермиона, ради того, что я считала лучшим, и это неправильно по отношению к тебе. Гермиона не могла отрицать, что Клара сильно повлияла на ее жизнь. Она знала, что в каком-то смысле это было ужасно, но сейчас осознание всего произошедшего послужило бальзамом. — Это не так, но я прощаю тебя. — Если вернуться немного назад, я столкнулась с вашим рыжеволосым другом в особенно тяжелой стадии горя, когда я была в Англии. Очевидно, что Оборотное для меня не проблема. Я нашла твоего друга в пабе, когда он был в состоянии опьянения и все еще горевал. Я спросила его, есть ли у тебя семья. Он проговорился, когда я продолжила настаивать. Я поехала в Австралию. Я узнала, что ты отправила туда своих родителей под сильным заклятием Забвения. Я никогда не разговаривала с ними. — Они были счастливы? Клара слегка поморщилась. — Да, были. Этого было достаточно для Гермионы. — Ты привела ко мне Живоглота. — Да. — Она улыбнулась. — Я не приводила его прямо к тебе. Вместо этого я выпустила его на волю рядом с моим домом, прежде чем ты забрала Скорпиуса после работы. — К тому времени, как я приехала, Скорпиус уже решил его усыновить, — вдруг стало намного понятнее, почему Живоглот прибежал к ней и прыгнул на руки в тот день. — Клара, мы с Драко, скорее всего, вернемся в Англию на постоянное место жительства. Надеюсь, это не слишком большая просьба, но не могли бы мы… — Тебе не нужно будет ездить во Францию, чтобы увидеть меня, дорогая, — Клара улыбнулась. — Я уже решила, что если ты переедешь, то я тоже хотела бы переехать. Я воображаю себя отличной бабушкой — даже если это не по-настоящему, и я не уверена, что смогу выдержать, если не буду часто видеть вас обоих, — она похлопала Гермиону по руке. — Я должна идти, дорогая. Драко ждет тебя. Гермиона оглянулась через плечо и увидела Драко, прислонившегося к дверному проему. Он кивнул Кларе, когда она выходила, засунув руки в карманы. — Как ты себя чувствуешь? Она надеялась, что день, когда он перестанет задавать ей этот вопрос, скоро настанет. — Она ответила на все мои вопросы. Оттолкнувшись от стены, Драко занял место рядом с ней. — Я слышал, как ты сказала, что хочешь вернуться в Англию? На самом деле Гермиона не говорила ему о своих мыслях, но она знала, что он хотел бы этого. Гермиона прочистила горло. — Я не могу представить, как можно не вернуться. Все, кого я знаю, там. Гарри, Рон, и я знаю, ты говорил, что можешь работать где угодно, но я хочу, чтобы ты сохранил свою карьеру. Его рука скользнула по ее плечам, и Гермиона прижалась к нему виском. — Для меня это все еще дом. — Тогда мы поедем, — голос Драко был мягким, когда он погладил ее по шее, и она прильнула к нему. — Мы поедем туда, куда ты захочешь, Грейнджер. — Как только все закончится.***
Из всех вещей, которые были недавно представлены Скорпиусу, например, идея о том, что ОН может летать на чертовой метле, больше всего ему было любопытно узнать о камине. Уже несколько раз он видел, как кто-то проходил через него. В промежутке между ужином и сном Гермиона обнаружила его крадущимся к камину. Он ткнул пальцем в решетку, а затем отпрянул в сторону, как будто что-то могло вырваться вперед. Его брови опустились, когда ничего не произошло. — Как мне им пользоваться? Драко пробормотал: — Никак. — Это потому что я ребенок, да? Они еще не видели ее, поэтому Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы подавить смех. — Куда бы ты отправился, если бы мог? — Драко прислонился бедром к дивану и сложил руки на груди, его аврорская форма помялась от этого движения. Он носил ее весь день, и Гермиона была уверена, что это из-за замечания о том, что ей нравится видеть его в ней. Скорпиус уставился на летучий порох, который был совсем рядом с ним. — Хогвартс. Лицо Драко смягчилось, и он опустился на колени. — Мы скоро туда поедем, я обещаю. — Но я не смогу поехать, пока мне не исполнится одиннадцать. Он рассмеялся. — Мы пойдем смотреть матч по квиддичу Гриффиндор-Слизерин. Он наверняка будет впечатляющим. — Ты думаешь, мне понравится квиддич? Мерлин, она надеялась, что нет. — Может быть. Мне всегда