***
Когда Поттер сказал, что он согласен, это, очевидно, было связано с условием продолжения разговора, который Драко не хотел вести. Гарри тоже не хотел, не тогда, когда они уже столько раз это делали. — Мы искали везде, — тихо начал он, и ветка заскрипела под его сапогом. — Мы прошли по следу зацепки, и никто здесь не узнал её фотографию. Драко тяжело вздохнул и уставился на потрёпанный снимок в своей руке. Это был момент, застывший во времени. Он хорошо помнил это место, убежище в разгар войны, где они провели слишком много времени после налёта на Малфой-мэнор. Его джемпер соскользнул с женских плеч, слишком большой на её хрупкой фигуре. Она смеялась. Над ним, над тем, что он сказал. Драко уже не мог вспомнить, что именно это было. Тогда они жили так, словно каждый день мог стать последним. С самого начала Малфой и представить себе не мог, что после уничтожения крестражей он окажется запертым с ней в убежище. Несмотря на все их разговоры о том, что каждый день может стать последним, он не ожидал, что потеряет её. Она была настолько прекрасна, что… — Это должен был быть я. Поттер резко вдохнул и положил руку ему на плечо. — Нет, не должен был. Ты не должен так думать. — Любой, кто знает о нас двоих, так думает, — Драко возразил, раздавив сухой лист под ногой. — Ты, наверное, тоже. Его коллега напрягся, и это был весь ответ, который требовался Драко. — Подожди, — Гарри покачал головой. — Когда Гермиона исчезла, я хотел её вернуть. Я отдал бы все, чтобы это случилось, но я не пожертвовал бы тобой ради этого. — Я не могу перестать верить. Я ищу ее повсюду. — Я знаю. Пожевав нижнюю губу, Драко признался: — Я вижу её везде. Гарри столкнулся с ним плечами. — Ты можешь скучать по ней вечно, если хочешь. Но в какой-то момент… — Он замялся. — Ты должен смириться с тем, что можешь не найти. Прошло уже шесть лет. Драко знал это. Было очень много причин, по которым Гермиона могла не вернуться, и ни одна из них не была хорошей. — Она бы не отказалась от меня. Я должен вернуть её домой, даже если на это уйдет вся моя жизнь, любыми способами. Гарри провёл усталой рукой по лицу. — Ты не спишь. Драко открыл рот, но был прерван. — Мы живем в одной квартире уже три года. Я должен признать, что позволил тебе зайти так далеко, но однажды ты можешь зайти настолько далеко, что просто не захочешь возвращаться. Ты спрашиваешь о ней в каждом городе, который мы посещаем. Я знаю, как сильно ты ее любил, но… Ветер пронесся мимо них, и Драко плотнее натянул на себя куртку. — Поттер, подожди. Ты видишь это? — Он указал на холм, его глаза сузились, а грудь сдавило. — Это похоже на… — Ради Мерлина! — Огрызнулся Гарри, его глаза вспыхнули. — Я знаю, о чëм ты думаешь, и нет, это нихрена не возможно. Живоглот не может быть во Франции. Руки Драко сжались в кулаки в карманах, когда большая рыжая кошка зашагала вниз по склону, взмахнув хвостом. — В этом есть смысл. Грейнджер никуда не выходила без этого проклятого зверя, и я уверен, что книзла нет в Англии, как и её самой. Поттер отвернулся от него, бормоча непристойности под нос. — Ты сведëшь себя с ума этим. Гермиона мертва, — он шипел, тыкая пальцем в грудь Драко. Тихое мяуканье привлекло внимание Драко, и он уставился на свои ноги. Похожий на Живоглота кот проскользнул между его ног, потершись о лодыжки. — Пошёл ты. — Малфой, я беспокоюсь… — Засунь свои переживания себе в задницу, — Драко опустился на колени и провел рукой по спине кота. — Кто ты? Ответом было ещё одно мяуканье. — Ты такой же пушистый, как и раньше. — Малфой… — Ты всё еще здесь? Гарри запыхтел. — Ты должен посмотреть наверх прямо сейчас. Я думаю, ты можешь быть прав. Драко вскинул голову, когда маленькие, как бритва, зубы сомкнулись на его пальце. — Я не понимаю, — прохрипел он, глаза его расширились, словно из него выбили весь воздух. — Я не понимаю. — Кот перекатился на спину, обнажив живот, и тут же зазвенел ошейник. Дрожащими пальцами Драко потянулся вниз, чтобы перевернуть маленькую бронзовую бирку на ошейнике. Живоглот. При обычных обстоятельствах он бы позлорадствовал над Поттером. В конце концов, Драко оказался прав. Это был тот самый полукровка книзл, у которого пристрастие к брюкам и покрытию их шерстью. Однако не успел он договорить, как с холма сбежал маленький мальчик, зовя Живоглота. Малыш с белокурыми волосами и заострёнными чертами лица ухмыльнулся, когда его взгляд остановился на Живоглоте.***
