Связанные

Клаус отвратительно водил машину. Складывалось ощущение, что правил он не знал, либо стремился угодить в аварию, разбивая их и неоправданно дорогую машину вдребезги. Бонни вцепилась в сидение, стремясь вжаться в него же спиной как можно крепче. Сделала так почти с первой секунды, стоило только ему вдавить педаль газа в пол, разгоняясь неведомо зачем. Клаус был спокоен. Лишь иногда кидал на нее любопытные взгляды, оценивая напуганное лицо. Хотелось пару раз закричать, чтобы все же замедлился, на особо резких моментах. Не стала, упрямо сжимая губы, настолько, что было даже больно. Когда остановились на первом светофоре, - действительно остановились, а не пронеслись мимо, - выдохнула, вдруг осознавая, что почти и не дышала, до этого. Пара минут, а ей уже хочется сбежать с воплями. Поездка обещала быть не из легких, даже если убрать собственное волнение от предстоящей встречи и страх от присутствия на ней Клауса. Тот развернулся к ней полностью, сообщая: - Советую расслабится, любовь моя, ехать еще долго. Бонни лишь покачала головой, не переводя на него взгляда: - Лишь один из нас восстановится полностью после аварии. Просто сообщаю. Клаус рассмеялся, а потом вдруг положил горячую ладонь на ее собственную, осторожно отцепляя застывшие уже пальцы от обивки: - Я и не думал, что тебя так просто напугать. Тем не менее - не переживай. Я обещаю, ты в полной безопасности. Фыркнула недоверчиво, игнорируя что-то почти мягкое, в чужом тоне. Возразила: - Меня сложно напугать. Просто снизь скорость, хотя бы внутри города. Клаус закатил глаза, но все же кивнул. И действительно поехал аккуратнее, выглядя при этом нетерпеливо и немного скучающе. Бонни видела. Мысленно молилась, чтобы никто не заметил их вместе, сидящих в одной машине, и отчаянно хотела спрятать лицо. Может и лучше, если б летел дальше, почти что сбивая прохожих - так быстрее миновали бы знакомые улицы и дороги. И все же умирать не хотелось. Немного расслабила напряженную спину и нервно сжала руки в замок на коленях. Мрачное настроение усиливалось с каждой секундой, Бонни чудом лишь сдерживала внутренний взрыв. Молчали, тем не менее. Еще с того момента дома и после, когда гордо спустилась в гостиную, уже собранная, и злобно уставилась на сидящего на диване Клауса. Тот лишь издевательски обвел взглядом скромный наряд и повел к машине, торжественно открывая ей переднюю дверь, намекая. Назло ему, хотела проигнорировать, но не стала - ехали к ее маме. Злить лишний раз психопата не стоило, хоть и собственный характер настойчиво призывал к действию. Но нет - покорно села, презрительно сморщившись. Потом уже было не до этого. Десять минут паники она ему не простит. Ни за что. Клаус побарабанил пальцами по рулю, а затем снова повернул голову к ней: - Так и будешь молча дуться на меня? Не ответила, вместо этого уставившись на проезжающие рядом машины. По ее скоромным подсчетам, через минут тридцать выедут из Мистик Фоллс. Насколько все же маленький ее родной город. На секунду задержалась на этой мысли, с легкой печалью и теплом. Клаус вздохнул, почти устало: - Правда нравится ездить в тишине? Бонни притворно оживилась, наконец посмотрев на него в ответ: - Включим радио? Он выглядел раздраженным и веселящимся одновременно. Покачал головой, едва глядя на дорогу: - Предпочитаю живое общение. Хмыкнула, язвительно сообщая: - Теперь ты звучишь как моя бабушка. - Мне тысяча лет, любимая. Сочту за комплимент. Захотелось кинуть что-нибудь в него. Тяжелое желательно. Сдержалась, снова переводя взгляд в окно. Тревога закручивалась спиралью в желудке, вызывая мерзкую тошноту. Почему все так сложно? Поправила волосы, что падали на лицо и спросила: - И все же: зачем тебе Эбби? - Как я уже сказал: просто помогаю своей паре в поисках. А вот зачем она тебе, вопрос интересный. Бонни сжалась, внезапно ощущая горький ком в горле и уже жалея, что открыла рот. Выдавила с трудом: - Просто захотелось найти ее. Спросить… о многом. - Спустя столько времени и вдруг? - Клаус спросил небрежно, словно не резал по больному, не раскраивал на куски словами-лезвиями. - Сколько, кстати, лет не виделись? Много. Так много, что думать об этом не хотелось. И ведь за эти пару дней, что искала, вроде даже смогла мысленно отстраниться, внушить самой себе, что о незнакомке думает. Так было проще и даже получалось почти. Лишь иногда проскакивала дурная мысль. И вот теперь - перед ним из всех людей, - почувствовала, что рассыпается. Давится, внутренней болью, что копила так долго. Тошнота усилилась. Стиснула зубы, стараясь не обращаться внимание. Лишь бросила: - Не важно. Вот только голос все же дрогнул. Едва заметно, так, что и не каждый увидит, вот только Клаус понял. - Разве? - спросил негромко. Бонни скривила уголок губ. В глазах противно начало печь. Бросила цинично: - Это действительно не имеет значения. Ни для кого. Почувствовала, как смотрит, внимательно и долго, словно пытаясь вытянуть все это наружу. Все, что сейчас чувствовала. - А для тебя? А для нее? Почему-то захотелось рассмеяться. Соврать, что ей все равно уже. Вот только понимала, что не сможет. Не сейчас, когда скоро увидит Эбби снова. Не сейчас, когда рядом ее пара, которая только усугубляла все это. Подалась вперед. По радио шли действительно отвратительные песни. Клаус отступил. Перевел взгляд на дорогу снова, задержавшись на ней глазами еще пару секунд. Легче не стало. Уставилась на пролетающие мимо размытые пятна домов и магазинов, сдержала постыдный всхлип, что зарождался где-то внутри. Так хотелось вернуться домой, в спасительное укрытие, без устремления в эту неизвестность. У нее действительно были вопросы. Бонни так много хотела узнать. Так много хотела спросить. Вот только сможет ли? Не знала. Не представляла как. В голове рисовала сотни тысяч различных сценариев того, как может пройти эта встреча. Столько вариантов, но как понять где нужный? И она хотела, чтобы у ее матери была причина. Что-то достаточно серьезное, что могло бы оправдать годы боли и одиночества. Что-то, что могло бы позволить ей идти дальше. Вот только представить такую причину сама не могла. Все казалось недостаточно важным, недостаточным в целом, чтобы поступить вот так. Бонни неосознанно потерла грудь, словно пытаясь успокоить боль внутри, что бушевала штормом. Какие шансы, что