нравилось лететь на метле, но мама их ненавидит. — Почему? — Тебе стоит спросить ее как-нибудь. Теперь, когда она оседлала дракона, это не имеет особого смысла, — Драко опустил этот факт, притворившись бесстрастным. Однако их сын уловил это и завизжал. — Дракона? — Дракона. — Они настоящие? Драко кивнул. — Если ты, без возражений, пойдешь готовиться ко сну, я расскажу тебе все о них, прежде чем ты уснёшь. Скорпиус выскочил из комнаты, проскакал по деревянному полу и помчался вверх по лестнице. Наблюдая из-за угла, Гермиона уже собиралась сказать ему, что эта история не подходит для детей, когда раздался треск камина. В пламени появилось лицо Нарциссы, охваченное паникой и лишенное цвета даже в зеленоватом свете. По комнате разнесся ужасный вопль, и Гермиона ожидала, что сын вот-вот сбежит с лестницы. — Это правда? Глаза Драко сузились, когда он открыл рот, но из него не вырвалось ни слова. — Гарри Поттер только что ворвался в поместье с бОльшим количеством авроров, чем я когда-либо видела… — Нарцисса разразилась рыданиями. — Он арестовал твоего отца. Это правда? Он держал ее — Гермиону… — Гермиона поняла, что не может дышать. Не в силах остановиться, Гермиона поспешила к Драко, взяв его руку в свою. — Это правда, — Драко сжал руку Гермионы, но она не обратила на это внимания. — Он послал пособников Хита напасть на Гермиону и похитить Скорпиуса после того, как Астория проболталась. Нарцисса запустила пальцы в свои волосы. — Я не знала, Драко. Ты должна поверить… Мисс… Гермиона, я так… — Я не виню вас, — Гермиона не могла поверить в то, что видела. — Вы доказали, что никогда не обидите своего сына, и я знаю, что вы никогда не обидите своего внука. Она горячо покачала головой, и Гермиона увидела, как на заднем плане вышагивают авроры. Когда Гермиона услышала «Миссис Малфой», Нарцисса вытерла лицо и закрыла камин, не сказав больше ни слова. Драко отошёл от нее, его ноздри раздувались. — Ты знала, что Поттер собирался сегодня арестовать моего отца? Гермиона подумала, что, будь она любой другой женщиной, она бы увяла под его свирепым взглядом. — Я умоляла его сделать это. Ты можешь злиться на меня столько, сколько захочешь, но я не жалею об этом и не хочу брать свои слова назад. Ей хотелось потянуться к нему, но Гермиона не знала, как будет воспринят этот жест. — Это было эгоистично, — прошептала Гермиона, и его согласие глубоко ранило ее. — Я знаю, кто ты, Драко, и я безгранично доверяю тебе, но я также знаю, что бы я сделала, если бы оказалась лицом к лицу с этим человеком. Ботинки Драко тяжело стучали по полу, когда он сократил расстояние между ними и притянул ее к своей груди. Одной рукой он обхватил ее за плечи, а другой провел по волосам. — Это ничто по сравнению с тем, что я бы сделал. Кивнув, Гермиона пробормотала: — Я знаю. Они стояли так несколько мгновений, слегка покачиваясь. — Такое чувство, что это никогда не закончится. — Но это так, — Гермиона прижалась губами к его подбородку. — Нам нужно будет быстро уехать в Англию. Там, несомненно, будет суд. Нам нужно будет собрать вещи. С помощью магии мы сможем закончить это в кратчайшие сроки. Это было легко, так легко погрузиться в мысли о скорых событиях. Возможно, это было потому, что она годами ждала возвращения домой. — Сначала нам нужно уложить Скорпиуса в постель, — его губы коснулись макушки ее волос. — А потом, я думаю, мы немного отвлечемся на час. Она ухмыльнулась. — На час? Сильные пальцы впились в мягкую плоть ее бедра. — Как минимум. Погладив его по груди, Гермиона усмехнулась. — Сделай свою историю о Гринготтсе короткой и наложи заглушающие чары. Я буду ждать тебя в спальне.***
