Лучшее во мне

Рана перестала кровоточить, но она уже знала, что та никогда не исчезнет. Гермиона поднесла руку к свету и медленно наклонила ее, разглядывая шрам. Каждая буква зарубцевалась, но потребуется время, чтобы излечить проклятое слово. Магия могла помочь лишь в очень малой степени. В первый раз это привело к тому, что она чуть не истекла кровью. Драко предположил, что это произошло из-за длительного действия чар гламура, и она согласилась с этим. Гермиона хотела бы вспомнить, кто это был, даже если это был лишь смутный силуэт, но ничего не приходило на ум. Тем не менее, ведьма или волшебник пришли в дом, который она делила с сыном, и продолжали систематически отбирать у нее все. В часы, растянувшиеся на всю ночь, Драко снова и снова шептал ей извинения. Он говорил ей, что все это время жалел, что прокляла Беллатрису Молли Уизли, а не он. Гермиона обвила руками его шею и крепко прижала к себе. Она была рада, что у него не было такой возможности. В его способностях сомнений не было, она знала это, но он, возможно, провел бы время в Азкабане за свой поступок, вместо того, чтобы в конце концов найти ее. Она потеснилась, чтобы освободить для него место, и они легли рядом на диван. Он рассказал ей о своей карьере аврора, о квартире, которую делит с Гарри, а затем о том, как он искал ее повсюду. — В каждом городе, — Драко провел пальцами по ее предплечью, встречаясь с ее глазами. — Поначалу Поттер помогал мне. Он хотел найти тебя живой так же, как и я, но время шло, и в конце концов он сказал мне, что я только причиняю себе боль. — Так и было, — Гермиона прижалась к нему поближе, стараясь не потревожить рану. — Но я благодарна тебе за это, должно быть, это причинило тебе столько страданий. Я всегда считала твое поведение странным, когда мы впервые встретились, но теперь оно имеет смысл. — Ты говорила мне, что не являешься храброй. Гермиона фыркнула. — И это все, что ты вынес из той встречи? — Меня стошнило на ботинки Поттера в лесу, когда мы уходили. У меня все силы ушли на то, чтобы не броситься к тебе, но целитель уже предупредил нас, что тебе опасно что-либо рассказывать. Она убрала пряди волос с его лба. — Но ты вернулся за нами. — Никогда не стоял вопрос, вернусь ли я. Ранний утренний свет проникал в комнату. Скорпиус еще спал, но скоро он проснется, и им придется столкнуться со всем, что произошло, вместе. — Расскажи мне о работе аврором. Почему ты решил пойти туда? На его губах появилась милая улыбка, которой ей так не хватало. — Люциус хотел, чтобы я начал прокладывать путь через политику, чтобы вернуть прежнее положение, но я знал, что это не вариант для меня. Поттер и Уизли на тот момент уже приняли решение пропустить дополнительный учебный год в Хогвартсе, записавшись в авроры, а я знал, что у меня недостаточно сил и духу, чтобы вернуться в Хогвартс. — Туда, где я пропала… — Да, именно. Я никогда не хотел становиться аврором, но, полагаю, в детстве у меня было не так много времени и возможностей, чтобы представить себя кем-либо. Вместо этого я просто последовал за этими двумя. Не говоря уже о том, что обучение длилось три года, так что у моего отца оставалось не так уж и много времени, чтобы изводить меня. Не то чтобы он не пытался. — Ты и Рон, вы…? — Мы друзья, — Драко кивнул, — никогда не говори ему, что я так сказал, потому что он никогда не позволит мне это забыть. Я позволил ему думать, что я лишь условно терплю его. — Значит, все так, как я и ожидала. Тебе нравится? — Дружить с Уизли? Не всегда. Гермиона звонко рассмеялась, и ее пальцы сжались на его джемпере. — Нет, я имею ввиду быть аврором. Он знал это. Драко просто хотел рассмешить ее, и Гермиона тоже это знала. — Да, мне это нравится. Теперь, когда я этим занимаюсь, я не могу представить себе ничего другого. В ее груди потяжелело, и она вздохнула. — Я должна была сказать тебе, что беременна. Драко напрягся. — В данный момент я не уверен, что у меня есть моральные основания обвинять тебя в чем-либо. — Не будь смешным. Если