Он не знал, как ему удалось устоять на ногах, так как зрение поплыло. Встретившись с широко раскрытыми глазами Поттера, Драко заставил себя принять тот факт, что ему ничего не привиделось. — Это твоя кошка? — Драко сглотнул, и его голос прозвучал резко. — Я думаю, он мог потеряться. Это… это… — Он любит бегать вниз по холму. Мы были наверху, — его голос был звонким, детским. Конечно, это чертовски детский голос. А чего ты ожидал? Ему не больше пяти лет. Он помахал горстью цветов. — Я собирал их для мамы. Её день рождения был на прошлой неделе, но я думаю, она забыла. Мама иногда забывает. Его лёгкие вот-вот разрушатся. Почти уверенный в этом, он посмотрел на Гарри, пока ребёнок ворковал с котом. День рождения Гермионы был на прошлой неделе. Ночь он провёл, запершись в своём кабинете с бутылкой и без единого бокала. Драко тошнило. Он собирался… — Мистер? ... оставаться спокойным. — Да? — Драко прохрипел. Серые глаза с любопытством смотрели на него, а букет цветов оставался в правой руке. — Живоглот ненавидит незнакомцев. Драко кивнул как раз в тот момент, когда кот шипел на Гарри, прячась за ногами Драко. — Наверное, мне просто повезло, что я ему нравлюсь, — он снова сглотнул, его грудь грозила взорваться. — Ты не против, если мы проводим тебя домой? Я бы не хотел, чтобы ты заблудился. Ребенок пожал плечами. — Если хотите, — его акцент не был сильно британским, заметил Драко, но он присутствовал. — Следуйте за мной. Когда глаза Поттера встретились с его глазами, Драко задумался, почему маленький мальчик так приветливо отнёсся к паре незнакомцев. Не то чтобы они выглядели как извращенцы, но Драко должен был признать, что и приветливыми их не назовешь. Наверное, это объяснялось атмосферой маленького городка, где никто не был чужим, и детской идеологией, что каждому можно доверять. Окончание этой мысли заставило Драко задуматься. Живоглот послушно держался рядом с мальчиком, изредка оборачиваясь, чтобы посмотреть на Драко. Улица свернула налево, уводя их от тесно сгрудившихся магазинов в район причудливых домов. Буквально подпрыгивая на месте, мальчик воскликнул: — Это наш дом. О нет! — Скорпиус! — Голос прорезал воздух, как удар хлыста, и то, как Поттер замер на середине шага, не ускользнуло от Драко. Голос был материнским, строгим и властным, но это была она. Это была Грейнджер, и земля под ним грозила разверзнуться. Рука Драко метнулась вверх, сильно ударив Поттера в грудь, прежде чем тот успел броситься вперёд. В ответ Гарри раздавил его ногу. — Это Гермиона. Драко не нужно было услышать об этом, чтобы понять. Дело было в том, что в голову пришло сразу несколько вещей. Она была жива, она ластилась к тому, кто, по предположению Драко, был её сыном. Хотя она выглядела во многом так же, он заметил тонкие различия между женщиной перед ним и девушкой на фотографии, смятой в его кармане. Это были морщинки от того, что она смеялась, и крошечный шрам на правом виске, который послал гнев вниз по его позвоночнику, потому что он знал, что его не было там, когда он видел её в последний раз. Волосы Грейнджер были уже не такими дикими, просто вьющимися и наполовину уложенными назад, а остальные обрамляли ее лицо. Она была накрашена, тонкая чёрная линия подчеркивала глаза. К счастью, она не заметила его пристального взгляда. Его звали Скорпиус. Созвездие. Драко. Скорпиус. Блядь. Блядь. Блядь. У Скорпиуса были белые светлые волосы, сверкающие под полуденным солнцем, и резкий толчок локтя Поттера сигнализировал о том, что его напарник думает о том же, о чëм и он. Он должен был что-то сказать, понял Драко, когда Грейнджер подняла голову и улыбнулась ему. — Здравствуйте, — произнес Драко, и это