For Science

      В первую встречу психотерапевт Джинкс дал ей дневник и сказал «записывать то, что говорит ее внутренний голос, и оценивать это более критически, когда она будет в лучшем психическом состоянии», но Джинкс бросила его в ящик стола и забыла о нем. До нынешнего момента. Так вот, теперь она ученый, и единственное, что отличает науку от страдания хуйней, — это ведение записей.       «За последние несколько недель Вай: - Открыла все двери для меня - Готовила для меня - Обнимала каждую ночь - Не позволяла мне платить за что-либо - Держала меня за руку каждый раз, когда мы выходили на улицу - Отдавала мне последний кусочек всего, что я попрошу - Сняла мои ботинки, когда я устала - Отнесла меня в комнату»       Джинкс откидывается на спинку стула и жует кончик своей блестящей синей ручки. Судя по всему, улики должны сойтись. Романтическое поведение равняется романтическому влечению, верно? Но Джинкс знает, что все немного сложнее. Они всегда были близки, и Вай всегда питала к ней слабость. Что, если все это из-за того, что Вай просто Вай, а Джинкс слишком надумывает?       «Необходимо больше наблюдения».       — Экко устраивает вечеринку в субботу, я очень хочу пойти, — говорит она за завтраком.       Вай переворачивает блинчики, одетая в боксеры и спортивный бюстгальтер, с полотенцем через плечо.       — У меня смена. Ты же знаешь, как загружены субботы, но можешь пойти, если хочешь, — говорит она, наклоняясь, чтобы сделать глоток кофе.       Джинкс надувает губы и протыкает вилкой яичницу-болтунью.       — Я хочу пойти с тобой, — мягко говорит она, — разве вы не наняли ту новую девушку? Она могла бы подменить тебя.       Вай вздыхает и полностью разворачивается, скрестив руки на груди, словно готовясь объяснить, что нет, она не может просто взять выходной. Джинкс снова делает умоляющее лицо.       — Я позвоню Вандеру и узнаю, что он думает, но если он скажет «нет», я буду работать, а ты будешь веселиться на вечеринке, хорошо?       Джинкс нетерпеливо кивает и, счастливая, возвращается к завтраку. Она знает, что Вандер отпустит Вай, та никогда не брала выходных, и он будет рад услышать, что у нее действительно есть жизнь.       — Ты пойдешь в этом? — Джинкс перестает наносить дымчатые тени для век и осматривает свою одежду. На ней черный корсетный бюстгальтер, который заканчивается на середине груди, и короткая школьная юбка. Она знает, что хорошо выглядит. Она смотрит на Вай, которая стоит, прислонившись к дверному косяку ванной, скрестив руки на груди, одетая в свободную футболку и джинсы.       — Да, а ты в этом?       Вай хмурится и смотрит на себя.       — Да? — говорит она, но ее взгляд пробегает по обнаженной коже Джинкс, задерживаясь на низком вырезе ее топа.       — Просто думаю, что там будет жарко, — говорит Джинкс, слегка пожимая плечами, и возвращается к нанесению макияжа.       Они слышат музыку еще до того, как видят дом, и Джинкс чувствует, как сердце ускоряется в такт. Она ухмыляется Вай, которая закатывает глаза, но позволяет Джинкс быстрее потащить ее по тротуару. Джинкс улучает момент, чтобы одобрительно оглянуться через плечо, радуясь, что Вай переоделась в шорты и футболку с вырезом, из-под которого при движении выглядывал спортивный бюстгальтер. Она хорошо выглядит, они хорошо выглядят, и эта ночь уже восхитительна.       Джинкс была права — там жарко. Когда они входят в дом, их встречает толпа тел, целое сборище студентов колледжа, пьющих и трущихся друг о друга. Вай выглядит так, словное ей немного неловко, а Джинкс это все не смущает. Ей кажется, что здесь, в темноте, возможно все.       Они находят Экко на кухне с пивом, и он заключает их обеих в объятия.       — Рад, что вы смогли прийти! — он перекрикивает музыку. — Угощайтесь!       Вай берет у него пиво, а Джинкс идет к стойке, смешивая себе что-то, в чем больше ликера, чем содовой. Она выпивает, заставляет Вай и Экко сделать с ней несколько снимков, и теперь она готова к танцполу, в ее венах поет приятный гул.       Вай находит свободное место на диване, потягивая вторую кружку пива, а Джинкс погружается в музыку. Она чувствует, что люди смотрят на нее, но ей нужна только Вай. Один из парней приближается и прижимается всем телом к ее спине, и она позволяет ему; бедра покачиваются в такт глубоким басам, которые она чувствует всеми своими костями. Его руки скользят вокруг ее талии, и она обнимает его за плечи, прижимая его лицо к своей шее и чувствуя, как взгляд Вай обжигает кожу. Песня плавно перетекает в следующую: более быструю, грязную. Его руки блуждают по телу, и это приятно, но не так приятно, как кипящий гнев, исходящий от Вай.       Ей уже кажется, что это не сработает, что Вай не станет вмешиваться, но тут замечает, что к ним приближается сестра, которая уже выпила и, вероятно, от этого стала более импульсивной.       — Отвали, — рычит она достаточно громко, чтобы мальчик мог ее услышать и отступить.       — Прости, чувак, не знал, что она занята, — кричит он и исчезает в толпе.       Вай все еще напряжена, когда Джинкс обнимает ее за плечи и приближается к ее уху, чтобы ее услышали.       — Ты напугала моего партнера по танцам, — говорит она со смехом.       Вай смотрит на нее сверху вниз, моргая, словно только что вышла из транса.       — Я…       Джинкс перебивает ее:       — Я не против, но теперь ты должна потанцевать со мной.       Какое-то время они смотрят друг на друга, и Джинкс задерживает дыхание. Пожалуйста, пожалуйста… Вай кивает и обнимает ее за талию, притягивая ближе. Это занимает мгновение, но они входят в ритм, и теперь все идеально. Они подходят друг другу, как кусочки пазла, и Джинкс откидывает голову, позволяя музыке, алкоголю и ощущению прижатого к ней тела Вай захлестнуть ее и унести прочь. Бас, кажется, пульсирует между ее ног напротив бедер Вай, и она изо всех сил старается не потереться о них, чтобы не развалиться на части прямо здесь, на танцполе.       Ночной воздух приятно ощущается на коже, когда они наконец уходят, но он не охлаждает ее. Она горит внутри, желание затуманивает разум.       — Было весело, — говорит Вай.       Она немного раскраснелась и задыхается, ее кожа теплая на ощупь, но она не высвобождается из хватки Джинкс. Джинкс думает, что это преуменьшение года, но хихикает.       — Да, правда. Мы должны делать это чаще.        «…Вай не хотела, чтобы кто-то танцевал со мной, поэтому танцевала сама».