она сможет справиться с этой встречей? И как, в присутствии Клауса, сказать об истинной причине своего приезда? Знает ли он? Может быть. Скорее всего даже, ведь он точно имеет отношение к заклинанию, что запирает гроб. Вот только что он собирается делать? Неужели нарушит свое обещание не трогать Эбби? Возможно. Бонни и этого не знала. Не залезть же в чужую голову, читая мысли, не понять, по скупым жестам, чего хочет на самом деле. По радио шла песня Тейлор Свифт. Захотелось выключить, но вместо этого сделала громче, немного мстительно покосившись на Клауса. Тот лишь дернул уголком губ, но ничего не сказал. А хотелось бы. Отвлеклась бы полностью на словесную перепалку, а не гоняла эти мысли. Что толку, если кроме боли ничего от них не получает. Бонни ее почти не помнит. Эбби. Только пару кусочков, что вспыхивали иногда яркими образами. Вот мама читает ей книжку, вроде бы сказку про русалочку. Или одевает на прогулку в парк, заплетая густые волосы в две плотные косички с бантиками. Вот готовит противную кашу с молоком, которую Бонни искренне в детстве ненавидела. А вот она ушла. Тот вечер она помнит достаточно хорошо. Ей скоро должно было исполнится шесть лет, она гуляла с бабушкой, а потом, когда вернулась домой - вещей мамы уже не было. Просто голые полки из-под ее одежды, полупустая теперь ванная, без всех этих цветных баночек. Не было больше ее сумок в коридоре, ее косметики в спальне. Ничего. Пусто. Тогда поднялась паника. Папа ходил по дому, постоянно потирая затылок, словно не мог понять, что теперь делать. И действительно было не ясно. Бабушка просто закрылась на чердаке. Теперь Бонни понимает - искала с помощью магии, но в тот момент было странно. В тот момент все было странно. Эбби больше не появилась. Просто исчезла, словно ластиком стерли и ни одного звонка, ни одного сообщения. Ничего. Привыкали долго. Бонни не помнит подробностей, только в голове сохранился образ отца, сидящего той же ночью, в темноте, за кухонным столом: лицо спрятано в ладонях, плечи опущены, под невидимым грузом, спина сгорблена. Казалось, будто мир рухнул, и он отчаянно барахтается под обломками. Пытается выбраться, но не может. Не мог до сих пор, на самом деле. Тема Эбби стала под запретом. Ничего о ней не говорили - только объяснили маленькой Бонни, что мама уехала и потом вернется. После, когда отсутствие стало длится уже больше года, добавили - может когда-нибудь, но не факт. И вот, спустя больше десяти лет, когда ее все еще нет, едет сама. Вот только Бонни знает: не двинулась бы в дорогу, если б не необходимость. Радио все играло, песни сменяли одна другую, а километры бежали с невероятной скоростью: Клаус все же разогнался за городом. Молчание давило, но говорить не могла. Будто воды в рот набрала, опасаясь повторения предыдущего разговора, когда прошелся по больному, так легко и спокойно. А чего можно было от него ожидать? Ничего. Ничего другого. Наконец, спустя долгое время начали сворачивать. Какой-то маленький городок, с кучей скромных домов и не очень хорошей дорогой. Бонни напряглась, отчаянно осматриваясь. Место казалось не гостеприимным, людей на улицах было мало, а магазинов всего ничего. По сравнению с этим, даже Мистик Фоллс казался мегаполисом. Тем не менее, Клаус ехал все дальше, минуя центр города, без всяких промедлений. - Мы почти приехали, любимая. Готовься. И было к чему. Бонни напряженно кивнула, жадно вглядываясь в обстановку вокруг. Здесь она жила. Этот город променяла на собственную дочь. Обхватила себя руками, чувствуя небольшую дрожь по телу. Хотелось уехать. Сразу же. Не могла. Клаус проехал на самую окраину. Дома здесь были совсем простенькие и стояли на большом расстоянии друг от друга. Они направились к самому одинокому - тот стоял как-будто совсем в стороне, блеклый и старый. Он не привлекал внимания. Бонни чувствовала удивления: сама ни за что не догадалась бы, что ее мать здесь живет. Казалось, что та должна сейчас жить в роскоши и достатке. Наоборот, будто стала отшельницей. Наконец, затормозили, на подъездной дорожке. Бонни торопливо отстегнулась и почти что вылетела из машины, жадно вдыхая воздух. Замирая. А что дальше? Ноги держали плохо: затекли от долгой дороги, или просто от нервов, понять сложно. Вот только хотелось опереться на что-то. На кого-то. Клаус вышел за ней следом, медленно и спокойно, презрительно осматривая местность вокруг. После внимательно посмотрел на нее: - Идем? Бонни отвернулась в сторону на секунду, в попытке скрыть собственную уязвимость. Она хотела бы быть здесь с кем угодно другим, даже чертов Деймон лучше подошел бы. Но нет. Ее пара - последний человек, которого хотела сейчас видеть рядом. Вздохнула, пытаясь прийти в себя: - Ты пообещал никого не трогать. - И я сдержу свое слово, - произнес со всей серьезностью, на что Бонни лишь скривилась. Не доверяя, ни сколько. Но все же кивнула, делая неуверенный шаг вперед. Последние пару метров преодолевала в каком-то оцепенении, с неровной походкой и дико колотящимся сердцем. Клаус шел рядом, почти плечом к плечу, следя за ней взглядом. Что он видел? Неуверенную, брошенную девочку, что безумно боялась предстоящей встречи? Что ж. Такой она и была. Дверь, казалось, несла за собой таинственную угрозу, что-то темное и злое. Бонни лишь упрямо распрямила плечи, стараясь выглядеть смелой, и на одно мгновение задержалась, перед тем как коснуться пальцами звонка, надавливая. В ответ тишина. Подождала немного, убеждаясь. Бонни нажала еще раз, чувствуя как страх сменяется глухим раздражением: проделать такую дорогу, чтобы даже не увидеть? Потратить столько нервов ни на что? Захотелось рассмеяться. - Никого нет дома. Можем ехать обратно, - процедила сквозь зубы, нажимая еще раз. Клаус лишь хмыкнул: - Лучше подождем. Не хотелось бы тратить столько времени просто так. Бонни лишь поджала губы, упрямо нажимая еще раз, прежде чем развернуться к нему лицом: - Мы можем сидеть здесь до ночи, все равно не факт, что кто-то приедет. Может она тут давно не живет. - Про кого вы говорите? - чужой голос раздался откуда-то сбоку, заставляя Бонни почти подскочить. Какой-то парень вышел из-за угла дома, потирая ладони. Бонни напряглась, внимательно глядя на него: примерно ее возраста, высокий, широкоплечий. Откуда он тут вообще? - Мы ищем Эбби Уилсон. Не подскажешь нам, где она? - Клаус широко улыбнулся, переводя все внимание на подошедшего. - Ее сейчас нет дома, но должна скоро вернуться. Что-нибудь передать? - парень с любопытством осматривал их двоих, задерживаясь на Бонни особенно часто. - Нет, ничего. Мы тогда в другой раз подъедем, - Бонни неловко дернулась, стремясь сбежать оттуда и выбросить всю эту поездку из головы. Клаус не позволил, перехватив рукой ее предплечье. Она бросила на него свирепый взгляд, но все же остановилась, беспокойно поводя плечом. Хотелось сбросить его ладонь, но не стала, не желая привлекать к этому чужое внимание. Лишь уставилась себе под ноги, пытаясь собраться с силами. - Ты мне кого-то напоминаешь, - вдруг пробормотал парень, внимательно глядя на нее. Бонни вздрогнула, быстро облизнув губы. Руки внезапно стали мешать и хотелось занять их чем-нибудь. Вместо этого выпрямилась, ощущая, как Клаус подвинулся к ней чуть ближе, почти обжигая собственным теплом. - Эбби - моя мать. Затем посмотрела прямо на него, не желая показывать всю боль, что нахлынула вместе с этими словами, маскируя ее напускной уверенностью. Парень кажется смутился, потерянно осматривая ее еще раз. Затем кивнул, поджимая губы: - Тогда я думаю вам стоит подождать ее внутри. Я Джейми. - Бонни. А это… - Клаус. Ее парень, - Клаус ухмыльнулся, пожимая его ладонь. Бонни с трудом скрыла шок на собственном лице, лишь бросила на него выразительный взгляд. Это было проигнорировано. Джейми улыбнулся в ответ, проходя к двери. - Заходите. У нас тут не прибрано, гостей не ждали, так что не обращайте внимания. - Не будем, - она кивнула, следуя за ним, лишь мимолетно регистрируя, что Клаус прошел также. На секунду запаниковала, думая, что теперь вход в чужой дом, для него открыт. Схватила его за руку, прошипев сквозь зубы: - Помни, что ты пообещал. Клаус кивнул, склоняясь к самому ее уху, обдавая горячим дыханием: - Твое недоверие так ранит меня, любовь моя, - а затем потерся носом о ее висок, посылая волны мурашек по всему телу, - Не переживай. Сегодня я никому не угрожаю. Бонни гордо вздернула подбородок, отстраняясь и проходя на маленькую кухню. Джейми мыл руки в раковине, не глядя на них, словно давая несколько минут уединения. Конечно, с легкой руки Клауса, теперь он думает, что они пара. Прекрасно. Формально, так и есть, отметил тихий голосок внутри нее. Но формально и в другом смысле, тут же одернула сама себя, присаживаясь за старенький стол. Здесь все было немного старым, бедным что ли. Блеклым, в тускло синих тонах, с кружевными салфетками и полупустыми банками на полках. Бонни осматривалась с интересом, стараясь заметить ее вещи, понять как она тут живет, какая она вообще. Не получалось. Может в других комнатах будет больше ее. Папа как-то сказал, что Эбби никогда не была хорошей домохозяйкой. Бонни могла это понять. - Вы что-нибудь будете? Клаус покачал головой, а после вопросительно взглянул на нее. Бонни сцепила руки в замок, перед этим аккуратно заправив прядь волос за ухо: - Воды, если можно. - И все? - Все. Кусок в горло бы не влез. Уже и про воду пожалела, представляя как давится глотками. Джейми поставил перед ней стакан, а затем оперся о шкафчик напротив, все еще осматривая. - Вы действительно очень похожи. - Спасибо, - неловко ответила, снова поправляя волосы. Клаус рядом выглядел почти забавляющимся, от чего захотелось выплеснуть воду ему в лицо. - Извини за вопрос, а кем ты ей приходишься? Я просто ничего не знаю и… - пожала плечами, мысленно проклиная себя за собственную растерянность. - Ничего страшного. Я ее сын, - видя шок на ее лице, махнул рукой. - Не родной. Твоя мама встречалась с моим отцом некоторое время. После забрала меня к себе, помогая с поступлением и учебой в целом. Она считай вырастила меня. Бонни кивнула, выдавливая из себя улыбку. Не вышло. Скорее гримаса. Острая боль разлилась внутри: вот как оказалось, она приняла неродного ребенка, больше чем ее. Вот как оказалось - твоя собственная мать не считает тебя кем-то, кто заслуживает ее любви, в отличие от абсолютно постороннего человека. Враз все вокруг показалось каким-то пустым и серым, она сама - маленькой и незначительной. Джейми почти виновато смотрел на нее, очевидно замечая ее состояние. Клаус выглядел задумчивым. Внезапно осторожно закинул руку ей за спину, аккуратно приобнимая. Словно пытаясь поддержать. Стало смешно: насколько она жалкая, если даже такое чудовище ей сочувствует? Но не отстранилась, пытаясь сконцентрироваться на чужом тепле, почувствовать хоть что-то, кроме этой тяжести внутри. Закусила губу, вдруг мягко спрашивая: - Она хорошая мама? Почему-то это показалось важным. Может хотелось сделать себе еще хуже. Надавить на эту боль сильнее, усугубляя в сотни раз. Ощутить, как в груди что-то сжимается, как по венам снова струится концентрированная тьма, что возникла так внезапно. Джейми кивнул, а затем добавил: - Она старается. Бонни кивнула в ответ, переводя взгляд на свои колени. Вдруг почувствовала как Клаус осторожно оглаживает ее плечо. Повернулась к нему, разбито. Дернула уголками губ, обессилено, стараясь выглядеть спокойней. Не вышло. Клаус нахмурился, словно пытаясь проникнуть ей в голову и понять, о чем думает. Насколько ей тяжело. Может наслаждался этим. Будь она на его месте, наслаждалась бы? Не знает. Может быть. Может быть она даже хуже, чем он. Джейми с чем-то завозился у шкафчика. Она осмотрела его напряженную спину, почувствовав укол сожаления: не хотелось причинять ему дискомфорт, в конце концов он не виноват ни в чем. Не его проблема, что Бонни оказалась лишней в жизни Эбби. Она все еще хотела сбежать. Просто уехать и раз и навсегда закрыть эту страницу в своей жизни. Но почему-то и на это сил не было - будто развалиться на части, если просто встанет со стула. Такая опустошенная и переполненная всем этим одновременно. Дверь вдруг распахнулась. Бонни почувствовала как сердце пропустило удар. - Чья это машина около нашего дома, Джейми? Бонни гордо выставила подбородок, сжимая руки в кулак и стараясь прогнать всю слабость, что так сильно напала в этом месте. На секунду позволила себе замедлится, ощущая, как время тянется, пока она смотрит на Эбби. На маму. Они действительно были похожи. Полные губы, распахнутые глаза. Асимметрия, что так ярко была на ее лице, также присутствовала и у Эбби, хоть и не так выражено. Волосы, пышные и кудрявые, ровная осанка и свободный стиль одежды. Нечто похожие носила бабушка - такие же накидки, с однотонными рубашками. Бонни дождалась, когда чужой взгляд переместиться на нее, скромно сидящую за столом в ожидании. А затем криво улыбнулась: - Привет, - встала осторожно опираясь руками о столешницу, чтобы не упасть. - Я Бонни. Твоя дочь. Эбби застыла статуей, глядя встревоженно и удивленно. Словно пытаясь узнать, а узнавая удалить из памяти сразу же. Потому что не понимала как такое вышло. Не могла осознать. Клаус позади с интересом смотрел то на нее, то на Эбби. Кажется еще немного и рассмеется в голос, словно на забавном моменте в сериале, когда все с недоуменными лицами пялятся друг на друга в неловкости. - Привет, Бонни. Прозвучало, словно приветствовала незнакомую ей подружку Джейми. Будто кто-то, абсолютно посторонний для нее, с кем нужно быть вежливой, чтобы не испортить первое впечатление. Настороженно и деревянно. Такое пустое и ненужное. Бонни вздохнула, вдруг почувствовав себя невероятно уставшей. Захотелось перейти сразу к делу и покончить с этим как можно быстрее: - Я бы хотела поговорить с тобой. - Хорошо, - Эбби кивнула, затем запустила руку в волосы, зачесывая их назад: - Дай мне пару минут - я разложу вещи. Посидите пока тут с… - замялась недоуменно, будто только замечая, что есть кто-то еще. - Клаус, - любезно представился тот, с интересом глядя на нее. - Парень вашей дочери. Эбби будто запнулась на секунду об это имя, напряженно вглядываясь в него пару секунд. Затем выдохнула, словно что-то решая для себя: - В общем подождите, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Мотнула головой, подзывая за собой Джейми. Тот сразу же двинулся за ней, словно сбегая от неприятной атмосферы вокруг. Когда ушли, Бонни осела на стул, хватаясь руками за все еще полный стакан. Одним глотком осушила половину, чуть не подавившись в процессе. Хмыкнула сама себе, потирая лоб. Не так она представляла все это - менее отчужденно, не так нелепо и не так тяжело. Больше не получится тешить себя напрасной мыслью, что пережила уже все это. Больше не выйдет убеждать себя, что мама собиралась вернуться, потому что правда уже теплилась в подсознании, отсвечивая совместными фотографиями с новым ребенком в рамках, что стояли повсюду. Даже тут на кухне - улыбались, стоя в обнимку, с таким теплом и радостью, что становилось противно. А ведь только заметила, выхватила взглядом внезапно, давясь желчью. Казалось, что находится в глупом фильме, что переполнен излишней трагедией и неуместными встречами в тесных коробках комнат. - В порядке, любимая? Клаус смотрел с любопытством, слегка наклонив голову набок. Захотелось почему-то ядовито рассмеяться, но лишь твердо ответила: - Да. И была бы еще лучше, если бы ты ушел. - И пропустить такое шоу? Ни за что. Устало скривилась, нервно почесав метку, привычным для нее жестом. На такие милости от него рассчитывать и не стоило, но почему-то хотелось, чтобы не ощущать чужое давящее присутствие рядом в такой момент. Клаус вдруг перехватил ее руку, мягко сжимая горячей ладонью, почти обжигая внезапностью прикосновения: - Могу кого-нибудь убить, если ты вдруг передумала. Джейми, например. Бонни мгновенно вспыхнула, отстраняясь подальше: - Даже не думай хоть как-то ему вредить. Или кому-то другому. Ты меня понял? - Тише, любовь моя. Я всего лишь оказываю элемент поддержки, - Клаус весело улыбнулся, обнажая ямочки. - В конце концов, может тебе так действительно стало бы легче, разве нет? Презрительно дернула уголком губ, ощущая внезапно накатившую злость: - Стоило бы догадаться, что для тебя поддержка выглядит именно так. Нет, спасибо, обойдусь без этого. Клаус внезапно стал серьезным, снова взяв ее за руку, ту, где чернела метка: - Просто на случай если ты захочешь - достаточно просто сказать, - почти нежно прикоснулся пальцами к собственному имени, пронзая мрачным взглядом: - В конце концов это помогает. - Так как поступил именно ты, да? - Бонни ответила резко, почти насмешливо и зло. - Да. Так как поступил я. Бонни замолчала, враз ощущая себя совсем потерянной. Против воли концентрируясь на том, как он обводит большим пальцем каждую букву, словно запечатывая, словами и жестами одновременно. Связь почему-то тянулась стальными канатами куда-то к нему из груди в этот момент, призванная странной для него лаской. Стало так горько. Так хотелось чего-то, что ослабит эту горечь. Снова тошнило - выпитая вода просилась наружу. - Потом будет легче? - внезапно спросила, сама поражаясь озвученному. Тому, что у него спросила из всех людей. Тому, насколько хрупкой себя почувствовала, вдруг проявляя такую ощутимую слабость, раскрывая собственную суть и обнажая поломанную изнанку простой фразой. Захотелось забрать слова обратно, но лишь сжалась немного, почему-то опасаясь ответа. - Да. Рано или поздно, - прозвучало невероятно тихо. Не прислушивайся она так сильно - пропустила бы. Бонни развернулась к нему, впитывая. Его отстраненный вид, немного напряженную линию плеч и глаза, наполненные чем-то тягучим и вязким. Он не отворачивался, позволяя ей смотреть и дальше. Заглянуть в самую суть. Погрузится с головой в этот омут, наполненный чертями всей мастей и видов. Бонни поджала губы, внезапно ощущая, что ему уже тысяча лет. Что перед ней сейчас древнее чудовище, что способно на все. На то, что она никогда и не смогла бы представить. И тоже когда-то раненное. Так давно, что и не узнает никто. Странное единение в этот момент между ними звенело нитью, разорвать которую - страшно. Прикрыла глаза, поглощая все это глотками, выпивая до дна из воздуха. - Я на это надеюсь, - призналась, также тихо, опасаясь спугнуть этот странный момент между ними. Он вдруг усмехнулся, но не так, как обычно. Теплее. Словно смотрел на кого-то, совсем маленького и еще очень наивного. - Не бойся, маленькая ведьма. В конце концов, если ты собираешься справится со мной, то и с ней тоже должна. Бонни против воли рассмеялась. Слабо и блекло, но это больше, чем вообще могла представить рядом с ним. - Точно. Клаус все еще держал ее за руку. Спокойный и какой-то другой. Без взрывов эмоций и обычной для него надменности, смешанной с ледяным безразличием. Ее пара. Стало почему-то теплее. И больнее