простое слово прошлось по горлу бритвой. — Мы беспокоились, что ваш сын потерялся. Надеюсь, это не проблема, что мы проводили его домой. Скорпиус покачнулся на ногах, широкая улыбка растянула его щëки, когда он вложил цветы в руки матери. Уголок её губ дернулся. — Это совсем не проблема. Скорпиусу не положено бродить одному, — она бросила на него предостерегающий взгляд, и мальчик покачнулся на пятках, — Но он не любит слушать. Поттер фыркнул, настолько эта фраза была характерна для той Гермионы, которую он знал в Хогвартсе. — Созвездие? — спросил Драко, не удержавшись. — Это интересно. Меня тоже назвали в честь одного из них. Драко, — он представился, протягивая руку. Она была тёплой, а ему было холодно с тех пор, как она исчезла всего в шаге от него… Гермиона рассмеялась, заправляя волосы за уши. — Да, со мной произошёл несчастный случай, поэтому я не помню… начало моей беременности. — Каждое слово было как удар в грудь. — Однако с того дня, как я очнулась, я была уверена в этом имени. Полагаю, это было настолько важно, что оно не забылось. Его сейчас стошнит. В конце войны, когда они были заперты в убежище, а мир горел, между ними произошёл сонный разговор. Они шутили о кудрявых блондинках с ужасным чувством справедливости. Драко помнил, как был достаточно эгоистичен, чтобы хотеть этого, хотя она заслуживала большего, чем любая жизнь, которую он когда-либо сможет ей дать. Воспоминания были такими же яркими, как и все, что были связаны с ней. «Скорпиус», — произнёс он, когда она проследила шрам Сектумсемпры, тянувшийся через всю его грудь. — Это ужасно слышать, — вмешался Поттер, протягивая руку, — Гарри, приятно познакомиться. — Скорпиус сказал, что на прошлой неделе у тебя был день рождения. С запоздалым днем рождения… — Драко запнулся, позволяя словам повиснуть в воздухе, как будто он не знал имени девушки перед ним, и всё, что касалось её, только усиливало смятение в его нутре. Она добавила: — Гермиона, и спасибо тебе. Он не мог удержаться от продолжения разговора, не зная, сможет ли он уйти, когда она это сделает. — Интересный выбор. Шекспир или Дочь Трои? Неудивительно, что Поттер выглядел озадаченным этим вопросом. Она замешкалась, её глаза расширились от комментария, но затем она усмехнулась. — Шекспир, я уверена, — сказала Гермиона, — Дочь Трои сбежала, что было довольно смело, а я — полная противоположность. — Мамочка, уже пора обедать? — Скорпиус дёрнул за низ джемпера. — Может, пригласим их? Она перевела взгляд с сына на них. — Если вы хотите, у нас есть комната, — Гермиона вздохнула, улыбка украсила её губы. Поттер дёрнулся, его палочка проделала дыру в спине Драко. — Мы не можем, к сожалению. Нам нужно вернуться в Англию, иначе мы опоздаем на самолет, — Гарри легко нашёл причину. — Спасибо… — Один вопрос, прежде чем мы уйдём, — перебил Драко. — Я хочу переехать сюда. Есть ли какие-нибудь дома на продажу, о которых вы знаете? — Что? — прошипел Поттер на грани слуха. Она не посчитала его странным, что было очень удачно. — Только дом на той стороне улицы вниз по дороге. Он заброшен уже больше года. Драко кивнул. — Спасибо. Было приятно познакомиться с вами обоими. Каждый шаг, уносивший его прочь от самых важных в его жизни людей, ощущался так, словно к ногам привязали тяжёлые блоки, но Поттер не дал возможности обернуться. — Послушай. Я знаю, что ты хочешь бежать туда на полусогнутых, но мы не знаем, с чем имеем дело. Нам нужно вернуться в ДМП и поговорить с Робардсом. Драко знал это. — Она жива. Коротким взмахом своей палочки Поттер окутал их заглушающими чарами. — С ней был мой сын. Гарри наклонил голову, слабо кивнув. — Да, она родила. Ноги больше не держали Драко, и он опустился на землю, стиснув кулаки так, что костяшки стали совершенно белыми, как и его лицо, вероятно. — Это мой сын. Это Грейнджер, и она меня не помнит. Слова Гарри, казались далёкими, горячие слëзы жгли глаза. Гермиона Грейнджер, гриффиндорская принцесса, буквально Золотая девочка, не храбрая? Это самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал.