New form

Так было положено начало их пребыванию в, хоть и достаточно комфортном, но всё же заточении. Ни Флампти, ни Блэм не знали в точности, где находятся остальные их друзья. Элис сказала лишь о том, что их заключили в других местах под присмотром других персон. — Не знаю, увидитесь ли вы вновь, — говорила женщина. — Но, если вам интересно, они вряд ли сильно пострадают. Мне кажется, к ним Высшие будут милосерднее. И Флампти прекрасно понимал, что она под этим имела ввиду, просто не произносила вслух: «Милосерднее, чем к вам, мистер Бампти». Он в её глазах (и в глазах Высших, очевидно, тоже) был главным виновником сия действа, «главным злодеем», а его друзья — мало что понимающими подопечными. В общем-то, не то что бы это было далеко от правды. Флампти всё ещё считал себя просто превосходным другом для своей команды, однако прекрасно понимал, какую над ними имеет власть, и насколько больше осведомлён, чем они. Он не видел в этом ничего плохого и был уверен, что они тоже. В любом коллективе должен быть кто-то главный. Очевидно, в данной ситуации на эту роль больше подходит тот, кто буквально создал всю эту команду и ради кого она сущесвует. Он был рад, что именно Блэма решили оставить рядом с ним. Прямоугольный демон был его любимчиком с самого начала и явно разделял это чувство привязанности, пускай в последнее время их дружба шла не совсем гладко: уж больно часто мальчик стал с ним не соглашаться. Всё их новое место жительства составляли две комнаты и совмещённые туалет с ванной. В первой комнате был раскладной диван, обеденный стол, стулья и пара стопок книг по углам. Во второй — только кровати и зеркало, сделанное из некоего непробиваемого стекла. Из него же состояли маленькие окна, позволяющие заключённым наблюдать за пороходящими мимо ничего не подозревающими заурядными людьми. Флампти почти никогда туда не выглядывал, а Блэм частенько засиживался, с интересом рассматривая незнакомый мир. Этаж Флампти и Блэма не содержал никаких предметов, которыми можно было бы нанести вред. Все столовые приборы и прочие хозяйственные принадлежности находились наверху, куда заключённые попасть не могли без ключ-карты, а та, в свою очередь, находилась всегда у Элис. Женщина обеспечивала им два приёма пищи в день и переодически просто спускалась их проверить. Флампти часто пробовал заводить с ней разговор, и поначалу она наотрез отказывалась хоть как-то с ним взаимодействовать, но спустя недели полторы начала понемногу отвечать на вопросы о её жизни и прошлом и поддерживать короткие беседы «ни о чём». Да, Флампти оказался неплохим собеседником, и Элис решила, что разговоры с ним хуже не сделают, а лишь помогут справиться со скукой. — Но не думайте, что моё отношение к вам как-то меняется. — Само собой, уважаемая. Так или иначе, Флампти не сильно тяготило это заточение. Он принимал его со всем смирением и достоинством, на которое только была способна его самовлюблённая душа. Пускай он иногда любил поворчать о том, что его время пропадает впустую, а ведь столько всего можно было бы успеть. Блэм тоже сначала ворчал, и даже активнее, но в итоге как-то утих. Рассматривание мира за окном очень хорошо занимало его. Он никогда не видел людей в их обычной жизни, а лишь как участников их с Флампти игры. И, сам того не ожидая, он увлёкся изучением их жизни. Но всё ещё мгновненно делался недовольным при виде Элис. Та, в общем-то, другого и не ожидала. Едва ли её могло это хоть каплю задеть.