в разы одновременно. - Ты ведь знаешь, почему я здесь. Поняла вдруг, с абсолютной уверенностью, все еще беспокоясь о возможном подтверждении. Клаус кивнул: - Знаю. На секунду вздох застрял в груди, напуганный внезапной волной паники. Подобралась, напряженно вглядываясь, стремясь словить каждую эмоцию: - Почему ты меня не останавливаешь? В чем подвох? - Нет подвоха, любовь моя, - Клаус пожал плечами, невероятно заинтересованный меткой, гораздо больше, чем самим разговором: - Я просто хотел присутствовать. - И ты дашь мне поговорить с ней наедине, если я попрошу? - Да. Бонни сглотнула, почему-то концентрируясь на расслабленном лице напротив, впиваясь взглядом с надеждой просверлить упрямый лоб и узнать, что задумал. - Почему? Клаус улыбнулся, наконец, обращая на нее внимание: - Так удобно всегда подозревать меня в чем-то ужасном. Неужели я не могу сделать что-то просто так? - Не можешь, - уверенно возразила, невольно сжимая пальцами ткань собственных джинс. - Думай так, любимая. Если тебе так проще жить. Снова сосредоточился на метке, осторожно обводя ее пальцами снова и снова, словно наслаждаясь. Бонни бы руку вырвать из чужой хватки, но почему-то от этого чувствовала странное тепло. Злилась на себя за это, но прямо сейчас не могла сопротивляться - лучше думать об этом, чем полностью погружаться в эту встречу с Эбби, ощущая только раздирающую боль внутри. - Значит сейчас ты просто присутствуешь рядом как элемент поддержки? - передразнила насмешливо, откидываясь назад, пытаясь расслабиться. - Что-то вроде того, - с тихим смешком кивнул тот. - Я ни капли в это не верю. - Знаю. Вот только у него получалось. В какой-то степени, умело отвлекал от происходящего, не кидая жалостливые взгляды и не бегая вокруг нее, словно сейчас развалится. Просто переключал немного, давая передышку. Почти захотелось сказать спасибо. Не стала. Только отпила еще немного воды, остро ощущая прохладу в горле. Пару минут сидели в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Ожидая. Наконец совсем рядом прозвучали торопливые шаги, что заставили мгновенно напрячься. Бонни выдернула свое запястье из его рук, выпрямляясь. Нервозность снова вернулась в полной силе, гуляя по венам и артериям, заставляя ерзать на одном месте. Хотелось пройтись по кухне, деть куда-нибудь ставшее неудобным тело, выплеснуть накопленные нервы. Не стала. Только напустила ложную уверенность на свое лицо. Эбби собрала волосы в хвост и сменила накидку. Джейми за ней не пришел. Может стоит отослать и Клауса? Почему-то вот так сразу не хотелось: не смогла бы говорить с ней наедине прямо сейчас. Возможно позже, если получится расслабиться. - Вы чего-нибудь хотите? Что-нибудь поесть? - Нет, спасибо, - Бонни чуть подалась вперед, положив локти на стол и подпирая ладонями голову. - Что ж, тогда, - Эбби села напротив, выглядя теперь полностью спокойно и собрано, - Прежде чем начнем разговор, расскажи мне немного как ты. Как дела в Мистик Фоллс? Бонни невольно переглянулась с Клаусом, что на этом вопросе весело ухмыльнулся. Раздраженно покачала головой, отгоняя мрачные вспышки образов-воспоминаний: - Все сложно. - Что-то с Еленой? - поинтересовалась Эбби. - Почему с ней? Ты… - Бонни замялась, нахмурившись, ложно пытаясь найти в этом вопросе двойное дно. На секунду укололась мыслью, что даже здесь не про нее: про кого-то более ценного в глазах мира и всех, кто вокруг. Она потянулась рукой к стакану, лишь обводя кончиками грани стекла, впитывая ощущения холода на подушечках пальцев. Ладони оказались лишь чуть теплее. - Я думаю она имеет в виду все эти дела с двойником, любимая, - вмешался Клаус, выглядя невероятно довольным. Эбби подозрительно прищурилась, оглядывая его еще раз, словно концентрируясь полностью с нелепой попыткой отыскать ответы на какие-то вопросы, что не озвучивала даже. Где-то внутри билась мысль: а вдруг она догадается? Что ж, это не имело значения: лишь демонстрировало, насколько сильной угрозой тот был, раз вынудил собственную пару плясать под свою дудку. - Да, именно это я и имею ввиду. Она в безопасности? Бонни уклончиво покачала головой, мысленно смеясь - я привела главный ее страх в твой дом, мама. Никто не в безопасности. - Не совсем. Но расскажи мне, откуда ты про все это знаешь? Эбби поджала губы, в таком знакомом жесте, демонстрируя в этом их родство - тут же захотелось попросить ее больше так не делать, чтобы не было ничего между ними общего. Чтобы расстояние между ними никогда не становилось чуть меньше. Или более ощутимо. - Одиннадцать лет назад в город пришел вампир. Миранда Гилберт обратилась ко мне за помощью, ведь пришел он за Еленой. Я помогла. - Это был Майкл? - тихо спросила Бонни, складывая в голове кусочки пазла. Клаус рядом мрачно скривился - заметила боковым зрением, сама напрягаясь. - Верно. Мне удалось его остановить, но цена… - Эбби отвернулась, глядя пустым взглядом на кухонные шкафчики. - Я потеряла свою магию. Бонни ахнула. Волна сочувствия пронзила ее, вызывая желание прикоснуться утешающе. Но это явно не то, что могла бы себе позволить. Следом пришло новое осознание: она не сможет помочь. Бонни повернулась к Клаусу убеждаясь - об этом он тоже знал. Вот поэтому и не беспокоился, приезжая сюда. Вот поэтому и расслаблен настолько. Почему только не сказал ей сам, чтобы не заставлять проходить через все это? Понимала, что все равно не поверила бы на слово, требуя подтверждений, но гнев все равно поднимал свою уродливую голову внутри, противно скалясь: а чего еще ожидала? Хмыкнула, горько: - И после ты уехала из Мистик Фоллс. - Было не безопасно оставаться там - если бы Майкл очнулся и последовал за мной… - Такое и за сотню лет могло не произойти. Ты просто сбежала, - Бонни откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Ярость возводилась в абсолют внутри от всей этой ситуации. От бесполезности поездки и глупой правды. Захотелось узнать все окончательно. Выдавить из нее признание того, что бросила просто так. Просто потому что. - Послушай, я понимаю, ты злишься, но тогда это казалось единственно-правильным решением. И я не оставила тебя одну - твоя бабушка всегда рядом, и она намного сильнее, чем я когда-либо смогла бы быть, - Эбби отчаянно подалась вперед, словно надеясь приблизиться и всунуть собственную правду в голову Бонни. - Она стала тем, кем я никогда не смогла бы быть и для тебя тоже. Даже маленькая ты предпочитала ее. Да и как бы я смогла помочь тебе со своим силами, раз так никогда и не приняла своих, а потом и лишилась их вовсе? Чем бы я могла помочь тебе? Как бы я смогла спасти тебя, в случае чего? Что-то вдруг сорвалось внутри, расплескиваясь ядом. Стало так обжигающе горячо внутри, будто все плавилось, растекалось тягучей магмой. Вздернув подбородок, ответила, в противовес себе, холодно: - Вот только бабушка уже как год мертва. Ты вообще знала об этом? Эбби вздрогнула словно от пощечины, моргая потерянно. Прикрыла рот дрожащей рукой, на секунду: - Ч-что ты… Это правда? Как это… Как это произошло? Бонни прикрыла глаза, сдерживая слезы, что всегда появлялись, стоило только вспомнить. Ответила лишь сдержанно: - Помогала мне и моим близким. Вот так она и умерла. Чувство вины вдруг стиснуло горло стальной хваткой, вынуждая прокашляться. Даже не отстранилась, почувствовав, как крепкая ладонь Клауса обхватывает ее собственную, слегка сжимая. Давай секундную опору. Выдохнула. А затем снова устремила горящий яростью взгляд в глаза напротив: - Насколько же надо было бросить нас всех, чтобы даже не узнать такое о собственной матери, Эбби, - резанула ножом, специально выделяя обращение. Надеясь добить. Уничтожить даже, не испытывая сострадания, только злость. Черную и тягучую. Почти ненависть. Сама пугалась. Потому что не могла понять, как так можно. Не могла осознать даже - думала, раньше, что только ее бросила, что только про нее забыли. Но оказалось даже хуже: от собственной матери отреклась, даже без причин весомых. Просто ушла от всех родных и близких. - Мне так жаль. - Я вижу, - ответила сухо, поджимая губы. - А еще я вижу, что приехала сюда зря. Помощи от тебя я, явно, получить не смогу. Встала со стула, собираясь выйти (выбежать, хлопнув дверью), но задержалась, почувствовав хватку на предплечье - на секунду опешила, не понимая как реагировать. Захотелось отшвырнуть чужую ладонь, отбросить как что-то противное. Но Бонни не смогла - застыла, каменной статуей, выражая каждой порой своего тела негодование. - Пожалуйста, давай поговорим. Просто поговорим. Расскажи мне, как это произошло. Почему ты приехала. Что случилось за эти годы, - Эбби остановилась ненадолго, переводя дыхание, прежде чем продолжить дрожащим голосом: - Мне не все равно. Никогда не было. Бонни почувствовала как взрывается. Как вся злость возрастает в сотни раз. Собственная магия выползает наружу, словно паутиной оплетая маленькую кухню, угрожая и запугивая. Отступила назад, прижимая руку к груди, испытывая жгучее желание вымыть ее, вытереть после до крови, чтобы никогда даже не помнить прикосновение родной матери. - Тогда почему тебя не было? Вопрос повис в воздухе. Казалось, будто мир сузился до них двоих, стирая все остальное в невнятные блеклые тени, вырисовывая цветами только лицо напротив. Такое похожее на собственное, но при этом невероятное чужое, незнакомое даже. - Почему ты сбежала? Спросила шепотом, ожидая. Отрицая все, что услышала до этого, потому что нутром чуяла - это ложь. Просто самовнушение, что наращивалось каменной стеной вокруг чужого сознания годами. Казалось, столетия. Глаза напротив скрывала пелена непролитых слез. Какими же лживыми они казались. Какими незначительными. - Я боялась. Эбби отвечает тихо. Беззвучно почти что, глядя куда-то в сторону. Куда-то левее Бонни, словно та была чем-то чужеродным. Злым. Болезненным. - Майкла? - Своей жизни, - она сглотнула нервно, комкая пальцами накидку. Облизнула губы: - Я никогда этого не хотела. Я не хотела магии. Я не хотела постоянно слышать упреки собственной матери, которая хотела от меня большего. Я не хотела, чтобы моя дочь тоже несла бремя нашей семьи, потому что понимала, что никогда не смогу помочь. Я не хотела жить с твоим отцом. Я не хотела жить в Мистик Фоллс и ощущать весь груз своих сил, каждый чертов день. Помолчала секунду, наконец переводя отчаянный взгляд на Бонни. Поднялась тоже, упираясь руками в стол, словно не доверяя собственным ногам: - Я не хотела. И я испугалась, потому что не могла справиться. Не могла вытянуть семейную жизнь. Не могла бороться с мнением мамы. Не могла смотреть на тебя и бояться, что воспитаю в тебе такой же страх и такую же боль. Я до последнего надеялась, что у тебя не будет магии. Вот только мои надежды не сбылись. И я ушла. Бонни отвернулась, почему-то цепляясь взглядом за Клауса. Тот сидел спокойно, расслабленно откинувшись на спинку стула. Вот только в напряженной челюсти и угрожающем наклоне головы видела обратное - тщательно замаскированную ярость. Такую же, что жила и в ней прямо сейчас. Улыбнулась вдруг криво, сосредотачиваясь на нем: - Вот только за твои страхи и за твою неуверенность не должна была расплачиваться я. Или моя бабушка. Или мой отец. Никто не должен был, - взъерошила волосы, хмыкая: - И дети не должны соответствовать ожиданиям родителей. Я счастлива, что у меня есть магия. И знаешь, с учетом всего, что ты сказала, - наконец посмотрела на нее, почему-то ощущая, как расширяется бездна внутри, превращаясь в усталость, что уже поглощала мышцы и разъедала кости, - Я рада, что ты не была рядом. Потому что действительно страшно представить, во что ты могла бы меня превратить. Эбби дернулась как от удара. Прижала ладонь к губам, словно сдерживая вскрик. Бонни лишь равнодушно отвернулась, сжимая напряженное плечо Клауса: - Пойдем? Тот кивнул, ядовито усмехнувшись: - Как пожелаешь, любимая. Тут все равно неприятно находится. Бонни фыркнула, развернувшись к выходу. Двинуться вперед стоило невероятных усилий, словно на ноги привязали десятитонные гири, что тянули вниз и только. Усталость нахлынула невероятная, убирая все возникшие до этого эмоции. - Бонни, стой, я… Пожалуйста, подожди. Не стала, лишь чуть ускоряясь, ощущая теплую ладонь на пояснице. - Бонни! Проигнорировала снова, распахивая дверь. За порогом дышать стало легче и труднее одновременно. Клаус мягко коснулся губами виска вдруг, шепча: - Осталось немного, любовь моя. Мы скоро вернемся домой. Улыбнулась слегка, вдруг ощущая странное единение с ним, в который раз за этот ужасающий день. - Скорее бы. После молчала, глядя как чужой дом становится точкой вдалеке. Мечтая, чтобы он стал точкой и в ее жизни.

***

Клаус был в ярости. Ледяная, тягучая, текла по его венам, вливаясь в сердце, впиваясь в него иголками все сильнее и сильнее. А ведь казалось бы - отъехали уже достаточно далеко от дома Эбби. Все равно не отпускало. Перед глазами все стояло бледное лицо Бонни, с больными глазами и побелевшими, сжатыми губами. Будто пружина, что держалась лишь на одном упрямстве и несгибаемой силе воли. Тронешь - развалится. Бонни, что держалась против него и против целого мира с удивительной стойкостью. Бонни, что провоцировала его с завидной регулярностью, просто потому что могла, хоть и замирала иногда от очевидной волны страха. Бонни, что готова умереть ради близких и кажется, готова вообще на все, если ей это понадобиться. Даже не ей, а тем, кого зовет друзьями. Даже не семьей. Почему-то был уверен, что увидит сегодня что-то другое. Не такую бездну боли и отчаяния. Клаус на самом деле вообще не знал, почему Эбби ушла. Подозревал кучу причин, но никогда такого. Почему-то не мог представить, что кто-то бросил Бонни просто из собственной трусости - казалось, что в роду Беннетов такого не существовало до сих пор. И вот - увидел. Разозлился. Пожелай Бонни, чтобы Эбби погибла - исполнил бы с радостью, наслаждаясь каждой секундой. Ведь так хотелось, подойти и свернуть эту гребанную шею, заставляя замолчать раз и навсегда. Избавил бы от всех ее страхов одним жестом - даже благородно по-своему. Вот только понимал, что это ранит также, сильнее даже, потому что его чертова пара до упоения праведна и съела бы себя чувством вины и собственным моральным кодексом, бесконечно рассуждая о том, что это было неправильно и зря в собственной голове. Или, что хуже, ему на ухо. Тем не менее. Все равно не отступало. Хотелось развернуться обратно и выполнить каждый из кровавых сценариев, что рисовал мысленно. Можно было бы просто оставить Бонни в машине, после принося ей чужую голову, в подтверждение. Как трофей. Волк внутри него бесился в гневе, заставляя мрачно разгоняться до шокирующих скоростей, выжимая из машины все, что возможно. Все равно это было не то. И вот сейчас, Бонни, сидя рядом, выглядела удушающе спокойно, в то время как он сам давился собственной злостью и искренне не понимал, как ей это удается. Потому что все то, с чем столкнулась, не могло исчезнуть бесследно, за каких-то полчаса. Все это должно разъедать ее плоть и кровь, вынуждая бессильно корчится и даже плакать. Ни одной чертовой слезы. Никакого горя. Ничего. А он злился. Потрясающе. Если бы не присутствовал сам при их разговоре, то не поверил бы, что он вообще состоялся. Состоялся. Его паре было очень плохо. Ужасающе хреново. Вот только сейчас ни следа нет. Безмолвная пустота, что сидела выпрямив спину, глядя куда-то в окно. Клаус понимал, почему все это так его затронуло. Понимал, что дело в связи, дело в ней. Но и в нем самом тоже. Потому что в этом они были похожи до безумия. Те, кого отвергли и заменили, выбирая лучший вариант, что ближе подходит к каким-то непонятным нормам. Вот только он бился упрямо о стену, пытаясь заслужить. Бонни развернулась и ушла. И где-то внутри был вопрос: как? Видел же, насколько тяжело ей было. Насколько плохо. Насколько нервничала каждую секунду, с тех самых пор, как он сказал имя ее матери. Он хотел насладиться ее болью. Вот только не получалось с самого начала, потому что связь тянула его к ней, утешить и успокоить, помочь собственной паре, избавить ее от источника проблемы. И даже не стал пытаться сделать вид, что радуется ее состоянию. Не захотелось просто, только услышал этот потерянный голос, ведь не ждал от нее такого - от кого угодно, но не от нее. И это удивило. И когда после всех эмоций она сидела вот так, тоже удивляло. И не понятно, что сильнее. Невольно сжал руль чуть крепче, ощущая вдруг маленькую ладонь на предплечье: - Я помню, что просила только про город, но если ты продолжишь так гнать, то меня может стошнить. Клаус чудом не огрызнулся, раздраженный донельзя всем, что происходило. Все же чуть сбавил скорость, невольно бросая осуждающий взгляд на нее. Бонни только откинула голову на сидение, прикрывая глаза. Игнорируя. Даже несмотря на собственное спокойствие выглядела не очень. Клаус почти возненавидел себя за очередной укол волнения внутри, злясь на собственную мягкость. И все же не удержался: - В порядке? - поинтересовался сдержанно, стараясь не смотреть даже. Будто все равно. Не все равно. Не сегодня точно. - Не знаю, - удивительно искренне ответила Бонни, скривившись. Затем посмотрела на него, устало: - Я не верю, что говорю это, но, кажется, я должна тебя поблагодарить. Клаус не сумел скрыть собственного шока, поднимая брови. Слегка обернулся к ней, с интересом оглядывая: - И за что же? - Явно не за навыки водителя, - фыркнула, снова прикрывая глаза. Будто и не с ним разговаривает. Вместо привычного огня сейчас - странное затишье, будто смотришь на зеркальную гладь воды, непрозрачной и глубокой, скрывающей за собой множество тайн и секретов. - А зря, - пожал плечами, игнорируя собственные эмоции. Пытаясь понять. Не выходило. - Спасибо, что не был таким как обычно, - тихо шепнула, практически выдохом. Так, что не будь он вампиром - не услышал бы. - Не за что, - равнодушно ответил. Потому что действительно не за что - сам не хотел сегодня вредить ей. Чувствовал только их связь, впервые так ярко, осознавая, что вот она - его соулмейт. И впервые не видел никаких проблем с этим. Словно принял, вот так за раз. Не знал, сколько это продлится. Может растворится как сон, при их следующем противостоянии. Вот только не важно это. Не сейчас, когда голова настолько перегружена чужими эмоциями и чужой печалью. Не сейчас, когда в памяти так остро стоят моменты ее слабости, что так походила на его собственную. Спросил вдруг: - И что теперь, Бонни? Она открыла глаза, недоуменно нахмурившись: - Про что ты? - Про Эбби. Бонни вздрогнула вдруг, на секунду разбивая собственный лед равнодушия. Затем дернула уголком губ, насмешливо: - То, что я и сказала: я не должна страдать из-за ее проблем или соответствовать ее ожиданиям. Я и не буду. Клаус ухмыльнулся, барабаня пальцами по рулю: - Звучит так, будто это просто. - Нет. Но это так, как должно быть. Ощутил ее взгляд внезапно так остро: словно она пыталась прожечь им его кожу и забраться куда-то внутрь. Не поворачивался, намеренно безразлично. Лишь смотрел на пустую дорогу впереди. Бонни подалась вперед вдруг, ерзая рядом. А затем вздохнула, почти оглушающе громко в этой напряженной тишине. - Конечно, это все тяжело. Но если я недостойна внимания Эбби, в ее глазах, то почему мне стоит относится к ней иначе? Если она смогла так просто жить дальше, даже не пытаясь что-то изменить, то и мне стоить сделать также. Ради меня самой. Внезапная честность поразила. Их двоих, наверное. Клаус посмотрел на нее наконец, почему-то чувствуя что-то напоминающее нежность. - Стоит ли мне ожидать, что ты подберешь себе ребенка с улицы по ее примеру? - спросил мягко, сверкая глазами. Бонни рассмеялась. Покачала головой: - Думаю, конкретно эту часть стоит пропустить. Клаус фыркнул: - Какое облечение. Краем глаза заметил, что улыбка держалась на ее губах еще какое-то время. Почему-то это приносило удовольствие. Хоть он и никогда не признался бы в этом. Доехали до Мистик Фоллс в молчании. Клаус затормозил напротив ее дома и развернулся к ней, наблюдая, как отстёгивает ремень безопасности. Улыбнулся, сверкая ямочками и весельем: - Поцелуешь на прощание, любимая? Бонни закатила глаза, потянувшись к ручке двери: - Я не настолько тебе благодарна. - А зря. Было странно видеть ее такую рядом - небрежно расслабленную, словно больше не ожидала угрозы. На секунду захотел исправить это, снова сжать в крепкой хватке хрупкое предплечье, шепча на ухо что-нибудь пугающее. Вот только это не стал бы. Связь сейчас жила собственной жизнью, явно пульсируя между ними, демонстрируя то, что и так знали: они соулмейты. Предназначенные друг другу. Бонни на секунду затормозила, уже высунув ноги наружу. Затем повернула голову набок, спрашивая: - Глупо надеяться на твою честность, но все же: ты расскажешь почему решил поехать со мной? Клаус хмыкнул насмешливо, разглядывая ровную линию спины и мягкие завитки волос. - Я не врал до этого. Я действительно просто хотел посмотреть. Обвинишь меня в любопытстве? Бонни лишь пожала плечами: - Не в этот раз. Какие твои коварные планы нас ждут? - вдруг спросила, напоминая: они все еще по разные стороны баррикад. - Разве они будут коварными, если я расскажу тебе? Она дернула уголком губ, кивая. Затем вышла из машины, неловко разминая затекшие за время поездки ноги. - До встречи, любовь моя, - бросил Клаус напоследок в закрывающуюся дверь. Бонни махнула рукой, усмехаясь. Проводил взглядом ее силуэт, почему-то гипнотизируя глазами плавную линию бедер. Ухмыльнулся сам себе. Может, когда-нибудь, все это будет работать. Хотя бы немного. Нажал на педаль газа, выкидывая все из головы. В конце концов, он был достаточно голоден. Самое время озаботится перекусом.

***

Ремонт в особняке наконец-то был закончен, что действительно было удобно. В конце концов Клаус любил комфорт, ему нравилась хорошая жизнь. Это перенял от сестры и брата, изначально достаточно равнодушный к обстановке вокруг. Кстати, о последнем. Клаус знал, что в любом случае, Сальваторе попытаются использовать Элайджу. Расскажут ему ту же милую историю про Эстер, может скажут что-нибудь еще. В контексте их последней встречи - это будет не очень желательно. Бей на опережение и все будет в порядке. Именно так и следовало поступить прямо сейчас. Клаус поднялся на второй этаж, лениво и медленно подходя к нужному гробу. Честно говоря хотелось найти другой вариант, но его не было - все равно это придется сделать в конце концов. Почему бы не воспользоваться возможностью сейчас, когда наивные идиоты поверят любому слову его брата? Вот только предстоящий разговор и возможная бойня не прельщали. Хотелось просто оставить все как есть, запереть его еще на пару столетий. После того предательства - это было уместно. Потому что сам Клаус, конечно, хорошим человеком не был. И хорошо с семьей не обходился. Вот только покушения на убийство с его стороны не было никогда. Никогда. Угрозы, кинжалы в сердце. Убийства близких. Предательства. То же, чем его семья отвечала и ему. Но такого не было. Ни разу. И доверия к Элайдже теперь не было тоже, не больше чем к тому же Деймону. Это была неприятная перемена. И это приводило к мысли о следующем возможном предательстве. Что означало, что держать брата лучше на виду и рядом, потому что получать удары из тени не хотелось тоже. Клаус также предполагал, что освобождение всей остальной семьи станет следующим шагом. Освободи одного - он потянет за собой и остальных. И на самом деле был готов и к этому. Просто хотелось, чтобы это происходило на его условиях. Чтобы он мог контролировать процесс непосредственно изнутри. Чтобы он мог влиять в нужный ему момент. Так что да - решение освободить Элайджу, хоть и не легкое, но логичное, было принято окончательно. Возможно, стоило бы освободить еще и Ребекку, но иметь дело с ней тоже не смог бы. Не все в один день. Он провел ладонью по лакированному дереву, пытаясь собраться с мыслями. Хотелось замедлить время еще ненадолго. Но вот как - не знал. Даже у него не было такой власти. И стоило признаться самому себе. В какой-то степени он беспокоился о встрече со своими родственниками. Боялся их ненависти. Вот только если маленькая Бонни Беннет смогла, то неужели не справиться он сам? Почему-то снова перед глазами стояло ее лицо, на этот раз спокойное и уверенное. Так как она выглядела сидя в машине, со словами о том, что нужно идти дальше. Она была права. Ему тоже это нужно было. Открывая крышку, замер на секунду, разглядывая посеревшее лицо брата. Как много стоит ему сказать? Все и даже больше. Чем меньше оружия он оставит своим врагам - тем лучше для него. Вот только насколько непростым будет это разговор? И как быстро стоит ожидать от него предательства? Мысленно поставил на один день, одним движением вырывая кинжал из чужой груди. Затем направился к креслу, на ходу подбирая бокал с кровью, что до этого приказал разместить здесь. Сел, устало вперившись взглядом на картину, что висела на стене. Даже не осознавал, что нарисовано, проматывая воспоминания этого дня. Вспоминая ощущение карамельной кожи, украшенной его именем, под собственными пальцами. То как она смотрела, то напряженно и яростно, то расслабленно и почти весело. Обдумывая и обрабатывая собственные ощущения, почти терялся в этом, подсознательно просто не желая думать о собственной семье. Внезапно понимая, что устал. Невероятно и очень давно. И что сегодня этого не чувствовал, подпитываясь чужими эмоциями и словами, наслаждаясь ею. Это было так странно. Так нетипично для него. Отпил глоток из бокала, рассеянно переводя взгляд на гроб. Еще никакого движения. Посмотрел на собственное запястье, украшенное часами, что скрывали ее имя. Он не был уверен, что Бонни вообще видела его метку хоть раз, он не показывал самостоятельно, предпочитая прятать. Хоть и понимал, что смысла нет в этом - все равно никто кроме них двоих не заметит. И тем не менее. Снял, почему-то, глядя на буквы. Бонни Беннет. Его пара. Стало любопытно, как отреагирует семья на все это. Всего на секунду, по большому счету он не был заинтересован в их мнении по этому поводу. Все же это не касалось никого из них. Никак. И он постарается, чтобы конкретно эта часть его жизни была для них недоступна и дальше. Даже после закрепления связи. Мимолетно удивился собственным мыслям. Вздохнул, откладывая часы в сторону. Нет смысла носить их больше, к тому же было бы интересно посмотреть на лицо Бонни, когда она собственными глазами увидит метку. Может не отреагирует никак. Может застынет в напряжении. Может разозлится даже. С ней трудно было угадать. Наконец, он увидел как Элайджа сел с резким вздохом, полностью утративший всякую серость на теле. Ухмыльнулся, салютуя ему бокалом, когда словил чужой взгляд: - Немного крови, брат? Отстраненно отметил, когда тот яростно двинулся в его сторону, что ремонт все же можно было немного отложить - все равно придется вызвать рабочих завтра. Это действительно вызывало сожаление. Ему здесь все нравилось.