бы ты мне что-нибудь рассказал, я бы, наверное, сошла с ума. Трудно сердиться на тебя за это. Это другое дело, и тебе позволено злиться. Проведя пальцами по волосам, Драко покачал головой. — Сейчас уже слишком поздно злиться. Даже когда я понял, что у меня есть сын, я не злился. Хотя должен признать, я не понимаю этого. — Ну, когда мама и папа очень любят друг друга… — Гермиона завизжала, когда его пальцы коснулись ее боков. — Мне не нужны пояснения, Грейнджер. — Тогда, может быть, демонстрация? — у нее перехватило дыхание, и она не могла поверить, что это ее голос. — Извини, это должен быть серьезный разговор. Драко накрутил ее локон на палец. — Наоборот, приятно знать, что ты все еще не можешь держать свои руки при себе. Он определенно не ошибся. — Я была беременна, когда была в Малфой-мэноре, когда она вгрызалась в меня как животное. Его реакция была такой, какой она и ожидала. Дыхание Драко сбилось, а его глаза расширились так же быстро, как и потемнели. — Что? Тот ужасный смех все еще звучал в ее голове. — Ты знала, когда уходила, когда проникла в Гринготтс? Она кивнула. — Твою мать, о чем ты думала? Подтянувшись, Гермиона села на скрещенные ноги и уставилась на него. Как бы ей ни хотелось быть с ним кожа к коже, она никогда не призналась бы во всем, если бы он был так близко. — Я не знала, что думать. Мой цикл запаздывал. Рон и Гарри были снаружи палатки, когда я накладывала чары. Я не сказала ни одному из них. Я знала, что если скажу, никто из вас никогда не выпустит меня из убежища. Драко выглядел таким чертовски обиженным, и это разбило ей сердце. — Если бы ты доверяла мне, ты бы не оказалась в том дворе. — Не вини меня за то, что Беллатриса сделала с нами. Его нижняя губа дрогнула, и стало ясно, откуда Скорпиус унаследовал манеры. Только вместо слез это был гнев. — Если бы ты сказала мне, тебя бы там никогда не было. Тебя бы не пытали, Гермиона. Я мог бы уберечь тебя! — Мне жаль, что я солгала тебе, — прошептала Гермиона. Она встретила его взгляд, даже когда он глубоко ранил ее. — Но если бы мне пришлось вернуться назад, я бы сделала все то же самое. Я боролась за мир, в котором должен был жить наш сын, за мир, в котором ты мог любить меня. Его лишили этого шанса? Безусловно, но это не делает мои жертвы напрасными. Тебе не нужно говорить мне, как опасно было для меня подвергаться пыткам, пока… — она начала задыхаться, и уронила голову на руки. — Грейнджер… — его гнев не исчез, но он кипел. — Я лежала на этом полу, казалось, несколько часов, Драко. Я думала, не убьет ли это его, прежде чем у него появится шанс на жизнь. Мои щиты окклюменции были сильны. Она узнала правду только потому, что провела ножом по моему животу, а вместе с ним и по моей рубашке, и они раскололись, — ее пальцы задрожали, когда она сжала руки в кулаки. — Ты не должна переживать это снова. Я не имел права… — Конечно, ты имеешь право. Я чуть не убила нашего сына, — прошептала Гермиона. — Если бы не Добби, мы бы оба погибли. Когда я решила солгать тебе — и, Боже, чувство вины сожрало меня заживо — я не представляла, что произойдет. Я хотела быть рядом с тобой до самого конца. Каким бы ни был конец. Он сократил расстояние между ними, проползая вперед. Она потянулась к нему, проведя большим пальцем по его скуле. — Я не могу поверить, что ты здесь. Губы Драко встретились с ее губами, и она притянула его к себе. — Мы не должны этого делать. Ты должна восстановиться, — тем не менее, он позволил ей стянуть рубашку через голову. Он потянулся за рубашкой, которую одолжил ей, и провел руками по ее обнаженной коже. — Ты правда имел в виду то, что сказал? Его взгляд переместился на нее. — Что? — Что тебе нравится со мной мириться, ты это серьезно? — у Гермионы свело живот, когда его черты смягчились. — Драко… Входная дверь захлопнулась, и она отпихнула его от себя. Драко приземлился на пол с болезненным стуком и потер затылок. — Кто бы это ни был, не входи сюда! Гермиона облегченно рассмеялась. — Мы можем закончить это позже.