Как и говорила Гермиона, с помощью магии упаковать вещи было проще простого, но она настояла на том, чтобы упаковать свою кухню вручную. Скорпиус собрал свои игрушки, объясняя Живоглоту, что они отправляются в свой новый дом. Он не забыл сказать Глотику, что у него еще будут мыши, которыми он сможет полакомиться. Гермиона искренне надеялась, что это окажется неправдой. Решив повременить с покупкой дома, надеясь, что идеальный дом скоро появится на рынке — хотя Драко настаивал, что может сделать так, что идеальный дом появится в объявлениях мгновенно — они нашли квартиру в Лондоне, которая была значительно больше той, которую они делили с Гарри, и прекрасно там устроились. Скорпиус проводил большую часть времени, играя в большой гостиной, вытаскивая игрушки, которые он отобрал для нового дома. Он смотрел в окно на раскинувшуюся внизу Косую аллею, и его любимыми вечерами были те, когда Джордж устраивал фейерверк в магазине приколов. Было почти невозможно оторвать Скорпиуса от места у окна, где от его дыхания запотевали стекла, когда небо озарялось буйством красок. В их доме было не так много правил в те недели, когда они вступили в начало нового года, но было одно, которому Гермиона строго следовала: в их доме не разрешалось читать «Ежедневный пророк». В конце концов, Скорпиус узнает все подробности их жизни, но она беспокоилась, что он узнает все так рано. Тем не менее, Драко скрывал свою Темную метку под сильными чарами гламура. Она тоже прятала свои шрамы, полученные на войне. В настоящее время новости о них — в основном о ней и Скорпиусе — доминировали во всех изданиях вплоть до февраля. Все стало известно довольно быстро, как только они прибыли в Министерство, воспользовавшись международным портключом. Репортеры облепили их со всех сторон, Гермиона держала Скорпиуса на бедре — даже когда он пробормотал, что слишком взрослый для этого, — а Драко накинул свою мантию на голову их сына, пока вспыхивали камеры. Никто из них не рассказывал о характере своих отношений и о том, когда именно они начались, но это все равно попало в новости. Слухи распространялись быстро. Внезапно все узнали, что во время войны — в то время, когда Драко Малфой выступил против Волдеморта, — они влюбились друг в друга и больше не расставались. Появились теории о том, какой была их жизнь, и когда Гермионе задали этот вопрос, она ответила, что да, это было трудно — никогда не знать, увидит ли она его снова. На людях он всегда держался к ней чуть ближе, и Гермиона решила не беспокоиться по этому поводу. Скорпиус все так же цеплялся за них, смущенный тем, что его родители привлекают к себе внимание.***
В их доме не было никаких разговоров о Люциусе Малфое. Скорпиус понятия не имел, кто он такой, и, поскольку Нарцисса навещала его так часто, как только могла — что было еще одним источником разногласий для Гермионы, — было ясно, что она не намерена больше упоминать о своем муже. Более того, через два дня после ареста Люциуса в «Ежедневном пророке» появилась информация о том, что она подала прошение о разводе. Судебный процесс, если его вообще можно было так назвать, длился недолго. Гермиона предоставила воспоминания, которые были использованы целителями разума, и не было никаких шансов для ошибки. Она сидела в комнате, ее колено подпрыгивало вверх-вниз, а живот сжимался в спазмах сам по себе, пока Драко не положил руку ей на бедро, успокаивая своим теплом. Все, что ей нужно было знать, это то, что Люциус не смог скрыть правду, поскольку Визенгамот разрешил использовать Веритасерум. Беллатриса узнала о беременности во время второй пытки, которой подверглась Гермиона в Малфой-мэноре, и после того, как они сбежали, она сообщила об этом Люциусу. Гермиона не была уверена, что когда-нибудь сможет понять, что заставило его предпочесть проклятие, а не убийство. Возможно, это дело рук безумной ведьмы — проклясть ее, чтобы она страдала в одиночестве так далеко от дома. Возможно, Люциус не хотел убивать Скорпиуса. В конце концов, он послал людей специально, чтобы похитить его. Ни она, ни Драко не считали пожизненное заключение достаточным, но, как оказалось, Министерство уже давно избавилось от дементоров. — Мы никогда больше не увидим его, — пробормотала она, когда толпа встала. Драко повел ее к выходу, их пальцы сплелись. — Я люблю тебя, — притянув ее к себе, он обхватил ее лицо и поцеловал, как будто представлял, что это в последний раз. — Я смотрю на тебя и не могу поверить, что ты все еще здесь. — Он наблюдает за нами, — ей не нужно было смотреть, чтобы понять, что Люциус смотрел, когда его уводили. — Хорошо. Он должен знать, как сильно я тебя люблю, — Драко поднял ее подбородок и коснулся своими губами ее.***
В другой жизни Гермиона Грейнджер работала бы в Министерстве. Она представляла, что работала бы в Департаменте магических существ, а также продвигалась бы по служебной лестнице в ДМП, поскольку в ее планы всегда входило подняться на самый верх. В той жизни она, вероятно, баллотировалась бы на пост министра. И, кстати, она бы победила. В этой жизни Гермиона не тратила ни минуты на размышления о том, чего от нее ждут люди. Неожиданно весной «Флориш и Блоттс» закрылся. Воспользовавшись случаем, она снова открыла книжный магазин, купив помещение. В каком-то смысле, казалось, что это всегда должно было случиться. После успешного открытия она прогуливалась по квартире с Драко, проводя руками по его груди, и делала вид, что не заметила в тот день спрятанную в его карманах коробку. Сны больше не всплывали в ее подсознании, но прошло несколько месяцев, прежде чем страх все забыть окончательно прошел. Проснувшись посреди ночи, Гермиона обычно обнаруживала Драко, защищающего ее своими объятиями. Он тоже привык спать со своими страхами. Во время поездки в Хогвартс Скорпиус с трепетом наблюдал за матчем по квиддичу, после чего заявил, что когда-нибудь станет Ловцом, а Драко самодовольно сообщил ему, что в школе он занимал такое же место в команде. Гермиона не сомневалась, что мальчик, который рос слишком быстро на ее взгляд, будет распределён в Слизерин, когда придет время. Гарри пытался убедить его в том, что Гриффиндор лучше, но ему это не удалось, так как Пэнси и Драко отстаивали свою точку зрения. Она сочла нужным не вмешиваться и сказала Скорпиусу перед сном, что он может быть в любом факультете, в каком захочет. Наступило второе мая, и Гермиона сидела на диване, ожидая, когда часы пробьют полночь. В ту ночь она совсем не спала, и Драко нашел ее все еще сидящей на диване, когда рано утром вернулся домой с задания. Он взглянул на нее и опустился на колени между ее бедер. Положив его голову себе на колени, она провела пальцами по его волосам, а Драко прошептал: — Я собираюсь провести остаток своей жизни, давая тебе все, что ты хочешь. Он уже сделал это, но Гермиона не проронила ни слова, пока они сидели вместе, его дыхание неуклонно падало на ее бедро, пока он не погрузился в сон.***
Спать было невозможно, учитывая прошедший день и воспоминания, которые он принес. Гермиона планировала остаться дома, но за поздним завтраком Драко сказал ей, что хочет кое-что ей показать. — Это не займет много времени, обещаю. Потом мы можем вернуться домой и провести день, делая все, что тебе нравится. Драко держал Скорпиуса, когда аппарировал, и Гермиона последовала за ними. Хогсмид выглядел так же, но чувствовал себя по-другому. Даже когда Драко гнался за хихикающим Скорпиусом по траве за пределами деревни, Гермиона не могла не заметить признаки того, что второе мая случилось много-много лет назад. Это проявлялось в растрескавшемся кирпиче на здании и в пустых местах, где так и не восстановились торговые лавки. Драко ухватился за ее бока и щекотал ее, пока она не вырвалась от него. — Это не очень приятно. Он ухмыльнулся. — Как и то, как ты щекочешь меня по утрам, но… — Вчера утром ты не жаловался, — Гермиона отпрянула назад, когда он потянул ее вперед. — Как ты помнишь, это обернулось для тебя очень даже приятными событиями. Вчера он прижал ее к кровати, намереваясь пощекотать, но вместо этого погрузился в нее. — Что ты собираешься мне показать? — она вздохнула, когда их заметили посторонние. Драко попросил Скорпиуса присесть на скамейку и поцеловал ее в висок. — Они почтили память тех, кто был убит во время финальной битвы. Поттер и Уизли дали мне возможность попрощаться единственным способом, который у меня тогда был. — Он шагнул к гранитной плите и подвел ее к ней. — Ты можешь найти свое имя? Она наклонилась вперед, сканируя плиту, когда несколько других имен поприветствовали ее. С каждой новой строчкой ее глаза начинало щипать.Фред Уизли.
Римус Люпин.
Нимфадора Тонкс.
Гермиона хотела остановиться, чтобы прочитать слова, сопровождавшие их, но остановилась, когда нашла свое собственное имя. Она не могла дышать.Гермиона Грейнджер.
1979 — 1998
Член Ордена Феникса, Армия Дамблдора, Орден Мерлина I степени — посмертно.
«Ты всегда была лучшим во мне.»
— О, Боже, — Гермиона закрыла рот рукой, ее руки дрожали, когда она смотрела на него. — Это… Ты… Драко одарил ее робкой улыбкой. — Они еще не зафиксировали тот факт, что ты жива. Это бюрократическое дерьмо, и… Это все неважно. Я говорю какой-то бред, — он провел пальцами по волосам. — Я влюблен в тебя. Я люблю тебя с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет. Я буду любить тебя сегодня, завтра и каждый последующий день, — он погладил ее по щеке, и уголок его рта приподнялся, когда она прильнула к нему. — Я тоже тебя люблю, — это был единственный вдох, а потом стало неважно, смотрит ли кто-нибудь или нет. — Ты ждал меня. — Конечно, я ждал. Мерлин, Грейнджер, ты вообще это читала? — он полусерьезно рассмеялся. — Больше никого не было. Я сказал Поттеру, что знал это тогда, и я знал это каждый день, пока не увидел тебя снова. — Драко посмотрел вниз, когда Скорпиус дергал низ его рубашки. — Ты уже сказал ей? Гермиона склонила голову набок и вытерла глаза. — Что такое? — Скорпиус просил передать тебе, что он хотел бы иметь младшего брата. Он уверен, что хочет брата, а не сестру, — поправился Драко, и было ясно, что он не собирался говорить об этом, так как пробормотал извинения. Она хихикнула. — Может быть, когда-нибудь, хорошо? Скорпиус торжествующе усмехнулся. — Можно мне получить младшего брата на Рождество? — Эмм, — Драко потер затылок. — Может быть, немного поздновато, — они смотрели, как Скорпиус возвращается к скамейке, и ухмылка появилась на его губах. — Знаешь, для этого может потребоваться много практики. Гермиона фыркнула. — Полагаю, ты готов к этому испытанию. Его ухмылка была греховной. — Мне всегда нравились интересные испытания. Она еще раз провела пальцами по словам, которые никогда не хотела забывать. Вытащив тонкую цепочку из-под рубашки, она открыла медальон. — Знаешь, если задуматься, ты говоришь, что я — лучшая часть тебя, но на самом деле это Скорпиус, — ее губы изогнулись вверх, когда Драко поймал ее руку и поднял ее, проведя губами по костяшкам пальцев. — Он — лучшая часть тебя. Он ухмыльнулся. — Согласен не согласиться, Грейнджер. Он лучшая часть нас обоих. С этим она могла согласиться.