Неумирающий свет

Лебёдка к сторожке готова, и Эйден с удовольствием пробует подняться. Поджидающий наверху Хакон оказывается совсем близко, и в итоге они оба кубарем летят в жухлую траву. Пока Эйден пытается пережить самый сильный в его жизни стыд, Хакон заливисто и задорно смеётся. — Малыш, если ты строил лебёдку, чтобы уложить меня на лопатки, есть куда более простые способы. Я совсем не против небольшого горизонтального танго без обязательств. — Мой план раскрыт! — отзывается Эйден, ворочаясь, чтобы перелечь, но Хакон держится цепко и смотрит своими чёрными глазищами как воплощение демона похоти. — Так что ты скажешь насчёт потанцевать вдвоём, mon ami? Уверяю тебя, это будет лучший опыт в твоей жизни. Юноша зачарованно кивает и тянется губами за поцелуем. Слишком много языка и мало техники, но Хакон не жалуется — он жаждал этого почти с первой встречи. — Вот так мне нравится гораздо больше, — Хакон переворачивает Эйдена на спину и садится верхом, вжимаясь ягодицами в недвусмысленную выпуклость. Он наклоняется и терпеливо, со вкусом целует мягкие, податливые губы, ловит язык и посасывает кончик, пока юноша под ним не начинает беспокойно ворочаться, дергая за одежду и потираясь стояком. — Надо немного ослабить напряжение, как думаешь? — зрачки у Эйдена расширены настолько, что видно только черноту. Не отводя взгляд, Хакон расстегивает куртку и задирает растянутый свитер — россыпь шрамов на коже под ладонями, мышцы и немножко жирка (неужели наконец удалось откормить пацана, напоминавшего пособие по анатомии голодающих поначалу). Мужчина любуется, заголяя торс, и спускается ниже к штанам, удерживаемым потертым ремнём. — П-постой. Я не… Мне не… — Эйден сглатывает слова и заливается краской от смущения. — Как скажешь, mon cheri. — Хакон обхватывает через брюки стояк и снова атакует поцелуем губы. Юноша толкается бедрами в руку и отчаянно стонет, пальцы путаются в сетке, пока он пытается забраться под слои одежды Хакона. — Ещё немного, малыш, — Хакон наконец расстегивает брюки и ныряет к ширинке, обхватывая губами горячую плоть. — Я хочу, чтобы ты расслабился и получал удовольствие. Сделаешь это для меня, Эйден? Вместо ответа юноша хватается рукой за взлохмаченную шевелюру и часто дышит, облизываясь. Напряжённый живот дрожит, покрываясь гусиной кожей — то ли от прохладного воздуха, то ли от накатывающего удовольствия. Хакон вдыхает и опускается носом в густую кудрявую поросль на лобке. Эйден стонет и неразборчиво бормочет, пихается коленями, пытаясь двигаться, и наконец Хакон сжаливается, подхватывая его под ягодицы, помогая двигаться вверх-вниз. В горло стекает тёплое семя, и Хакон терпеливо сглатывает, вслушиваясь в звуки, вырывающиеся из юноши — тот перешёл на жалобные всхлипы и откинулся на спину, мелко дрожа. — Ммм, сладкий, как дикий мёд, — Хакон поднимает голову и проходится языком по обмякшему члену от мошонки до ярко красной головки. Эйден красноречиво выдаёт в пространство «бляяя». — А теперь, малыш, мы переберемся в твоё логово и продолжим наш танец, — Хакон собственнически сжимает ладони на ягодицах и подмигивает стремительно краснеющему юноше. — Что скажешь? — Ты правда хочешь?.. Хакон берёт руку Эйдена и опускает себе в пах. — А на что это похоже, mon doux?..