***

Она надела кофту с длинными рукавами. Как только Скорпиус оказался в дверях, он бросился в ее объятия, и она присела, чтобы подхватить его на руки. — Доброе утро. — Ты в порядке? — Гермиона не удивилась, что это были первые слова из его уст. Они сели на пол, и он снова потянулся к ней, обхватив руками ее спину. — Мама? — Ты расчесал волосы перед тем, как прийти сюда? — Гермиона расчесала его волосы. Он закатил глаза. — Нет. — Ясно. — Мама. — Вчера вечером со мной произошел несчастный случай, но я в порядке. Я пришла прямо к твоему отцу, и он позаботился обо мне, — правда в конце концов всплывет, и ему будет легче ее воспринять, если она не будет лгать с самого начала. — Легко сказать, Скорп, но сейчас я все помню. Взмах светлых волос — и он бросился к ней в объятия и сбил ее с ног. Засмеявшись, Гермиона прижалась к нему чуть крепче. — Правда? — спросил он в спешке. — Как? — Это история для другого раза, — она поцеловала его в лоб. Драко находился на другом конце комнаты, его руки были засунуты в карманы брюк, а Нарцисса стояла позади него. — Драко, не мог бы ты отвести его домой и одеть? Может, пока ты будешь там, расчешешь ему волосы? Скорпиус возразил, что его пижама вполне приемлема, а его волосы, взлохмаченные в постели — это мило, но Драко уловил суть. Входная дверь захлопнулась, и Гермиона наблюдала за ними через окно, пока они не скрылись из виду. Она поднялась на ноги, но не шагнула вперед. Гермиона окинула взглядом Нарциссу, начиная с ее туфель и заканчивая прекрасным платьем, которое она носила. — Миссис Малфой, какого черта вы здесь делаете? — Гермиона прислонилась бедром к краю дивана. — Я знаю, что прошло много лет с тех пор, как я видела вас в последний раз — и то это было издалека, — но вы простите меня, если я сомневаюсь в ваших намерениях. — Я уже давно знаю о ваших отношениях с моим сыном. Беллатриса раскрыла их, когда вы были в Малфой-мэноре, но очевидно, что некоторые… детали она держала при себе. — Похоже на то. — Если бы я знала о вас или вашем сыне, я бы немедленно расторгла помолвку Драко. Понятно, что он не сказал нам, — Нарцисса постучала пальцами по своей руке и сглотнула. — Я не имею никакого отношения к вашему исчезновению. Гермиона посмотрела на нее. — Я уверена, что вы бы предпочли, чтобы я осталась пропавшей, учитывая ваши взгляды на превосходство крови. Я права? — Трудно сломать взгляды, которые прививались с раннего возраста, но я нахожусь в процессе их усвоения. Она подняла бровь. — Этот процесс начался, когда вы узнали, что я жива, или раньше? — Сейчас в мире волшебников практически нет места предрассудкам, мисс Грейнджер. Вы спровоцировали изрядную порцию перемен, как и все те, кто был на другой стороне. Это ужасное преступление, что вас не было рядом, чтобы увидеть это, — Нарцисса вздохнула. Гермиона вздохнула. — Я не доверяю вам сейчас, но я знаю, что самый дорогой для вас человек — это ваш сын. Вы готовы на все ради него, и я могу вам в этом сочувствовать. — Хотя я не знаю, кто помогал моей сестре, у меня есть свои подозрения. Вы сейчас в опасности, мисс Грейнджер. В этом нет никаких сомнений. За последнюю неделю ваше лицо было напечатано во всех газетах Волшебной Британии. Ее желудок скрутило, и она впервые почувствовала себя самой собой. На самом деле, ее последнее настоящее воспоминание было связано с войной, и было не так уж трудно вернуться к прежней модели поведения. — Можете звать меня Гермиона. Вы бабушка Скорпиуса. Ему покажется странным, если мы будем говорить так формально. — Тогда ты можешь называть меня Нарциссой. Я надеюсь, что однажды у нас будут лучшие отношения. Если я могу что-нибудь сделать… Улыбка озарила губы Гермионы. — Вообще-то, есть одна вещь.

***

— Я думаю, ты должна прийти. Гермиона налила чай, но не смотрела ему в лицо. — Ты говорил об этом уже несколько раз, Драко. Ты меня не переубедишь. Он ущипнул себя за переносицу. — Грейнджер… — Сейчас это цирк в СМИ, и я не хочу втягивать себя в это. Или Скорпиуса, если уж на то пошло. Ради Бога, мы даже еще не сказали ему. — Я не знаю, почему мы откладываем это. Он уже сталкивался со стихийной магией. Он видел моего чертова Патронуса. Гермиона сделала паузу, ее чашка была на полпути ко рту. — Что ты сделал? Паника промелькнула на его лице. — Мне еще многое нужно объяснить. —Я скажу, — она фыркнула. — Ты не задержишься. Все закончится раньше, чем ты это поймешь. Драко обогнул остров и уже возвышался над ней. Его глаза умоляли ее, но она уже приняла решение. — Ты должна быть там, чтобы подписать бумаги об аннулировании свидетельства о смерти. Все это было ошеломляюще. До сих пор она держала себя в руках, но прошло всего тридцать шесть часов с тех пор, как чары спали. Хотя она все помнила и проводила почти каждый бодрствующий момент, анализируя все в мельчайших подробностях, ей было трудно отделить свою прежнюю жизнь от той, которой она жила последние шесть лет. — Пожалуйста, не спрашивай меня больше. — Ты в порядке? Гермиона зажмурила глаза. — Я просто хочу, чтобы все перестали спрашивать меня об этом. Мне трудно принять все. Я знаю, что это правда, но сейчас все так запутано. Пока Скорпиус играл в другой комнате с Кларой, Драко сделал один шаг, чтобы сократить расстояние между ними. — Что тебя смущает? —Кто я, — голос Гермионы упал до шепота. — Мои последние воспоминания о том, что я была ведьмой, связаны с войной. Теперь я мама, и я не могу примирить двух людей, которыми я была. Он обнял ее, прислонился лбом к ее лбу, и это было нормально, даже если только на мимолетное мгновение. — Тебе не нужно выбирать одно или другое. Ты великолепная ведьма и мама. Она кивнула. — Я знаю. — И мы не обязаны делать ничего, чего ты не хочешь. На самом деле, мы даже не обязаны жить в Англии, если ты не хочешь, но сначала мне нужно выяснить, кто это сделал. Ты подпишешь бумаги, когда будешь готова, и мы поедем куда захочешь. Гермиона фыркнула. — Ты аврор британского министерства. — Я могу работать где угодно. — Ты любишь свою работу. — Нет, — он наклонил ее голову вверх, его глаза были яркими. — Я люблю тебя. Ради тебя я отправился на край света и обратно. Ничто не значит для меня больше, чем ты и наш сын. — Ты заставляешь меня плакать. — Похоже, я часто это делаю, — пробормотал он. Опустив голову, он прижался губами к ее губам. — На этот раз это будут хотя бы слёзы счастья? Ее пальцы вцепились в переднюю часть его аврорской формы. — Очень счастливые, — его губы прильнули к ее губам. — Я уже говорила тебе, как хорошо ты выглядишь в этой форме? Гермиона почувствовала его ухмылку. — Это то, над чем я могу поработать.

***

Гарри прислал фотоальбомы. Она сидела с ним в течение нескольких часов после того, как Драко взял портключ, а Скорпиус умолял поехать с ним. — Я вернусь через несколько дней, — пообещал Драко. — Что это? — Скорпиус забрался к ней на кровать. Он не отходил от нее с тех пор, как они вернулись домой, а Живоглот следовал за ними повсюду. — Мама? Она все еще искала правильный способ рассказать ему правду о магии, о себе и о том, что Драко действительно был его отцом во всех отношениях. — Один старый друг прислал мне фотографии, чтобы я просмотрела их. Хочешь посмотреть их? Скорпиус кивнул головой и прижался к ее боку. Он уткнулся головой ей под руку, а Живоглот свернулся калачиком у него на коленях. — Это ты? — он указал на маленькую ведьму с непокорными волосами. — Да. Я была чуть старше тебя, когда это было снято. Мне было одиннадцать, — Гермиона знала, что в Хогвартсе не делали фотографий. Она бы и сама догадалась, но Гарри упомянул в своем письме, что потратил месяцы на то, чтобы просканировать свои воспоминания с лечащим целителем, чтобы их можно было скопировать в книгу, которую он послал. И как только новость стала известна, он сделал то же самое с Роном и всеми остальными, кто знал ее. К счастью, он не спросил, где она училась. Она полагала, что скоро настанет время все объяснить, но Гермиона хотела провести этот разговор, когда Драко будет рядом. — Это Гарри, а это Рон, — Гермиона указала на них, наклонив книгу, чтобы он увидел. — Они мои лучшие друзья. — Почему они не пришли? — У них были свои причины, — Гермиона улыбнулась. — Я знаю, что сейчас это не имеет смысла. — Это Живоглот? — Скорпиус указал на фотографию. Конечно, он сидел у ее ног в общей комнате Гриффиндора. — Как он нашел нас? Глаза Гермионы заблестели. — Может быть, это была магия. Что ж, на этот вопрос был законный ответ, и она намеревалась выяснить его. Глаза Скорпиуса расширились. — Магия, — повторил он. — Магия существует? — на его лице промелькнул страх. — Это всего лишь истории. Ее губы искривились в ухмылке. — Истории реальны, и я расскажу тебе о них. — Мама, Драко может… Ты можешь делать то, что может Драко? — маленькие пальчики сжали ее руку. — Я могу лучше. Только сначала дай мне взять палочку. Это был не совсем тот способ, которым она собиралась затронуть эту тему, но он больше ни о чем не спросил. Скорпиус, казалось, понял, что мир гораздо больше, чем он когда-либо предполагал.

***

В гостиной Скорпиус лежал на полу с одним из альбомов, раскрытым перед ним. Гермиона могла видеть из кухни, как он перелистывает страницу. За три дня, прошедших с тех пор, как Драко вернулся в Министерство Британии, Скорпиус постоянно перелистывал картинки воспоминаний, которые как будто не принадлежали ей. Она не вернулась на работу. Гермиона не думала, что когда-нибудь вернется в тихий книжный магазин, где она проводила большую часть своих дней с Виктуар. Она знала, что в конце концов захочет вернуться вместе с Драко, даже если не скажет ему об этом сейчас. Их сын получит письмо, и она не могла допустить мысли о том, чтобы отправить его в какую-либо другую школу, кроме Хогвартса. И уж точно не в Дурмстранг. Это надо будет обсудить с Драко, когда он вернется завтра. — Мам, ты ходила в школу с папой? Гермиона выругалась себе под нос, но когда она начала признавать, что да, ходила, ее кровь похолодела. Она огляделась вокруг, ее рука метнулась к блоку ножей. — Скорпиус, иди сюда, сейчас же, — она бросилась из кухни, прежде чем он успел подняться на ноги. — Мама? — его взгляд упал на большой нож в ее руке. — Что происходит? Обереги были сломаны, и она посмотрела на окна, как будто собиралась кого-то увидеть. — Держись позади меня. Они полностью исчезли, и Гермиона почувствовала это. Она всегда чувствовала это, но из-за проклятия она никогда не могла распознать их. До этого момента. Двое мужчин вошли через парадную дверь, и ее пальцы сжались вокруг ручки ножа. Быстрее, чем она могла уследить, один из них аппарировал за ней и обхватил ее руками. Она боролась. Ей удалось порезать ему предплечья, но он ударил ее по лицу, и нож выпал из ее руки. Горячий воздух обдул ее шею, когда он вывернул ей запястье и бросил на пол. Задняя часть ее черепа треснула от удара. Его напарник схватил Скорпиуса за волосы, пропуская пальцы сквозь пряди, и рванул его вверх. Гермиона вогнала кулак ему между ребер и быстро подняла колено так, что оно приземлилось на его пах. — Держись подальше от моего сына. Я убью тебя нахрен, — прорычала она и плюнула ему в лицо. — Конфундус. Скорпиус закричал ей, но она не могла пошевелиться. Ей нужно было двигаться, но она окаменела. Гермиона знала, что нужно бояться. У нее не было палочки, и даже если бы она у нее была, она не была уверена, что магия все еще легко ей дается. — Не беспокойся о нем, — мужчина, державший Скорпиуса, рассмеялся. — Он будет с семьей. Они достаточно добры, чтобы принять полукровку. Даже от грязнокровной матери. Крик Скорпиуса расколол воздух. В замешательстве Гермиона смотрела, как с полок летят книги. Они ударили в нависшего над ней мужчину, и его тело исчезло, когда два треска аппарации возвестили об их бегстве. — Скорпиус? Он упал на колени рядом с ней, открыто всхлипывая, зарывшись лицом в ее грудь. — Мамочка. Они вернутся. Громкий треск потряс воздух, и она почувствовала, как половицы под ней зашевелились. — Папа, пожалуйста, ты должен помочь. Руки скользнули ей под спину, и она смогла различить его очертания, когда его голова заслонила свет над ними. — Ты прибыл из Англии? — прохрипела она. Голоса наполнили воздух. — Кто они? — прошептал Скорпиус. — Кавалерия, — пробормотал Драко.